Шоу иллюзиониста

— Да как ты руку держишь, Эла, — возмущался имперец, поправляя её жест призыва. Скелет рухнул кучкой праха под ноги магам. — Забудь свои иллюзийные штучки! — Как же, сколько раз ты им жизнью становился обязан, — строптиво отвечала Элки, усердно повторяя упражнение за учителем.       Заклинатели творили магию за высоким забором поместья Солустия в вайтранском владении. Здесь вечная зима наконец отступала, обнажая тускло-жёлтые прошлогодние травы степи; кое-где уже цвёл горноцвет всех разновидностей, носились оригмы с пронзительным щебетом.       Солустий шлёпнул её по руке свитком, и Элки, рассердившись, отпрыгнула от учителя. Имперец хмуро произнёс: — И почему ты так противишься? — Мы предпочитаем работать с живым разумом, а не с костями, — раздражённо бросила волшебница, одёргивая тонкую ткань робы: имперец настоял, чтобы напарница не смущала прислугу своими мудрёными нарядами хотя бы в его доме. — Мёртвая плоть встанет на твою сторону, чтобы сохранить тебе жизнь, и нечего тут рассуждать, как жрец Аркея! — кипятился он. Элки своенравно хлопнула себя по бедру: — От живой плоти, что восстанет для меня, гораздо больше проку, — и рассмеялась, осознав двойной смысл собственных слов. — Да уж, тебе бы в Маркарте Дибелле служить, — проворчал Солустий.       Элки нельзя было назвать красавицей: она не была ни высокой, ни сухощавой. Её тело радовало глаз аппетитными изгибами и излучало подавляющую разум жизненную энергию желания. Имперец уже не одну ночь покрывал поцелуями бледное лицо со вздёрнутым носом, впивался пальцами в мягкие бока и роскошные бёдра волшебницы, заставляя её небольшие грудки подскакивать в такт его фрикциям. Элки была воистину иллюзионистом, помрачением рассудка.       Солустий со вздохом отогнал видение и прищёлкнул пальцами, призывая атронаха. Огненное создание заюлило рядом с ним, разбрасывая искры кругом. — Давай хотя бы тварей научишься вызывать, — проговорил он, и Элки приблизилась, с ухмылкой оглядывая крутые бёдра пылающей девицы. — Иначе наша затея провалится в самом начале.       Обучение шло довольно медленно, но упорство молодой женщины делало своё дело: спустя пару месяцев и испытаний в виде охоты на вампиров атронах являлся на службу Элки почти так же легко, как к её напарнику. Иногда они выбирались в таверну Вайтрана, где Элки внезапно обнаружила абсолютное отсутствие ревности, увидев, насколько охотно Солустий принимает знаки внимания местных жительниц. Сама волшебница на его предложения найти ей пару отвечала отказом, крутя головой и будто принюхиваясь. *       Солустий нервно расхаживал по просторной зале поместья, то и дело поглядывая на дверь. Домоправитель, чувствуя грозу в воздухе, робко выглядывал в окно, выходящее на дорогу, и качал головой, глядя в обеспокоенное лицо хозяина.       Наконец послышался топот конских копыт, и имперец рванулся из дома, пинком распахивая дверь. Ошеломлённый слуга смотрел, как Солустий помогает спешиться дамочке, одетой разве что в собственные волосы да хитросплетение верёвочек по всему телу. Хозяин проволок едва передвигающую ноги гостью мимо, прошипев распоряжения насчёт горячей воды в гостевую спальню.       Оказавшись в кресле с откинутой спинкой, Элки внезапно расхохоталась. — Солус… он… нет, я добыла его плазму, но ты даже не спрашивай, как, — стонала от смеха прибывшая. — Бутыль в седельной сумке.       Имперец расслабился, гладя её руку и целуя запястье с прозрачной кожей. Он не ошибся в ней, о нет. Однако присутствие напарницы требовалось ему незамедлительно, и Солустий заговорил: — Отдыхай, Эла, завтра мы переселимся в Вайтран, — Элки вопросительно захлопала глазами, — меня приняли в Соратники.       Он продемонстрировал перебинтованное плечо — след от испытания. Волшебница скептически фыркнула: — Ты и Соратники? Я сплю, и Вермина забавляется с моим извращённым умом? — О нет. Дело в том, — Солустий понизил голос, — что некоторые из них оборотни. Ты мгновенно их учуешь, ведь их сознание совсем другое, чем у обычных людей. Ты скажешь мне, кто из них волк, и я немедленно начну своё исследование. — Ну и дела, — выпрямилась Элки, не сумев сдержать азарт.