The Ghosts of the Future Past

Перевал оказался неожиданно тяжелым. Лошади выбились из сил и еле плелись под шквальными порывами ветра, угрожая то и дело отступиться в пропасть на узкой обледенелой тропе. Рене отчаянно кутался в плащ, стараясь отогнать лихорадочные приступы слабости и головную боль. Он был зол. Зол на полковника, который отдал приказ выдвигаться, несмотря на угрожающие прогнозы, зол на то, что оставаться у подножия, ожидая когда их накроет лавина, было и впрямь безумием, зол на непрестанно спотыкающегося коня, зол на снежные хлопья, слепящие глаза и колющие лицо, зол на переводчика, пытающегося неуместно шутить в перерывах между истошными завываниями ветра. Ровным счетом все шло не так. Наконец лошадь Лортига сдалась и хрипя упала на передние колени, едва не сбросив последнего в обрыв. Рене, как во сне, заметил искалеченную руку, молнией мелькнувшую, чтобы схватить юношу за плечо в шаге от пропасти. - Вот он, вечный спаситель! - С досадой подумал Рене, наблюдая, как Лортига воодружают верхом к Бертильону. Риварес тем временем спешился и предпринял попытки заставить несчастное животное идти под уздцы. Лошадь с трудом поднялась и неверным шагом поплелась за переводчиком. - Риварес, сядьте в седло, - потребовал Маршан, подъезжая ближе. Тот мотнул головой, жестом показывая, что тогда придется бросить коня. - Если синьор Риварес не возражает, тогда я возьму его лошадь. Я боюсь, что мы с Бертильоном слишком тяжелая ноша для этой клячи. - Гасконцу явно не улыбалась перспектива всю дорогу трястись позади своего друга. Маршан бросил на него испепеляющий взгляд, но ничего не сказал. Дорогу они продолжили в мучительной тишине, прерываемой лишь гулкими завываниями ветра. Рене очнулся от своего отрешенного полудрема только когда осознал, что они наконец остановились. - Вы в порядке, Мартель? - Маршан уже спешился и устало переминался с ноги на ногу. - Да, благодарю. Порядком замерз, - рассеяно пробормотал Рене, озираясь по сторонам. - Переночуем в пещере, дальше двигаться невозможно. Отдайте Гийоме своего коня, он отведет их в укрытие. В расселине скалы и правда зияла небольшая, но хорошо защищенная пещера, снежные порывы тщетно разбивались об острые утесы, проносясь мимо. Рене с трудом спешился, разминая заледенелые конечности, и почему-то вспомнил про Ривареса. Он что, проделал весь этот путь пешком? Впрочем, какая ему разница, сам виноват. Никто его не просил проявлять излишние порывы благородства, - досадливо одернул себя Рене, все же украдкой ища знакомую фигуру. Переводчик обнаружился неподалеку от входа в пещеру в какой-то странной и неестественной позе. Преодолевая смешанное чувство беспокойства и крайнего раздражения, Рене приблизился и окликнул его. - Господин Риварес, не собираетесь ли вы зайти внутрь к костру? После небольшой паузы фигура неловко и медленно отделилась от стены и сделала пару шагов к укрытию, но замерла, не пройдя и двух метров. Хромота, обычно скрадываемая плавными почти кошачьими движениями, теперь нещадно бросалась в глаза, усилившись до такой степени, что ее обладатель не мог ступить и шагу, не опираясь о промерзший каменный отвес. Рене сделал пару шагов на встречу, протягивая руку, чтобы поддержать Ривареса, и только сейчас заметил, что тот стоит с закрытыми глазами, а на бледном лице пугающе синеют губы. - Господин Риварес, - позвал Рене, беря переводчика под локоть. - Позвольте я вам помогу. Мартель не мог различить, вздрогнул ли тот от прикосновения или от холода, так как его самого била крупная дрожь. Вместе они проделали мучительные десять шагов ко входу и остановились, почувствовав спасительное тепло костра. - Мартель, что вы встали, как вкопанный, садитесь греться, - послышался хриплый голос Маршана, и на плечо легла тяжелая рука, подталкивая к огню. Рене вяло послушался, и, выпустив локоть переводчика, с наслаждением опустился на ближайший плащ. Но едва он прикрыл глаза, сраженный слабостью и теплом, как сзади прям над его ухом раздалось тихое, но крайне выразительное проклятье. Повинуясь скорее механическому инстинкту, чем разуму, Мартель обернулся в тот самый момент, когда Маршан подхватил падающего лицом вперед Ривареса. - Черт бы побрал этот героизм, - сквозь зубы пробормотал доктор, с легкостью усаживая переводчика у стены. - Мартель, передайте мне вон ту флягу. Благодарю. Да, пару плащей тоже было бы недурно. Еще не хватало лечить пневмонию в горах. Маршан говорил коротко, отрывисто, однако руки, заботливо и торопливо оборачивающие плащ вокруг обессиленного тела, резко контрастировали с напускным раздражением. Пара глотков бренди заставила Ривареса мучительно вздохнуть и испугано открыть глаза. - Простите, я... - Замолчите и не несите вздор, - категорично отрезал Маршан, поднимаясь с колен. - Постарайтесь заснуть. Он поколебался, явно борясь с желанием добавить еще что-то, но через мгновение решительно тряхнул седой головой и вернулся на свое место. Из-под прикрытых ресниц Рене наблюдал, как Риварес нервно озирается, ища свидетелей своей слабости, однако почти все спали, сраженные тяготами перевала и одурманенные жаром костра. Не найдя прямой угрозы, переводчик обессилено привалился к стене в скрюченной, угловатой позе, почти не меняя положения. Какого черта!!! Вновь разозлился Рене. Еще двадцать минут назад он готов был убить за возможность прикрыть глаза хоть на минуту, а теперь он прикидывается спящим, наблюдая за этим сумасшедшим, который в добавок и сам виноват. Эти бесконечные попытки втереться в доверие, эта липкая услужливость. Рене содрогнулся от отвращения и, завернувшись в плащ, отвернулся к противоположной стене. Он попытался заснуть, но почему-то сон не шел, отогнанный сильным раздражением. Тогда он попытался думать о Маргарите, о том, что напишет ей в следующем письме, о том, как поэтично и величественно будет выглядеть их борьба со стихией, когда все закончится, и он будет сидеть у окна, глядя на букеты майорана в тонких руках...с нервными подвижными пальцами...