Она моя душа

Открываю глаза, и белизна пространства ослепляет меня. От неожиданной вспышки света я хмурю брови и лоб. Я помню эту кристальную чистоту комнаты; сигналы монитора, холодящие кровь; и голос Дефне “Уходи от меня”… Но в этот раз не так… То всего лишь воспоминание. Будет ли эгоистично и неправильно испытывать чувство счастья, когда моя жена чуть не погибла в том пожаре, а потом оказалась еще и в больнице? Вновь открываю глаза. Дефне лежит на спине, волосы переброшены на одну сторону, одна рука не ее животике, а вторая – вдоль тела. Глаза закрыты, а ротик приоткрыт, и, кажется, изогнут в полуулыбке. Но я могу ошибаться, так как вижу ее сбоку. Я уснул на боку, и теперь мое тело все затекло, особенно рука, которую я положил себе под голову. Наблюдаю за ровным поднятие груди своей жены, в то время, как пытаюсь двигать своими конечностями, чтобы привести их в тонус. Но не только я наблюдаю за Дефне. Медленно, насколько позволяет моя затекшая шея, поворачиваю голову влево. И вижу перед собою медсестру. Ту самую, которая не пустила меня на узи вместе с Дефне. Ее брови изгибаются так, что теперь оказываются по середины лба, руки сложены на груди. Когда наши глаза встречаются, она слегка поворачивает голову вбок, лишь взглядом говоря “Какого черта я тут делаю”. К этому еще нужно добавить метающие в меня гром и молнию. Если бы мне было лет двенадцать, то от этого взгляда я бы давным-давно забился в самый дальний угол и молился, чтобы она была добра ко мне. Но мне тридцать и я не боюсь ее. Ммм, ладно, может немножко… Она из тех, кто придерживается традиций, когда беременность и роды это удел женщин. Секс происходит для зачатия ребенка и то только в миссионерской позе, при этом женщина одета в белую рубашку. Знала бы она, что я видел свою жену абсолютно обнаженной, то у нее случился бы удар. Сдерживая свой смешок, поворачиваю голову в исходящее положение, так как затекшая шея, начала отдавать тупой болью в спину. Медсестра тихонько откашливается. Я закрываю глаза с улыбкой на лице. Кажется, кое-кого, сейчас будут отчитывать. Медсестра пихает пальцем мне в спину и тихонько рычит. - Господин, через десять минут придет доктор на обход. И вас, господин, - она нарочито подчеркивает второй раз слово “господин”. – Не должно быть в этой палате. В противном случае, Вам не понравиться то, что я могу сделать. Сглатываю, когда представляю на, что ее буйная фантазия за столько лет практики может сотворить с телом человека. Господи, я не хочу иметь диарею от того, что она подмешает в мой чай. Несмотря на нее, я киваю головой в знак, что понял ее слова. И только после этого она удаляется. Ладно, это можно пережить. Главное, чтобы с Дефне и малышом было все в порядке и нас, наконец-то, выписали. Будучи хорошим и послушным мальчиком я удаляюсь с палаты. Иду в общий мужской туалет, что находится в конце длинного коридора и занимаюсь утренними повседневными вещами. Высушив бумажными полотенцами руки, я выхожу из помещения и сразу включаю телефон, чтобы позвонить Синану. - Синана, доброе утро. Я сего… - Омер, что случилось. Когда все вышли, то я не смог Вас найти? У Вас все хорошо? – перебивает меня Синан. Что ж его реакцию можно понять. Я выключил телефон. У меня не было желания и времени говорить с кем-то. Чтобы еще больше не волновать своего друга сразу же приступаю к ответам на его вопросы. - Мы выбрались из здания, а когда приехали домой, то Дефне стало плохо. Мы поехали в больницу. Но все хорошо. Просто Дефне переволновалась. - Слава, Аллаху, - слышу голос Синана - Синан, я звоню, чтобы сказать, что сегодня меня не будет в офисе. Ты справишься? - Здание закрыли. Там работают пожарные и полицейские. Сказали, что откроют только в понедельник. - Они знают, где случилось возгорание? – интересуюсь я. - Нет. Точнее, его не было. - Не было? – мой голос на тон выше. - Есть подозрения, что кто-то пошутил. - Пошутил? – мой тон все тот же. Какой-то придурок пошутил, а мы чуть не потеряли ребенка. Многие люди перепугались. Может, кто-то был серьезно травмирован. - Не понимаю, кому нужно было разигрывать такую комедию? - Ну, вот полицейские этим и занимаются, - Синан тяжело вздыхает. - Синан, что случилось? – что он мне не договаривает? - Просто, - он снова вздыхает. – Я выжил в пожаре, но меня доведет Ясемин. Она ночью меня будит и спрашивает, какой главный цвет будет на свадьбе? - А днем она спросит, не может? – я начинаю веселиться. - Однажды, я сказал, что солидарен с ней, не помню, то ли открытки, то ли еще в чем-то. После этого она не говорила со мной весь день. Ох, Омер, это был мой самый спокойный и счастливый день с тех пор, как я сделал ей предложение. Но вечером она со мной начала разговаривать. Сказала, что молчание, слишком легкое для меня наказание, - я открыто смеюсь. – Ты смеешься надо мною? – в его голосе отчаяние. - Прости. Представил тебя, выбирающего разные скатерти… Синан, это смешно, правда. - Было бы. Если не со мной, - вдали вижу, как медсестра машет мне листком бумаги. - Синан, извини. Мне нужно идти. - Здоровья, Вам. -Спасибо, - отвечаю я ему и нажимаю на красную кнопку. Быстро подхожу к сестринскому посту и окидываю взглядом помещение, внутренне молясь, чтобы не встретить мою “любимую” медсестру. - Господин Ипликчи, - девушка протягивает ко мне листок бумаги. – Это выписка Вашей жены. Состояние стабилизировалось. Поздравляю. Забираю заветный листок, складываю его пополам и убираю в карман брюк: “Спасибо” – говорю я. На лице девушке сияет широкая улыбка. - Не болейте, - отвечает она. Палата Дефне не закрыта, что позволяет мне подглядеть за ней. Она сидит на кушетке уже одетая в свою одежду. - Готова? – спрашиваю я, входя в палату. - Да. Где ты был? – в глазах ее отчаяние, но она его быстро смахивает морганием глаз. - Я забрал твою выписку. В панике, выходя из здания, мы не одели верхней одежде. Если на Дефне была одета теплая туника, то на мне вовсе одна рубашка. - Я свободна? – говорит Дефне, когда я машу бумажкой перед собой. Дефне на нее смотрит, как маленькая девочка на конфету. Что-то мне подсказывает, что она не очень любит больницы. Я киваю головой. “Нам придется задержаться. Шюкрю привезет нам верхнюю одежду. Не хватало, чтобы ты заболела”, - говорю я, садясь рядом с ней на кушетку. - Хорошо. Подождем Шюкрю, – мое плечо соприкасается с ней. И между нами повисает неловкое молчание, которое Дефне прерывает. Она кладет руку мне на колено, и взглядом ищет мои глаза. – Я хочу сказать тебе спасибо, - робко, чуть слышно говорит она. Но ее слова молотом ударяются в мое сердце. – Если бы не ты, не знаю, что было бы с нами, - Дефне прикасается к своему животу. - Дефне, ты моя жена. Что, по-твоему, я должен был сделать? Бросить тебя и ребенка, - она отводит взгляд от меня и забирает свою руку. Да, это не то, что она хотела услышать. И те то, что я хотел сказать. Нам нужно поговорить и все выяснить. Но больничная палата, не то место, где я хочу это обсуждать. - Конечно, я твоя жена, - она выглядит разочаровано. Пищит мой телефон. Я взмахиваю на иконку смс и читаю текст, где Шюкрю сообщает, что он ожидает у входа. - Пойдем. Шюкрю на месте. Мы едем в тишине. Первый минут пятнадцать Дефне смотрит в окно, но оставшейся путь - посматривает на меня. Чувствую нутром, что она вновь хочет сообщить, что ее нужно везти в дом бабушки. Но, клянусь, если это она озвучит, то я взорвусь. И в этот раз я не буду молча везти свою жену в дом, откуда я ее забрал. Все хватит с меня. Да, я зол. Чертовски зол. Но в душе, я молю Всевышнего, чтобы она не смолчала. И моя молитва была услышана. Открываю входную дверь запасным ключом, который мне дал Шюкрю, и пропускаю Дефне вперед. Не смотря на то, что меня не было дома больше суток, в нем тепло, уютно и хорошо пахнет. Делаю мысленную заметку, чтобы поблагодарить Шюкрю за беспокойство. Закрываю за собою дверь и быстро прохожу в кухню. Наливаю себе стакан воды и залпом его выпиваю. Затем нажимаю кнопку на моей волшебной кофе машине и направляюсь в ванную, чтобы скинуть с себя двухдневную одежду. К тому же, рубашка порвана. Но когда я выхожу из-за кухонного угла замечаю Дефне посреди гостиной. Останавливаюсь на месте, в полном замешательстве. Разве она не хочет смыть с себя эти сутки? - Дефне, я думал, ты пошла душ принимать? - Да, конечно, - застенчиво говорит она, переминаясь нога на ногу, а затем подымает руку и пальцем нервно указывает на ступеньки. – Я подымусь. Ты не против? – Против ли я? Почему я должен быть против. И почему она спрашивает у меня разрешения? - Нет, - говорю я и махаю головой, подтверждая свои слова. Нервно сглатываю и даю Дефне немного форы, чтобы она поднялась наверх первой. Дефне сразу же идет в ванную комнату, а я - в гардеробную. Быстро скидываю с себя брюки, рубашку, нижнее белье, туфли и носки. Кладу все полиэтиленовый мешок. С полки беру синие джинсы и белую футболку. Сначала надеваю на себя чистое белье, потом джинсы и футболку. На ноги обуваю тапочки. Сейчас я не чувствую себя чистым, так как не принял душ, но это лучше чем оставаться в старой одежде. Слышу сигнал отдаленный сигнал кофе машины. Хватаю пакет с старой одеждой и мчусь за своей порцией живительного напитка. Добираясь до кухни, первым делом выпиваю кофе. Затем в мусорное ведро бросаю пакет. Так, Дефне, да и я тоже, голодные. - Дефне, - кричу я, подойдя к лестнице. Хочу спросить ее, что она хочет на поздний завтра. Но она не отвечает. Слышу лишь шум воды. Ладно. Не буду ее тревожить. Подам к столу, то, что есть. Открываю холодильник и не могу сдержать улыбку. Жена Шюкрю приготовила отличный обед. Ставлю на стол две белые тарелки. Глиняный горшок с тушенным картофелем, морковью и мясом. Дополняю тяжелое блюдо свежими овощами – помидорами и огурцами, крупно их порезав. Возвращаюсь к буфету и достаю два стеклянных стакана. Беру их в одну руку, а другую – графин с водой. Когда все готово я в последний раз осматриваю стол. Да, я довольный собою. А может, еще чернослива положить? Дефне его любит. Открываю тумбочку с сухофруктами и достаю банку с вяленым черносливом. Несколько штук кладу на деревянную тарелку, а одну отправляю себе в рот. Ставлю тарелку на стол. И вот теперь я на сто процентов довольный собою. Потираю руку об руку, так как от таких яств моя жена не сможет устоять. Дефне медленно и неуверенно входит в столовую. На ней свитер, который недавно на ее худощавой фигуре выглядел безразмерным, но теперь хорошо натягивается на животе и черные легинсы. Волосы она высушила и оставила распущенными, правда кончики волос еще немного влажные. Подойдя к столу, Дефне не занимает место за столом, но жадно разглядывает его содержимое. Она смотрит на меня с явным восторгом от того, что сейчас будет принимать пищу: - Вот это обед, - восторженно говорит Дефне. - Спасибо Шюкрю. Это его жена приготовила мясо, - не смотря на то, что весь ее вид показывает, насколько она голодна, за стол Дефне не присаживается. А у меня возникает жуткий интерес - почему? - Дефне присаживайся. Остынет. - Спасибо, - отвечает она и только теперь усаживается за стол. Сначала она отравляет в рот чернослив, а пока его пережевывает - кладет в тарелку две полные ложки рагу, несколько долек помидоров и огурцов. А затем тянется за графином с водой. - Я помогу тебе, - привстаю, и беру со стола графин. Наливаю ей полный стакан. - Спасибо, - благодарит она меня. Я же кладу себе в тарелку одну ложку рагу и овощи. Мы едим в тишине, так как все мои мысли занимает Дефне, а точнее ее поведение. Оно какое-то странное. Мне так и хочется открыть рот и спросить, что с ней не так, почему она ведет себя таким образом. Но когда я смотрю на нее, на то, как она поглощает пищу то, не хочу рушить это шаткое уединение между нами. Мы выбрались с того ужаса, Дефне и малыш здоровы, да и я тоже. Она рядом с мной, сидит на расстоянии вытянутой руки. И в данную секунду мне этого достаточно. Потому, что я точно знаю, что один вопрос, и она снова закроется от меня. А я, ой как этого не хочу. Мы одновременно заканчивает есть. Дефне берет тарелку и начинает подниматься со стула. - Дефне, иди отдыхай. Я сам займусь столом, - мне приходиться приложить усилие, чтобы забрать тарелку, так как она крепко ее держит. – Правда, Дефне. Я сам справлюсь, - и лишь сейчас она отпускает тарелку. Дефне уход за камин, а я собираю всю посуду со стола и кладу в мойку. - Дефне, чай заварить тебе? – спрашиваю я, отправляя в холодильник последний контейнер с овощами. - Очень хочу, - кричит она в ответ. Я ставлю воду на огонь, а сам направляюсь проверить любимую. - Фильм хочешь посмотреть? – Дефне вздрагивает. Я явно ее испугал. – Прости, не думал, что тебя напугаю, – Дефне поднимается с пола, где вокруг нее лежат диски с фильмами. - Да, хочу, - она опускает голову. - Извини. Ты не против, что я здесь похозяйничала, - говорит она виноватым голосом, демонстрируя на уровне груди выбранный диск. Да, что с ней не так? Почему?.. Почему она так себя ведет? Хочу прокричать, что есть мочи свой вопрос – “Дефне, почему ты себя так ведешь?”. Открываю рот, но слышу свисток чайника – вскипела вода. Закрываю рот, оборачиваюсь назад и иду выключать чайник. Именно он, спасает Дефне от незаданного вопроса. Ставлю заваренный чай в прозрачных стаканах на столик возле дивана. Дополнительно, оставляю тарелку с черносливом и фундуком, чтобы было, что пожевать в процессе фильма. Дефне возиться с диском, загружая его в дисковод плеера. В другой ситуации я бы помог ей с этим, но не сейчас. Внутренне вздрагиваю от коварности своего плана. Мне так и хочется ехидно засмеяться. Пока Дефне занята, я усаживаюсь посередине дивана. Такую позицию выбираю неспроста. Дело в том, что теперь ей придется сидеть рядом со мной, не смотря какую сторону дивана она займет. Так и случается. Ну не гениален же я? Она садиться по правую сторону от меня. Между нами пространство в несколько сантиметров, но это лучше, чем разные стороны дивана. Дефне направляет пульт на телевизор, снимая с паузы фильм. Начинаются титры, и мы погружаемся в сюжет фильма. Но Дефне есть Дефне, и уже после несколько минут ее голова начинает клониться на бикрень, чем сама себя будит, возвращая в исходное положение голову. Я пододвигаюсь ближе к ней, и когда ее сонная голова наклоняется, то встречается с моим плечом. Она удобно устраивается и больше не просыпается. От испытываемых ощущений просто невозможно не улыбаться, что я и делаю. Стресс, плохо проведенная ночь в больнице сказываются и не мне. Немного съезжаю вниз по дивану, голова удобно откидывается на спинке диване. Я уже обрывками вижу, как меняется картинка в телевизоре. На секунду закрываю глаза. Когда же открываются глаза, то фильм уже закончился. Тру глаза, чтобы смахнуть с себя остатки сна. Наклоняю голову вниз и вижу, что Дефне еще спит, но уже у меня на коленях. Знаю, что не должен этого делать, но это сильнее меня. Рукой, стараясь не разбудить ее, провожу по волосам, которые водопадом разметались на моих коленях, а затем прикасаюсь к ее лицу. Кожа теплая и шелковистая. Глаза закрываются от удовольствия. Как же я давно не прикасался к ней. Дефне начинает крутить головой. Я тут же убираю руку, но поздно. Она открывает глаза. - Я уснула? – спрашивает она меня, а затем вновь закрывает глаза. - Ты когда-нибудь смотрела фильм до конца? - Тебе придется вновь посмотреть его со мной! – говорит она. А мое тело начинает пропитываться негой, счастьем и теплом, так, что начинают краснеть уши. Любимая, я пересмотрю с тобой все фильма мира! - Даже не сомневайся, - отвечаю я. Мы оба улыбаемся. И тут на меня обрушивается прозрение. Ее поведение, застенчивый взгляд, боязнь сделать что-то в доме может свидетельствовать лишь ободном… - Дефне, ты не гость в этом доме. Ты моя душа. И я не позволяю тебе чувствовать себя так. Все прошло. Мы вместе. И это главное. Она открывает глаза, и наши взгляды встречаются, чем меня завораживает. Отчаянно хочу ее поцеловать. Это скорее не желание, а что-то основанное на инстинктах. Как делать вдох и выдох, есть и пить, ходить и говорить. И я следую за этим инстинктом. Наклоняюсь и прикасаюсь к ее губам. Это легкое касание сомкнутых губ. Я начинаю отклоняться, но Дефне удивляет меня, кладя на мой затылок руку и крепче прикасаясь к моим губам. Я осторожно размыкаю губы, чтобы углубить поцелуй, и на этот раз она тоже отвечает, прикасаясь к моему языку своим. Моя душа вырывается с тела и парит высоко в небесах. Моя рука охватывает ее правую часть лица, а языки продолжают нежно танцевать. - Дефне, - на выдохе произношу я. Она забирается мне на колени, уперев свои согнутые ноги в коленях в диван по обе стороны от моего тела. Не могу сдержать стон. Дефне вновь припадает к моим губам, но в этот раз поцелуй долгий, страстный и влажный. Она делает медленные, поступательные движение своим тазом вдоль мужского достоинства. Кровь от своего тела приливает к паху, делая меня тверже всего на свете. Дефне тоже начинает постанывать. Она запрокидывает голову назад, двигаясь на мне. Пользуясь возможностью, от яремной впадины, вдоль горла провожу языком, оставляя влажный след, следуя к мочки уха. А когда ее достигаю, то произношу. - Пой…дем в по..с..те..ль. Не знаю, что может произойти, чтобы нас оторвать друг от друга – торнадо, оползень, буря, ураган или другое стихийное бедствие? Вряд ли. Ничто нас не разделить сейчас. Я не хочу тратить время, чтобы подняться в спальню, но остатками разума, понимаю, что в ее положении будет дискомфортно этим заниматься на диване. - Далеко, - шепчет мне в ухо, а затем языком проводит вдоль ушной раковины. И мне срывает крышу. Мозг полностью отказывается логично мыслить. Завожу руки под ее свитер, нежно скользя вдоль ее боков, тяня при этом свитер. Дефне поднимает руки, чтобы я мог снять его. Но я поступаю иначе. Фиксирую подол свитера на высоко вытянутых руках, сжимая ее кисти одной рукой, а другой провожу по ее нежной коже вдоль кромки бюстгальтера. Дефне вздрагивает и стонет, шумно делая вдох и выдох. Она отклоняется назад, и с сожалением, мне приходится убрать руку с груди и придержать ее за талию, чтобы она не упала. Мои руки заняты. Передо мною, Дефне, которая тяжело и сексуально вздымает грудную клетку. И я начинаю нежно покусывать оголенную ключицу, медленно продвигаясь к бюстгальтеру. Но мне этого мало. Хочу кожа к коже. Отпускаю ее руки и одним рывком стягиваю с нее свитер. Дефне благодарно улыбается. Как только ее руки оказываются на свободе, она охватывает мою голову и мы начинаем вновь безумно целоваться, как будто от этого зависит наша жизнь. Не отрываясь от нее, я расстегиваю застежку. Затем прерываю поцелуй, от чего Дефне все еще тяжело дышит. Медленно стягиваю лямки вдоль плеч, а затем освобождаю грудь от ткани. Дефне втягивает шумно воздух и замирает, когда я смотрю на нее. Под моим взглядом ее соски напрягаются, становясь твердыми, вздернутыми вверх, а ареола темнее, чем она есть. Я знаю, что она наблюдает за мной. Наклоняюсь и всасываю один ее сосок в рот, перекатывая его во рту, нежно оттягивая. Дефне начинает быстрее двигаться на мне, придерживаясь за мои плечи. Не успев насладиться ее грудью, она отклоняется вбок, от чего мне приходиться выпустить ее сосок с чмокающим звуком. Мгновение и она демонстрирует моему взору вторую грудь, безмолвно моля меня обратить свое внимание на нее, что я послушно делаю. Нежно облизываю ее второй сосок, а между указательным и средним пальцем зажимаю другой сосок, который секунду назад был у меня вот рту. Я понимаю, что она очень близка к финалу. И стыдно признаться, но ее стоны и движения тазом на моем паху ведут меня туда же. И боюсь, что еще секунда, и я изольюсь себе в штаны. А я этого не делал, даже будучи подростком. Чтобы перевести дух, на сколько это возможно, пересаживаю Дефне с коленей на диван. Сползаю сам с дивана и становлюсь на колени перед ним. Завожу пальцы под резинку легинсов и снимаю их, целуя места, которые отвоевываю у ткани. Она остается лишь в хлопковых трусиках бежевого цвета, но и те задерживаются на какие-то доли секунды. Широко развожу ее ноги. Оставляю короткий поцелуй на ее колени, затем такими же поцелуями движусь к верху, к развилке между ее бедрами. Но когда остается какой-то сантиметр к моему желанному месту, Дефне сводит вместе ноги и дергает меня за плечо. - Пожалуйста, - стонет она. Она больше не может ждать. Сажусь на диван, а Дефне вновь седлает меня. Я еще одет, но это не моя вина. Словно, читая мои мысли, Дефне берется за подол футболки и одним рывком стягивает ее с меня, а затем прикасается своей обнаженной грудью к моей. Ее твердые соски скользят по моей коже. Сцепляю зубы, на сколько, возможно, чтобы не закричать от удовольствия. Руки Дефне медленно ласкаю мою грудь, цепляя ногтями соски. От желания мышцы живота напрягаются и она пальцами очерчивает каждый кубик на моем прессе. Она расстегивает пуговицу на джинсах, а затем я слышу звук растягивающейся молнии. Поднимает свою попку вверх, пользуясь освободившимся пространством, я стаскиваю с себя джинсы и белье до коленей. Дефне пальчиками охватывает мое мужское достоинство, несколько раз проведя по нему ладонью, а затем направляет его в себя и погружается на меня до предела. В унисон мы издаем стон и замираем. Когда первые секунды блаженства проходит, мы открываем глаза и встречаемся взглядом. - Я люблю тебя, - тихо, уверенным голосом произношу я. Она охватывает мои щеки ладонями, и мы начинаем целоваться – нежно, лишь прикасаясь губами, как будто это наш первый поцелуй и никто не хочет его забыть. Я высовываю язык и скольжу им вдоль ее верхней губы. Дефне постанывает, и отвечает своим языком мне тем же. Упираясь локтями в мои плечи, она охватывает руками мою голову, прикасаясь щекой к моей щеке, и начинает двигаться на мне – медленно и сладко. Завожу руки под ее попку, помогая двигаться на мне. Эйфория, которая распространяется по нашим телам, не дает возможности продлить мгновения любви, мы одновременно приходим к финалу. Оба тяжело дышим, наши тела влажные от пота, а мышцы сотрясаются от удовольствия. Переведя дыхание, мы подымаемся наверх. Приняв душ, правда, по отдельности, Дефне надевает на себя хлопковую рубашку в бело-голубую клетку и коротенькие шортики с такой же ткани. У меня до сих пор дрожит тело, поэтому ограничиваюсь бельем. Как только наши тела встречаются с кроватью, мы засыпаем, который раз за день. Когда я открываю глаза, то за окном уже темно. Правда, не знаю – то ли это вечер или же утро. Дефне тоже начинает просыпаться. Поднимаю подол рубашки к ее груди, оголяя животик. Кладу на него ладонь и жду толчка моего малыша. - Перестань, - кокетливо говорит она. - Что? - Ты знаешь, что. - Нет. Не знаю. -Омер, - строго, но весело говорит она. – Когда ты прикасаешься к животу, то наш малыш начинает играть с тобой, а я превращаюсь в боксерскую грушу. Знаешь, это не очень приятно. - Прости, - ни чуть не жалея, говорю я. В ответ, она легонько бьет меня в плечо. От силы удара я притворно падаю на спину и потираю ушибленное место, но мою улыбку скрыть нельзя. Набираю полные легкие воздуха, прислоняюсь к ее виску лбом, чтобы губы были на уровне уха и произношу: - Тогда, я дико испугался, - я никогда не проявляю слабость. И в данном случае мое признание тоже не является им. Уверен, что она знает мои чувства к ней, но я хочу, чтобы еще Дефне услышала это от меня. - Я тоже. Сирена вывела меня из себя. Я даже чашки кофе уронила. Отрываю от нее голову, беру ее за подбородок, чтобы наши глаза встретились. - Когда Эвелина поцеловала меня, я… я… был удивлен. Я не знаю, почему она так поступила. Но это случилось. Я тут же ее оттолкнул. А когда увидел твою удаляющуюся фигуру, то чуть не умер. Дефне у меня слетела крыша, - Дефне замирает, слушая меня. Я сглатываю и продолжаю свое признание. – Когда ты оттолкнула меня возле лифта, я хотел дать тебе время, чтобы ты подумала и остыла. Но когда вернулся домой, то увидел тебя на полу, то подумал, что я в каком-то кошмаре. Я даже ущипнул себя, чтобы проснуться, - делаю смешок, но Дефне не смеется в ответ. – Не знаю, как описать свои чувства, но это было ужасно. Такого я не испытывал. И врагу не пожелаешь, видеть, как твоя жена на пятом месяце беременности лежит на полу и страдает от боли. Это… это… - тяжело сглатываю, откидываюсь на спину. Мои слова, вновь вызывают бурю в моей душе. - Тогда весь мир ушел из-под моих ног, - Дефне кончиком большого пальца прикасается к уголку моего глаза и смахивает… что?.. слезу? – Я бы никогда не поверила… но, картинка была перед моим лицом. Я… - она сглатывает, и я чувствую, трепет в ее голосе. - Я причинила тебе боль. И может ты остался со мной из-за ребенка… - Это не так, Дефне, - уверенно говорю я. - Может быть. Но мое воображение строило разные сценарии. И тогда я подумала, что ты… Что ты нашел себе другую женщину. - Почему ты так подумала? У нас все было хорошо до этого. Что дало тебе почву усомниться во мне? – спрашиваю я. - Омер, ты скрытный человек, - трепет в ее голосе сменятся укором в мою сторону. – Ты никогда не делишься со мной сокровенным. Я понимаю, что для такого как ты мужчины, это тяжело. Но быть с тобой бывает сложно. Я всего лишь женщина. Я хочу ласка и тепла, - говоря это, ее щечки приобретают розовый цвет. - Дефне, чтобы ты зарубила на своем красивом носике, - прикасаюсь к ее носику. – Хочу сказать, что наш ребенок это продолжение нас двоих, но ни как не причина того, что я с тобой. Тот прокат в прошлом. Я о нем даже не вспоминаю. Клянусь. Мы оба молчим, но меня гложет один вопрос - Дефне, я понимаю, почему ты ушла, и, наверное, заслуживаю этого. Но почему ты не возвращалась ко мне. Ты сама говорила, что веришь мне, - она склоняет голову вниз, а когда поднимает, то выглядит виновато и коварно. - Не хотела, чтобы твое наказание быстро закончилось. Хотела тебя помучить, - тихо говорит она. - Дефне, если бы ты не была беременной, то я бы защекотал тебя. И это было бы слишком легкое наказание, - она коварно на меня смотрит, пожимая одним плечом, зная, что я этого не сделаю. Но я могу сделать что-то другое. Накрываю ее губы своими и сильно целую.