Вкус ночи

1820 год Новый Орлеан

— Так вот, что тебе снится? — раздался голос Клауса над моим ухом.       Я приоткрыла глаза, оглядываясь по сторонам. Этой ночью воспоминания о прошлой жизни снова ворвались ко мне, окуная в омут страха. Вся моя жизнь оборвалась там, у того злосчастного костра, который погубил меня. Но я безмерно благодарна Клаусу за то, что спас меня. Он помог, обратив в вампира. И тогда все мои чувства и эмоции усилились. Было уже все равно, что скажут и подумают люди, ведь я была вне себя от злости. В первую же ночь после обращения я вернулась в деревню и вырезала всех, кто был причастен к моей смерти, за исключением Мередит. Ведьме удалось сбежать от меня, и она с легкостью бросила Тревора, который так сильно надеялся, что Мередит любит его. Ложь и обман — вот, что в душе этой ведьмы. Она не способна любить и никогда не полюбит. Надеюсь, мы еще встретимся. — Лучше вспоминать это, чем те времена, когда я отключила человечность, — усмехнувшись, я приподнялась на локтях. — Как Ребекка?       Сто лет назад мы прибыли в Новый Орлеан, где решили остаться. К этому времени я все знала о Майклсонах, даже о том, что их отец разыскивает своих детей, чтобы убить. Поэтому, чтобы Майкл нас не нашел, мы сбежали в этот город. Он принял нас великодушно, и Никлаус подружился со многими представителями Нового Орлеана для нашего счастья, скажем так. Губернатор знал, что мы — вампиры. Но молчал об этом, потому что Клаус платил ему за это. Но вчера кое-что произошло… Сын губернатора — возлюбленный Ребекки — погиб на ее глазах. Так вышло, что Майклсон хотела обратить парня в вампира и жить с ним счастливо. Но Клаус не смог принять ее просьбу. Впрочем, как и наши просьбы тоже. Гибрид, как считал, старался сделать для нас лучше, но эти попытки лишь причиняли боль всем нам. — В печали, — Майклсон опустился на край кровати, отодвигая край шелковой простыни. — Похороны состоятся сегодня, и мы обязаны пойти. Может, отвлечешься от мыслей о Мередит, — вампир пожал плечами, отворачиваясь. Я надеялась услышать другое имя, но вспомнив о ведьме, я сжала кулаки. — Мысль о том, что Мередит жива, не греет мою душу, — фыркнула я, откидывая одеяло в сторону. Раз мы идем на похороны, я должна подготовиться. — Клаус, — повернувшись к Майклсону, я с надеждой в глазах посмотрела на него, — ты знаешь многих ведьм, разве ни одна из них не может вернуть Изабелл? Сердце сжалось от имени подруги. Я постоянно скучала по ней, ведь Изи была единственным близким для меня человеком, не считая Майклсонов. Клаус поднялся с кровати и подошел ко мне вплотную. — Она не обладала такой силой, скорее, она была ведьмой-любительницей. Поэтому я не могу помочь. Никто не способен возвращать людей, — опустив виноватый взгляд, гибрид собирался уйти, как я взяла его за руку. — Клаус! — сердце вновь часто забилось. Надеюсь, сейчас он согласится. — Раз ты не можешь вернуть Изи, сделай кое-что для меня, — я убрала руку, опустив глаза в пол. Голос стал еле слышным. — Верни его… прошу. Я не могу больше вынести эту разлуку… Прошло сто лет… К горлу подступил огромный ком, мешающий дышать. Я старалась сохранить спокойствие, держатся, быть стойкой. Но разве это может помочь? Особенно, когда перед тобой тот, кто решает, кому жить, а кому умереть. — Мало того, что Кол не смог контролировать себя, так из-за него Майкл нашел нас. — Клаус злился. Он всегда злился, когда речь шла о Коле. — Он там, где должен быть. Я не сделаю этого, Эвелин! Сдвинув брови, Майклсон окинул меня недовольным взглядом, после чего направился к двери. Во мне вновь закипала злость. Единственный раз я попросила сделать что-то для меня, и Клаус отказал. Но больше всего мне не нравилось то, что он никак не может смириться с тем, что я выбрала Кола. И каждый раз, при любой возможности, он доказывал младшему брату, что тот недостоин меня. Майклсон уже открыл дверь, как я крикнула ему вслед: — Думаешь, если Кол лежит в гробу, то я выберу тебя? Его смерть ничего не изменит, Клаус! Я отвернулась к окну, надеясь, что после этих слов Клаус уйдет, но он остался. Постояв несколько секунд у двери, вампир вмиг оказался возле меня. по телу пробежала дрожь. Порой я боялась Никлауса, ведь чаще всего он жесток. Но только из-за того, что я ему небезразлична, Майклсон старается не причинять мне вред. Вампир стоял сзади; обхватив пальцами мою шею, Клаус развернул к себе лицом. Я старалась смотреть ему в глаза, но страх перед смертью окутывал, заставляя склонить голову. — Я люблю тебя, Клаус, — шептала я, — как друга, как брата, как спасителя и моего сира. Но ты должен понять, что Кола я люблю сильнее. Майклсон опустил руки, а его взгляд устремился в сторону. Я знала, что эти слова делали ему больно, но мне тоже больно. — Я всегда поддержу тебя во всем, и ты это знаешь. Я всегда встану на твою сторону. Я благодарна тебе за спасение. Я верна тебе, как товарищ. Но… — Любишь ты Кола, — закончил Клаус мою фразу. — Готовься, мы идем на похороны.

***

      На церемонию похорон отправились лишь мы с Клаусом и Элайджа. Ребекка предпочла остаться дома, лишь бы не видеть своего мертвого молодого человека. И с Клаусом общаться хотелось меньше всего на свете. Как считала блондинка, если бы Элайджа поддержал ее, то Никлаус никогда бы не сделал этого. Еще Майклсон была обижена на меня. Ведь в очередной раз я не смогла противостоять решению первородного. Я посчитала, что огорчу его протестом, ведь Клаус сделал для меня слишком много, чтобы я отказывала ему.       Мы шли по дороге от дома губернатора под руку с Клаусом, а рядом шел Элайджа, читая брату нотацию, как нужно вести себя. Я полностью поддерживала вампира, но разве Никлаусу объяснишь, как нужно поступать? Он и так все знает. — Смотрите! — мой взор устремился на лужайку, где маленького мальчика избивал один из прислужников губернатора. Ребенок старался как можно быстрей убрать все яблоки с площади, а мужчина подгонял его, оставляя кровавые пятна от хлыста. Клаус остановился, поворачиваясь к ним лицом. — Помоги ему, пожалуйста, — я убрала руку, делая шаг назад. Никлаус направился к ним, заведя руки за спину. Когда мужчина собирался нанести очередной удар, Клаус просто перехватил веревку, скидывая тем самым мужчину с лошади. — Как тебя зовут? Хорошо, когда у тебя есть способности. Мы с Элайджей слушали, о чем говорил Клаус с ребенком. Мальчик смотрел на первородного точно таким же взглядом, как когда-то и я — он был благодарен ему. — Мама решила не давать мне имя, пока не исполнится десять. Она боялась, что я умру от лихорадки. Но мама умерла, а я так и остался без имени. Мы с Элайджей переглянулись. Похоже, он думал о том, о чем и я. Возможно, что этот ребенок сможет пробудить в нем человечность, сделать Клауса немного лучше. — Я назову тебя Марселусом, — Никлаус опустился на корточки перед ребенком и улыбнулся. — Это означает «маленький воин». Ты ведь готов бороться, Марселус? Мальчик улыбнулся, кивая головой. Теперь нас пятеро.

***

      Я направлялась к комнате Марселя. Клаус, наверное, закончил с ним занятия на сегодня, поэтому я могу почитать ему на ночь, как делаю это на протяжении нескольких месяцев. Мальчик оказался очень умным и талантливым, он быстро учится, излагает свои мысли по поводу того, как следует поступать. Клаус растит его как собственного сына, впрочем, как и все мы. — Можно? — открыв дверь, я улыбнулась. Марселус лежал на кровати, читая книгу. Увидев меня, он отложил ее в сторону и улыбнулся. — Проходи. Я ждал тебя. — Вот как? — наигранно удивившись, я прошла вглубь комнаты. — Для чего же? Марселус похлопал рукой по кровати, приглашая присесть. — Никлаус сказал мне, что ты сегодня зайдешь и почитаешь мне. Ты ведь почитаешь? Я кивнула. — А после этого он попросил отдать тебе кое-что. Я непонимающе смотрела на мальчика, пытаясь понять, что хотел Клаус. Внутри снова зародился страх, ведь не знаешь, что на этот раз мог придумать первородный. Раньше он никогда не делал так.       Взяв свечу, я открыла книгу, которую смотрел Марсель. Ребенок опустился на подушку, укутываясь в одеяло. Я легла рядом, читая книгу. Но в мыслях была лишь загадка вампира. Время шло, страницы перелистывали, свеча почти догорела, а Марселус все молчал. По мне, наверное, было заметно, что я очень волнуюсь. Дрожащими руками я перелистывала страницы и пыталась скрыть волнение в голосе. — Спасибо, Эвелин, — Марсель улыбнулся, накрывая мои руки своими. — Тебе пора идти. Кстати, вот подарок Клауса. Жерар потянулся к шкафчику, что стоял у кровати и достал какой-то сверток. Это еще больше ввело меня в заблуждение. С каких пор Никлаус передает подарки через других? Раньше он лично вручал их, ведь было интересно, как я отреагирую на них. Я переняла сверток, аккуратно разворачивая его. Когда я увидела то, что внутри, ткань сама выпала из рук, и я прикрыла рот ладонями. — Что это такое, Эвелин? Марселус был слишком мал для того, чтобы понять это. Хоть он и знал, что мы — необычная семья, но для этого готов не был. Меня пробивала дрожь. Я была безумно счастлива, но в то же время окутывал страх. Вдруг, это самообман, и Клаус сделал это лишь для того, чтобы сделать больнее? Взяв себя в руки, я посмотрела на Марселя, улыбаясь. — Это означает, что к нам присоединится еще один брат Клауса, — внутри все перевернулось, стоило представить его лицо. — Извини, мне пора, — я провела ладонью по щеке мальчика и поспешила уйти. — Спокойной ночи, Марселус.

***

      Я сбегала вниз по ступенькам, держась за перила. Это самый счастливый день за последние сто лет. Как же я счастлива. Надеюсь, он не изменил своих чувств. — Эвелин! Голос Клауса вынудил остановиться и обернуться. Майклсон стоял наверху лестницы, в то время как я была уже внизу. Его взгляд исподлобья мне не нравился. Надменно, с ноткой обиды и презрения, он разглядывал меня, принимая поражение. — Почему ты сделал это? — прошептала я, не веря в собственное счастье. — Мне скучно, — кивнув, Майклсон удалился, а я продолжила свой путь.       Тело Кола находилось в подвале. После пробуждения ему нужно хорошенько поесть. И я должна прийти не с пустыми руками. Но сейчас убивать мне совершенно не хотелось. Любовь, что окрыляя меня, взывала к благим действиям. Но в соотношении вампир: жертва без преступления не обойтись. — Кол… — голос дрогнул, когда я увидела Майклсона. Кол стоял у гроба, все еще приходя в себя. Подбежав к первородному, я обняла его. Сердце, разум, душа, если она у меня есть, — все ликовало при виде его. Каждая клеточка моего тела была рада его возвращению. — Эвелин, — прошептал Майклсон, прижимая крепче. — Сколько? — Сто лет, — я пыталась прогнать прочь мысли, заставляющие вспомнить то ужасное время без Кола. — Как же я соскучился.