Когда ты будешь готова

      Гермиона увидела смотрителя с большой связкой ключей, он открыл камеру и кинул на кровать ее одежду. — Жду у поста через десять минут, собери здесь все! — фыркнул он и ушел.       Смотритель оставил камеру открытой, и Гермионе до сих пор не верилось, что может покинуть ее. — Уходи, — тихо шепнул Люциус. — Да, мне пора, — ответила Гермиона.       Она взяла свою одежду и осмотрелась. Обычная серая юбка и розовая блузка, в небольшом мешке ее туфли, чуть стоптанные оксфорды, — всё, в чем она была на слушании и оказалась здесь. — Отвернитесь, — сказала Гермиона, — мне нужно переодеться. — Конечно, — усмехнулся Люциус.       Гермиона повернулась спиной к стене с дырой и сняла с себя тюремную робу — рубище, похожее на ночную рубашку. Она осталась в одном нижнем белье.       Люциус украдкой посмотрел в ее камеру; открывшийся вид был великолепен, самое прекрасное, что он видел за последние четыре года. Девичье тело с изящными изгибами, спина с чуть выступающими позвонками. Гермиона была похудевшей, но не потеряла былой прелести. Девушка накинула на себя рубашку и стала быстро застегивать пуговицы. Она чувствовала пристальный взгляд на своей спине, но не решалась обернуться. Гермиона торопливо оделась и взяла с собой только письмо Люциуса для Драко. В камере осталось всё так же, как и в первые минуты её пребывания здесь. — До свидания, — грустно сказала Гермиона. — Может, покалечите смотрителя? Останетесь еще на годик? — пошутил Люциус. — Спасибо, мне хватило, — сказала Гермиона и вышла из камеры.       Она услышала грустный вздох Люциуса Малфоя, но не нашла, что еще ему сказать.       Коридор был пуст, пост смотрителя находился за поворотом в начале крыла. Девушка осмотрелась: везде тишина. Ей было тяжело, но не подойти к Люциусу она не могла. Гермиона сделал два шага влево и увидела его. Мужчина стоял посреди камеры, смотря прямо на нее. — Ты не ушла бы просто так, — сказал он и подошел к решетке.       Он взялся за прутья, и Гермиона обхватила ладонями его руки. — Не ушла бы, — подтвердила она.       Впервые в тюрьме она видела его лицо полностью, видела его целиком. Даже в Азкабане он не потерял свой мужской лоск, свою аристократичность и превосходство. Его глаза прожигали ее, блуждали по ее телу, пытались запомнить. Гермиона подошла вплотную к решетке, стояла так близко, что могла прикоснуться к нему. — Не бойся ничего. Живи, радуйся, забудь Азкабан и всё, что в нем было! — произнес он. — А тебя? — спросила Гермиона, впервые обратившись к Люциусу Малфою на «ты». — Если сможешь, — горько усмехнулся он. — Прости, но я не буду спрашивать твоего разрешения.       Гермиона не успела опомниться, как он взял ее за подбородок и приблизился. От неожиданности девушка приоткрыла рот, но он тут же запечатал его поцелуем.       Гермиона почувствовала горячий язык, скользнувший по ее губам, и руку, осторожно сжимающую ее талию. Поцелуй из нежного касания губами перешел в проникновенный, пронизанный болью расставания. Люциус с силой прижимал ее к себе, шире раскрывая языком ее рот, проводил по ее зубам. Он легко прикусил ее, в последний раз обжег своим дыханием. Мужчина провел большим пальцем по ее мягким губам, стирая влажный поцелуй, и отстранился. — Уходи, — только и смог выдавить Люциус.       Гермиона ошарашено смотрела на него и сделала шаг назад. Провела ладонью по его щеке и решительно зашагала прочь, в новую жизнь. ***       Смотритель заполнил все документы и вызвал патронусом охранников. Два угрюмых мага сопроводили девушку на крышу тюрьмы Азкабан.       Гермиона с минуту стояла и всматривалась в нескончаемую волнующуюся зыбь моря, которая разбивалась волнами о стены тюрьмы. Серое небо с тяжелыми тучами давило. — Вам пора, — сказал один из магов и указал на лежащую на полу железную кружку.       Гермиона взяла ее в руки. Залившись синим светом, кружка дернула ее в неизвестность.       Ощутив твердую поверхность под ногами, девушка осторожно открыла глаза. Первым, кого она увидела, был Гарри. Позади взволнованного друга стояла Молли Уизли и Луна. Гермиона искала глазами Рона, но его не оказалось в комнате. Присутствующие по очереди обняли ее, и все молчали, девушка не могла понять почему. Миссис Уизли, отойдя к окну, тихо заплакала. — Где мы? — спросила Гермиона. — Мы в Министерстве, — ответил Гарри, — тебе нужно получить все документы. Совсем скоро ты сможешь отправиться домой. Если хочешь, можешь пожить у меня на Гриммо. — Или у меня, — тихо сказала Луна, — тебе нужно хорошо питаться, я как раз осваиваю кулинарную магию, — задумчиво закончила она.       Гарри с Гермионой улыбнулись. — Как ты? — беспокойно спросил он. — Я в порядке, — ответила Гермиона. Даже три человека теперь казались ей огромной толпой, и она чувствовала себя неуютно. — Рон не смог прийти, он на задании, — извиняясь, произнесла Молли, — я рада, что ты в порядке.       Дверь открылась, и на пороге появился Кингсли. — Здравствуй, Гермиона. Рад тебя видеть, — он по-отечески обнял ее. — Здесь твои документы и палочка, — он протянул бумажный сверток.       Она дрожащими руками вынула свою палочку, вновь став полноправным членом магического общества. — Больше мы тебя не задерживаем. Отправляйся домой, восстанавливайся, и мы решим, что тебе делать дальше, — сказал Министр. Гермиона поняла: в Министерстве ее видеть больше не хотят. — Спасибо, я отправлюсь домой. Посплю пару дней, или недель, мне этого не хватало, — улыбнулась Гермиона и направилась к выходу. — Я провожу тебя, — бросился за ней Гарри.       Они шли по Министерству, ловя на себе любопытные взгляды работников. На улице Гермиона зажмурилась от яркого утреннего солнца, она не видела его год. Шум улицы поверг Гермиону в замешательство, она оглядывалась по сторонам и вздрагивала от громких звуков. Они шли по Косому переулку, к маленькой квартирке Гермионы. Грейнждер купила ее незадолго до Азкабана, ей помогли родители, когда продали дом в Шеффилде и переехали в Ирландию. Она приобрела крохотную комнатку в старом доме магического Лондона.       Гермиона неуклюже достала ключ из бумажного пакета с вещами. Дверь нехотя поддалась, и Гермиона шагнула в свой маленький мирок. Гарри прошел следом. Квартира выглядела опустевшей и заброшенной, с большим слоем пыли на мебели. — Я платил за квартиру, Гермиона, чтобы не накопился долг и квартиру не отняли домовладельцы. — Спасибо, Гарри, я обязательно верну тебе деньги, — смущенно поблагодарила Гермиона. — Нет, нет! Не нужно. Это просто дружеская помощь.       Гермиона чувствовала, что между ними повисла неловкость. Девушка забыла, как общаться с людьми, а Гарри просто не знал, как общаться с человеком после заключения, не мог представить себе, что творится в ее душе. — Думаю, я найду чай, останешься ненадолго? — спросила Гермиона. — Конечно, я посижу, сколько нужно.       Гермиона топталась по комнате, силясь все вспомнить. Она достала палочку и неуклюже махнула ей в камине. Поленья обдало искрами. — Давай я, — сказал Гарри. — Не стоит, руки вспомнят.       Дело пошло быстрей, и вскоре на столе появились две горячих чашки с чаем. — Как Джинни? — спросила Гермиона. — О! Ее взяли в квиддичную команду «Огненные ведьмы»! Они уже выиграли несколько важных матчей. Она чудесный загонщик. — Я рада, как ваши отношения? — Все хорошо, — покраснел Гарри, — мы живем вместе. — Это здорово. Когда Рон появится? Как у него дела? — У Рона все хорошо, он много работает, но все в порядке.       Девушка видела, как Гарри отвел взгляд. — Гарри Поттер! Не ври мне, я же вижу, что–то не так. Молли плакала, ты юлишь! — Гермиона, я тебя уверяю, с Роном все в порядке! — Тогда что произошло, чего мне нельзя знать?       Гарри густо покраснел, боролся с собой всеми силами, но под прожигающим взглядом Гермионы не выдержал. — Рон женится.       Девушка почувствовала, как уходит земля из-под ног. Они не обещали друг другу ничего, но сделать такое за ее спиной девушка считала низостью. Но Гермиона почувствовала только смесь боли с облегчением.