Кошмар только начался

      Хранить тайны сложно. Особенно самые сокровенные. Я убедился в этом на собственном опыте. Я до последнего хотел скрыть свою тайную сторону. Так же как до последнего не хотел верить правде. Что ж, она и вправду оказалась горькой. Даже слишком.       Но потом, когда мои друзья узнали обо мне правду, стало чуточку легче. Появился новый страх — вдруг кто-нибудь из них кому-нибудь её расскажет? Но я в них верю. И буду верить до последнего.       Хаос хочет поглощать.       Он почти поглотил меня. Пусть уже не существует список Вселенского Зла, но хаос по-прежнему живёт во мне. Так же как и он. Константин.       Иногда я задаюсь вопросом: вдруг на следующее утро уже не будет Коллама Ханта? Вдруг его место займёт Константин Мэдден, Враг Смерти? Нет, конечно, я не спорю, что я — это он, но воспоминания всё же принадлежат именно мне…       А если я не справлюсь с магией хаоса? Ведь в гробнице я знатно набедокурил. Вдруг я стану одним из Поглощённых, увлёкшись хаосом? А что, это вполне возможно, вон, и мастера ими становятся. От образа Маркуса у меня холодок пробежал по спине.       Я должен признаться, что ощущаю себя монстром. Хотя нет, я ощущал себя им. Нет-нет, я не буду заводить новый список Вселенского Зла! Такой привычки мне не нужно. Хватает и того, что меня считают психом. А ещё я колючий, как ёжик. Представил ёжика и почему-то хохотнул. Так! Нужно отвлечься от этих мыслей.       Но сколько бы я не думал об Аластере, который сейчас, возможно, ковыряется сейчас в каком-нибудь допотопном автомобиле, о Хэвоке, растянувшемся на полу у меня в спальне, всё равно мои мысли возвращаются к хаосу. К Врагу Смерти.       Кто-нибудь, стукните меня по голове! Может быть тогда, едва не захлебнувшись в пещерном чае, я перестану об этом думать?       Я чувствую это глубоко внутри. Это уже под кожей.       Я не могу отделаться от чувства, что что-то не так. Неуловимо, будто желая скрыться, но что-то определённо не так. И от этого неведения ещё хуже. А ещё то пророчество… «Один из вас падёт. Один из вас умрёт. А один мёртв уже давно». Я уже как-то смирился с тем что тот, кто мёртв уже давно — я. Но кто из моих друзей умрёт? Я не хочу, чтобы кто-то умирал! Отчасти я понимаю чувства Константина.       Процесс сбывания пророчества начался. Я не хочу, чтобы он заканчивался. Не хочу, чтобы кто-то умирал или безвестно пал. Не хочу.       Из раздумий меня вырвал хлопок по спине. От неожиданности я чуть не подавился лишайником со вкусом цыплёнка табака. Подняв глаза, я встретился взглядом с Аароном. Он будто что-то прочитал по моему лицу, потому что, весело подмигнув, сказал:       — Ничего, мы ещё повоюем!