За полчаса до весны.

Я не пошла на урок. У нас сейчас должна быть геометрия. Думаю, что Кирилл меня поймёт и прикроет. Если не прикроет, то я скажу, что мне было плохо, потому что съела что–то не то. Всё равно мне не нравится данный предмет, не думаю, что он мне пригодится в жизни. Я завернула в своё крыло и пошла в направлении своей комнаты. Мои мысли были где–то далеко. Думаю, сейчас позвонить своей двоюродной сестре, Юле, она всегда была хорошей подругой, расскажу всё, что произошло, попрошу совета, как мне быть дальше. Я открыла дверь в комнату, и сразу же заметила Булаткина, лежащего на Дашиной кровати. Он смотрел фильм, наверное, на её ноутбуке, в наушниках. У меня совершенно нет сил, сейчас с ним ссорится, выяснять какие–то отношения, даже просто разговаривать, поэтому я просто подошла к своей тумбочке, для того, чтобы взять свой телефон, который я поставила заряжаться. — Аня? — хрипло произнёс Егор. — Я за неё, — вспомнила я фразу Вадима Юрьевича из сериала «Молодежка», который смотрела всю ночь. — Почему ты не на уроке? — да блин, потому что мне плохо сейчас, чёрт возьми. Твоя «девушка» мне душу вскрыла, а я, блять, не знаю, что мне с этим делать. Лучше бы я ничего не знала. — Мне плохо, — я старалась говорить, как можно спокойнее, уверенней, но внутри меня просто бушевал ураган. — Понятно, — слегка улыбнулся он. — С Кирой поссорилась, поэтому не идёшь на его урок? — А вот это уже, Булаткин, совершенно не твоё дело, — уже громче сказала я. — И вообще, что ты делаешь в комнате, точнее даже в крыле для девушек во время учёбы? Это запрещено. — Запрещено во время уроков находиться в комнате, — фыркнул тот. — Ну, а сам ты что тут делаешь? — Ты не видишь? Лежу. — Всё, Булаткин, у меня совершенно нет сил и желания с тобой ссориться. Не хочешь уходить ты — уйду я. — Не уходи, побудь со мной, — говорит Егор. — Зачем? Мне нужно позвонить кое–кому. — Кому? — Это уже не твоё дело, Егор. — Конечно, блять, ты не девушка, а секрет, — он быстро встал и подошёл ко мне. — С Кириллом она общается, Рому откуда–то знает, Татьяну, блять, Павловну, она знает. Отец твой общается с моим. Что не спросишь — секрет. Ни с кем не общается хорошо. Зачем ты вообще сюда припёрлась? Училась бы себе у себя в Кембриджской школе на здоровье, — орал он на меня. Вроде бы не в первый раз. Но он сейчас задел меня за живое. Я, не обращая внимания на столь близкое нахождение Егора рядом, спустилась по стене, села на пол и, зарывшись руками в волосах, начала плакать. — У меня умерла мама.