Выбор

      Прекрасный зимний вечер. Город пестрит огоньками, и разнообразием цветовой гаммы, и размером сердец. 14 февраля. Чудесный день. Признания, чувства, любовь витают не только в календаре, но и в сердцах граждан. Замечательный день, чтобы оповестить свою вторую половинку о трепетном сердце, влюблённого в её (его) душу…       Такие мысли были у большинства, но не у Единственного в мире Консультирующего Детектива, для которого вся эта ванильная ересь была лишь поводом быть более бдительным, ведь, именно в такие вот «прекрасные дни» преступников так и тянуло совершить что-нибудь «этакое-романтичное». Но на удивление, ничего не происходило, ровным счётом ничего. Шерлок от скуки даже согласился на вечерний ужин, на который Джон соизволил пригласить всех мыслимых и немыслимых друзей (Шерлок никого почти не знал и знать не хотел).       Холмс искренне надеялся, что на кого-то нападёт маньяк-убийца… или горе вор, чтобы извилины Шерлока хоть на 15 минут подумали о чём-то существенном, нежели о всех этих «милых» знакомых, которых бы он давно послал куда подальше… но после вчерашнего неудавшегося эксперимента, в следствие которого Джона чуть не уволили с работы, первый пообещал более не перечить Ватсону НИКОГДА....., ну ладно, одну неделю… ну хорошо, пару дней, в общем… он пообещал не создавать опасных ситуаций в тот вечер.       А то, видите ли, нельзя, просто так ворваться в кабинет к врачу с криками «СПАСИТЕ, УМИРАЮ», а попав к нему, забрать его на место преступления...... «Он бы всё равно потратил на меня время, почему они так отнеслись к тому, что Джон бы провёл его более выгодно для мира сего…», — думал Шерлок время от времени, прежде, чем извинился за свою выходку… ну, как извинился… «В следующий раз запишусь на приём» — Для Джона было вполне извинением.       Стол накрыт. Раздражающие Шерлока сердечки на окнах и цветы в вазах уже ждали гостей, как и Джон, снявший кухонный фартук. Он попытался приобщить друга к сервировке стола, но Детектив явно не желал принимать во всём этом, как он считал, балагане, участие: — Джон, тебе нечем заняться? — Шерлок, не говори глупости, сейчас придут гости и мне очень бы не помешала твоя помощь. — Я не буду помогать тебе в том, что вызывает у меня отвращение… все эти милости, лживые улыбки, лживые чувства, лживые признания… МЕНЯ ОДНОГО ЭТО РАЗДРАЖАЕТ?!       Не успел толком Джон что-то ответить, как в дверь позвонили первые посетители квартиры 221 по Бейкер Стрит: — С праздником! , — приветливо улыбнувшись, пожелал Инспектор Лестрейд и переступил порог, входя внутрь квартиры. — И вам не хворать, сломали руку? , — спросил Холмс, не оборачиваясь. — Да, но как вы… — О, это же очевидно, подумайте хоть секунду своей жизни тщательнее. Вы всегда носите перчатки, вы — правша, а, значит, снимаете перчатку левой рукой, прежде, чем взяться за ручку двери, а поскольку я услышал характерный скрип трения вашей перчатки о деревянную поверхность, то нетрудно было предположить, что… — Холмс не успел договорить, как его перебил Грегхем… Грэм… Инспектор. — Да, это всё замечательно, даже поразительно, как всегда… но в прочем, а как вы умудрились отбросить все возможные версии? Например, что у меня в руке сумка, подарок, или же я решил просто открыть дверь левой рукой? — Он просто увидел твоё отражение в чайнике… отражение гипса, — с улыбкой произнёс Джон, приглашая Грега к столу.       Постепенно квартира наполнялась оживлёнными разговорами, стуком каблуков о паркет. Какая-то молоденькая особа, по всей видимости Жаклин, про которую Доктор уже успел рассказать Холмсу, как о новой сотруднице госпиталя, пыталась заигрывать с Джоном. Даже Майкрофт был здесь. Вот уж кого-кого, но Шерлок явно не его хотел видеть в этот вечер. Этот-то точно не упустит возможность позлорадствовать над ним. Как же всё бесило, раздражало… Хотелось поскорее сбежать, забыться, уткнуться носом в какой-нибудь медицинский справочник и не вылезать оттуда часиков этак 6-7.       «День Влюблённых… кто вообще выдумал этот праздник?», — яростно подумал про себя Шерлок и уж было хотел незаметно смыться с этого праздника идиотов, как пристальный взгляд Ватсона резко заставил его передумать. — Возьми и раздай каждому гостю по тарелке, Шерлок, — попросил его Джон, не скрывая собственного желания запульнуть чем-то в Шерлока, если тот начнёт комментировать факты из жизни гостей, помимо своей основной задачи «официанта». — Хорошо-хорошо, и не надо на меня так смотреть, будто я угрожаю всему миру, я лишь против этого всего мероприятия, — сказав это, Шерлок направился к гостям, проходя мимо входной двери. — С праздником всех Влюблённых! , — раздалось по всей квартире. Неожиданно распахнулась входная дверь и в неё влетела малышка Молли Хупер, сбивая с ног Детектива, который не успел поймать тарелки, с грохотом разбившиеся о пол. — На счастье! , — попытался замять неловко сложившуюся ситуацию Грег, но у него ничего не вышло. — Шерлок, прости меня, я не… не хотела, мне так жаль, ничего страшного, я куплю новые, смотри, я при… — бедная Молли не успела закончить своё высказывание, как на неё обрушилась волна зверского негодования Шерлока. — Молли, почему ты вечно такая неуклюжая, трудно было сначала тихонько приоткрыть?! Или постучать?! Почему ты вечно мешаешься у меня под ногами? Как тебя вообще в Бартс пустили, такую неотёсанную, такую, вечно достающую, ВЕЧНО МЕШАЮЩУЮСЯ, поздравляю, это были любимые тарелки из сервиза моей матушки, КОТОРЫЕ ТЫ С ДРЕБЕЗГОМ РЕШИЛА РАЗБИТЬ, МОЛЛИ ХУПЕР! , — Шерлок был явно зол и на пределе, продолжив высмеивать маленькую Молли, не замечая её накатившихся слёз. — Что это у тебя?! Очередная дешевка? Впрочем, как и ты… очередной подарок своему cully, небось снова что-то своими руками, конечно, чего ещё ожидать, патологоанатомам сейчас не много платят… — Шерлок, прекрати… — еле выдавила из себя Молли, стараясь не выдавать и так уже замеченную всеми панику. — Нет, вы поглядите! Молли, ты явно потрудилась над упаковкой, наверное чтобы не так было стыдно за содержание, хм… но это значит лишь одно, что «избранник» этого подарка находится именно здесь, но как же! Как же тот несчастный Вильям, который зачем-то бегал за тобой уже месяц. Молли-Молли, твоя душа настолько же ничтожная, как и эта вещь, внутри коробки, по весу, очень лёгкая, грамм 10, не больше. Я думал, что ты намного умнея этих людишек, отмечающих этот праздник и не придёшь сюда, но я разочарован в тебе… — ПРЕКРАТИ, — срываясь на крик, просила Молли. — Так, что тут у нас… «Вскрытие покажет», как у нас любит говорить Молли, ох, сердце, неожиданно… нет, слишком банально, кому же, неужели… — Шерлок перевернул вырезанное из бумаги сердечко, на котором было аккуратно вышито нитками мулине «S.H.E.R.L.O.C.K.», — Шерлок поднял взгляд на заплаканное лицо Хупер, — После того раза, когда я почти также… на Рождество… В общем, ты всё ещё любишь меня? — Почти? Почти также? , — Молли желала немедленно выговориться, её достоинство было сильно задето, и даже она, такая скромная мышка, не желала это всё терпеть, — Ты невыносим, ты омерзителен. Как я могла столько лет тебя терпеть?! Да ещё и в любится в такого… такого… — Ну, договаривай, — Шерлока это продолжало забавлять, правда, даже он чувствовал всю неловкость и отвратительность сложившейся ситуации. — Такого психопата, — выбросив эти слова в «плотно съёжившийся» воздух, давление которого было сильно ощутимо для всех присутствующих, Молли выбежала из злополучной квартиры. — Молли! Стой! Там метель! , — Грегори Лейстред встал изо стола и поспешно направился к двери, пытаясь обеспокоенно догнать Молли Хупер, но та уже скрылась среди сотни миллионов снежинок, создающих снежные вихри.       Шерлок молча стоял посреди комнаты, в которой тишина стала неловко затянувшейся. Все смотрели на Детектива, желая узнать, что же он будет делать дальше, ну или дать «по лицу». Шерлок посмотрел на коробку, которая всё ещё находилась в его руках и с неподдельной яростью швырнул её в мусорное ведро, развернувшись к гостям, и быстро поднимаясь к себе в комнату.       Весь дальнейший вечер прошёл в тишине. Джону стало неловко перед людьми за такое неподобающее поведение его друга, и после нескольких неудавшихся попыток начать беседу, все разошлись по домам, искренне желая друг другу терпения. Джон убрал со стола и от усталости, накопившейся за весь вечер, уснул прямо на диване в гостиной.