Последний герой

      Питер Блад сидел в шлюпке, придерживая шляпу одной рукой. Окрепший бриз так и норовил сорвать ее. Г'Кар и На'Тот молча сидели на банке[1] между дюжими гребцами. Капитан Пикард с улыбкой рассматривал их.       — Ваши рабы выглядят достаточно сильными, — заметил он по-французски. — Полагаю, вы не будете возражать, если я позаимствую их на некоторое время. Большая часть моих людей понадобится на берегу. Как вы наверняка заметили, нашему бригу требуется срочный ремонт.       Г'Кар и На'Тот не понимали, что он говорит, поэтому настороженно следили за выражением лиц обоих капитанов.       Блад повернулся, чтобы посмотреть на корабль, который вырастал прямо перед ними. Теперь, вблизи, можно было видеть, насколько его потрепало. Потемневший от времени корпус, на котором кое-где виднелись следы давней покраски. Отсутствующая грот-стеньга, наспех починенный такелаж[2] — опытный глаз Блада быстро отмечал все это. Он заметил также, что правый борт брига местами покрывают заплатки из парусины.       — Не похоже на работу шторма, — сказал он многозначительно.       Пикард кисло улыбнулся.       — Это последнее напутствие от испанской береговой охраны[3]. Подловили нас несколько дней назад. Шторм спас нас от неминуемого захвата. Правда, мы уже всерьез полагали, что не выберемся из него… Ничего, старушка «Русалка» еще себя покажет. Вот подлатаем ее немного.       Шлюпка подошла к кораблю, и матросы принялись возиться со швартовкой.       Г'Кар и На'Тот неуверенно уставились на веревочную лестницу, свесившуюся с борта брига. Корабль и лодка качались на волнах, и расстояние до последней ступеньки постоянно менялось, несмотря на то, что матросы наверху подцепили шлюпку длинными баграми, зафиксировав на месте. Пикард, ухмыльнувшись, проворно вскарабкался первым, и наверху раздались громкие отрывистые команды.       Блад последовал за ним, такой же ловкий и непринужденный.       На палубе их ждало что-то вроде почетного караула, если небритых матросов, одетых неряшливо и пестро, можно было так назвать.       Блад старался держаться спокойно и невозмутимо, поэтому на его лице ничего не отразилось, кроме вежливого интереса. Но на самом деле он с трудом подавил отвращение, ступив на палубу, которую, судя по всему, очень давно не драили. И вообще, весь корабль произвел на него неприятное впечатление. Вроде бы, всё было на своих местах, но такое неухоженное. Конечно, хозяин — барин, но если бы его люди развели на «Арабелле» такой свинарник… тут мысли капитана оборвались, потому что Пикард заговорил с ним.       — Добро пожаловать на борт «Русалки», месье Ле Сан. И ближе к делу... — француз перегнулся через фальшборт[4] и крикнул что-то гребцам в шлюпке. Те тут же ответили, почтительно козырнув. — Уверен, вы не будете против, если я поставлю ваших рабов к кабестану[5] на время верпования. У нас не хватает людей.       Блад стиснул губы, услышав это, но лицо его по-прежнему было спокойным.       — Конечно, я не против. Как раз хотел предложить вам их услуги.       Пикард улыбнулся, прищурив черные глаза.       — Вы очень любезны, месье.       И, снова наклонившись к гребцам, проорал:       — Да пошевеливайтесь же, ленивые черепахи! Прилив уже начинается!       Блад увидел, как над фальшбортом показалась голова Г'Кара, который, наконец, одолел штормтрап[6]. Следом за ним лезла На'Тот, которую весьма грубо подпихивал один из матросов.       Когда нарны очутились на палубе, озираясь по сторонам, Блад шагнул к ним и быстро, вполголоса, сообщил о предстоящей работе.       — Вам придется выполнять приказы этих людей, — сказал он, вздохнув. — Но, ради всех святых, не перечьте им!       Г'Кар помрачнел еще больше, но кивнул.       Пикард отдал несколько распоряжений высокому мужчине, стоявшему рядом с ним, и тот жестами приказал нарнам следовать за ним.       — Мне нравится ваше рвение, месье Ле Сан, — сказал капитан Пикард, повернувшись к Бладу. — Мои ребята покажут вам наш лазарет. Был бы весьма признателен, если бы вы приступили к вашим обязанностям как можно скорее. И, кстати о заимствованиях…       Он ухмыльнулся и протянул руку к шпаге Блада.       — Полагаю, это вам здесь не понадобится. Позвольте одолжить на время плавания, месье? Не переживайте, я буду беречь ее как зеницу ока и отдам как только мы прибудем в Пти Гоав и получим должное вознаграждение.       Блад скрипнул зубами, глядя в насмешливые глаза француза, а потом, криво улыбнувшись, отдал ему шпагу.       — И пистолеты тоже, месье, — добавил Пикард, вытянув другую руку. — Врачу они ни к чему, ведь так?       Блад оглянулся на почетный караул: все, как на подбор, здоровенные детины метра под два ростом. И, пожав плечами, вынул пистолеты из-за пояса.       — Очень хорошо, — сказал Пикард, подмигнув ему. А потом гаркнул, не поворачиваясь: — Безье!       — Да, капитан? — один матрос из эскорта выскочил вперед.       — Это наш новый доктор. Проводишь его в лазарет, — сказал Пикард. — Покажешь ему, что к чему.       — Есть, капитан! — отозвался матрос и подбежал к Бладу. — Месье?       Блад бросил последний взгляд на нарнов, которых уже вели к кабестану, а потом, поклонившись Пикарду, последовал за своим провожатым…       

* * *

      — Сыровато у вас тут, — сказал Питер Блад, спускаясь по трапу на нижнюю палубу, погруженную в полумрак. Безье шел впереди, держа фонарь.       — Есть немного, господин доктор, — ответил он. — Испанцы нас сильно потрепали, а шторм добавил. Приходится сидеть на помпах день и ночь. Вымотались, как собаки. Когда починимся, будет полегче.       Корабль начало сильно покачивать, видимо, из-за верпования, поэтому Блад и его спутник периодически упирались руками в переборки и подволок, чтобы не упасть.       — Много народу пострадало, а? — осторожно спросил Блад, отдернув руку, когда почувствовал, что она коснулась чего-то липкого и скользкого. Он поднес ладонь к глазам и брезгливо поморщился. Переборки… да в сущности, все здесь — были покрыты роскошной плесенью. Вполне предсказуемое последствие сырости. Он знал, что такое случается на кораблях, если они сильно текут. По счастью, на «Арабелле» им удалось с этой дрянью справиться.       — Человек шесть ранило, да, — ответил Безье после паузы.       Блад следовал за ним, и его сапоги хлюпали, утопая в вонючей воде по щиколотку.       Этот сырой и грязный корабль нравился ему все меньше и меньше.       — Вот мы и пришли! — объявил Безье, распахивая деревянную дверцу.       Когда Блад привык к темноте, царившей в этой части корабля, и узрел обитателей лазарета, то с трудом удержался от выражения своих эмоций вслух.       При первом беглом взгляде ему удалось насчитать человек двадцать.       «Ах, Пикард, ублюдок!» — мысленно проклял он французского капитана, но внешне оставался совершенно спокойным.       — Вы бы уж полечили наших, а, док? — пробормотал Безье, посмотрев на него заискивающе. — Совсем они замучились, сил нет.       Блад, сделав глубокий вдох, снял камзол и засучил рукава рубашки.       — Сейчас посмотрим, что тут у вас за беда… Безье, прошу вас, принесите еще один фонарь. Мне нужно больше света.       И он шагнул вперед, всем своим видом излучая уверенность и спокойствие...