Сгоревшие перья

Пролог

      Ветер одувал щёки, шлифуя их мелкими льдинками. Кончики белых волос взмывали вверх, устремляясь за колючими белыми звёздочками, которые принято называть снежинками. Снежинки, порождения кучевых облаков, дети плачущего неба. Снег... А что есть снег?       Мужчина прищурил чёрные глаза, предаваясь раздумьям. Ему некуда было спешить, более того, он должен был ждать. Снег - это, по сути, давно изученное им явление, неизменное, хрупкое, холодное. Для мага снег был намного большим, чем красиво замёрзшая вода - снег был его утешением, замораживающим боль и грусть, тихим товарищем, помогающим скоротать одиночество. Колючий снег был его домом. Он был его сущностью. Карачун знал, что переизбыток снега может убить, но никогда не боялся холодной смерти. Порой он даже желал её - желал умереть, но не мог. Могучий маг, сильнейший маг, отпрыск Елеазара и Луны, он проживал одну сотню лет за другой и не был достоин самого желанного для него подарка - смерти. Мужчина усмехнулся. А ведь не то что тысячи, нет, миллионы людей мечтают о заветном бессмертии, а чародей тем временем имеет его просто так и недоволен этим.       Ждать уже порядком надоело, да и размышлять над тем,что обдумывалось уже так много времени, тоже. Ветер усилился, намереваясь во что бы то ни стало заморозить даже его. Но у ледяных потоков, стремительно несущихся на мужчину, ничего не выходило. Окончательно потеряв терпение, Карачун рыкнул куда-то в ветер и пошёл ему навстречу, сжимая в левой руке сферу с пушистым белым снегом внутри.

***

      Почему же обычную сферу, а не могущественную чёрную? Да всего лишь потому, что та канула в небытиё, после его второй неудачной попытки рассечь небо мечом от края до края и обагрить голубой купол ярко пылающим пламенем мириадов химер. "В славянских сказаниях всё получается с третьей попытки," - хищно улыбнулся Карачун, - "Я ещё заставлю ненаглядных братьев лезгинку отплясывать!" Он прошёл ещё несколько шагов, и постепенно улыбка его угасла. Зато чёрные глаза загорелись необъятной жаждой власти и чёртовой справедливости, которой в этом мире кот наплакал. - Почти во всех сказках побеждает добро, - задумчиво протянул волшебник, - В самом конце оно обязательно побеждает. И лишь в некоторых сдыхают все, кому не попадя, - внутренне Карачун улыбнулся. Такие сказки ему нравились больше - они были максимально правдоподобны.       Спрятав сферу в один из глубоких карманов своего пальто, маг обхватил края рукавов цепкими пальцами и закружился в ореоле пушистого снега, наслаждаясь тем, что находится в своей стихии. Подняв очи к потемневшему небу, колдун вдруг засмеялся от избытка переполнявших его чувств - кипящей в крови ненависти, растекающейся по венам горячими потоками, странной радости, радости охотника, загнавшего свою жертву, и одной лишь ведомой ему страсти... Страсти порабощать, подчинять, властвовать, значение которой накрепко переплелось с чувством пьянящей, всеобъемлющей свободы. Далёкое эхо подхватило его смех и разнесло по замёрзшей долине, переполошив нескольких заснувших ворон. С громким карканьем птицы сделали парочку кругов над недавним местом своего сна, и, убедившись, что опасности нет, спланировали обратно. Напоследок зыркнули недоверчивыми глазами и вновь улеглись спать.       Эхо вдалеке могло означать лишь одно - рядом были стены. В этом Карачун и так не сомневался - внутренний навигатор работал исправно - однако подтвердить свою догадку было вдвойне приятней. Сумерки стремительно наползали на серое небо, пеленая заснеженные голубые ели и сосны, росшие здесь в симпатичном беспорядке. На их тёмных лапах пластами лежал летучий, непостоянный снег, только и ждавший собственного потока попутного ветра, который унёс бы мелкие снежинки в неизвестные дали. Едва видимая тропинка петляла и извивалась змейкой, иногда пускаясь "по кочкам, по кочкам". Но вот начался явный подъём, и перед магом предстала Айсбург - отнюдь недружелюбная с виду башня. Серые монолитные блоки, из которых она была сложена, покрылись толстой коркой льда вперемешку со снегом, и лишь кое-где едва-едва имели первозданный вид. Сверху мужчина сумел разглядеть узкие бойницы, от чего саркастически хмыкнул. Да уж, её величество принцесса изволит из лука стрелять. Тем временем до башни оставалось пройти считанные шаги.       На всякий случай Карачун медленно нащупал в кармане сферу, проходя последние метры. И... ничего не случилось. "А про неё ведь такие грозные слухи бытуют! Про уже возможно и не живую принцесску." Подошёл вплотную, с хрустом ломая белый снег и оставляя на нём неглубокие следы. Решив изучить камни Айсбурга и попробовать прочитать, маг докоснулся до средневековой кладки подушечками пальцев левой руки, и их тут же обожгло холодом. Кольцо скребануло по корке льда, оставив на ней тонкие царапины. Внезапно стена под его пальцами начала окрашиваться в розовый цвет. Секундой позже тот сгустился до алого, и теперь подо льдом плавали кровавые разводы, то густея, то теряя свой цвет. Ладонь начало покалывать, затем жечь. Губы мужчины растянулись в усмешке, глаза сузились, а затем маг и вовсе зажмурился. Камни упорно не хотели открывать Карачуну свою историю, но когда он перешагнул едва уловимую мысленную границу, его отбросило от стены такой волной первосортной магии, что никаким саням Мирана и не снилась. Ударило куда-то в живот так, что показалось, будто на него упала по меньшей мере сама стена. Ребром. Он даже закричать не успел - воздух со всей дури вышибло раньше. Но сориентироваться Карачун сумел и удержал себя в воздухе практически перед самой землёй. Неловко покачнулся, угасающим сознанием понимая, что если сам сейчас не опустится, то ему непременно поможет гравитация. Сев на колени, Карачун небрежным движением руки смахнул пальто, перекинувшееся при полёте через голову и попытался возобновить дыхание. Получалось чертовски плохо. В глазах плясали красочные искры, с приоткрытых губ на снег и кончики волос падали капли бордово-алой крови. Про живот и говорить нечего - это отныне был не живот, а просто адская боль. Глубокий вдох - медленный выдох. Вдох - выдох. Вдох...       Губы мужчины искривились в злобном оскале. Стерев тыльной стороной руки кровь с губ, он поднялся на ноги, сделав колоссальное усилие. Закрыл глаза, сконцентрировался - и боль волнами начала отступать. Всё меньше и меньше её оставалось, и вот ушла совсем, перестав хозяйничать в его теле, оставив после себя лишь лёгкий звон в ушах, который после так же бесследно испарился. Склонил голову немного на бок, проявляя тем самым неподдельный интерес. По-настоящему сильная магия! Вскорости, возможно, часть его магии. Наконец-то!Пальцы от нетерпения и предчувствия завязывающейся игры сжались в кулаки. - Кто бы ты ни был, я не просила лапать стены моей башни, - донёсся откуда-то сверху звонкий девичий голос. "Откуда?Выше бойниц, это точно."       Карачун поднял голову и прищурился, пытаясь разглядеть место, откуда были произнесены слова. Бойницы, стена, стена, зубцы... - Начнём сначала. Кто пришёл?       Увидел. "Ох, зря ты это сделала, девчонка!" Неслышно оторвался от земли, намереваясь быть на одном уровне с говорящей, а, может, даже чуть выше неё.       "Кто пришёл, говоришь?" - прошипел Карачун исключительно для себя, - "Звездец тебе пришёл!"

***

      Ещё немного повыше, лишь одной силой мысли удерживаясь в воздухе. "Кто?" Ветер трепыхал полы чёрного пальто, разбрасываясь редкими косыми потоками снега. Проницательные чёрные глаза с жадностью ухватились за показавшиеся зубцы стены, но в мгновение ока интерес и нетерпение угасли, сменившись мягкой притягивающей силой, приковывающей внимание кого бы то ни было. Снежинки в сфере хаотично заплясали, словно белые мухи, однако увидеть их сквозь ткань пальто было невозможно - лишь почувствовать кончиками пальцев, которые стиснули прохладное гладкое стекло.       Непринужденно облокотившись о выемки стены между зубцами, принцесса даже не вздрогнула, когда Карачун появился в паре метрах от неё. Неспешно шагнув вперёд и окинув её взглядом, мужчина хмыкнул, да и было от чего - юную особу точно списали с гобелена. Именно такими и должны быть настоящие изнеженные принцессы, и никакими иначе. Длинные золотистые волосы, заплетённые кое-где в тонкие, переплетающиеся между собой косички. Янтарные глаза, припорошенные по краям радужки кофейной дымкой, чёрные ресницы. И эта гордость, выраженная в осанке, слегка вздёрнутом носике и мимолётном прищуре при первом взгляде на гостя. Казалось бы, от девушки исходило тёплое сияние. Солнечно-золотистое платье, спускавшееся до самого пола, лишь усиливало этот эффект. Её фигурка на фоне уныло-равнодушной крепости и меркнущего зимнего неба смотрелась очень контрастно: хотелось взять, да и поменять фон на, к примеру, зелёную лужайку посреди цветущего солнечного леса, оглашённого пением птиц.       Толковали, что принцесса не расстаётся с оружием. С каким именно - было неизвестно, вернее слухи ходили самые разные. Её описывали как деву с длинным мечом, наточенный клинок которого пролил немало крови тех, кто пытался поработить принцессу, а таких было немало по определённым причинам. "Она - охотница, и оружие её - искусно вырезанный лук", - суеверно шептали другие. Кто-то и вовсе утверждал, что за поясом девушки видел ятаган, но эта версия показалась Карачуну обыкновенной выдумкой. Женщина и ятаган - всё равно что балерина и гантели. Вещи несовместимые. Но абсолютно все, кому удалось уйти от принцессы живым, твердили одно и то же: "Она ведьма!", "Колдунья!". Быть может, это и стало причиной того, что особу королевской крови заточили в башню. Хотя, не так много веков назад в башнях до поры до времени томились десятки принцесс и не владеющих никаким особым даром, так что и взирающая на него девушка, которой уже порядком надоело ждать, не была исключением. Впрочем, Карачуна ведь волновала совсем не принцесса, а лишь её магия, которую можно было присвоить, тем самым преумножив собственные силы. - Выжил-таки, - немного удивлённо расширив глазки вымолвила девушка, отвлекая мужчину от размышлений. - Ага, - довольно кивнув,ответил Карачун, расправляя плечи, - А как же иначе? - Другим вот не всем удавалось, - сообщила принцесса, посмотрев выжидающе и с просыпающимся любопытством. Её тонкая ручка скользнула по подолу платья, поправляя складку на шуршащей яркой поверхности. За этим последовало ещё какое-то мимолётное движение, которое маг всё же успел отследить. Будто не дали упасть некой громоздкой вещице возле ног девушки. - А ,возможно, я и не совсем такой, как многие другие... - Карачун взял необходимую паузу и указал на стену, что разделяла его и это совсем ещё дитя по меркам мага. - Что на это скажет твоя активно обороняющаяся крепость, м? Принцессочка? - прошипел с откровенной издёвкой в голосе.       Последние слова явно задели самолюбие девушки, ведь её глазки сверкнули восхитительным гневом, на что и рассчитывал Карачун. Демонстративно, прямо перед ней же, он согнул руку в локте, изящно сложив пальцы, между которыми уже начал клубиться белый снег. Снежинки облетали персты мужчины, формируясь в ступеньки под его ногами и узкий высокий стол, на который мужчина удобно опёрся локтями. Получилось так, что теперь они общались на одном уровне. Мордашка принцессы на этот раз была удивлённо-заворожённой. Во всех чертах её лица читалось нескрываемое желание убедиться в том, что всё это правда - и ступеньки, и стол! Дотронуться, обжигая пальчики холодом, но всё же убедиться. "Как же всё предсказуемо в этом мире!" - внутренне вздохнул маг, - "Особенно люди. А как всё красочно начинается, ооо! Игра, шарм, возможно, не без наличия мозгов, конечно, и некоторые интриги. Столько чувств, эмоций, часто контролируемых, но всё же весьма неумело. Люди читаются, как простейшие и уже никому не интересные книги, сохраняемые только для того, что однажды может понадобиться чем-то подпереть ножку стола, дабы не шатался. А пока книги лежат, забытые, где-то на верхних полках... Никому не нужные книги, такие же, как и люди."       А принцесса тем временем разрывалась между стремлением юного исследователя и (кто бы мог сомневаться) своею гордостью. Осторожность и привычки также играли немаловажную роль в её нелёгком выборе. Ну, как она может так просто подойти и потрогать этот чёртов стол на предмет вещественности и реальности, когда её с детства приучили не трогать ничего подозрительно-незнакомого, тем более у столь же подозрительно-незнакомых мужчин! И она, будучи послушной девочкой, не трогала. Но при попытках дотронуться до неё самой, будь то не родственники или изредка приходившие проверить состояние крепости и обновить защиту маги, просто таки била наотмашь без капли сострадания и сочувствуя. До этого, к сожалению, доходило очень редко - ведь стены Айсбурга были призваны защищать принцессу и буквально с её рождения окутаны сетью мощнейших и древних заклинаний братьев-кудесников. Заговоры различали самолично, с чистыми ли намерениями пришёл гость к бесценной девушке, и в случае опасности давали нехилый такой отпор. А ей лишний раз так не хватало обыкновенной, самой непродолжительной убийственной тренировочки! - Крепость-то язык за зубами держать умеет, - выдохнула,полуприкрыв очи. Даже не попытка оскорбить, а просто констатация факта. После ещё нескольких мгновений нешуточной внутренней борьбы, она осторожно сказала, - Меня зовут...Зареница. - Уже лучше, - приподняв брови и хитро улыбнувшись, кивнул Карачун, - С незнакомками у меня разговоры редко клеются.       Он, наоборот, вовсе не спешил называть этой амбициозной девице своё истинное имя. Посмотрев ещё немного на внезапно засмущавшуюся девушку, маг удовлетворенно хохотнул. Надо же! - Сколько тебе лет, Зареница? - с иронией спросил он. - Не твоего ума дело, - внезапно "показала зубки" принцесса, - Или есть желание пару ночей провести под моими стенами?       Всю доброжелательность как ветром сдуло. Но неуёмному характеру Карачуна и этого было мало. Он хотел видеть её максимум, весь разбушевавшийся и необузданный потенциал. Ведь риск ,скорее всего, должен был оправдать себя. А кто не рискует, тот не пьёт шампанского. - А кто ты такая, чтобы я ночевал под твоими стенами?       Следующее действие произошло слишком быстро. Ловко подхватив лук, давно уже ждавший своего часа прислоненным к стене и заряженным стрелой, девушка выстрелила практически не целясь. Стрела едва ли не оцарапала правую руку Карачуна, которой он потянулся за сферой. Краем глаза мужчина увидел, как дева замахивается, но было уже поздно. В ту же секунду кинжал завершил начатое, порезав до жгучей боли большой палец и отхреначив вместе с тем кусок рукава. Принцесса раздосадованно цыкнула, признавая, что в этот раз меткость подвела её. Красивое лезвие промелькнуло в воздухе и, по случайности упав ниже метров на семь, с треском воткнулось в ствол одной из многочисленных сосен, до щепок расщепляя мягкую древесину. Мужчина взял инициативу в свои руки и в мгновение ока добежал по ледяным ступеням до небрежно оброненной вещицы, намереваясь непременно вернуть её владелице весьма интересным способом. Но девушка и сама могла постоять за себя, ибо Карачун уже слышал, как в такт прыжкам поскрипывают ближайшие ледяные ступеньки. Её учащённое дыхание и подрагивание рук чувствовалось магом едва ли не тактильно. Решив не оборачиваться и подождать, что будет дальше, мужчина не торопясь рассматривал изумительной работы ручку с витиеватыми узорами и среднего размера кровавым гранатовым камнем, острое лезвие без единой зазубринки. Части кинжала так аккомпанировали между собой, что глаз радовался. - Насмотрелся? - холодно осведомились сзади, не успев присмирить ещё не совсем ровное дыхание, - А теперь отдай, - с нажимом и ноткой волнения за то, что вполне могут и не отдать.       Развернувшись лицом к принцессе он увидел нечто такое, что одновременно до крайней степени поразило и заставило внутренних демонов взреветь от долгожданной радости. В руках воинственно настроенной девушки сверкала янтарно-алым огнём сфера, в которой плескалась посреди вакуума живая, огнедышащая лава. Энергетическая тетива лучами солнца светилась под её пальцами, играя отблесками в волосах и горящих глазах. Но губы её подрагивали, а губы о многом могут рассказать.       Коротко усмехнувшись, он бесцеремонно впечатал девушку в ствол дерева, находившегося за его спиной долю секунды назад. Пальцы намертво обхватили лучезарную сферу, ощущая её тепло и скрытую необъятную энергию, таящуюся в этом крошечном шарике света. Под правой рукой мага айкнули от неожиданности и секундой позже зашипели от боли - быть может, он немного перестарался?       Исхитрившись, принцесса со всей силы наступила на ногу Карачуна так, что ледяная ступенька покрошилась с краю, а стопу прошила острая боль. Нет, совсем не перестарался. Не прекращая вырываться, она расцарапывала кожу шеи и рук древесной корой, но, казалось бы, совсем не замечала этого. Как у загнанного в ловушку дикого зверя в голове её билась одна мысль, одно желание: "Вырваться!" Мужчине надоел этот цирк. - Принцесса, - негромко позвал он, надавливая локтем на пояс девушки и поудобнее перехватывая кинжал, направленный на незащищённую шею.       Лезвие зловеще сверкнуло при свете тонкого месяца, недавно принявшего на себя господство небом. Увидев это боковым зрением, девушка затихла, не в силах выдохнуть. А после в магини глазах пронеслась такая гамма чувств, что, обратившись в силу, могла бы мощной волной смести все барьеры на своём пути, которые только осмелились бы на нём встать. Сейчас, на пороге смерти, одно лишнее движение могло навсегда остановить её трепетное сердечко, это она и сама понимала. Оставалось только затихнуть, искренне желая ничем не вывести из себя неволившего её мужчину.       Ели скрипели ветвями в потоках поднимающегося ветра, ночная тьма казалась такой правильной, такой подходящей для последних песчинок в песочных часах её жизни. Девушка уже лишилась самого важного для неё - сферы, а всё то, что таилось под обледеневшими стенами Айсбурга, она не рассказала бы никому и ни в коем случае, даже под предлогом пыток и...смерти. По крайней мере, до этого момента принцесса была в этом свято уверена. Но ей хотелось жить! Изо всех сил цепляться тонкими пальчиками сквозь утекающий шёлк времени, не потерять последнюю надежду. Не задохнуться в липком страхе, сжимающем внутренности и останавливающем дыхание...       А мужчина молчал. Казалось бы, он совсем не торопится. У принцессы возникла нелепая мысль о том, что,может, она ему уже и надоела, и что она могла бы неслышной тенью скрыться в темноте между веток голубых елей... "Бред какой!" - дала оценку радужным мечтам, взглянув на ситуацию со стороны, но всё же решила попробовать. - Ты отпустишь меня? - медленно спросила девушка, глядя на угрожающе близкое лезвие.       Карачун перевернул кинжал в ладони, оценивающим взглядом окидывая принцессу. - Ты и сама знаешь ответ. Не так ли? - вкрадчиво поинтересовались из-за спины. - Почему? - едва ли не прошептала девушка, борясь с собой и с подступающими слезами. Нужно было потянуть время любым способом. Зачем? Чтобы ещё чуточку пожить... - Потому что не надо было мне на ногу наступать! - прошипел, оскалившись, Карачун.       Девушка вздрогнула, ненамеренно задевая холодный жалящий металл. Из тонкого пореза бусинками показалась тёмная кровь. Мысленно вскрикнула, твердя, как мантру: "Нет, нет, нет!" - Мы идём в крепость? - полуутвердительно спросил Карачун, глядя в глаза принцессе.       Девушка зажмурилась. Ответ был очевиден и однозначен. Она не могла привести его туда. Никак. - Не идём, - собравшись с духом, твёрдо ответила принцесса, открывая глаза, и аккуратно развернулась лицом к магу. Он более не держал её, однако кинжал возле горла никуда не исчез. - Ого! - удивлённо улыбнулся Карачун уголком губ и для верности провёл пальцем левой руки по лезвию. Идеально острое! - Не смотря ни на что, все когда-то принимают свою судьбу такой, какая она есть, и смиряются... - сказал мужчина чуть позже, вспомнив про предсказуемость этого мира. - Смиряются?! - воскликнула дева, но, осознав сначала, в каком она положении, а уже потом смысл этого слова, кивнула, закусив губу. - Я... - она немного помолчала, не желая произносить это слово, - уйду и так и так, - с горечью продолжила она, принуждая себя не отрицать очевидного, - Меня убьют либо заклинания крепости, ибо я не сохранила верность ей, или... - Или я, - закончил за неё маг. Улыбка его угасла, и глаза вновь стали холоднее встречного ветра.       Однако, принцесса знала ещё кое-что. То, что предпочитала скрывать даже в собственных мыслях. "Не выйдет! Ты же понимаешь, что не выйдет?" - рационально нашёптывал внутренний голос. "А вдруг?.." - теплилась слабая надежда где-то глубоко в груди. Впервые за свою жизнь, сжав зубы и послав всё куда-подальше, она с неким удивлением от своих последующих слов и действий взглянула на Карачуна и усмехнулась в ветер. - У тебя не выйдет. Ничегошеньки не выйдет!       Видя непонимание в его взгляде, она продолжила, почти снизойдя на шёпот: - Я - самоубийца...Кажется.       И, не теряя времени даром и не дав мужчине сообразить, что к чему, скороговоркой зашептала древнее заклятие на языке мёртвых. Слова плавным шёпотом лились из её уст, и дева так моментально слабела, что, казалось бы, жизнь по крупицам вытекает из её тела. Одновременно огненная сфера наливалась новой силой и полыхала жизнью, чем дальше, тем ярче. Мимолётно взглянув на это, Карачун резким движением воткнул кинжал в дерево над головой принцессы и столкнул её с ледяной ступеньки, удерживая одной рукой. Дева подавилась словами и тоненько вскрикнула, ибо была уже настолько слаба, что не могла закричать. Да и не за чем было. - Продолжишь - станешь птичкой на короткий срок, - пообещал маг, в лёгкую удерживая свою обессилившую ношу.       Из последних сил подняв затуманенный взгляд на мужчину и едва ощущая своё тело, она прошептала последние слова на языке мёртвых и почувствовала, как выскальзывает запястье из его ладони.