Медные волосы в лихорадочном беспорядке лежат на махровой подушке. Сама обладательница волос на данный момент находится в столь сладких объятиях Морфея, но ничто не вечно… Противный звон колокола прозвенел в общей спальне девочек, оповещая всех о начале нового дня. Этот противный звук так и давил на ушные перепонки, заставляя морщится. Постепенно комната начала заполнятся утомленными и измученными вздохами.
Обладательница медных волос тоже нехотя начала открывать свои
васильковые глаза. Запах вони сразу же ударил в нос, а что еще хотеть, когда постельное белье никто не меняет. Запахи пота, сигар, алкоголя и чего еще можно придумать создавали ужасный коктейль. В маленькой на вид комнатушке помещалось двадцать двухъярусных кроватей, которые, все до единой, были заняты. Только одна в углу комнатки была занята только наполовину, Василисой, так зовут нашу главную героиню.
С потолка падает вода, окна забиты досками, а освещением служит единственная люстра, которая не может осветить все, да этот мизерный свет даже и половины комнаты не освещает, что говорить про кровать рыжеволосой девушки.
Василиса приподнялась на локти и начала пытаться нашарить свою одежду под подушкой. Кровать громко и даже плачевно скрипела под легеньким телом. Другие кровати всем своим видом так и просили отправить их на свалку на такой заслуженный, столетней работой, покой.
Старания Василисы увенчались успехом и та начала натягивать на себя «одежду», состоящую из мешковатой юбки, которая затягивалась тонкой веревочкой, обесцвеченного свитера, который сироты носили и летом и зимой, и пара дырявых носков. Эта одежда за все время своего существования явно сменила не одного хозяина.
Девчушка умело спрыгнула с верхнего яруса кровати, на котором она обитает. Приземление прошло удачно, а через пару минут на ногах красовались туфли, состояние которых было менее плачевно, но сбитые носы и дырки в разнообразных местах, тоже не очень хороший признак… Ну, хоть голые не ходят.
Опять обычный день…
Василиса начала идти за все массой послушников в центральный зал. Все это здание нагоняло ужас, но для девушки оно стало единственным домом… Зал представлял собой большую комнату со сценой из прогнивших досок и все. Те же серые стены, тот же прогнивший пол и дырявый потолок. Все казалось так противно до безумия.
— Я собрала всех вас здесь, чтобы сообщить новость, — начала управляющая приютом — мадам Скрэтч, обводя всех взглядом полным презрения ко всем находящимся в этой комнате.- Как вы знаете, ваши каникулы кончились и опять пора в школу. Теперь все учатся в одном классе… Это все, что я хотела вам сказать, а теперь марш за работы! — крикнула на сирот управляющая, удаляясь в свой кабинет.
Опять они из-за этой старухи потеряли столь драгоценное время. Василиса скептически отнеслась к словам о школе. Этот приют — полная дыра, хотя мир сейчас напоминает одну большую дыру. Весь мир прогнил до конца… Лучше идти на кухню и готовить обед вместо приятного времяпровождения в зале, что и пошли делать ответственные за еду. Сами вырастили и приготовили… В этом приюте каждый имеет свою обязанность. О работниках тут и речи нет, для никого не секрет, что те малые финансирования на их приют правительством старая карга забирает себе. Но нечего им привередничать, все же лучше чем умереть с голоду на улице, как бродячие псы. В обязанности героини входит штопка одежды, которая явно никому не помогает, сама уже давно забила на свой наряд. На всех ниток и тканей не хватает, которые им предоставляют спонсоры приюта, а точнее бывшие его обитатели. Но и этих спонсоров можно по пальцам пересчитать, приют выпустил из этих мрачных стен сотни сирот, но только пару десятков хоть чего-то добились в жизни. Их предназначение — быть пушечным мясом на войнах.
Маленькая комнатка, в которой работает обладательница васильковых глаз находится возле зала и работает она одна. Ей повезло с таким распределением, все же лучше, чем копать огород. Такая лишняя в этот момент улыбка расцвела на лице девочки, она точно конченый оптимист — даже в таких ситуациях радуется неизвестно чему.
Идет уже третий час, а работы все нет и нет, Василиса уже начала думать выбросится из окна и полететь птичкой… Но мысль о обеде, который состоится через двадцать минут, все же взяла верх. В свои мечтах Василиса уже доедала обед, но вредная стрелка на часовом браслете не хотела двигаться к двенадцати. Этот браслет — единственная вещь, которую мадам Скрэтч не может у нее отобрать, ведь браслеты являются показателями способностей сирот. У голубоглазой он медного цвета, что значит третья степень.
Вот стрелка передвинулась на римскую цифру двенадцать и рыжеволосая со скоростью пули вскочила с кровати и побежала в столовую. Быстрые шаги часовщицы эхом раздавались по всему коридору, но уже она вошла в столовую, как обычно — одна из самых первых. Комнаты очень близко расположены, а например ботаникам шагать сюда добрых двадцать минут и им точно достанется самые отвратные порции. Василиса петляла меж многочисленными столами, рассчитанными на двести человек, и нашла адекватную порцию риса с сосиской. Вся еда незамедлительно отправляется в рот и пережевывается с трудом, у голубоглазой создавалось впечатление, что в эту пищу богов вылили как минимум сто миллилитров клея. Постепенно в комнату начали заходить люди и только приступать за рис, а Василиса в это время допивала свой «чай». Ей хотелось побыстрее покинуть это место, общество множества людей ее напрягало. Быстрым шагом, огибая тем же путем столы девушка дошла до выхода, планируя вернуться на свое рабочее место.
Но кто интересуется ее мнением?!
Маленькую девичью руку перехватила грубая мужская рука и зажала ей рот. Один рывок и рыжеволосая зажата в темном углу. Постепенно глаза начали привыкать к темноте. Перед ней стоял высокий парень лет пятнадцати с роскошными блондинистыми волосами и черными глазами. Никто иной, как Ваня — любимчик карги. Кроме своих мускул не имеет никаких достоинств.
— Привет, рыжая, — начал нахально говорить блондин, прожигая своими черными глазами дыру в Василисе. — До меня дошла одна вещичка…
Миг и перед девушкой маячит старый, поцарапанный и обшарпанный медальон. Глаза лихорадочно заблестели, она эту вещичку узнает из тысячи других. Рыжеволосую на данный момент не волновали вопросы — откуда он, почему у него?.. Васильковые глаза загипнотизировано смотрят на медальон, а рука сама тянется к нему, но кто сказал, что все будет легко и просто? Блондин резко отдернул вещичку и укоризненно покачал указательным пальцем.
— Не-е-е, так не пойдет… Эту вещичку мне дала мадам Скрэтч. Не понимаю, что ты в ней нашла. За тринадцать лет ее никто не купил даже за один эфлар, а дарить и стыдно, — начал свой поучительный рассказ блондин, — я тебе его отдам, если ты… — начал Ваня, специально долго растягивая каждое произнесенное слово. — Ты должна… съесть землю, — закончил блондин, улыбаясь во все свои двадцать сгнивших зуба.
Василиса задумалась, а нужно ли ей это?.. Этот медальон является единственной ниточкой, связывающей ее с прошлым… Этот медальон висел на ее крохотной шейке, когда Василису доставили в приют, но карга забрала его с намерениями нажить себе пару эфларов. Готова ли она нести такое унижение? Готова…
Рыжеволосая неуверенно кивнула и в тот же миг ей была протянут ржавый черпак с землей. На этой земле был виден червяк, а дальше и думать страшно… Но она, ведь не струсит? Надо просто закрыть глаза и представить, что Василиса ест перловку… С червяками…
— Ну, что ты медлишь, — начал подгонять в ожидании зрелища Иван.
«Червяки — то же мясо », — пронеслось в голове у Василисы. Черпак был отправлен в рост, раздался хрустящий звук. Сырая земля с сорняками внутри была проглочена девочкой, которой было плохо морально и физически, но цель свою та выполнила. Комнату наполнил дикий ржач и в ту же секунду на Василису Ваня надел медальон и поспешил смыться, явно рассказывать о тупой девке, которая жрала грязь своим тупым дружкам.
***
Этой же ночью девушка решила изучить медальон. Покрытые царапинами пальцы аккуратно проводили по всем выемкам и царапинам. Этот медальон был ее маленькой собственностью, что не могло не радовать. Василиса надавила на выплавленную часовую стрелу на медальоне и тот открылся. А из полого внутри украшения вылетела записка, Василиса поспешила зажечь огонек на стрелке. На листке было написано неразборчивым почерком слово, которое ввело Василису в ступор.
«Встретимся…»
