Детектив-медиум Якумо (Новелла)

Внимание! По досадной ошибке данная часть была перепутана с предыдущей, поэтому прода опубликована под цифрой "8".       До этого Якумо говорил Хате привезти сюда Идеучи. Однако Гото этот гость казался совсем не к месту.       — Гото. Что происходит, чёрт тебя дери? Я пришёл, потому что услышал, что здесь Юя, но кто это? — сказал Идеучи, оглядывая комнату.       «Вот видите. Он правда не к месту».       — Он знает, где ваш сын, — Якумо указал на Камияму.       — Ты… Что ты сделал с моим сыном?! — внезапно Идеучи рванул к Камияме. Гото впервые видел, чтобы Идеучи настолько потерял над собой контроль.       И всё же, что бы он не говорил и не делал, он был чьим-то отцом, хах…       — Гото-сан, остановите его, пожалуйста.       Честно, когда он успел стать козлом отпущения…       — Отпусти, ты, урод! — Идеучи махал руками, словно драчливый мальчишка, но ему уж точно было не поравняться с силой Гото. Тот склонил его на колени, а затем — на пол.       — Успокойся!       Идеучи свернулся на полу, словно у него кружилась голова.       — Я спокоен, — сказал он, вставая. Похоже, он правда успокоился — быть может, потому что надо было перевести дыхание.       — Эй, Якумо. Ты зачем его сюда позвал?       — Очевидно, потому что он имеет отношение к делу, — сказал Якумо так, будто всё было ясно, как день. Но Гото просто не понимал. Якумо с безразличным видом подошёл к Яге, руки и ноги которого всё ещё были связаны.       — Гото-сан, и тут тоже помогите, — Якумо начал развязывать его ноги. Гото прикоснулся к верёвке на его руках, когда Якумо сказал: — Эти лучше не снимать.       Всякое желание задавать вопросы у Гото отпало. Он помог освободить ноги Яги, оставив руки, как есть, и посадил его на стул.       — Сейчас суть этого дела состоит в том, что все поделены на две стороны: поставившую ловушку и пойманную, — Якумо окинул всех присутствующих взглядом.       Стороны? Имел ли он в виду жертв и преступников…       — Вначале скажу вот что. Людей, собравшихся в тот вечер и засвидетельствовавших явление призрака, собрали намеренно. У каждого была своя роль. Вкратце, всё было подстроено по договорённости.       — Забудем об этом. Скажи мне, где Юя. И кто ты вообще! Больно напыщенно разговариваешь! — Идеучи ударил по столу, прерывая объяснение Якумо. Но тот и не вздрогнул — лишь наморщил лоб, скорчив откровенно недовольное лицо.       — Гото-сан, этот человек раздражает. Он всегда такой?       — По существу, он даже более послушный, чем обычно, — Гото цокнул языком.       Что было не так с его поведением? Ведь именно он и вызвал Идеучи сюда. И от его присутствия всё становилось только сложнее.       Якумо вздохнул, словно думал, что что ничего с этим было не поделать, и медленно подошёл к Идеучи, пододвигая своё лицо близко к его уху.       — Вы могли не заметить, так что позвольте представить. Его лицо было изменено с помощью пластической хирургии, но это — Оори Казуши-сан, — пробормотав это, Якумо указал на Оори.       В ту же секунду выражение Идеучи изменилось. Удивление — нет, не то. Гото показалось, что Идеучи был напуган.       Увидев это, Якумо удовлетворённо кивнул.       — Если Идеучи-сан успокоился, то я продолжу. Гото-сан, когда вы видели опубликованные на сайте изображения, на руке напавшего была татуировка, верно?       — Ага.       Это была татуировка с крестом и обвившейся вокруг него змеёй.       — Тот же рисунок нарисован в дневнике Савагучи Рики. Возможно, это была подсказка к её делу.       Верно. Именно так они пришли к выводу о том, что Шиничи и Оори — один человек.       Якумо подошёл к Оори.       — Оори-сан. Можете вы показать свою руку, — когда Якумо сказал ему это, Оори задрал рукав своей рубашки и без колебаний показал правую руку. На ней не было никакой татуировки…       Что вообще происходило?       — Гото-сан, я говорил уже говорил об этом, но вас бы не обманули подобными вещами, если бы вы тщательнее просматривали данные.       — Что ты сказал?       — Если бы у Оори Казуши-сана была такая же татуировка, это бы записали в данных о физических приметах, так как он был виновен в нападении. Однако это нигде не упоминалось.       Верно. Обычно, производя арест, полиция записывала всё, что касалось виновного — вес, отпечатки, конечно же, но физические приметы, вроде татуировок, тоже указывались.       Однако татуировки Оори нигде не упоминалось.       — Но в тот раз…       — Татуировка, которую вы видели, была нарисована. Ко всему прочему, она была не на правой, а на левой руке.       Что значило, возможно… Гото охватило нехорошее чувство.       — Оори-сан, ваша рука была ранена после явления призрака, так?       — Да.       Когда Гото пришёл в этот бар в прошлый раз, руку Оори внезапно поранил кто-то.       — Это был трюк, произошедший потому, что он был на стороне Камиямы-сана. Правда в том, что что-то подобное невозможно. Я готов повторять это снова и снова, но духи мёртвых — это пучки эмоций и фактически не имеют физического влияния, — сказав это, Якумо посмотрел на Камияму. Гото припомнил, как прежде эти двое обсуждали определение существованию призраков. Тогда казалось, что доводы Камиямы были убедительнее, но сейчас ситуация изменилась на прямо противоположную.       Быть может, поэтому Якумо и не хотел раскрывать на этот раз ход своих мыслей. Гото ничего не сказал в слух, но ему тогда было любопытно, неужели определение призраков Якумо было неверно. В ином случае он бы тут же достиг правды.       Если применять определение Якумо как достоверное, то все явления призраков в этом деле оказывались простым фарсом.       И хотя Гото тоже ввязался в разговор, он не мог выдавить из себя ни слова.       — Устроив явление призрака, они намеренно хотели показать эту татуировку, чтобы поколебать свою истинную цель. Словно говоря: «Мы всё знаем».       — Эй, Якумо. И кто тогда эта «истинная цель»?       Не отвечая на вопрос Гото, Якумо медленно подошёл к Яги, бармену. Тот стоял, трясясь от страха и стал медленным шагом отходить от него.       — Я не дам тебе убежать, — сказал Якумо, впиваясь в Яги взглядом. Под обращённым на него взором пылающе красного взгляда Яги потерял всё своё желание сбежать и обессиленно свесил голову, когда Якумо взял его руку и закрутил рукав.       Она была там. Татуировка с крестом и обвившейся вокруг него змеёй.       — Быть не может, чтобы он был настоящим виновником изнасилований… — Гото не смог заставить себя не оправдывать Яги.       — Может. И он же изнасиловал Асами-сан. Это фото — доказательство. Также, хочу сказать, что прежде, чем здесь устроили бар, это помещение было местом преступления…       Что значит…       — Оори-сана ложно обвинили, — Якумо сказал это заметно повышенным тоном. Эти слова заставили Гото потерять твёрдость в ногах.       — Ты… Ты… — Оори, бормоча что-то, встал. Его лицо раскраснелось, а от слёз вниз вели следы от слёз. — А-а-а-а! — испустив внезапно звериный крик, он, используя стол, как трамплин, прыгнул на Идеучи. Это было столь внезапно, что беззащитный Идеучи упал на стул, а с него — на пол. Оори сидел на нём сверху.       — Прекрати! — Гото немедля кинулся к нему и убрал его с Идеучи. Но Оори сопротивлялся не так сильно, как Гото думал. Он упал на пол и зарыдал, а плечи его затряслись.       — Эй, Якумо. Так он правда этого не делал?       — К сожалению… Я сам не сразу заметил, на чьей он был стороне.       — И почему ты заметил?       — Была пара вещей, которые не сходились, если Оори-сан не был на стороне Камиямы-сана. Если он был ложно обвинён, я мог понять причины его пособничества плану Камиямы-сана и дружбы с юношей по имени Юя.       — Ложно обвинён? Это смехотворно, — Идеучи, до того поваленный на пол, встал, опираясь на стол. В противовес этим словам кровь отлила от его лица. Якумо посмотрел на него своим красным левым глазом.       — У меня нет прямых доказательств. Однако косвенные улики всё подтверждают, — сказав это, он внезапно направился к Идеучи. Тот молча избегал его взгляда. — Отец Яги Кейты был членом парламента. Случай с Савагучи Рикой произошёл как раз во время, когда он метил на переизбрание.       — И что с того? Здесь нет ничего общего с полицией, — сказал Идеучи, всё ещё отводя взгляд. Но сколько бы уверенности он не напускал на себя, голос его дрожал.       — Яги-сан не думал, что полиция мобилизируется. Он не принял ситуацию всерьёз, думая, что никто ничего не скажет, так что он лишь надел маску. Если бы расследование началось по-настоящему, то, что его поймают, было делом времени. И поэтому он уцепился за своего отца.       Гото оставил Оори, всё ещё рыдающим и сжимающим свою опущенную голову, и встал, чтобы посмотреть Идеучи в лицо. Пусть даже их взгляды разнились, он работал в той же организации вместе с ним. Если бы его спросили, Гото недолюбливал Идеучи, но в то же время краем сознания он понимал, что такие люди необходимы организации.       — Его отец был под сильным давлением, ведь как раз в это время проходили выборы. Скандал с участием его сына был бы для него фатален. Тогда он решил замять инцидент и проконсультировался со своими знакомыми в полиции.       Это было невозможно. Не могло быть.       — Тот человек из полиции решил попытаться отозвать обвинение. Затем этот человек снял прежних детективов с дела и поставил на их место новичков, которые давили на Рику-сан во время расследования. Чтобы она забрала заявление.       — Якумо! Хватит придуриваться! Ты говоришь, что полиция намеренно замяла этот случай?! Это глупо! — закричал Гото. Однако выражение Якумо ни капли не изменилось. Он продолжил говорить, словно ничего не происходило.       — Однако Рика-сан не стала отзывать обвинений — она совершила самоубийство. Затем родители назвали убийцами полиции, и пресса использовала это для атаки. Таким образом, у них оставался лишь один выход: вместо того, чтобы замять дело, им нужно было поймать преступника.       — Я же сказал, хватит придуриваться! — Гото схватил Якумо за воротник. Однако Якумо всё так же не реагировал.       — Гото-сан, не могли бы вы немного потише. Вы ведь теперь понимаете, не так ли?       Он никогда не видел во взгляде Якумо столько холода.       Якумо был прав. Как он и сказал, Гото уже всё понял. Но не мог принять этого.       — Даже если всё, что ты сказал, — правда, Яги могли бы уже арестовать. Не было смысла вовлекать Оори! — Гото продолжал. Якумо отмахнулся от его руки с пустым выражением.       — Они не могли арестовать Яги Кейту. Если бы они сделали это, всплыл бы тот факт, что полиция заключила с членом парламента тайную сделку. В этом смысле Оори-сану просто не повезло.       Гото посмотрел на скривившего спину Оори. Его плечи всё ещё тряслись. Этому парню просто не повезло. По одной лишь этой причине он просидел три года в тюрьме и был заклеймён насильником. И ему и дальше придётся жить с этим?       Эрико говорила, что арест произвели слишком уж быстро. При осмотре его машины, когда его обвиняли в вождении в пьяном виде, нашли фотографию. Это казалось прямым доказательством, но ничто не могло быть правдой, когда это спланировала полиция.       — Из-за этого посыпалась вся моя жизнь… — Оори заговорил дрожащим голосом. Гото знал, что он собирался сказать дальше, пусть Оори и молчал. Он стал насильником, который довёл женщину до смерти. И это бремя будет преследовать его всегда.       И сколько бы он ни умолял, его жизнь уже была разрушено.       — И это касается не только его.       — Что?       — Подумайте об Асами-сан. Она была изнасилована три года назад. Вы понимаете, что это значит?       У Гото больше нечего было сказать в ответ.       Оори выпустили два года назад. А посадили три года назад. Он просто не мог быть преступником.       И не только. Они дали настоящему преступнику свободно избежать наказания, хотя всё знали. И из-за этого она — Асами — подверглась изнасилованию. Её жизнь грубо извратили.       Была настоящая причина тому, чтобы Камияма, Оори и Асами не мстили напрямую. Так как была замешана полиция, им бы заткнули рты, стоило им поднять вокруг этого шумиху. А если бы они использовали силу, их бы просто приструнили. Поэтому они разыграли эти фальшивые явления призраков, чтобы не вовлекать полицию…       — Идеучи-сан, — Якумо посмотрел на Идеучи глазами, полными злобы. — Я уже говорил и об этом, но у меня нет физических доказательств. Можете всё отрицать, если хотите. Однако если так, то можете никогда больше не увидеться с сыном.       Гото посмотрел на Идеучи. Этот мужчина выглядел старше своих лет из-за нарастающего переутомления.       «Пожалуйста. Скажи, что это не так». Где-то в глубине сердца Гото умолял его об этом.       — Прошу, верните мне моего сына… — Идеучи наклонил головы, отчаянно выговаривая эти слова. Он испустил вздох, подтверждающий всё…       — Такова его просьба. И что же вы будете делать, Камияма-сан? — Якумо перевёл взгляд на Камияму. Тот победоносно улыбнулся.       — Юю-куна поручили новой религиозной организации под предлогом изгнания злого духа.       Так вот оно как… Сейчас, когда он подумал об этом, из-за Камиямы и Оори они думали, что Юя исчез. Но на нём не было проклятья, и его не похитили, а просто отправили под крыло религиозной организации якобы чтобы избежать прокляния мёртвого — и после этого просто подняли шум по поводу его пропажи.       — Юя в порядке? — сказал Идеучи с умоляющим взглядом.       — Да. И у него всё вполне неплохо.       — Но это не всё, верно? — ответил Якумо на слова Камиямы.       — Ты мне насквозь видишь, значит… Как и ожидалось. Чтобы участвовать во всём этом, он сделал взнос в пять миллионов йен.       — Г-где он взял эти деньги?       — Существует множество организации, которые всегда готовы одолжить деньги сыну шефа полиции. Думаю, это где-то под десять процентов годовых каждые десять дней? — Якумо ответил на вопрос Идеучи. И в этот момент Идеучи упал без сил.       Теперь всё прояснилось. Такова была их цель. Заставить сына шефа полиции одолжить пять миллионов у якудзы. Это был наиболее эффективный способ помучить Идеучи. Его жизнь вскоре пойдёт по наклонной на полной скорости.       — Но зачем нападать на Макото?       Якумо посмотрел на Гото, как на полного дуралея.       — На Макото-сан напал Яги-сан?       — Зачем?       — Из-за страха. В тот день в бар пришла женщина, на которую он напал в прошлом. Затем в баре произошло странное явление призрака, он услышал, что Асами-сан исчезла из закрытой комнаты, появился экзорцист, и всплыло имя совершившей самоубийство девушки, которую он также изнасиловал.       — Это подорвало его нервы.       — Ко всему прочему, в расследование вмешались репортёр и полицейские… Хотя он и напал на Макото-сан вместо Камиямы-сана или Оори-сана… — Якумо прикусил губу. Теперь Гото понял. Всё началось с Макото, но все они в дальнейшем послужили фоном для того, чтобы явление призрака показалось правдивым. Имея под собой основание в виде подтверждающих слов репортёра и полицейского, даже чему-то настолько невероятному, как исчезновение человека, становилось возможным поверить.       — А сейчас, Сайто Якумо-кун. Что ты теперь собираешься делать? — Камияма сузил глаза и вызывающе посмотрел на Якумо.       — Что ты пытаешься сказать? — Гото не смог выдержать его заносчивости и вмешался.       — Мы все сошли с ума из-за их эгоизма. Неужели было бы правильнее сдаться только потому, что ничего нельзя было сделать? Они должны быть наказаны. Ты так не думаешь? — спросил Камияма. Казалось, что его острый комментарий предназначался не только Якумо, но и всем присутствующим.       — Вначале я тоже так подумал. Было бы неплохо, если бы правда вскрылась после того, как вы отыграете свою месть. Никто не осудил бы вас…       Так Якумо тогда поджидал нужное время.       Как только он понял суть этого дела, месть Камиямы была окончена. Быть может, он думал о том, чтобы досмотреть этот акт до конца.       — Тогда почему ты вмешался?       Но даже вызывающий взгляд Камиямы не поколебал Якумо.       — Чтобы объяснить причину, мне нужно вынести на свет кое-что ещё, — медленно проговорил Якумо. Тон его звучал так, будто всё произошедшее до этого момента было просто показным шоу.       — Что же? — Камияма говорил не менее спокойно. Словно боксёры, с готовностью поднявшие свои кулаки, эти двое, казалось, наслаждаются повисшей атмосферой.       — Правду за смертью Рики-сан.       — Её физически изнасиловал этот мужчина, психологически изнасиловали в полиции, и это привело её к смерти, — Гото показалось, что бледное пламя злобы осветила холодное выражение Камиямы.       — Это не всё. При нашей первой встречи вы сказали это. Что здесь находится душа совершившей суицид женщины, и она охвачена сильной ненавистью.       — Припоминаю что-то такое.       — Этот разговор слегка сбил меня с толку.       — Что ты хочешь сказать?       — Рика-сан определённо была там, но я видел её по-другому.       Якумо прервался. Повисла тишина… Казалось, будто само время остановилось.       — Тогда я подумал, что она была, скорее, переполнена печалью, а не ненавистью.       Камияма не ответил. Он никак не мог установить, говорил Якумо правду или же врал, так как, скорее всего, сам ничего не видел.       — «Если этот человек не примет меня, есть ли у меня причина жить…»       — Что это? — спросил Гото.       — Это часть утерянной предсмертной записки Рики-сан.       Так эта записка правда существовала? Но как Якумо узнал, что в ней было? Как он её получил?       — Разве вы не отвергли её после нападения? Многие изнасилованные женщины считают себя нечистыми. Как думаете, насколько для неё был болезненен отказ любимого человека?       Камияма спокойно закрыл глаза и никак не ответил на его слова.       — Ясно… Так вот настоящая причина её самоубийства…       — Другой и быть не могло. Вы стали для неё спусковым крючком, — Якумо сказал лишь это. Слёзы потекли из глаз Камиямы.       Гото тоже не смог бы ничего сказать, если бы его любимого человека изнасиловали. Он представил лицо своей жены и задумался.       Ответ был очевиден. Он захотел бы изо всех сил поддержать её и спасти. Но было ли всё так просто? Он мог представлять одно, но в конечном итоге не привело бы это к тому же концу, что и в истории Камиямы и Рики?       Люди — слабые существа…       — Камияма-сан. Она всё ещё страдает. Даже после смерти она не освободилась от боли и продолжает раз за разом убивать себя в том же месте.       Этот человек пошёл не по тому пути. Люди никогда не замечали самого важного, хотя это и было прямо у них под носом. И оттого трагедии повторялись.       — Возможно, вы единственный, кто может её остановить.       При последних словах Якумо Камияма, всхлипывая, упал на землю.