All this time

— Ну что? — Крестовский преодолевает пару шагов, отделяющих его от дверей кабинета Громова, откуда только что вышла Полина. Глаза у девушки на мокром месте, она кусает губы, чтобы не расплакаться, и с полувздохом-полувсхлипом отвечает на ходу: — Выговор. — Главное, что не с занесением, — ободряюще говорит Иван, догоняя её и обнимая за плечи. — А урода этого я лично поймаю, я тебе обещаю. — Спасибо, — смешок выходит больше грустным, но Полина улыбается, и это для майора сейчас главное. — Иван! — доносится голос полковника сзади, и опера оборачиваются. Громов явно не слишком доволен присутствием Синельниковой, но всё же говорит, пока девушка неосознанно пытается спрятаться за спиной напарника: — Я хотел попросить тебя позаниматься с Полиной… — Чем? — невольно вырывается у Крестовского, а старлей чувствует, как у неё краснеют уши от смущения. Как хорошо, что распущенные волосы скрывают это от стоящих рядом мужчин! — Чем угодно, — неожиданно резко отвечает полковник, — но чтобы того, что я видел на записях, больше не повторялось. И зайдите в лабораторию, там Паша что-то нашла. Полина опускает глаза. Самое противное в этой ситуации не то, что подозреваемый скрутил её, как неопытную девчонку, и заковал теми самыми наручниками, что были предназначены для него, а то, что всё это записали камеры наблюдения на парковке, где проходило задержание, и Андрей Владимирович как будто специально включил эти записи, пока отчитывал провинившуюся девушку. — Пошли в лабораторию? — вырывает её из неприятных воспоминаний голос Крестовского, и Полина кивает, украдкой смахивая слёзы. Впрочем, майор всё равно замечает и протягивает напарнице платок. Нет, не кристально белый и идеально выглаженный, как это обычно бывает в книжках, но Синельниковой это и не важно сейчас. Она тихо благодарит майора, вытирает глаза и первой заходит в лабораторию…

***

— Доброе утро! — раздаётся голос Крестовского, когда она отвечает на звонок. Полина отпивает чай из кружки и откликается не менее бодро: — И Вам того же, товарищ майор. Ты хочешь испортить мне выходной? — Я думал, что ты ещё спишь, — смеётся он в трубке. — Вообще, если ты помнишь, шеф просил с тобой позаниматься. — И? — Приглашаю в спортзал сегодня. Во сколько ты сможешь? — Хоть прямо сейчас. — За сколько ты соберёшься? — Полчаса. — Отлично, я за тобой заеду. Через полчаса Полина сидит на скамеечке около подъезда, ожидая Крестовского, и жмурится, задрав голову навстречу нежарким лучам весеннего солнца. Давно она так не сидела, просто так, да ещё и в выходной день. Выходные у неё случаются не так часто. Мозг, не обременённый активной мыслительной деятельностью, прыгал с одного на другое. Скоро полезут веснушки, маленькие, светлые. Как хорошо, что у неё они почти не видны и легко скрываются даже под тонким слоем косметики! Хотя, что плохого в веснушках? Скоро лето, а летом косметика совсем не нужна. А ещё, к лету можно поменять духи. Вот на скамейку запрыгнул соседский кот и тут же принялся ластиться, как всегда. Именно такой — улыбающейся, гладящей кота, думающей о всяких мелочах — её и видит въехавший во двор Иван. — Эй, жаворонок! — окликает мужчина, опустив стекло. — Загораешь? — Вроде того, — улыбается девушка в ответ, ссаживая кота с колен. Он тут же спрыгивает на землю и кидается под ноги вышедшему из машины Крестовскому, который открывает перед Полиной дверь переднего сидения и забирает у неё сумку, чтобы закинуть её назад, к своей. После этого он наклоняется, чтобы взять мешавшегося зверька и потрепать его по голове: — Слушай, малыш, у меня нет времени, но в другой раз мы обязательно познакомимся поближе. — Только подкармливать его не вздумай, — усмехается Синельникова, когда Иван садится за руль. — Ему и так подачки таскают все, кому не лень. — Учту, — кивает мужчина. — Ты как, выспалась? — Да. Бодра, свежа и весела, готова к свершениям, — отрапортовала Полина со смехом. — Мне нравится твой настрой, — одобрил Крестовский. — Тогда поехали. Они добираются до места буквально минут за сорок — дороги в выходной чисты. На входе в зал их встречает хозяин — невысокий крепкий мужчина, который долго мнёт Ивана в объятиях: — Я уж думал, что ты умер — два года ни слуху, ни духу. — Возродился из пепла. Как феникс, — чуть усмехается майор, косясь на переминающуюся с ног на ноги напарницу. — А это твоя девушка? — переключает на неё внимание мужчина. — Меня Сергей зовут. — Полина, — она пожимает протянутую ладонь, — и я не его девушка, мы коллеги. — Всё, понял, — Сергей поднимает руки, словно бы сдаваясь, но тут же предлагает им пройти дальше: — Все мои клиенты ещё спят, так что на пару часов всё здесь ваше. Раздевалки там, залы все открыты. — Спасибо, — кивает Иван, — я помню. — Не буду вам мешать, — отступает Сергей. — Вань, если захочешь вспомнить боксёрские навыки — только свистни. — Обязательно. — Ты занимаешься боксом? — глядя вслед радушному хозяину, спрашивает Полина. Крестовский кивает. — Было дело. Ты тоже? — Давно, в Академии ещё. Сейчас некогда. Хотя, кому я это говорю… — Если хочешь, можем отработать захваты, а потом на ринг. — Идёт, — соглашается девушка, открывая дверь в женскую раздевалку. Здесь, конечно, никого нет, и тишина немного давит. Полина переодевается быстро, уже предвкушая тренировку. Давно она не колотила грушу. И соперников. Майор стучит в тот момент, когда Синельникова берётся за ручку, чтобы выйти в коридор. Взгляды встречаются, и Иван от неожиданности вздрагивает. Полина смеётся. — Идём? Разминка проходит в полной тишине. Они стоят напротив и не сводят друг с друга глаз. И только в этот момент, глядя на напарника, девушка всё понимает. Там, на задержании, она отвлеклась лишь на секунду, решая, а не помочь ли ему, чем и воспользовался преступник. И Громов это понял тоже. Именно поэтому он попросил не кого-то другого, а Крестовского, чтобы Полина научилась не отвлекаться. А сам Крестовский, интересно, это понял? Абстрагироваться и не обращать внимания на то, что перед ней именно Иван, она смогла не сразу, но в процессе всё получается, и после особенно сильного удара под дых и наручников, защёлкнутых буквально через секунду, майор сдаётся и признаёт, что к задержаниям напарницу можно допускать. А когда Полина, словно играючи, три раза подряд укладывает его на лопатки на ринге и просит не поддаваться, приходится ещё и смириться с мыслью, что два года, утопленные в алкоголе, не прошли даром для его подготовки. Подошедший Сергей хлопает смутившейся от лишнего внимания девушке, а старому другу предлагает скидку на курс тренировок. — Ты не так уж безнадёжен, — беззлобно бросает Синельникова, стаскивая перчатки и потирая ушибленное плечо. Протягивает руку и помогает майору подняться. — На сегодня хватит, я думаю. — Как скажешь, — пожимает плечами Иван. — Спасибо, — вдруг говорит девушка, поднимая на него взгляд. Их глаза встречаются. — За что? — Он понимает, что ему этот взгляд не нравится, ох как не нравится. Она не должна смотреть на него так. На долю секунды он снова видит на её месте Нину, как тогда, в полутьме особняка, во время задержания, но наваждение быстро проходит. А Полина остаётся. — За сегодня, — негромко отвечает она и на цыпочках тянется к нему. Их губы соприкасаются всего на мгновение, но ей этого достаточно. Крестовский не успевает опомниться, как девушка перелезает через ограждение и почти бегом удаляется в раздевалку. Возможно, Полина ждёт, что он кинется догонять её, но он не может. Он сейчас даже пошевелиться не может и продолжает стоять посреди ринга. В голове каша и сумбур, но всё же вырисовывается один вопрос: а действительно ли всё кончено для него? Когда умерла Нина, он практически похоронил себя заживо и уверовал, что никакая другая женщина ему не нужна и он никому не нужен. А сейчас… Полина так легко перевернула всё с ног на голову, давая надежду на то, что он ошибается. Краем сознания он цепляет разговор, доносящийся из-за незакрытой двери. Синельникова прощается с Сергеем и уходит, а сам Серёга идёт к нему. — Она тебе что, парализующий укол сделала? — шутит друг, и Иван мотает головой. Кажется, всё гораздо хуже, но сам он до конца этого осознать не может. Это нужно обдумать. И поговорить с Полиной. Нужен ли он ей такой — запутавшийся, разбитый, сломленный? Только сам он к этому разговору ещё не готов…