Глава 3
27 апреля 2017 г. в 23:46
***
Они уже довольно давно сидели на берегу реки, но никто не решался заговорить, и хотя тишина давила, никто её не нарушал.
Вакана и Хияма ждали у ворот школы, словно зная, как поступят их друзья. Вакана при этом выглядел ужасно смущенным и всю дорогу не поднимал головы, пиная попадавшиеся под ноги камешки, но никто ничего ему не сказал. Даже Ания, первым желанием которого было как следует врезать их кэтчеру, махнул рукой. В конце концов, Вакана был виноват лишь в том, что высказал их общие чувства.
И вот теперь они молча сидели на теплой земле, смотрели, как постепенно розовеет небо, и солнце начинает сползать к горизонту, и, хотя каждому явно было, что сказать, никто не решался заговорить первым. Микошиба методично вырывал травинки вокруг себя, Секикава время от времени потирал лоб, а Хирацука уже начал довольно громко храпеть.
— Что будем делать завтра? Пойдем на тренировку? — все словно вздохнули с облегчением и повернулись к Окаде, рискнувшему-таки нарушить тишину.
— Вы думаете, это он всерьез? — неуверенно спросил Секикава. — Про отстранение от тренировок до понедельника? Это ведь целых три дня и выходные.
— Интересно, пожалуется ли он директору? — поддержал сомнения Юфуне.
— Простите, парни, — не поднимая головы, пробормотал Вакана. — Это было глупо. Не знаю, что на меня нашло.
— То же, что и обычно, — сухо сказал Микошиба, отрываясь от уничтожения травяного покрова. — Вакана, сколько можно! Помнишь, что говорил тебе сенсей? Тот, кто начинает с гнева, заканчивает покаянием.
— Микошиба, — Вакана действительно выглядел виноватым, но на их капитана это не подействовало. Он выглядел ужасно рассерженным, что было явлением очень редким и непривычным.
— Что? Омура-сан собирался придумать для нас программу упражнений, чтобы мы лучше тренировались. Зачем вы с Хиямой начали ему грубить?
— Вообще-то это он первый начал, — Хияма выглядел не таким виноватым, как его друг. — Все у нас не так, все неправильно. А что он сказал про плакат Кавато? Или тебе это понравилось?
— Нет! — перебил его Микошиба. — Эти слова сенсея всегда придавали мне силы.
— А он считает это чушью! — вмешался Юфуне.
— Но мы-то знаем, что это не так! — бросил через плечо Микошиба, не сводя осуждающего взгляда с Ваканы и Хиямы. — Да, мне неприятно это слышать. Но чего мы теперь добились? Омура-сан выгнал нас, и до понедельника мы не можем тренироваться.
— Можно пойти на поле у моста, — подал идею Секикава. — Какая разница, где бегать и отбивать мячи.
— Ты что, не понимаешь?
— Микошиба, успокойся! — попытался утихомирить неожиданно разошедшегося капитана Окада.
— Как я могу успокоиться! Следующее лето — наш последний шанс! После всего что было, мы не можем его лишиться. Нужно тренироваться, стараться изо всех сил!
— Ну так кто тебя звал! — зло воскликнул Вакана.
Его чувство вины то ли оказалось не таким глубоким, то ли наоборот, желая заглушить муки совести, он решил от защиты перейти к нападению.
— Оставался бы со своим Омурой и выполнял все его правила! Он выгнал меня, это моя проблема.
— Это не твоя проблема, а наша! Мы команда! И ты подвел всю команду!
— Хватит! — Ания стукнул кулаком по земле. — Слушать противно!
— Значит, Вакана поступил правильно? — повернулся к нему Микошиба.
— Думаешь, мы не должны были уходить? — спросил Имаока, потыкав в Хирацуку, который начал выводить уж слишком громкие рулады, и тот, что-то забормотав и причмокнув губами, перевернулся на бок и затих..
Ания поморщился.
— Какая теперь разница. Что сделано, то сделано.
— Вас никто не заставлял уходить за мной, — повторил Вакана, но уже менее уверенно.
— Да уймись ты!
— Мы не могли не уйти, — сказал Шинджо, вытягивая ноги и откидываясь на траву. — Нужно держаться вместе. В любом случае.
Снова наступила тишина, ребята переглядывались, Микошиба вновь принялся обрывать траву вокруг себя, видимо, запал прошел, и он выглядел подавленным.
Ания смотрел на реку. Он ужасно злился на Вакану за то, что тот выкинул, и на Омуру, который смотрел на них, как на пустое место. И еще на то, что теперь они потеряют впустую несколько дней. А еще он понимал, Шинджо прав — нельзя было не уйти, они должны были держаться друг за друга, больше ничего не оставалось. Все, что у них было — это они сами и их мечта. Судя по лицам остальных, они думали примерно так же.
— Мне, правда, жаль, — снова сказал Вакана. В его голосе звучало искренне раскаяние, он выглядел непривычно растерянным и даже смущенным. — Микошиба, прости, парни… Я завтра извинюсь перед Омурой, — он замолк, явно не зная, что еще сказать, и румянец расползался по его щекам.
— Просто постарайся сдерживаться, — Микошиба больше не выглядел рассерженным, скорее усталым. — Нам всем трудно без сенсея. Но мы должны стараться ради Кошиена.
— Как вы думаете, где Кавато? Неужели он ушел насовсем? — с затаенной надеждой спросил Секикава, но ему никто не ответил.
Мысли о Кавато были слишком болезненны, слишком мучительно было вспоминать, как все было раньше, когда он был рядом, всегда готовый поддержать и приободрить. Слишком уж прошлое отличалось от их настоящего, и этот контраст заставлял все внутри сжиматься от глухой тоски.
***
— Что у вас произошло?
Отделившаяся от стены тень шагнула под фонарь, и Ания увидел Яги. Она держала в руках пакет, в котором по форме угадывалось несколько бутылок. На плече у нее висела тряпичная сумка, тоже чем-то забитая.
Родители Яги работали, отец — управляющим в крупном супермаркете, а мать была медсестрой с вечерними и ночными сменами. Поэтому многие домашние дела оставались на Токо. Ее ответственность вызывала бесконечное восхищение родителей самого Ании, и они, особенно отец, не уставали повторять, чтобы он брал пример со своей подружки и хоть что-то делал по дому.
— Ты про что?
— Когда я пришла в клуб, там никого не было, он был закрыт, — Яги поправила сумку на плече, и Ания, вздохнув, забрал ее себе. Не такой уж он эгоист.
— Омура выгнал нас до понедельника, — неохотно признался он, представляя реакцию свой подружки.
— Как это выгнал, — Токо даже остановилась. — За что!
В двух словах, стараясь не вдаваться в лишние подробности, он пересказал ей все, что случилось в раздевалке. Против его ожидания ругаться Яги не стала. Некоторое время шла молча, глядя себе под ноги.
— Глупо все это, — наконец сказала она.
— Что именно? Вакана? То, что мы ушли? Омура?
— Все вместе. Слушай, так нельзя. Омура — не Кавато-сенсей и нянчиться с вами не станет. Он, конечно, ужасный, и Секикава... — Яги передернула плечами. — Но какой у вас выбор?
— Без тебя знаю, — раздраженно ответил Ания.
— Тогда не веди себя так! И не подбивай остальных!
— Да я здесь вообще при чем? Это Вакана.
— Ты всех увел!
— А нужно было остаться? Вакана перегнул, я же не спорю. Но остаться! Ты не понимаешь, что ли?
— Не кричи на меня. Я все понимаю, — тише закончила Токо. — Но если вы все время будете с ним спорить, хуже будет только вам. Кей-чан, — теперь голос Токо звучал мягко. — Ты ведь лучше других все знаешь.
— Ты про что?
— Про Кошиен, — серьезно сказала Токо. — Про то, какие там правила и какие строгие требования предъявляются к школам. Любая ошибка, хоть какой-то скандал. И особенно теперь, после всего того, что было. Ребята очень упрямы, но ты-то должен понимать…
Ания только хмурился. Токо была права. С каждым годом требования, предъявляемые к школам, которые хотели попасть на Кошиен, становились все строже. Их репутация должна быть безупречна. Любой намек на скандал — и их отстранят.
— Они слушают тебя, — продолжала между тем Токо. — Они смотрят на тебя. И это ответственность, не меньшая, чем быть капитаном.
В другой раз Ания бы раздулся от гордости, все-таки он был по-своему тщеславен, и ему нравилось, что последнее слово всегда оставалось за ним. Но сейчас все было по-другому. Он разрывался между неприязнью к Омуре, своим нежеланием подчиняться и слушать, какие бы разумные вещи тот ни говорил, и здравым смыслом, который твердил, что Токо права: надо закрыть рот и слушаться, потому что, если они хотели попасть на Кошиен, выбора в общем-то и не было. Но стоило ему посмотреть в холодные глаза Омуры, услышать пренебрежение в его голосе, внутри поднималась такая волна упрямства, что перед ней отступали самые весомые доводы разума. Будь он просто строгим и требовательным — это одно, но он смотрел на них, как на пустое место, и этого Ания стерпеть не мог.
— Что вы будете делать? — между тем поинтересовалась Токо.
— Не знаю, — буркнул он.
— Вам лучше извиниться.
Ания ничего не ответил. От одной мысли об этом его начинало тошнить. Токо тоже примолкла. Видимо, поняла, что больше ничего от него не добьется, а если настаивать дальше, это только разозлит. Так они и дошли до ее дома.
— Спасибо.
— Угу!
— Кей-чан…
— Ну, — он вдруг почувствовал какую-то ужасную усталость. Утром — Секикава, вечером — Вакана.
— Если хочешь, оставайся на ужин. У мамы вечерняя смена, но она приготовила карри. Обещаю, что не буду тебя поучать.
Ания усмехнулся.
— Я не в настроении, так что лучше домой. Мои предки больше привыкли к такому, чем твой отец.
— Это как сказать, — она улыбнулась. — Тогда до завтра.
— Ага!