Полицейский медиум

- Вы шутите, товарищ генерал? – с надеждой спросил Штольман. Трегубов мрачно посмотрел на следователя. - Похоже, что я шучу? - Товарищ генерал, Николай Васильевич, но ведь это бред полный. Я слышал о случаях, когда опера и следователи в безнадежных делах обращались за помощью к экстрасенсам. Но все это кончалось вангованием на уровне «Чувствую, что жертва находится около воды», - Штольман передразнил заупокойный голос предсказателя, - а что это за «вода» - море, река или лужа они сказать не могут. Мне и в голову не могло прийти, что у нас экстрасенс в штате работает. - Не экстрасенс, а медиум, - поправил Трегубов. – Миронова ничего сверхъестественного не чувствует. Она разговаривает с мертвыми. - Еще интереснее, - буркнул Штольман. - Яков Платонович, тема закрыта, - явно начиная раздражаться, резко сказал Трегубов. – Анна Миронова – опытный сотрудник, давным-давно доказавший свою чрезвычайную полезность. Ее включение в следственную группу стало одной из наших главных удач, так что вам придется с ней сработаться. - Слушаюсь, - с холодной формальностью ответил Штольман. - Яков Платонович, - смягчил тон генерал, - вы увидите, что Анна Викторовна крайне незаурядная женщина и будет вам очень полезна. Вы сами знаете, что наша следственная группа носит экспериментальный характер. Она создана именно как мобильная следственная бригада. Группа работает полгода, на ее счету уже несколько раскрученных серьезных дел. Первые месяцы в ее составе не было следователя. Мы не видели в нем необходимости, поскольку дела в итоге все равно передаются соответствующим территориальным подразделениям. Думали обойтись одними оперативниками. Однако за это время стало понятно, что следователь нам все-таки необходим. Необходим человек с высоким уровнем абстрактного и упорядоченного мышления. Выбор вас на это место был легким. Послужной список у вас совершенно блестящий. Но вам надо понимать одну очень важную вещь. Формально следственной группой руковожу я, но непосредственным руководством будете заниматься вы. Поэтому я прошу вас проявить взвешенность и отнестись ко всем членам бригады непредвзято. - Хорошо, Николай Васильевич, - сказал Штольман. – Общее совещание назначено на десять утра. У меня есть еще полчаса, так что я предпочел бы… Внезапно звякнул интерком и раздался голос секретарши Трегубова: - Николай Васильевич, к вам Милц. - Пусть войдет, - ответил генерал. Через несколько секунд в кабинет вошел высокий, грузный и совершенно лысый мужчина средних лет. - Здравствуйте, Александр Францевич, - поприветствовал того Трегубов. – Вы очень удачно зашли. Познакомьтесь – новое ценное приобретение нашей команды, следователь Штольман Яков Платонович. А это Милц Александр Францевич, ваш судмедэксперт, Яков Платонович. - Очень приятно, - дружелюбно поприветствовал Штольмана Милц. - Тоже очень рад, - ответил Яков. - Александр Францевич, у вас ко мне какое-то дело? – спросил Трегубов. - Да, Николай Васильевич, был бы признателен, если бы вы уделили мне пару минут. - Яков Платонович, вы не подождете в приемной несколько минут? Мы сейчас поговорим с Александром Францевичем, а затем все двинемся в расположение вашей группы, где вы познакомитесь со всеми остальными. - Разумеется, - ответил Штольман. Закрывая за собой дверь кабинета Трегубова, он услышал начало разговора. Милц встревоженным тоном говорил: - Николай Васильевич, надо что-то делать. Мы ее теряем… Спустя полчаса Штольман, как и все остальные члены команды, собрались в его кабинете. Вернее, в кабинете, который ему предстояло делить с Антоном Коробейниковым, старшим из оперов. Следственная группа была в полном составе, за исключением одного человека. Штольман выразительно посмотрел на часы на стене, которые показывали без двух минут десять. - Анна Викторовна сейчас подойдет. Она никогда не опаздывает, - вступился за коллегу Коробейников. Штольман отметил про себя, что тон опера не оставлял сомнений в его весьма личном отношении к полицейскому медиуму. В ожидании Мироновой Штольман пытался представить, как она будет выглядеть. Ему рисовалась женщина в длинных летящих одеяниях, преимущественно черного цвета – она все-таки якобы с мертвецами общается, с многочисленными массивными серебряными украшениями, распущенными длинными волосами и выразительно подведенными глазами. В этот момент раздался осторожный стук в дверь и до Штольмана донесся мягкий женский голос: - Разрешите войти. Миронова вошла в кабинет, и Яков сам не понял, почему его сердце пропустило пару ударов. Перед ним стояла молодая привлекательная девушка. Штольман знал, что ей около двадцати пяти, но выглядела она, как будто ей и двадцати нет. На ней были голубые джинсы и обычная футболка. На Мироновой не было ни единого украшения, а на ее лице не было и намека на косметику. Ее волосы были не просто короткими, а очень короткими. Буквально шерстка длиной в несколько сантиметров. Яков присмотрелся, и ему показалось, что волосы Мироновой вьются, но это было неочевидно, поскольку острижены они были прямо на изгибе завитков. Странным образом эта совершенно обычно выглядящая девушка производила какое-то абсолютно потустороннее впечатление. Казалось, что она одной ногой в этом мире, а другой – в каком-то ином, непостижимом человеческому разуму. У Штольмана возникло ощущение, что она как будто истаивает и в итоге может просто исчезнуть. - Анна Викторовна, рад, что вы к нам присоединились. Теперь можем начинать совещание, - открыл собрание Трегубов. – Разрешите вам представить нового члена команды… Дальше все пошло по накатанной. Слушая речь Трегубова, Штольман присматривался к своим новым коллегам. Периодически его взгляд падал на Миронову. Она сидела с отсутствующим видом и, казалось, была погружена в себя. Яков покачал головой. Он предчувствовал, что эта девица доставит ему немало хлопот. Тут Трегубов передал слово следователю. Штольман поднялся со своего места и сразу обратился к существу – к текущим делам группы. Он подошел к магнитно-маркерной доске и начал рисовать на ней схему очередного расследования. В какой-то момент опер Ульяшин, сидевший у двери, ненароком задел выключатель, в результате чего комната погрузилась в темноту. Раздался смех и остроумные комментарии. Свет снова включили, и в этот момент раздался грохот резко отодвигаемого стула. Штольман обернулся и обнаружил, что Миронова вскочила со своего места и смотрит на него каким-то завороженным взглядом. С нее вдруг слетела все эта потусторонняя обморочная аура. Девушка неожиданно наполнилась сама и заполонила весь кабинет невероятной энергией. Казалось, что в ней открылся фонтан жизненной силы. - Анна Викторовна, вы в порядке? – встревоженно спросил Трегубов. Чудо исчезло. Наполнившая кабинет и девушку сила пропала, и Миронова вновь погрузилась в явно привычное для себя состояние бледной немощи. - Извините. Извините меня, Николай Васильевич, - пробормотала она. – Мне надо выйти. И бросив последний, какой-то испуганный взгляд на Штольмана, Анна Миронова выскочила из кабинета.