Зазеркалье

Кхуши давно проснулась. Осторожно повернувшись в объятьях спящего Арнава, она рассматривала его лицо, на котором забавлялись пробивавшиеся из-под спущенных штор солнечные лучи. «Экспресс Махараджей» стучал колесами, благоухая плюмерией от догоревших агарбатти*. Он отмерял расстояние, оставляя позади неожиданное предложение брака в тот странный день – день, когда она вернулась – и удивительное для нее самой «да». Отсчитывал дни от головокружительно быстрой, тихой свадьбы, дополняя волшебной неделей совсем недолгую семейную жизнь... Крепкая рука, не отпускавшая тонкую дрожащую ладонь на этом пути, ежеминутно дарившая уверенность, сейчас прижимала Кхуши к себе, и от близкого дыхания мужа маленькое, хрупкое женское сердце переполняло любовью. Этого чувства стало так много, что в груди заболело, рвануло влажно и горячо. Арнав... Вытащивший ее из нереальности. Заслонивший от яростного негодования Манорамы. Отогревший после разговора с семьей. Вернувший отца. Ее счастье и беда. Неизменная карма. Ее жизнь. Покачиваясь на стыках рельсов, поезд уносил Кхуши на восток через Джайпур и Агру, Гвалиор и Кхаджурахо, вытесняя тайное беспокойство, не желавшее покидать ее даже после свадьбы, ощущением счастливого предвкушения. Четырнадцать княжеств. Четырнадцать дворцов на колесах. И один из них – Алвар, их личное государство, богато украшенное коврами и темным резным деревом. Арнав и Кхуши. Радж и Рани... Кхуши улыбнулась своим мыслям. Как хорошо, что она не стала противиться этому неожиданному путешествию! Оно ощущалось свежим глотком свободы после бесконечных тяжелых месяцев, за время которых она успела выйти замуж, овдоветь, умереть и воскреснуть. Слишком много для одной юной судьбы... Кхуши была благодарна Арнаву за их маленький дом в Васант Кунж, который успел стать для нее оазисом тишины и покоя. В этом южном районе Дели – золотой середине между роскошью и нищетой – дышалось иначе. Здесь не было гудящих наперебой тук-туков, мусора под ногами и толкотни. Малолюдные улицы не шумели торговлей под окнами, а от прятавшихся за высокими оградами уютных домов веяло сытой стабильной жизнью и благополучием. Изредка совершая вылазки в живописные цветущие парки, Кхуши предпочитала проводить время в своем саду, слушая пение птиц и журчание воды в неприметном тенистом пруду. Ей нравилось дожидаться Арнава вечерами, с замирающим сердцем подставлять щеку для поцелуя и расцветать улыбкой за ужином, встречая любящий взгляд мужа. Нравилось растворяться в его любви, отдавая себя до последней капли. Впитывать его семя, насыщаясь живительной влагой. Нравилось засыпать на сильном плече и просыпаться, вдыхая заспанный теплый запах мужчины. Их новая немногословная жизнь обладала исцеляющей силой, и Кхуши обретала крылья. Демонам нечем было больше кормиться в ее личной Нараке, но они все еще прятались в темноте. Временами Кхуши вглядывалась в зеркала и чувствовала их присутствие. Тогда ей казалось, что она падает в зеркальную глубину, теряясь в бесконечности отражений. А тени сгущались, дышали... Они всматривались в нее, выжидая. Кхуши осторожно провела кончиками пальцев по щетине на подбородке Арнава. Тот глубоко вздохнул, собираясь проснуться, и она торопливо отдернула руку. Ей хотелось еще немного полюбоваться на него вот такого – сонного и родного. Только ее. Оказалось удивительно просто позволить себе любить – без боли и горечи. Просто перелистнуть страницу, забыв о прошлом, и шагнуть вперед, вновь обретая доверие. Когда-то это казалось почти невозможным, а сейчас, в эту минуту, радость пенилась внутри нее, лопалась веселыми пузырьками. Они щекотали нос, и от этого вдруг нестерпимо захотелось плакать. Невольные слезы – вестники осторожного счастья – задрожали на ресницах. – Что ты делаешь? Неожиданный вопрос застал Кхуши врасплох. Она дернулась, стремясь отпрянуть от приоткрывшего один глаз Арнава, но он не позволил ей освободиться. – Смотрю. – И? – Что – «и»? – Кхуши фыркнула и попыталась храбро вздернуть подбородок. Однако впаянной, влитой в мужское тело сделать это оказалось непросто. – Жена имеет право смотреть на мужа! – А на что имеет право муж? – Арнав резко перекатился, внезапно оказавшись над Кхуши и поймав ее в ловушку. – Доброе утро, любимая. Сегодня ты особенно красива. – Арнав джи! – Смущение прилило краской к щекам. – Арнав. – Арнав... джи. – Ар-нав, Кхуши. Ар-нав, – поддразнивая жену, произнес он и легонько подул в ее шею, посылая россыпь мурашек. – Что ты делаешь? – Голос отказывался подчиняться. Горло вдруг пересохло. – А как тебе кажется? – Скоро Бенарес**... – пролепетала Кхуши, завороженная неприкрытым желанием в глазах мужа. – Вы... ты, – исправилась она, теряясь под его многообещающим взглядом, – должен позавтракать! – Нет. Я должен тебя поцеловать. Здесь... – Арнав проложил дорожку быстрых огненных поцелуев от подбородка к ключицам. – И здесь... – Спустился ниже, прошелся губами вдоль глубокого выреза ночной туники. – И вот здесь... – Мягкую ложбинку на груди опалили горячие губы. – Но... завтрак... – совершила Кхуши еще одну слабую, безуспешную попытку. Рука проникла под ткань, подтянула подол камиза. Пряди волос Арнава пощекотали обнаженный живот. Язык скользнул вверх по коже, повторяя движение ладони, лишая воли Кхуши. Одурманенная, опьяненная, она покорно подчинилась, позволяя стянуть мешавшуюся одежду. – Ласкать тебя – вот лучший завтрак на свете. Обжигающий шепот. Влажный жар мужского рта, вбирающего вершины. – Ар... нав! – ахнула задрожавшая Кхуши. – Хочу любить тебя... Требовательные, нежные губы клеймили удовольствием. Настойчивые руки добирались до самых потаенных мест. Сил сопротивляться упоительному огню, разгоравшемуся внутри предававшего тела, больше не осталось. – Раствориться в тебе... Чувство наполненности обрушилось необходимой, жизненно важной потребностью. – А... Ар... нав... – Жить тобой... Мир сжался, сосредоточился на всполохах наслаждения. Свивавшаяся кольцами неистовая жажда свела мышцы сладостной судорогой. – И умереть...

***

Насыщенный день в Варанаси напоминал о себе расслабленным изнеможением. Прильнувшая к Арнаву Кхуши ощущала, как приятная усталость тихо плещется внутри нее, словно волны при вечернем приливе. – Кхуши? Чуть откинувшись назад, она выжидающе посмотрела на Арнава. В полумраке их роскошного номера его глаза горели чарующим теплым светом. – Знаешь, там, на гхатах***, я вспомнил Ашу, – негромко произнес Арнав, заботливо убирая непослушную прядь со лба Кхуши. Она улыбнулась. – Ашу? Почему? Арнав чуть заметно пожал плечами, не зная, что ответить. В этом растерянном жесте было так много – от близкого соприкосновения с верой, от непознанного, от пережитого, что Кхуши понимающе сжала его ладонь. – Жаль, что она пропала, – тихо сказала она. – Я хотела бы вновь увидеть ее... Арнав не ответил. Кхуши ждала, но он продолжал молчать, будто бы собираясь с мыслями. – Однажды Аша сказала: жить – больно, – наконец заговорил он снова. – И сегодня я вдруг понял самое главное – как мало вдохов мне отмеряно. Этих больных, тяжелых, но сладостных вдохов – как мало!.. Я хочу, чтобы каждый из них был рядом с тобой. Я хотел бы, чтобы их было больше. Чтобы не было всего, что случилось... Этой темноты без тебя. Кхуши чувствовала, как напряженно каменеют плечи Арнава. Видела, как недавняя магия в его взгляде превращается в неподъемную тяжесть вины. Подняв руку, она погладила его по щеке. – Арнав джи... Собственный слух резануло чужеродностью. Не «вы»! Только не сейчас! – Арнав? – Кхуши заглянула в его потемневшие глаза. – Что бы с нами не происходило, важно одно: солнце всходит всегда, прогоняя тьму. Завтра оно снова взойдет. И я буду счастлива. Рядом с тобой. – Она обхватила его крепче, подтверждая свои слова. Обещая. Давая клятву. – Вместе с тобой. Сколько бы ни было нам отмеряно... Буду всегда, даже в следующей жизни. Ласковый, невесомый поцелуй прервал ее слова. Кхуши замерла, закрывая глаза, отдаваясь той бесконечной нежности, что исходила сейчас от Арнава. – Я люблю тебя, – выдохнул он в ее губы. – Я тоже люблю тебя, – шепнула она в ответ. Арнав погладил большим пальцем лицо Кхуши, будто очерчивая синеватые тени под глазами. – Устала? – Немного. – Хочешь спать? – Нет, лягу после прибытия, – ответила Кхуши, устраиваясь поудобнее на плече мужа. Плавное покачивание поезда убаюкивало, подушки дивана манили сладкой дремотой, но ей было не до сна. Несмотря на утомленную истому, она с замиранием сердца всматривалась в очертания проплывавших за окнами окраин ночного Лакхнау, пытаясь угадать родные места в темных силуэтах домов, нагромождении трущоб и отблесках фонарей. Кхуши, все же, задремала, когда раздалось негромкое жужжание телефона. Чуть слышно чертыхнувшись, Арнав осторожно переложил жену на спинку дивана и вышел в другую комнату, служившую им спальней в этом отеле на колесах. – Да, Акаш, – приглушенно донеслось издали. – Что?!.. Сон как рукой сняло. Кхуши порывисто вскочила и прислушалась, однако Арнав уже вернулся в гостиную, обескураженно глядя на жену. Сердце екнуло, забилось тревожно и шумно. От плохого предчувствия вспотели ладони. – Что-то случилось? – испуганно спросила Кхуши. – Что-то с диди? – зачастила она торопливо. – Я говорила ей, что летать на таком сроке опасно! Арнав успокаивающе поднял руку, но было поздно. Кхуши его больше не слышала. Ее паника нарастала. – Почему она не послушалась?! А Акаш джи? Зачем он разрешил ей?! – почти срывалась она на крик. – Тоже мне – муж называется! Сначала потащил ее в Лондон! Теперь обратно! Ему работа важнее всего! – Кхуши! – Бедная моя диди... – Кхуши сокрушенно схватилась за голову. – Несколько месяцев в чужой стране. Совсем одна. А теперь... И я тоже хороша, – вдруг всхлипнула она. – Если бы не эта свадьба!.. – Черт возьми, ты помолчишь?! – внезапно грозно рявкнул Арнав. Кхуши осеклась и ошеломленно посмотрела на мужа. – Релакс, Кхуши, – уже мягко и успокаивающе произнес он. – Релакс. Все хорошо. – Он приблизился, обнял жену за плечи, усаживая на кресло. – Истерика закончена? Выдохни. – Не молчите... – взмолилась Кхуши. – Все плохо, да? Но Арнав вдруг улыбнулся. – Паяль рожает. – Диди? – неверяще прошептала Кхуши. – Моя... диди? – выдавила она сквозь счастливые слезы. – Твоя диди. – Улыбка Арнава стала шире. – Ты скоро станешь тетей. Кхуши на миг замерла, осознавая радостную новость, а затем резво вскочила и всплеснула руками. – Мне нужно домой. – Что за?.. – Арнав нахмурился. – Кхуши, послезавтра мы будем в Дели и... – Мне нужно к сестре! – перебила она. – Кхуши, Паяль не одна. С ней Акаш и твоя семья. – Я должна быть там! – Остался всего один день. Ты же так хотела в Лакхнау! – Но Паяль!.. Я должна вернуться! – возбужденно воскликнула Кхуши. Шагнув к мужу, она с надеждой заглянула ему в глаза: – Арнав джи?.. – Хорошо. Я понимаю, – со вздохом согласился он и, на ходу подхватывая пиджак, направился к выходу. – Куда вы? – Решать нашу проблему.

***

На взлетной площадке ярко горели огни. Черные тени кромсали залитый ослепительным светом бетон. Ночное небо над головой застыло непроницаемым душным куполом. Замирая от волнения, Кхуши смотрела на сверкавшую багровым глянцем гигантскую «стрекозу», и ей хотелось плакать от страха. – Арнав джи? – жалобно позвала она. – Почему я согласилась на это? – Ты хотела домой? Мы летим домой. – Арнав обнял ее, целуя в висок. Кхуши мгновенно покраснела и закрутилась в его руках, оглядываясь на обслуживающий персонал. – На нас смотрят! – едва слышно выдавила она. – Пусть смотрят, – шепнул Арнав в ее волосы. – Одна минута с тобой стоит вечности осуждений всеми ханжами мира. – Так нельзя! – Кхуши попыталась отодвинуться. – Это неправильно! – Стой спокойно. – Сильные руки лишь крепче перехватили ее талию. – Я все равно тебя не отпущу. – Сэр, все готово! – отчитался один из механиков, и Арнав потянул Кхуши за собой. Воздух сопротивлялся, превратившись в тягучий, вязкий поток. Воспоминания всколыхнули зловещие тени. «иди в ночь...» Черные щупальца на бетоне сдвинулись, потянувшись к ногам. Дверь захлопнулась, оставляя за бортом ночной город. «сделай шаг в непроглядный мрак...» Они должны вернуться... Пугающая мысль взвилась необъяснимым ужасом. Кхуши вздрогнула и часто задышала. – Ты в порядке? Нет! Она не в порядке! Совсем не в порядке! – Мы должны вернуться! Закрутились винты, с шумом набирая обороты. Свист двигателя заструился по венам смертельным холодом. – Что? – Мы должны вернуться! Я знаю! Чувствую, что так нужно! – Ты просто боишься. – Теплые объятья сомкнулись, оберегая. – Это пройдет. Машина дрогнула, покачнулась, оторвалась от земли. Кхуши взвизгнула. – Арнав!!! – Я здесь. Закрой глаза. – Не отпускай меня. Прошу, не отпускай! – Не бойся. Я буду держать тебя всегда.

***

Спустя пять минут после взлета гулкий удар взметнул в беззвездное темное небо огненный шар. С сожалением глядя на догорающий в ореоле пламени бескрылый остов «стрекозы», мироздание со вздохом завершило еще один цикл сансары. Начало и конец сомкнулись...