Только ты

В офисе ФБР царила рабочая атмосфера, каждый был занят своим привычным делом. Элизабет никто не потерял, так как могли предполагать, что она может быть на встрече с Рэддингтоном. Ресслер и Самар готовились к сопровождению свидетеля в суд, раз за разом проверяя свой план. Купер возлагал большие надежды на очередное дело, руководство постоянно требовало результатов. Сейчас все шло хорошо, но расслабляться нельзя никому ни на минуту — слишком важен этот свидетель. Семья уже была передана под защиту, все проверено, оставался день суда. Элизабет доложила о своей поездке накануне. Рэддингтон появился после обеда, проследовал в кабинет к Куперу, где они поговорили недолго наедине. Элизабет не могла ни о чем думать, кроме сегодняшнего утреннего происшествия. Она видела и раньше, как Мэдлин Пратт смотрит на Рэддингтона. И сейчас не могла избавиться от неприятного ощущения, что их связывали и связывают отнюдь не только деловые отношения. И сегодняшнее происшествие явно выходило за рамки деловой встречи — их обычно Рэддингтон назначал на нейтральной территории. Спрашивать Рэддингтона сама она ни о чем не может. Остается только ждать. Элизабет старалась ничем не выдать своей нечаянной осведомленности об утреннем визите. Участвовала в общей подготовке, обговаривала детали. И ужасно боялась остаться с Рэдом наедине, как никогда прежде. А ей было о чем рассказать, чем поделиться. Только она не знала, с чего начать. А вот Рэддингтон, кажется, знал. Он сам завел с ней разговор о том, что ему стали известны некоторые подробности о Томе. Том участвовал в нескольких операциях, довольно успешно. Бизнес Харгрейв пользовался популярностью, к ее помощи прибегали многие. Но Элизабет перебила Рэддингтона, заявив, что не желает ничего слышать о Томе более, они расстались. — Я сказала Тому, что больше не желаю иметь с ним ничего общего. И, не смотря на некоторые его возражения, считаю эту тему закрытой, — неожиданно спокойно сказала Элизабет. — Хорошо, — ответил Рэд, — но сказал он это быстрее, чем ощутил весь смысл сказанного. Не прошло и черт-знает-сколько-времени, как до Лиззи дошло наконец, что Том — не тот человек, который ей нужен. У Рэддингтона, несомненно, возникли вопросы, но, боясь спугнуть свою удачу, он ничего не добавил к своему «хорошо». Элизабет была благодарна Рэду, что он не набросился с расспросами о дальнейших ее планах. О, она бы с удовольствием поделилась ими с ним, и прямо горела этим желанием. Но, не сейчас, не здесь, конечно. Может, в следующий раз, когда он организует случайный их совместный «побег» из офиса. Пока же предстояло немного поработать. Может быть, вечером, думала она. Рэддингтон решил, что ситуация со свидетелем под контролем у ФБР, и решил как можно дальше устраниться от всего происходящего. Нужно и в преступной среде тщательно следить за своей репутацией. Таким образом, он решил покинуть страну, пока пройдет суд. Элизабет узнала об этом уже от Купера, и растерянность нахлынула на нее. Как, ну вот как он мог так с ней поступить? Именно сейчас, когда нужен ей, когда она готова сказать, что он нужен ей, как никогда, как никто не был нужен. Лиз была зла. Она была зла, в бронежилете, и с пистолетом. Ресслер каким-то чутьём уловил, что сегодня Лиз крайне не склонна к шуткам, но сосредоточена, и не повезет же тому человеку, который встанет на ее пути. Но, поскольку такое состояние было близко и самому агенту Дональду Ресслеру, его всё устраивало. День дачи показаний прошел успешно. Элизабет возвращалась домой, улыбалась Агнес, занималась какими-то мелочами. Когда же наступала ночь, она не могла не думать о том, что связывает Рэда и Мэдлин. Красота и изящество этой женщины могли сразить кого угодно, признавала Лиззи. А вдруг и Рэд не устоял перед ее чарами? И почему он так стремительно исчез именно сейчас. Это не давало ей покоя. Объяснение Купера она, конечно, поняла. И всё же. Нужно было постараться уснуть, но в голове роились тысячи мыслей, вокруг одного человека. Осознавая свои многочисленные ошибки, она вдруг поняла, что он мог бы уже разочароваться в ней, перестать ждать. И найти себе женщину, менее вздорную, более подходящую ему. И фигура Мэдлин Пратт вписывалась в эту характеристику. Тревога Элизабет только усиливалась, чем больше она раскладывала всё по чашам весов. «Какая у меня умница-дочка, спит, дает маме выспаться», — думала Лиз. И... даже и не думала засыпать. Завтра будет тяжелый день, если мне это так и не удастся. Придется прибегнуть к спасительному бокалу вина. Свет на кухне неяркий, и Лиз надеялась, что бокал вина и кусочек сыра сделают свое дело, дадут ей немного спокойствия в оставшуюся часть ночи. Вдруг «проснулся» ее телефон, который она по привычке переносила с собой по дому (звук убавлен, но надо же быть на связи). Это была смс с номера «Пицца от Ника» с текстом: «Не спишь?» Лиз от неожиданности в момент протрезвела. «Нет, откуда ты знаешь?» — набрала она в ответ. «Вижу свет. Я могу зайти ненадолго? Проезжал мимо». «Да». Элизабет бегом метнулась в ванную, к зеркалу. О, вид, конечно сумасшедший. Немного поправив волосы, она открыла двери. Затаила дыхание. Она не хотела ни о чем говорить. Если он пришел вот так, посреди ночи, — рассуждала Лиз, — то тоже не за разговорами. Поэтому, когда Рэд все же хотел что-то сказать, это ему не удалось. Дверь за ним стремительно закрылась, и он оказался в теплых объятиях Лиз. И, да, оказалось, что он тоже был рад ни о чем не говорить, что подтверждали и его руки, и губы… Голова Лиз кружилась, и сладкая невесомость, казалось, оторвала ее от пола, и несла её куда-то… А может, это были руки Реймонда… Она хотела остановить каждое мгновенье, каждое касание, каждый поцелуй. Так долго она ждала этого. Она больше не думала о существовании Мэдлин Пратт. Она думала только о том, что скоро наступит утро. И отберет у нее ее теплого, мягкого Рэда. Она лежала рядом тихонько, боясь потревожить его сон. И не хотела засыпать сама. Но вскоре ощущение уютного, долгожданного тепла и счастья накрыли ее с головой, и она тоже уснула. Проснулась она уже от запаха кофе, лучей солнца, щебета птиц. Пока не проснулась Агнес, нужно бежать в объятия Рэда, — была ее первая мысль. Если он не исчез, а вдруг он уже испарился, и мне всё это только показалось? Вдруг, это был сон? Нет, нет, это не мог быть сон. Это было слишком реально, еще и потому, что она, кажется, помнила каждое движение этой ночи. — Лиззи, ты опять скажешь, что мне все это показалось, ничего не было, и мы не более чем друзья, которые работают вместе? Не прикажешь мне забыть обо всем этом? — Рэд спрашивал ее, а она не понимала, как может он вообще сомневаться в ней сейчас. — О, нет, нет! Я, правда, еще не придумала называния, но, если ты начал: мы друзья, которые вместе работают, спят, пьют кофе, да все что угодно будем делать вместе. Ну, если, конечно, ты не против? — и Элизабет подбежала к нему сзади, обвила его шею руками, — А ведь ты не против, Рэд? Забыть, собственно, и прошлый раз мне не очень удалось. — Да? Но ты очень старалась, судя по всему. — Да, я старалась предвидеть, предугадать, избежать, но это было слишком сложно и самонадеянно, поэтому так нелепо все вышло. Жизнь просто посмеялась над нами. Мы старались убежать от очевидных фактов, спрятаться. Но, согласись, любая бы на моем месте была в постоянном страхе и сомнениях. Ты, кстати, не добавлял в этот процесс никакой ясности. Я устала, и не хочу больше бояться мистических предполагаемых опасностей! Я хочу быть с тобой! С тобой — самое замечательное и безопасное место на земле! Теперь я знаю это точно. Не хочу больше никаких экскурсов в прошлое. Настоящее меня вполне устраивает. — Да, и настоящее уже проснулось, кажется. Элизабет отправилась к проснувшейся Агнес, а Рэд слушал их милое воркование, плеск воды в ванной. Вскоре Элизабет уже колдовала над маленькой кастрюлькой, а Агнес сидела на своем мини-стульчике, и с интересом разглядывала Рэда. — Лиззи, наверное, Агнес будет скучать без папы Тома? — шепотом спросил Рэд, подкравшись к ней. — Рэд, ей всего год, и надеюсь, дядю Тома она скоро забудет, — так же шепотом ответила Лиззи, перемешивая кашку, добавляя в нее масло. — Я, конечно, чемпион по ошибочным решениям, но это было самым ошибочным — думать, что Том мог бы стать ей лучшим отцом. Именно за это я буду долго просить прощения у тебя. Но думаю, у меня есть шанс на прощение. Посмотри внимательно ей в глаза — это твоё абсолютное отражение, Рэд. Элизабет продолжила хлопотать вокруг малышки, которая с аппетитом съела кашку, выпила половинку кружечки молока, а когда пришла няня, легко пошла к ней на ручки. Она ждала, когда же Рэд обрушит на нее весь свой гнев, это было бы справедливо. Но Рэд просто смотрел, улыбался, и выглядел так, точно он всегда знал это. Он только ждал, когда они останутся одни, для того, чтобы обнять свою Лиззи, и никуда не выпускать из своих объятий. Ну, хотя бы до того, как им предстоит заняться скучными взрослыми делами. Как они смогут жить в мире, где находятся по разные стороны закона. Как сможет он защитить то, что она вот так неожиданно подарила ему — новое утро, новую жизнь. Элизабет таяла в его объятиях, как воск. Каждая ее клеточка отвечала ему «Я твоя».