***
- Ступай переоденься. Не ложись обратно в таком виде, - фраза прозвучала достаточно сухо и даже несколько повелительно, однако парень не обратил внимания на командный тон. Поднявшись с постели, он на негнущихся ногах поплелся в ванную. Подойдя к раковине, Адриан повернул кран и набрал холодной воды в ладони. Умыв лицо, он оперся руками на холодный фаянс и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Вид оказался весьма плачевным. Лицо до сих пор было омрачено страхом, а выступивший на теле пот насквозь промочил футболку. Глубоко вздохнув, юноша переоделся в сухое. Когда он вернулся в комнату, отец, к его удивлению, сидел на том же месте. Его фигура в темноте, черная на фоне ярко освещенного коридора, имела какой-то зловещий вид. Адриан почувствовал некоторый дискофморт. Когда он приблизился к постели, отец внезапно перехватил его запястье, притянул руку к себе и размотал бинт на ладони. - Что это? – строго поинтересовался он, разглядывая ссадины. - Не совладал с эмоциями, - неожиданно спокойно произнес Адриан и отнял руку. Мужчина лишь глубоко вздохнул. - Кажется, мы с тобой уже не раз это обсуждали. Ты не должен… - Я знаю. Это больше не повторится, - холодно, даже немного грубо ответил парень. Конечно, работодателя интересует сохранность внешности его модели. Не более и не менее. - Адриан, что происходит? Почему ты говоришь со мной в таком тоне? – с нажимом произнес отец. - А как разговариваешь ты? – все-таки не утерпел Адриан. - Последние два года я слышу от тебя либо приказы, либо упреки! Я устал, отец! Всеми силами пытаясь угодить тебе или хотя бы привлечь твое внимание, что я получаю? Одни холодность и отчуждение! Тебя интересует лишь работа! - Значит, ты предлагаешь мне бросить дела и целыми днями заниматься только тобой? - Скажи, когда мы последний раз нормально общались? – тем временем продолжал юноша. - А виделись в столовой за завтраком? Ты отгородился от меня в своем кабинете. Мы словно чужие люди! Я хочу только, чтобы ты хотя бы иногда интересовался мной. Не как моделью, на которой дом моды «Агрест» зарабатывает деньги, а как сыном! А тебе плевать на меня! Ты единственный, кто у меня остался, и я нуждаюсь в тебе! Сейчас - как никогда раньше! Почему ты не хочешь это понять, отец? Утратив контроль над собой, младший Агрест сорвался на крик. Он давно мечтал высказаться, вот только никак не мог найти подходящий случай. И сейчас, когда повод появился, Адриан пошел до конца. Или они откроются друг другу и разрушат стену отчуждения… или отдалятся раз и навсегда.***
Габриэль замер в недоумении. Он не предполагал, что обычно спокойный и крайне покорный Адриан может повести таким образом. Озлобленный подросток перед ним находился на грани истерики, и мужчина не понимал, что ему делать. Господи, неужели это его сын? Где тот белокурый ангелочек, который тянул к нему ручонки из колыбели? Куда делся веселый мальчуган, каждое утро с грохотом распахивавший двери родительской спальни, чтобы пожелать доброго утра? Cердце модельера сжалось от боли. Сын упрекал его в холодности и равнодушии. Небо свидетель, он на все готов ради благополучия Адриана - как душевного, так и материального. Но его ребенку, оказывается, нужно другое. «Я хочу только, чтобы ты хотя бы изредка интересовался мной. Не как моделью, на которой дом моды «Агрест» зарабатывает деньги, а как сыном!» Габриэль почувствовал одновременно обиду и стыд. Почему сын решил, будто он интересуется им только как средством зарабатывания денег? Агрест любил Адриана всем сердцем с той минуты, как впервые взял его на руки. Хорошо… Возможно, он несколько скуп на эмоции, но…. Модельер встретил взгляд Адриана, и его сердце пропустило удар. В ярко-зеленых глазах плескались злость, обида и мольба. Агрест-старший ощутил небывало сильное чувство вины. Даже смутно не представляя, что делать, и поддавшись наитию, Габриэль поднялся с кровати – и, подвинувшись к Адриану, приобнял его одной рукой. Через мгновение сын обхватил его руками в ответ. - Не могу согласиться с каждым твоим словом… но в том, что ты говоришь, есть доля правды, - признал модельер. Габриэль неимоверно стыдился открыто подтвердить это, но вина все же была отчасти реальной. Он услышал тихие всхлипы. Спустя пару мгновений мужчина почувствовал, что рубашка намокает на груди. Он испытал шок. - Адриан, что случилось? – осипшим от волнения голосом спросил он. - Спасибо… что остался. Для меня это очень важно, - сквозь слезы пробормотал парень. Слова прозвучали тихо, но были полны такой искренней благодарности, что старший Агрест не выдержал. Все его внешние холодность и спокойствие разлетелись миллионами осколков. Обняв сына двумя руками, он крепко прижал его к себе и позволил выплакаться, сам едва сдерживая слезы. Габриэль всеми силами пытался совладать с собой, но одной слезинке удалось скатиться по его щеке… - Я, пожалуй, пойду. Уже поздно, - сказал мужчина спустя некоторое время, успокоившись и попытавшись мягко отстраниться от Адриана. Но тот стиснул его еще крепче. - Еще немного, пожалуйста. Агрест-старший почему-то не смог отказать. Мужчина поправил подушку за спиной и откинулся к изголовью кровати, увлекая за собой юношу. Тот доверчиво прижался к груди отца, даже не подумав расцеплять объятья. Габриэль невольно коснулся приникшей к нему головы и начал мягко перебирать рукой белокурые локоны. Когда мальчик был совсем крохой, это помогало ему успокоиться. В голове неожиданно зазвучала мелодия колыбельной, которую частенько пела Адриану Анна. Тело само начало покачиваться в такт воображаемой музыке… Они так и сидели, обнявшись, до тех пор, пока парня не сморил сон.