Я подарю тебе новое имя

Внутри Дома сыро. Внутри Дома бегают огромные, такие же серые, как и сам Дом крысы. Они воруют хлеб, крысы приносят голод и разруху. Есть в Сером Доме и другие крысы. Они отличаются от обычных не многим, а может, обычные крысы даже лучше. Не знаю, я просто ненавижу и боюсь крыс. Всех крыс, которые проживают в Доме. Ненавижу за их наглость, ненавижу за их дурные подколы, а особенно, я ненавижу одну рыжую крысу. Рыжий — вожак всех крыс. Моё тело начинает дрожать, при виде Рыжего и его стаи крыс. Вот уж не знаю, почему именно он стал их вожаком, но порой мне кажется, что он другой. Рыжий не крыса, но старается стать ей, и это меня бесит настолько, что я готова впечатать его в стенку, растоптать его зелёные очки, выбить всё, что связанное с крысами и наконец…взглянуть в его глаза, которые он так усердно прячет за яркими зелёными стёклами. Может, он не крыса. Может, он просто рыжий. С самого первого дня, Акула, завидев меня на своём столе, понял, что я боюсь крыс, когда эта мерзкая тварь рыскала по его кабинету в поисках еды. Этот, не менее мерзкий старикан отправил меня к Крысам с нескрываемым интересом ожидая от меня чего-то. Наверное, я должна была протестовать, возникать, чтобы он, наконец поставил меня на место. Но, я умная девочка, и очень злопамятная, к его не счастью. Покорно согласившись, точнее, приняв его приказ, я стала жить у крыс, каждый раз проглатывая все острые высказывания на свой счёт. Я проглатывала солёные слёзы, пыталась проглотить ком гордости, который с каждым разом опускалась по глотке всё ниже и ниже. Я проглатывала всё и запоминала, упоительно представляя свою расправу над всеми крысами этого Дома. Наша с крысами «любовь» была обоюдной. Они ненавидели меня, а я, конечно же их. Только Рыжий старался обходить меня стороной, прекрасно понимая, что иначе его жизнь может оборваться в любой момент. Да хоть сейчас… Стоя за его спиной, я приставила острое лезвие столового ножа к его спине. Мои руки не дрожали от злости или ненависти. Моё тело дрожало от желания пронзить мягкую плоть вожака Крыс и он чувствовал это. Рыжий не дрожал, он улыбался. Я не видела этого, но чувствовала всем телом его призывную улыбку, от чего дрожь лишь усиливалась. Мысли путались, тело охватило жар, когда остриё ножа начало плавно погружаться внутрь. Время остановилось, как и сердце. Я сгорбилась, упираясь лбом в сильную спину Рыжего, вдыхая аромат алой жидкости. На губах появилась не человеческая улыбка, глаза счастливо заблестели, когда он заговорил. — Я так рад, что ты счастлива, солнышко моё… Тело охватило ненависть. Выгнувшись, он схватил моё запястье, выкручивая мою руку. Всё произошло слишком быстро. Я не заметила, как отпустила нож, не заметила, как он рывком вытащил холодное оружие из своего тела, не заметила даже то, что я уже была припечатана к холодному полу его телом. Он был хищником, который склонился ко мне, тяжело дыша от причиненной мной болью — самой лучшей болью. Его дыхание опаляло моё ухо. Рыжий рассказывал, как всё это время наблюдал за мной, он сравнивал меня с бесом, нет, демоном! Он говорил о том, какая я привлекательно загадочная, опасная. Он говорил, что боится, ненавидит меня, как и я его, но любит не меньше, чем ненавидит. Его язык касался моей шее, его губы целовали мои податливые губы, руки Рыжего без разрешения скользили под одеждой, он умело сжимал набухшие соски. Он был чертовски привлекателен. Это Рыжий был демоном. В его объятиях я чувствовала себя крысой, которая так нагло вторглась в его пространство и теперь он должен наказать меня. Рыжий наказывает. Рыжий не жалеет ласк для моего возбуждённого тела. Его касания такие грубые, что мне хочется расправиться крылья и вспорхнуть. Его язык такой влажный и горячий, что из моих уст вылетают мольбы. Он так умело истязает юное тело, что хочется плакать от беспомощности. Впиваясь пальцами в его плечи, я извиваюсь, как змея. Я хочу подчиниться ему, но мои ноги сжимают его бёдра, не позволяя Крысиному вожаку подчинить меня. Тёмную каморку заполнил металлический запах в вперемешку с дурманом и эйфорией, которая накрывает нас всё сильнее. Мы оба заблудшие души в объятиях друг друга. — Паучиха… Обмякшие тела тряслись от удовольствия, которое всё ещё накрывали их волнами. Он дал ей новое имя, прекрасно зная, что это его последние минуты. Она сожрёт его душу, закончит начатое, ведь он постарался, чтобы и такой, как Рыжий оставил свой отпечаток в этом мире. Она убьёт его, а потом будет рассказывать его детям, что их отец погиб, спасая её от одиночества и ненависти…