60 дней "строгого" режима

В столовой, которая была оформлена в светло-голубых тонах, царила тишина. Заключенные медленно ели, и никто не разговаривал. — А что так тихо? — Возмутилась Захарра. На ней была новая, утонченная форма, а в руке барабанная палочка. — Не порядок! — Госпожа, так, когда я ем, я глух и нем. — Сказал Маар, рассматривая девушку, в которою явно был влюблен. — Я смотрела твою медицинскую карточку. Ты здоров! — Брюнетка подошла к рыжеволосой. — Петь умеешь? — Нет, — отрезала Василиса. — Но в школе я играла на установке. — Отлично. Тогда Фэш, тащи барабаны. — Надзиратель оживилась и поправила свои хвостики. — Ну бля, играть будет Рыжая, а тащить должен я. — Брюнет страдальчески посмотрел на сестру и скрылся из виду. Через 10 минут он кое-как притащил два барабана и тарелки. Маар, под крики Захарры все это собрал в одну конструкцию, и Огнева принялась стучать. — Не дурно. — Ответила куцехвостая. — Фэш дринькай на гитаре. Маар, ты ту гитару возьми. — Что играть будем? — Спросила Василиса, ознакомившись с музыкальным инструментом. — Что-нибудь веселенькое. — Захарра взяла микрофон. Вот откуда в тюрьме музыкальные инструменты? Маришка взялась за клавиши. А Василисе все же достался второй микрофон. Ярис настроил звук и уселся за ноут.        My make-up is my armour My dress is like the paramour You wonna be my groover And I need to feel you more and more. — начала Василиса. Конечно песня совсем не для тюремной обстановке, но зато будет повеселей. — My make-up is my armour My dress is like the paramour. — Фэш оказываться еще и поет. — You wonna be my lover Don’t you realise it’s insecure? — Подключилась Захарра, видно петь у них наследственное. — Would you fight for it? Would you prove that you love me? I don’t need any illusions I need a conclusion that you’ll fight for it. — Голоса брата и сестры идеально сочетались, нужно было предоставить микрофон и Фэшу. — Подождите, — начал парень с узкими медовыми глаза и со стрижкой типа «еж». Но надзиратель его перебила: — Ну чего? — Захи посмотрела на него убийственным взглядом. — Спойте подходящую песню. — Попросил он, почесав затылок. — Эту что ли, Виноват ты сам, виноват ты во всем Еще хочешь себя оправдать! Так зачем же, зачем в эту лунную ночь Ты решил у друзей воровать? — Пропела Захарра, а Фэш ей подыграл на гитаре. — Да нет же. Хотя неплохо. — Ответил Еж, удившись поэтически способностям надзирателя. — Между нами тает срок, а я все еще одинок. Мы на воле заживем, вместе с вами песню споем. — Прям народный артист тюрьмы! — Захарра захлопала. — Между вами тает срок. Ты не увидишь родной порог. — Захарра! — Рыжеволосая неодобрительно посмотрела на брюнетку. — Будем петь: Твои-и дела такие чистые как белизна, Назад нельзя, такая сила уважения. Твои дела, это такое продвижение Я для тебя оставлю эту тюрьму…- Брюнетка знала, что у этого заключенного очень много дел по статье «разбой». — Захи! — Василиса снова посмотрела на нее. — Ну, простите. Тогда так: Что-то в мире случилось такое Сердце стало у всех ледяное О любви и мечте забываем И все чаще близких теряем За идею слепую не близкую нам. — Захарра старалась как можно больше эмоций вкладывать в каждое слово. — Мы не слышим и спорим друг с другом, Но опомнись и протяни руку. — Еж тоже присоединился. — Ведь не важно какого-то ты цвета На каком ты конце планеты Ведь для нас для всех Земля одна — оказалась Василиса хорошо поет. — Дети всей Земли Если б ваши сны Мир наш изменить смогли Жили что б не врозь Небо что б без слез В мире без войны Предательства и вины Мы все изменить должны, должны.— Тут уже весь пятнадцатый сектор подключился, ведь песня сближает. — Если будем мы в светлое верить. — Эту строчку спел Фэш, стараясь тише играть на гитаре, чтобы были слышны все голоса. — Станет в мире немножко добрее. — Даже Маару досталась слова. — Мы не будем жалеть со слезами. — протянула Василиса. — Будут в дома папы и мамы И все дети счастливее станут чуть — чуть. Сильный голос Захарры влился в сердца каждого:

 — Люди всей Земли Будьте же детьми Что б мир изменить смогли Жили что б не врозь Небо что б без слез В мире без войны Предательства и вины Мы все изменить должны, должны.