Записки Гермионы Джин Грейнджер

Всё семейство Уизли усердно готовилось к похоронам Фреда. Рон, Джинни, Джордж и миссис Уизли ходили подавленнее всех. Гарри ни на секунду не отходил от юной Уизли. Мистер Уизли терпеливо слушал все истерики своей супруги, помогая ей справится. Рон и Джордж всё меньше появлялись дома, топя своё горе на дне бутылок огневиски. Я осталась одна, не имея ни малейшего понятия, что делать. Вернуть родителям память или ещё рано? Как пережить эти потери? Как не похоронить саму себя вместе с погибшими друзьями? Я не знала. Мир застыл, все мои внутренности замерли, даже чувство вины отошло на задний план. В голове носилось больше тысячи мыслей, но ни одна упорно не хотела формироваться в чёткий образ. В моём сознании роились фрагменты воспоминаний и переживаний: мёртвые тела, острые плечи Малфоя, погасшие голубые глаза, страх, боль, разрушенный Хогвартс, печальные улыбки родителей, тоска… И всё это терзало меня. Был ещё стыд, появляющийся каждый раз, когда я гляжу в несчастные пьяные глаза Рона. Я любила его. И сейчас люблю. Но уже тогда ему не хватало той любви, что я могла дать ему, ведь он постоянно старался сбежать от меня, избытки той любви, что была во мне, я невольно отдала Малфою. Я поклялась этого не делать, но в день похорон Фреда, я снова уступила своему тёмному, эгоистичному желанию. Всех погибших в Последней битве за Хогвартс хоронили рядом с могилой Дамблдора, считая это символичным. В тот день на нас обрушилась майская гроза. Вся служба проходила под проливным дождём, громкими раскатами грома и вспышками молний. Земля размякла, пачкая ботинки всех присутствующих. Дождь подстёгивал скорбящих рыдать сильнее, я не была исключением. Фред Уизли был одним из самых замечательных и весёлых людей, которых я когда-либо знала. Конечно, в школе он со своим братцем-близнецом был тем ещё шалопаем. Он раздражал меня своей несерьёзностью и нелюбовью к правилам, но нельзя не признать, что Фред был чертовски умным и храбрым. Этого у него нельзя было отнять, как и его отменное чувство юмора и иное, чем у прочих, восприятие мира. Фред Уизли — последний человек, кто заслуживал бы смерти. Он был тем, кто мог возродить желание жить в самом отчаянном человеке. С ним умер свет в нашей жизни и свет в глазах его близнеца. Никто из нас не смог вынести этого. Что уж говорить о Джордже, ему пришлось хуже всех. После похорон Рон по обыкновению исчез, а Джордж вернулся в магазин, сопровождаемый Анджелиной. Вскоре все разбрелись, оставив меня одну. Я помню, обжигающие слёзы, которые струились по моим щекам вперемешку с дождём. В тот момент я осознала, насколько ужасен и несправедлив мир, и как страшна и уродлива смерть. Разве достоин был Фред такой судьбы? А Колин Криви, Тонкс, Люпин, Лаванда, Снейп, в конце концов? Конечно, нет. Но что мы могли поделать? Лишь жить дальше, надеясь не сойти с ума от боли, что разрывала нас изнутри. Однако правда была в том, что все мои друзья нашли утешение друг в друге, в то время как я бессонными ночами ждала Рона, в одиночестве переживая всё это. Осознав, что находиться у могилы Фреда более не имеет смысла, я трансгрессировала подальше от Хогвартса и могил.

***

В Лондоне, в отличие от Шотландии, царствовало редкое солнце. Я оказалась в парке, даже не задумываясь об этом. Разумная часть меня твердила, что трансгрессировать в таком расшатанном состоянии безрассудно, но я лишь проигнорировала эту мысль. Ведь оказаться в этом парке было не так уж и плохо. Мы часто гуляли там с родителями, и приятные воспоминания с лёгкой дымкой грусти сразу же поглотили меня. Я бесцельно бродила по парку, и лишь ненавистное: — Грейнджер, — протянутое Малфоем, вернуло меня в реальность. Я замерла, не совсем уверенная, что мне не показалось. Разве мог Малфой оказаться в магловском парке? Обернувшись, я поняла, что возможно. — Малфой, — привычно пародируя его, протянула я. — Что ты здесь делаешь? — Наслаждаюсь погодой, Грейнджер. Вырвался из тёмных стен поместья. Сбежал, так сказать. Ну, тебе это должно быть знакомо, ты ведь любишь убегать. Я подавила лёгкий упрёк своей совести, прежде чем закатить глаза. — Ты потерял своё былое остроумие? — надменно поинтересовалась я. — А ты думала, что оно у меня есть? — с поддельным удивлением поинтересовался он. Я вновь закатила глаза, про себя отмечая, что рядом с Драко все мои эмоции и жесты сводятся к азарту, раздражению и вечному закатыванию глаз. Когда я не ответила Малфой продолжил: — Кстати, что ты здесь делаешь? Не должна ли ты хоронить одного из этого расплодившегося рыжего семейства? Его слова больно ударили меня. К его омерзительным шуточкам и оскорблениям я давно привыкла, но очередное напоминание о смерти моего друга выбило меня из колеи, в которую я с таким трудом забралась. — Тебя это не касается, Малфой, — выплюнула я и прошла прочь, не желая показывать свою слабость этому заносчивому мальчишке. — Подожди, — догнал меня блондин. — Прости, — он запнулся, явно не привыкший говорить подобные слова, — я не должен был так говорить. Я удивлённо на него посмотрела. — Мерлин, Грейнджер! Не смотри на меня так. Я тоже человек, и я прекрасно понимаю, что это такое — хоронить близких. И мне жаль, что я сморозил ту глупость. Мне просто хотелось тебя задеть. Я вздохнула и покачала головой. — И откуда у тебя эта постоянная потребность задевать меня? — А у тебя? — в ответ поинтересовался Драко. — Это ведь ты сбежала, не попрощавшись, после нашего небольшого утешительного мероприятия. Драко хотел это скрыть, но я заметила оттенок обиды в его серых глазах. — Я…- я не знала, что говорить, но понимала, что должна объясниться, поэтому, кое-как подбирая слова, продолжила. — То, что мы сделали… Это неправильно. Я люблю Рона, я не имела права так поступать с ним. Рука блондина сильнее сжала моё запястье. Серость его глаз вспыхнула огнём злости. — Любишь Уизли? — злобно усмехнулся он. — Настолько сильно любишь, что так сладко стонала подо мной? Наслаждалась каждым моим поцелуем, пока я трахал тебя в моей спальне? — Прекрати! — воскликнула я, пытаясь вырвать руку. Его слова ударили моё сознание наотмашь, завели мою совесть, заставляя чувствовать себя дешёвой шлюхой. — А твой Уизли? — продолжал Малфой. — Где он? Почему ты справляешься с этой потерей одна? А? Я только открыла рот, чтобы ответить, но парень прервал меня: — Он, конечно, сам несчастен из-за потери брата! — он покачал головой. — Но почему же он не ищет твоего утешения? Я-то знаю, как хорошо ты умеешь утешать. Так где же он, если не с тобой? Дай угадаю, топит свою печаль в каком-нибудь недорогом пойле, да? А знаешь, что там, где дешёвый алкоголь, там и продажные шлюхи? Разве ты ни разу не ощущала на нём чужой женский аромат, не замечала подозрительных отметин? — вопрошал Драко, вглядываясь в мои глаза. По щекам у меня струились слёзы, я понимала, что Малфой прав. — О! Я прав. И ты знаешь это! — воскликнул он, ухмыляясь, словно сумасшедший. Я судорожно покачала головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. — Отпусти! — кричала, стараясь вырвать свою руку. Но он был сильнее. Драко с каким-то садистским удовольствием упивался моим заплаканным видом. Но вскоре у него внутри что-то щёлкнуло, он отпустил мою руку, чтобы в следующую секунду заключить меня в свои объятия. — Ш-ш-ш, — шептал Драко, прижимая меня к себе. — Прости меня, прости… Он нежно поцеловал меня в макушку, а через пару секунд я ощутила неприятное покалывание внизу живота, и мы оказались в уже знакомой мне спальне Малфоя. Драко уложил меня на кровать и лёг рядом. Чувствовать человеческое тепло и заботу, даже после всех этих гадких слов, произнесённых им, было приятно. Я нуждалась в этом. Прижавшись сильнее к блондину, я услышала его удивлённый вздох. Слегка улыбнувшись, я прикрыла глаза, понимая, что в очередной раз совершаю ошибку, но больше не волновалась об этом. Волнение вернулось на следующий день, а в тот момент я была уставшей. Раздался тихий шёпот: — Поспи, Грейнджер. Станет легче. И я последовала его совету, засыпая под бешеное биение сердца Драко.