10
14 сентября 2018 г. в 08:57
Все молча смотрели в пол.
Изнасилования. По закону максимальное наказание за них представляло собой лишь несколько лет тюремного заключения. Однако сколько жизней оно ломает!.. Впрочем, то же можно сказать и о любом другом преступлении. Оно влияло не только на вовлечённых людей. Словно огромная волна, оно зацепляло и посторонних, поглощая их без всякого сожаления.
Злость Гото не находила выхода, и он сдерживал себя, сжимая кулаки.
— Я пришёл сюда потому, что знал, что она чувствует. Чтобы положить конец вашей мести.
— Прежде чем обвинять других, мне следовало поддержать, обнять её, — ответил Камияма. Белки его глаз покраснели, а выражение лица стало мягче, будто это был уже совсем другой человек. — Якумо-кун, хотел бы я повстречать тебя прежде твоего отца.
— Значит, тот человек причастен к этому, как я и думал, — взгляд Якумо изменился.
Тот человек с двумя красными глазами был отцом Якумо. Камияма уже говорил, что встречал его.
— Он сказал мне это. Истинная природа человека — тьма. Сердце Рики даже после смерти переполняла неизмеримая ненависть. И не было способа спасти её, кроме как избавив от ненависти.
— Если глупо утверждать, что всегда есть место надежде, то настолько же глупо говорить, что всё — тьма. Чувства людей не могут быть всегда одинаковы, — слова Якумо переполняла сильная, неомрачённая ни единым облачком воля.
— Верно. Похоже, я был слишком мелочным.
Камияма вытащил из-за барной стойки какой-то пластиковый контейнер и стал выливать его содержимое. Бар тут же заполнился резким запахом. Отбросив опустошённый контейнер, он вытащил из кармана нож и подошёл к сгорбившемуся на стуле Яги. Перевязав его руки за спиной, он заставил его встать.
— Эй! Ты что делаешь?! — когда Гото попытался достигнуть его, Камияма прислонил лезвие ножа к горлу Яги.
— А-а! — вскрик Яги разнёсся по бару.
— Эй! Отпусти его!
Камияма не отреагировал на слова Гото. Вытащив из кармана зажигалку, он зажёг её.
И тогда Гото понял, что он собирается делать. Жидкость, разлитая им по полу, была легковоспламеняющейся.
— Якумо-кун, я понимаю, что ты хочешь сказать. Если бы я принял её, она бы не умерла. Однако, даже если бы она продолжила жить, она бы страдала всю свою жизнь — и этого ничто не изменит.
— Не отрицаю, — ответил Якумо готовым вот-вот исчезнуть голосом.
И Гото тоже не находился, чем можно было бы опровергнуть его слова. Не умри она, ей пришлось бы жить с этим болезненным ранением всю свою жизнь. Изнасилование — это преступление, оставляющее шрамы прежде всего на сердце.
— У неё украли её покой. Я просто не могу простить этого человека.
— Эй! Не глупи! Мы теперь всё знаем. Яги отправится в тюрьму! — Гото сократил дистанцию между собой и Камиямой. Тот покачал головой, указывая кончиком ножа на Гото.
— Я просмотрел видео, на котором насилуют Рику, бессчётное множество раз. И каждый из них я чувствовал невыносимую боль, физически ощущал её. Я думал, что сойду с ума. В том видео она столько раз звала меня по имени, терпя эти унижения, но что бы я не делал, я не смог бы оказаться там…
Слёзы вновь потекли по щекам Камиямы.
Это была не просто дурная игра воображения. Он видел всё своими глазами. Он мог бы не думать об этом и сказать, что это лишь фантазии, — но принял правду. Потому что не мог иначе.
— Детектив, вы бы смогли простить такое? Если бы человека, которого вы любили, не только изнасиловали, но и показали на видео в интернете десяткам, нет, тысячам людей после её смерти? Просто чтобы по-быстрому заработать денег… — остановившись на секунду, Камияма спросил вновь: — Вы смогли бы простить?
Нет, не мог. Он не мог остановить этого парня.
Таковы были чувства Гото. Скорее даже, он желал смерти этого Яги. Он бы всё равно не изменился в лучшую сторону. По крайней мере он мог бы позволить Камияме убить его.
— Я извинюсь перед ней на том свете. Забуду всё и приму её.
…С этими словами Камияма уронил зажженную зажигалку на пол, по которому мгновенно заплясали огни. И по другую сторону от них закричал, борясь за свободу, Яги.
Огонь быстро распространился по бару, заполнившемуся дымом. Идеучи с Оори ринулись к выходу, но Гото не шелохнулся.
Да что это такое? Отвратительно.
— Гото-сан! Что вы стоите? Спасите его! — это кричал Якумо. Он тоже ещё не ушёл? — С каких пор полиция прощает мстителей? Гото-сан, не важно, о ком идёт речь, — вы не из тех людей, кто даст умереть другим, не попытавшись помочь, верно?
Губы Якумо сложились в улыбку. И он был прав. И чего он стоит?
Не важно, насколько этот человек плох, убийство непозволительно. Он не понимал сложных вещей — просто такова была его вера. Он чуть не совершил ошибку, о которой жалел бы всю оставшуюся жизнь.
— Верно. Ты прав.
— Тогда поспешите, пожалуйста. Оу, или медведи боятся огня?
Этот Якумо — всегда горазд наговорить лишнего. Гото обязательно как следует вмажет ему после того, как всё закончится.
— Не думай, что такой огонёк может помешать мне! — Гото вбежал в пламя. Пробравшись сквозь огненную стену, он ударил Камияму, и они втроём — Гото, Камияма и Яги — упали. Тут же поднявшись, Гото сначала схватил Яги и со всей силы выбросил его из огня.
Стук! — громкий звук. Должно быть, плохо приземлился. Что ж, это было лучше, чем смерть. А теперь…
— Почему ты мешаешь мне? — спросил Камияма, медленно поднимаясь.
Почему? Разве не очевидно?
— Я не позволю убить кого бы то ни было у меня на глазах. Я не дам никому умереть! Такой уж я человек.
— Но вы не спасли мою возлюбленную… Рику.
Как он и говорит, я не спас её. Но поэтому я обязан сделать это…
— Я спасу тебя!
— Вы очаровательные люди, вы оба. Пусть это и продлилось недолго, было весело. Теперь у меня есть хорошая история, чтобы рассказать ей, — сказав это, Камияма вытолкнул Гото из огня.
— Чёрт. — Когда Гото уже чуть было не запрыгнул обратно, потолочная доска упала прямо перед его носом, тут же поглотившись пламенем. Камияма смотрел на что-то через образовавшуюся в обвале брешь. Его взгляд был прикован к Якумо. Они двое смотрели друг другу в глаза. Никто не проронил ни слова, но они будто разговаривали.
Наконец, Камияма улыбнулся — так, словно был счастлив.
— Гото-сан, времени больше нет. Уходим, — Якумо покачал головой и схватил Гото за руку.
— Он ещё там…
— Он сам выбрал этот путь. Спасите его сейчас — и он повторит это. Что важнее, если мы останемся здесь, то тоже окажемся в серьёзной опасности.
Пламя явно заполыхало сильнее, бар переполнился дымом, отчего больше они не могли видеть Камияму.
— Почему? Почему ты даже не попытался жить?! — закричал Гото. И хотя крик тот был обращён к Камияме, он относился и к Рике, которую было уже не вернуть.
