Зарисовки по Элдарии

      Этот май выдался на редкость холодным: вечерами температура падала до нулевой отметки, и сильный ветер пробирал до костей редких прохожих, решившихся выйти на улицу.       Готовые к буйному расцвету деревья, нуждающиеся в тепле и ярком, ласковом солнышке, совсем поникли. Лесные звери прятались в уютных норах, и даже птичье веселое многоголосье затихло. Мир словно застыл, скованный совсем не весенним холодом в неживом обрамлении ледяного дождя.       Сильф грустила.       В вазе, стоящей на прикроватном столике девушки чахли лилии, источая дурманящий аромат, мерно отсчитывали время часы. Выпавшая из ослабевших рук старая книга, так и осталась лежать на полу.       «Сказки». Только эти полуистлевшие, разлетевшиеся по комнате страницы, с которыми она не желала расставаться ни в своем прежнем, ни в этом новом мире - все, что у нее осталось от покинутого дома. Горькое напоминание...       Казалось бы, пора уже смириться с потерей, «точка невозврата» пройдена, но вот сердце никак не желало с этим соглашаться.       Устав от заточения и одиночества, которым сама же себя подвергла, Сильф встала с кровати, накинула на плечи пальто и вышла в коридор, по которому сновали гвардейцы. Ей правила глобальная депрессия.       Несколько раз наткнувшись на знакомых, но полностью проигнорировав их приветствия, погрузившаяся в свой мирок девушка прошла по длинному ярко освещенному коридору и замерла напротив выхода из Штаба. На мгновение задумавшись, она толкнула дверь, выскользнула на улицу, под проливной дождь, и двинулась вперед, не разбирая дороги.       Ноги привели ее на пляж, где волны остервенело лизали песчаный берег, разбиваясь и дробясь о невысокие скалистые выступы.       Сильф села на мокрый посеревший песок, закрыла глаза. Еще по пути сюда она насквозь промокла, но словно не замечала этого.       Крупные капли дождя оседали на длинных ресницах, скользили дальше вниз по ее щекам, подбородку, падали на сложенные руки. Одну из таких капель она поймала пальчиком и, как в детстве, лизнула его. Капля была соленой.       Шум волн и дождевая завеса перекрывали все звуки, и Сильф вздрогнула, когда кто-то положил руку ей на плечо, а затем набросил на голову и плечи дождевик.       - Решила присоединиться к водяному народу? – раздался над ухом насмешливый и до боли знакомый голос.       А затем рядом с девушкой на песок присел Эзарэль.       Она лишь пожала плечами.       - Нужно возвращаться, а то подхватишь простуду и придется мне тратить на тебя кучу зелий и меда!       - Не хочу.       Голос Сильф был абсолютно лишен эмоций. Такой он ее видеть не привык.       - Пойми, это была вынужденная мера. Мы не могли рисковать.       Эзарэль старался говорить максимально мягко, словно успокаивал обиженного ребенка. Но ответом ему была абсолютная тишина.       - Сильф…       - Уходи, - голос ощутимо дрогнул.       - Не веди себя как ребенок.       - Я сказала, уходи, не хочу тебя больше видеть!       Девушка сорвалась на крик.       - Убирайся!       Эльф разозлился. Почему именно он должен объяснять ей очевидные вещи и терпеть сумасшедшие выходки? Не хочет видеть? Да пожалуйста! Как будто ему хочется находиться рядом.       Эзарэль сделал шаг в сторону Штаба.       А ведь действительно хочется… Даже когда она в таком состоянии. Еще шаг? Он не нянька, в конце-то концов…       Но, кажется, кто-то все-таки передумал. Тонкие пальцы судорожно сжали полу его плаща, хотя взгляд девушки все еще был устремлен куда-то вдаль, за еле различимую линию горизонта.       Эльф сел перед ней, перехватил ледяные руки, поднес к губам и попытался согреть их дыханием.       Дождь постепенно стих.       - Ты ведь не поверил мне, правда?       - Не поверил.       И даже шутить в этот момент ему совсем не хотелось.       - Идем домой.       - Домой… - она произнесла это слово так удивленно, словно впервые пробуя на вкус, но послушно встала вслед за эльфом, так и не отнимая рук.       Дождь совсем прекратился, и только редкие капли с деревьев и лужи напоминали о нем.       Вдвоем, они молча шли по знакомой дороге, промокшие, усталые, но ставшие намного ближе друг к другу. А за их спинами перекидывала свой «мостик» между небом и землей яркая радуга.