***
Возле Дырявого котла с магловской стороны в этот раз ждал их отец Грейнджер. Панси, увидев, что произошла рокировка сопровождающего лица, даже несколько стушевалась. Однако в отличие от миссис Грейнджер, мистер Грейнджер был спокойным мужчиной, который не лез со своими наставлениями и не упрекал Паркинсон в беременности в таком юном возрасте. Обследование тоже прошло отлично. Паркинсон, наконец, узнала, что у нее будет дочь. От этих новостей она расплакалась прямо на кушетке, и поблагодарила доктора за такие вести. После визита в клинику девушки зашли в магловское кафе и решили отпраздновать такое событие порцией мороженого. — Так значит, вы с Уизли расстались? — Панси не знала всех подробностей, да и к выводу об окончании отношений между Гермионой и Роном пришла интуитивно. Грейнджер нервно усмехнулась и все же кивнула. — Этот засранец не дождался тебя?! — за последние месяцы Паркинсон привязалась к Грейнджер и действительно очень переживала за нее. — Все не так, Панси. Просто мы, наверное, изжили себя как пара. Он учится сейчас, проходит стажировку в Мунго, и я рада за него. Он по-прежнему мой друг, — Гермиона вымученно улыбнулась. Она старалась смириться и верила, что у нее выходит. — Ты широкой души человек, — Паркинсон погладила подругу по ладони и участливо сжала пальцы. — Кстати, ты планируешь остаться на рождество в Хогвартсе? — вдруг спросила Гермиона и благодарно улыбнулась Паркинсон. — Да, выбор у меня небольшой. Дома я показаться не могу, сама понимаешь, — Панси уже не раз думала, что проведет это Рождество в одиночестве. — Если хочешь, можешь поехать ко мне. Правда, я планировала побыть ещё в гостях у Гарри и Джинни, но думаю, они не будут против, если я приведу друга. — Почему бы и нет, все лучше, чем куковать одной в гостиной Слизерина. К тому же Драко тоже собрался уезжать. С мистером Малфоем все не так уж и хорошо, — Панси не очень-то любила отца Драко, слишком много горя он принес и Драко, и миссис Малфой. Но с наступлением беременности стала такой сопереживающей, какой никогда не была. — Вот как… Панси, тебе не кажется, что Малфой ведёт себя несколько странно последние два дня?8
7 сентября 2018 г. в 22:31
По календарю была вторая неделя декабря. Было омерзительно холодно, а в замке ещё и влажно до такой степени, что Драко казалось, что его мантия, ботинки и носки были сырыми.
Все обитатели Хогвартса ждали первого снега с таким нетерпением, словно это был конец унылости серых дней. Драко уже дважды поднимал вопрос об активации обогревающих чар, но директор Макгонагалл лишь разводила руками. По регламенту все того же Министерства Магии отопительный сезон в школе начинался не раньше двадцатого декабря. Разумеется, его могли дать раньше, если бы возникла некая форс-мажорная ситуация, вроде снегопада. И поэтому Драко оставалось накладывать на себя согревающие чары. Надолго их не хватало, и это жутко раздражало.
Малфой поднялся на четвертый этаж, движущиеся лестницы сегодня благоволили ему и ни одна из них не увела слизеринца в неверном направлении. Он кое-как высидел занятия. В библиотеке, к счастью, не нашлось никого из старших студентов. У Гриффиндора и Хаффлпаффа были сдвоенная Травология, а это значило, что в замке они появятся не раньше обеда. У Равенкло была Астрономия и Руны. Пройдя вглубь помещения, он отыскал мадам Пинс на привычном месте.
— Мистер Малфой, — библиотекарь поджала губы и продолжила писать что-то в пергаменте.
— Добрый день, Мадам Пинс! Я хотел узнать, есть ли у вас подшивка номеров Ежедневного Пророка за ноябрь? — как можно нейтральнее произнес Малфой.
— Стало быть, вы не получаете его с почтой? Отменили подписку? — Ирма Пинс натянуто улыбнулась. Драко понимал, что, вероятно, она терпеть не могла его, но устав велел ей свою неприязнь к бывшему пожирателю не показывать.
— Ещё в девяносто шестом, — Малфой отвёл глаза, ему не терпелось получить подшивку побыстрее, но библиотечных дел мастер удалилась куда-то за стеллажи. Через три минуты она вернулась с пухлой пачкой газет.
— Из личных архивов, мистер Малфой. Можете забрать себе.
Драко коротко поблагодарил Мадам Пинс и, прихватив несколько номеров Ежедневного Пророка, поспешил в гостиную Слизерина.
В общей гостиной факультета было тихо, только что вернувшиеся семикурсники предпочли отдохнуть у себя в комнатах. Даже Панси не было видно.
Он с осторожностью открыл первый номер, датируемый тем самым днём, когда Грейнджер покинула школу.
Ничего. Во всех семи выпусках этой жёлтой прессы не было ни одной статьи, касаемо двух Героев Второй Магической войны. Рита продолжала строчить статьи, слабо связанные с реальностью. В них даже часто мелькало имя Гарри Поттера, но все чаще нового министра Магии Кингсли Шеклболта. Словно и не было Победителя злых сил, газетчики пытались стереть из памяти ужасные полтора года.
— Ну? Что ты так старательно выискиваешь в Пророке? — Забини уселся на кресло, близко соседствующее с диваном, на котором расположился Драко.
— Да так, — пожал плечами Драко, ясности это не принесло. Он зря потратил сорок минут своей жизни. Малфой так и не узнал, было ли правдой, что рассказала ему вчера Панси. Если и было, то почему никто об этом не знает?
— У тебя было такое лицо, что казалось, твой мозг закипит. И да, Драко, ты можешь мне рассказать, — Блейз даже не улыбался как обычно. Чем старше они становились, тем меньше Забини улыбался. Малфой не был дураком и знал, что дело в навязанном браке с равенкловкой. Блейз давно сох по Дэвис, и об этом знали все слизеринцы от мала до велика.
— Дело в Грейнджер, — выдавил из себя Драко, при этом оглянулся на предмет подслушивания.
Блейз мигом подобрался и осмотревшись прошептал:
— И какого рода дело?
— Если бы я только знал. Она же меня всю жизнь бесила! А сейчас я смотрю на нее и я точно знаю, что она меня не бесит, — Драко тоже начал говорить шепотом и сминал в кучу газеты, которые дала ему Ирма Пинс.
— А газеты зачем? — Блейз не совсем улавливал суть проблемы. Ну подумаешь заучка перестала его раздражать. Все растут, может, и Малфой наконец повзрослел?
— Ходит слух, что она рассталась с Уизли. Я проверял, правда это или нет, — с каждым словом Драко становился все мрачнее.
— С каких пор тебе есть до этого дело? — Забини с удовольствием наблюдал, как меняется выражение лица Малфоя. Неужели этот сноб запал на Грейнджер?
— Не знаю! В этом все и дело! Зачем мне это?!
— Будем наблюдать. Что я ещё могу сказать, — в отличие от Теодора, Блейз был тем ещё пакостником. Забини рос в семье, где на первом месте была любовь. И малейшее изменение в любовном фоне сразу было фиксировано Блейзом. Вот и сейчас он подсел к Малфою, ведомый чистой интуицией. И если Драко не может разобраться в собственных чувствах, то Забини с интересом понаблюдает, как Малфой страдает. Мучиться от разбитого сердца Блейз не хотел один.
***
В отличии от Драко с Панси, Гермиона общалась так, словно та не была свидетелем ее истерики. Более того, она бодро планировала вылазку в магловский госпиталь.
— Зачем? Я прекрасно себя чувствую, Грейнджер! — протестовала Паркинсон и завернулась в плед. В дортуаре Старост было теплее, благодаря огромному камину и малой площади помещения.
— Так положено! Мы и так пропустили визит месяц назад, — Гермиона возилась в своей комнате, но прекрасно слышала ворчанье Паркинсон. — Малфой! Ну хоть ты скажи этой женщине, что нельзя пускать все на самотёк!
Драко удивлённо поднял голову от учебника по Зельям. Слагхорн задал на дом огромное эссе по умиротворяющему зелью. В какой раз они его писали? Раз в третий точно. К тому же в эти выходные у него планировался визит домой. Отец вновь переводился с амбулаторного лечения в стационар госпиталя святого Мунго.
— Панси, Грейнджер не просто так разводит панику. Если она говорит надо, значит это действительно так.
— Так ты теперь на ее стороне? — такого хитрожопого выражения лица у Паркинсон Малфой ещё ни разу не видел, а в его памяти была целая коллекция нелепых физиономий подруги.
— Мы оба на твоей стороне, Паркс… — устало протянул Драко, краем глаза наблюдая, как Грейнджер выходит в гостиную в розовом пушистом халате. В руках она сжимала полотенце и банные принадлежности. — Кстати, Грейнджер, в этот раз я не смогу вас сопроводить. Навещаю отца.
— Справимся. Но спасибо, что предупредил. Я схожу в ванную Старост, мышцы в таком напряжении, что даже душ не помогает, — Грейнджер, виновато улыбнувшись, скрылась из гостиной префектов.
— Панси, мне надо в библиотеку. Забыл взять дополнительную литературу для дурацкого эссе, — спустя две минуты засобирался Малфой.
— Да? Ну ладно, — протянула Паркинсон, исподлобья наблюдая за тем, как суетится Малфой.
— Дашь потом списать.
— Без проблем, только Грейнджер не говори! — махнув рукой на прощание, Драко скрылся за порогом дортуара.
Он честно добрался до четвертого этажа, как вдруг лестница совершила незапланированный Малфоем манёвр и устремилась сразу на пятый этаж. Драко с негодованием уставился на проем, ведущий на этаж, где располагалась библиотека.
Вздохнув, Малфой вышел на пятачок пятого этажа и уставился на двери. Здесь была ванная Старост.
«Мерлин, ты не будешь этого делать!» — проорал где-то в голове тоненький голосок то ли здравого смысла, то ли совести, но ноги несли его в сторону помещения. Дойдя до статуи Бориса Бестолкового, Драко мимоходом наложил на себя дезиллюминационные чары. Благодаря Грейнджер теперь он выполнял их идеально. Четвертая дверь слева.
Сам не зная, что творит, Малфой прошептал пароль от ванной, проскользнул в узкую щель приоткрытой двери и примостился у стены.
Грейнджер, тем временем, сидела на скамейке рядом с ванной и смотрела, как из кранов набирается вода нежно-розового цвета. И лишь из одного крана лилась насыщенная фиолетовая струя с блёстками. Одетая в свой нелепый халат, она задорно покачивала ногами.
Драко едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Не удивительно, что она даже не заметила, как Блетчли за ней подглядывал. Гермиона завязала свои непослушные волосы в узел на затылке. Она словно оглохла, находясь здесь.
«А сам-то ты чем лучше Майлза?» — и вновь голос совести был задушен на корню.
Он имел полное право на то, чтобы подсмотреть за ней! Не одному же Блетчли хвастаться этим! Драко пытался успокоить себя, но от волнения у него дрожали руки, и он едва ли не пыхтел. Что он вообще здесь делает?!
«Как что? Ты, друг мой, пришел целенаправленно. Хочешь посмотреть на задницу Грейнджер, да и от того, чтобы посмотреть на ее грудь, ты бы не отказался, не так ли?» — нотки внутреннего голоса стали настолько ехидными, что Драко мигом передумал, уже отошёл от стены и двинулся в сторону выхода. Уйти далеко ему не удалось. Услышав шуршание ткани, он обернулся и едва сдержался, чтобы не охнуть.
Девушка успела скользнуть в воду, но Драко прекрасно успел рассмотреть ее прелести. Длинные ноги, плоский живот, аккуратная грудь небольшого размера. Малфой был уверен, что грудь у младшей Гринграсс была больше, но такого приятного впечатления за собой не оставляла. Грейнджер сладко потянулась и застонала от расслабляющего эффекта пены, воды и ванной в целом.
В этот миг Малфой осознал, насколько он оказался недальновидным идиотом. От вида обнаженной, влажной спины Грейнджер, местами покрытой розово-фиолетовой пеной, у него не только перехватило дыхание, но и в форменных штанах стало заметно меньше места.
Словно услышав его почти беззвучный всхлип, Гермиона обернулась, и от одного вида ее затвердевших сосков член Малфоя так же позорно затвердел, словно его заколдовали, наложив «Дуро».
— Эмансипеа! — бросила Гермиона заклятие на дверь. Ее палочка лежала на бортике ванной с противоположной стороны, но запирающие чары ей дались без труда.
Драко едва увернулся от светло-бежевого луча заклинания и вновь замер. В голове было абсолютно пусто, от открывшихся видов Грейнджер у него пересохло во рту, и накатило желание. Драко вернулся к стене, стараясь издавать как можно меньше звуков. Что ж, сбежать до конца представления у него не получится.
Его гештальт был, наверное, закрыт. Теперь не только второгодник Блетчли оценил достоинства Грейнджер. Конечно, вряд ли Драко кому-то признается, что подглядывал за гриффиндорской заучкой. Причем видел он куда больше вратаря.
Тем временем Грейнджер решила поплавать в огромной ванне, сравнимой по размерам с бассейном. Она так увлеклась, что забиралась на трамплин и начала нырять сначала головой, а потом и солдатиком.
Для Драко Малфоя это было слишком много обнаженного тела Гермионы Грейнджер. Очень много. Драко заскользил вниз и уселся на пол. Он чувствовал, как участился его пульс, как заалели бледные щеки и сбилось дыхание. Член болезненно пульсировал.
Когда Гермиона Грейнджер начала намыливать свои руки и тело, присев на бортик ванны, Драко Малфой утратил остатки здравого смысла. Он накрыл рукой выпуклость в штанах и успокаивающе поглаживал. Закусив губу, отпрыск семьи чистых кровей сжал свой член, чтобы облегчить свое возбуждение. Он смотрел как геройская подружка Поттера мылась и позорно мастурбировал, представляя на месте своей руки Грейнджер.
Облегчение пришло быстро. Драко прикусил указательный палец свободной руки, когда оргазм настиг его.
Как только пелена блаженства сошла на нет, он лениво заметил, что Грейнджер тщательно наматывает на голову тюрбан из полотенца. Розовый халат был на ней, но теперь Драко знал, что именно скрывает ткань одежды. Гермиона ловко подхватила сумочку с банными вещами и поспешила к выходу, отменяя запирающие чары.
Она ушла пять минут назад. Малфой все также сидел на полу и, наконец, позволил себе сделать глубокий громкий вздох.
— Что со мной происходит? — простонал он, глядя на свои штаны, которые пропитались спермой. Используя очищающее заклинание, Малфой сполоснул руки под краном воды и медленной походкой вышел из ванной Старост.
Дезиллюминационные чары он осмелился снять с себя только на подходе к библиотеке. Прихватив справочник по Зельям, как и планировал, Драко поспешил в дортуар, с надеждой, что не наткнется с ходу на Грейнджер. Она странно на него влияла.