Темные сумерки

Глава 5 Прогулка Первая неделя, которую Рукия провела в плену, была наиболее ужасной, даже если собрать самые неудачные дни ее жизни и собрать воедино вред от них будет едва ли больше чем от этой самой первой недели. Скука. Или Улькиорра. С тех самых пор как зеленоглазый арранкар стал ее постоянным спутником, он не оставлял ее одну ни на минуту. Появившись в семь утра он сопровождал ее всюду, вплоть до того момента, когда девушка выказывала свое желание отправиться в царство Морфея. Хотя даже тогда она не чувствовала себя в уединении, так как он получил соседнюю с ее комнатой спальню, и порой ей казалось, что стоит подумать о чем то, что противоречит новым правилам установленным в замке, он придет и напомнит ей об этом. Будь ты проклят Айзен! – не раз она повторяла эту фразу перед сном как священную мантру. Сегодня Улькиорра такой же скучный, как и всегда. Впрочем, она была благодарна Айзену за то, что ее «спутником» был Улькиорра, а никто другой. К примеру, Заэль, не раз, намекавший ей, что будет рад сопроводить ее в лабораторию, как только его господин даст на то свое разрешение, а он был уверен, что даст. Или же извращенец Нойтора Джируга, отпускающие сальные шуточки на ее счет, как только она оказывалась в поле его зрения. В такие мгновенья она была очень рада, что Айзен выбрал именно Улькиорру, а никого – нибудь другого на место ее постоянного спутника. Он всегда был рядом, чтобы в случае возникновения угрозы, защитить ее от других членов Эспады, его намерения в отношении ее были невинны, и она знала, что он уважает ее и никогда не помыслит в отношении нее о чем-то дурном. С течением времени она поняла, что он был необходим, и как ни странно ее совсем не смущал, тот факт, что не так давно, он был в списке самых заклятых врагов. Если бы он был с ней более разговорчив. Сегодня впрочем как и всегда во время их нечастых прогулок Улькиорра сидел в беседке, ниспадавшая тень от вишневых деревьев посаженных несколько сотен лет назад, придавала ему и без того загадочный вид. -«Улькиорра, -Рукия решилась задать вопрос, мучавший ее на протяжении нескольких недель с момента их знакомства, - почему дыра пустого находится у вас в районе шеи, а не в центре вашей груди?» Сейчас она без тени смущения смотрела на его дыру в ожидании получить ответ на заданный ей вопрос. Подумав немного, он все же счел нужным ответить: «Не знаю» Девушка нахмурилась: «Ты должен знать – это же твое тело, в конце концов». Ее тон был дерзким. Что возомнила о себе эта девка? Но высказывать мысли вслух он не стал. И хотя на его лице она по – прежнему не могла найти намека на проявление, каких – либо эмоций, все же глаза арранкара стали более холодными, чем обычно, словно он требовал от нее немедленных извинений. -«Я не сказала ничего такого, что требовало бы от меня извинений». Но спустя небольшой промежуток времени, к Рукии пришло осознание того, что она совершила ошибку, ей не следовало так разговаривать с Улькиоррой. -«Если не хочешь, можешь не отвечать, давай закроем эту тему» - она попыталась перевести разговор в другое русло. Почему он и сам не мог ответить, но каждый раз чувствовал, как ледяные иглы впивались в его кожу всякий раз, как девушка напоминала ему о том, что он арранкар. Погрузиться в пучину собственных переживаний ему помешал легкий бриз, принесший ему едва уловимый аромат волос девушки, сидевшей подле него. Ее волосы цвета вороного крыла, молочная кожа, тонкие черты лица по праву делали ее одной из самых красивых женщин, которых он когда - либо видел. А та непокорность, с которой она отвечала на все приказы господина Айзена, бесстрашие, которое проявляла девушка при встрече с членами Эспады, определенно заслуживали уважения и внимания с его стороны. Его взгляд все еще блуждал по ее фигуре, пурпурная юката и завязанное на талии желтое оби, еще сильнее подчеркивали гибкий стан девушки. Он был верным солдатом, он никогда не мог помыслить о том, чтобы нарушить приказ господина Айзена. Но сегодня его отправили в мир живых, и это был ее шанс. Она бесшумно почти как тень выскользнула из своей комнаты под покровом ночи. Ей предстояло пробраться незамеченной никем в подземелье замка, в котором был заточен сам король, она не раз просила о встрече с ним и каждый раз ее просьба была отклонена в виду занятости владыки Айзена, у которого были более важные вопросы для рассмотрения, нежели ее. Раньше она не решилась, бы действовать так бездумно, но сейчас, когда почти вся Эспада была в мире живых, она не боялась быть пойманной. -«Вернись в свою комнату» - до боли знакомый голос прорезал ночную тишину. Когда он успел вернуться, - девушка вопрошала у себя, сейчас она старалась как можно быстрее проанализировать сложившуюся ситуацию. Голос арранкара не предвещал ей ничего хорошего. -«Нет» - на его приказ Рукия ответила горькой усмешкой, - «делай, что хочешь, но я не пойду». Не говоря больше ни слова, Улькиорра схватил девушку за запястье и с силой потащил в свою комнату. Она посмотрела на помятую постель на шкаф и один стул, которые были единственными предметами мебели в его комнате. -«Что все это значит?!» - гнев закипел в ее жилах. -«Сегодня ты будешь ночевать в моей комнате», – пояснил он. Пододвинув стул к кровати, кивком головы он указал девушке на свое ложе, говоря о том, что она может ложиться спать. Как галантно, - улыбнулась Рукия своим мыслям. Он предложил мне свою кровать, а не заставил спать на стуле или на полу. На этот раз она повиновалась его приказу, и молча, легла на кровать, укрывшись легкой простыней. Девушка задрожала, открытое настежь окно принесло в комнату не только ночную прохладу арранкару, но и холод, окутавший ее с ног до головы. Это не могло укрыться от его глаз, он закрыл окно, а затем вышел из комнаты, чтобы вернуться с махровым одеялом. -«Теперь лучше?» Она, молча, кивнула. -«Спасибо Улькиорра». Рукия давно поняла, что Улькиорра был другим, не похожим на других арранкаров. Он потерял счет времени, но прошло порядка нескольких часов, с тех пор как она погрузилась в сон. Больше не существовало опасности того, что она может сбежать. Но он по-прежнему продолжал наблюдать за тем, как ее грудь поднимается и опускается от равномерного дыхания. Он не мог объяснить, почему это доставляет ему невиданное ранее удовольствие, но в глубинах его души зародился свет, который со временем заполнит пустоту, вытеснив ее из его груди навсегда. В предрассветной тиши можно было увидеть дивную картину, девушка, безмятежно дремавшая в утренней тиши и юноша, склонившийся над нею, чтобы оберегать ее сон.