В - Винтерхолд. В - Вайтран. В - Вилкас

Никогда не забыть ей свой первый бой с Изгоями. Их исступлённые крики и мерзкую магию льда. Дж’Эсси думала, что вызвала целый Обливион атронахов, и залечила себя, нарезанную зубчатыми мечами Изгоев чуть ли не ломтями, на вечность вперёд. После третьей схватки она обнаружила, что новый питомец не брезгует полакомиться трупами. - Это что ещё такое, мил-дорогой? – Зоркий завилял хвостом и отхватил ещё кусочек от тела. – Фу! На морде пса читалась обида. Однако команду он выполнил и последовал за своей хозяйкой. Убийства живых существ, особенно людей, совершенно не увлекали Дж’Эсси. Ей не нравилось лишать жизни, однако в Пределе ей не давали вступить в диалог, тут же кидаясь на бретонку с боевым кличем. О причинах такого поведения ей оставалось только гадать. Последним ингредиентом в списке Аркадии были зубы ледяного привидения, и ученице алхимички предстояло путешествие в земли Винтерхолда. «Домой, хотя бы ненадолго. Обниму Брелину и, клянусь Девятерыми, возьму у Толфдира урок заклинаний брони». По дороге в Коллегию Дж’Эсси остановилась в Вайтране, чтобы освободиться от части добычи и перевести дух. Зоркий, накормленный олениной (и втихаря стащивший рулет), дремал у очага Аркадии. Алхимичка раскладывала ингредиенты, сдержанно хваля ученицу: - Думаю, тебе полагается кое-какая награда, - и сунула ей кошелечек с монетами. – Теперь ступай, наберись сил. Тебе повезло, сейчас погода гораздо лучше: неделю назад дожди лили просто сутками! - Может, Вайтран меня тоже любит? – Не дожидаясь очередного диагноза, Дж’Эсси выскользнула из дверей. У лавок на площади сновали покупатели, крики зазывал звенели в воздухе. У бретонки вдруг возникло странное желание подняться в Ветреный район, где высился храм Кинарет. И Йоррваскр, что уж богиню гневить. Ей вдруг до жути захотелось подсмотреть, что делает тот вредина с прозрачными глазами и несносным нравом. «Вилкас, - попробовала Дж’Эсси его имя на вкус. – Занятненько». Сегодня был тот редкий день, когда она сменила дорожную мантию на подарок учителей. Жёлто-оранжевая роба ей не совсем шла, но окутывающая материю магия придавала ей сил, а капюшон мог бы скрыть её щеки, вечно заливающиеся красным. Лавандовый сквер был пуст: жрецы Кинарет как раз проводили богослужение, и из храма раздавалось мелодичное позвякивание заклинаний, а чванливый вельможа, что имел обыкновение прогуливаться по району, удалился на обед в ярлов дворец. Дерево тихо шуршало голыми ветвями. «Вот чуднó. Будто вздыхает и грустит», - посочувствовала Дж’Эсси и погладила вековой ствол. И несмело повернулась к Йоррваскру. «Тут, как ни крути, мои мысли заканчиваются, - мрачно подумала волшебница. – За такое выступление я на месте Кодлака поставила бы себе неудовлетворительную оценку и немедленно выпроводила вон. Или стоило подпалить их щегольские занавески на память?» «Дырку вам от рулета, а не меня в соратники! - Дж’Эсси скрутила из пальцев неприличный жест и сунула руку в карман. Кинарет бы это не понравилось, да и храм её недалеко. – Скорее этот жрец заткнётся, чем я заявлюсь к вам с просьбой взять меня!» Жрец, как оказалось, проповедовал вовсе не культ Мары. Он изо дня в день настойчиво втирал вайтранцам о несправедливости низвержения Талоса и о его всемогуществе. «В Йоррваскре, наверное, проспать просто невозможно. Хеймскр поднимет тебя быстрее, чем мастер Гестор – нежить», - с недобрым удовлетворением продолжала размышлять бретонка. Из представившейся ей картины злющих и невыспавшихся обитателей пиршественного зала её выдернуло прикосновение к плечу. Дж’Эсси вздрогнула: на неё смотрел Вилкас.. но не Вилкас. Она бесцеремонно пялилась на мужчину, пока тот наконец не сказал: - Кодлак как-то упоминал о тебе, девчонка. Бретонке удалось только булькнуть в ответ. - Мы не знакомы, но я бы хотел. Я Фаркас. - Ты уже не Вилкас, или я неправильно расслышала? - Вилкас – это Вилкас, - глядя на неё, как на дурочку, терпеливо объяснил воин. – А я Фаркас, его брат. Мы близнецы. «Вот так случай! – Пронеслось у Дж’Эсси в голове, с хохотом увлекая за собой здравые мысли в бездну. – Близнецы, о богиня. Два, два невыносимых бузотёра». Всё так же таращась на мужчину, волшебница отметила кое-какие различия, вызвав своим наблюдением легкий румянец на щеках Фаркаса. - Близнецы, - едва слышно повторила она, глядя ему в глаза. Воин слегка попятился и неловко попрощался. Он обернулся пару раз и заметно припустил в зал, встретившись с её задумчивым, заворожённым взглядом. Дж’Эсси улыбнулась, осознав, что произвела впечатление свихнувшейся. Целых два вайтранских козла. Веселье только начиналось, и она откинулась на спинку скамьи, подставив лицо солнечным лучам. Шум на площади нарастал, и любопытство пересилило лень: девушка встала и спустилась на рынок. Торговки спешно сворачивались, и в их разговорах Дж’Эсси ясно расслышала слова о караване каджитов и подготовке к летней ярмарке. «Мама, - дрожа, подумала бретонка. – Скорей к воротам». Вышедшая на крыльцо «Котелка» Аркадия подозвала её: - Дж’Эсси, у каджитов есть кое-что, что могло бы нам очень пригодиться, - алхимичка осторожно огляделась. – Лавке нужен запас лунного сахара и… скума, - уже шёпотом добавила она. Ученица кивнула и чуть не бегом отправилась к воротам города. За укреплениями, у ручейка, уже был раскинут шатёр, весело потрескивал костёр, и Дж’Эсси с колотящимся сердцем рассмотрела фигурку торговки в богатом платье. Акари сегодня сорвет большой куш: к ней выстроилась целая очередь покупателей. Бретонку встретила Зейнаби, помощница и травница каравана. Она сокрушенно ворчала, по-каджитски растягивая слова, что в Скайриме совершенно невозможно набрать форму и что Азура не подарит Дж’Эсси ни одного котёнка с таким остовом вместо тела. Увидев скрученный на макушке узел, караванщица ахнула от ужаса: «Святотатство!» - Ты что же, глупое дитя, постоянно их так носишь? Ты пёс, чтобы крутить из своего хвоста бублик? – Зейнаби трясущимися пальцами распускала её волосы. – Карджо, помоги мне! - Какие горожане в Вайтране, - протянул улыбающийся охранник. Они тепло обнялись, и Дж’Эсси отметила новый пластинчатый доспех: такие Адриана называла очень модными. Бретонка с облегчением подумала, что дела пошли в гору. Вдвоём каджиты заплели волосы девушки в целую гриву мелких, тонких косичек, и натерли голову душистым составом. Перешептывающиеся кумушки с рынка тут же обсудили её уши, на каджитский манер унизанные серьгами-колечками. Дж’Эсси привычно занялась работой помощницы под руководством Зейнаби. Мать уже давно заметила бретонку, но наплыв покупателей не ослабевал, поэтому каджитка ограничилась кивком куда-то себе за спину. Украдкой Акари нащупала медальон под верхним платьем, тот, где свернулись светлыми колечками волосы её дорогого бретонского котёночка. Вслух же она обратилась к служанке: «Передай всем в своём доме и городе, что у нас большая партия вина братьев Сурили и огненного аргонианского виски. Мы устроим вечером Ярмарку Двух Лун с пробой для всех желающих. У нас есть свои музыканты, но если из города приведут ваших прославленных бардов…» - Акари многозначительно умолкла. Нордки немедленно зашептались с горящими глазами. Ночная ярмарка: под двумя лунами Нирна будут танцы и огни до рассвета. Музыка Эльсвейра, сводящая Дж’Эсси с ума, заставляющая бёдра двигаться так, будто она исполняет танец для соблазнения… в общем, страшные непристойности, как она однажды решила, увидев реакцию проезжавших мимо их привала имперцев. Уже подростком тогда она отдалась во власть ритма и мелодии Карджо, и чуть не забыла себя там, среди степей у Ривервуда.. как натолкнулась на взгляд солдата. Мужчина смотрел на неё так, будто на девушке уже не было ни одной тряпочки, и огоньки в его глазах обещали что-то явно не очень хорошее. Может, и хорошее, потому что Зейнаби одобрительно фыркнула, увидев произведённый Дж’Эсси эффект, но бретонке почему-то не захотелось продолжать танец. «Барды Вайтрана? С их напыщенными деревянными песнями про героев? Под такое можно только топать спьяну ногами в пол и опрокидывать в глотку очередную порцию пойла», - с презрением подумала девушка, передавая Акари требуемый товар. Торговля кипела, однако большинство зевак и покупателей с добычей уже вернулось за городские стены. Наконец каджитка встала со своего коврика и повернулась к приёмышу. «Благословение Азуры, моя кошечка, - раскрыла она объятия девушке. – Ты так выросла, Дж’Эсси». Обмен новостями затянулся до наступления сумерек, когда караванщица отсчитала необходимые ингредиенты для лавки Аркадии и отпустила дочь в город. «Надень что-нибудь полегче, котёнок, сегодня Массер в знаке Любовника… а ты всё ещё одна. Азура не терпит пустоты», - посоветовала Акари бретонке. По дороге в «Котелок» мысли девушки метались от одного к другому, и ладони невыносимо ныли, потея от приливов магии. «Проклятая Коллегия, - послышалось с поста стражи. – Подорвать целый город и подсунуть нам свою шпионку!» «Сейчас меня всю настолько трясёт, что подорвать я смогу только сама себя, - с волнением думала Дж’Эсси. – Мне просто необходимо успокоиться. Любовник или Атронах сияет в небе, мне всё равно, и отчего так кружится голова?» Аркадия хлопотала за прилавком. Многие пришли к ней за зельем силы, чтобы продлить эту ночь и погулять как следует, и она не сразу заметила забившуюся в угол ученицу. «Сахар? И…? - Алхимичка вопросительно посмотрела на неё. Дж’Эсси похлопала рукой по сумке. – Неси в комнату». На столике в маленькой гостиной Аркадии бретонка разложила коробочки с лунным сахаром. Бутылочки с запрещённым напитком она сунула в комод хозяйки, повинуясь взмаху руки той. - А теперь, дорогая ученица, ты попробуешь наконец легендарный элемент многих ценных отваров, - заявила Аркадия. – Бери щепотку, ну же! - Я эээ… я его уже пробовала, - пробормотала Дж’Эсси. – В детстве, мадам. - Даже так? – Лицо алхимички странно посветлело. – Значит, можно и рюмочку… ну, совсем небольшую, - будто уговаривая саму себя, прожурчала Аркадия. – Достань одну склянку. Скума переливалась в полупрозрачной синей бутылочке. Алхимичка достала два крошечных серебряных стаканчика, украшенных чернением, и бережно разлила напиток. «Давай! - Торжественно шепнула она. – Талос всемогущий!» По голове Дж’Эсси запрыгали со звоном бубенцы, будто все жрецы Кинарет разом направили на неё чары исцеления. «Мне вдруг стало так хорошо», - отстранённо заметила девушка. Аркадия тем временем, обладавшая явно большей устойчивостью к каджитскому зелью, успела сменить наряд и подбирала к нему украшения из своего сундучка. - Ступай-ка на ярмарку, милочка, - решительно объявила алхимичка. – Сегодня ночью переночуй-ка в «Кобыле», у меня будет важный… посетитель. Монетки звякнули в карман бретонки. Девушка старательно моргнула, но преобразившаяся Аркадия никак не превращалась в образ привычного ей учителя. Женщина подтолкнула её к выходу. - Дай-ка взглянуть на тебя, девочка, - Дж’Эсси обмерла от глубокого голоса. Белая Грива явно ожидал на крылечке «Котелка». – Дух твой силён, и я всё ещё жду тебя на беседу. – Тут воин перевёл взгляд на хозяйку и устремился мимо оторопевшей бретонки в лавку. Аркадия намеренно не отстранилась в дверях, давая Кодлаку проехаться по всем её достоинствам. Дверь захлопнулась, и бретонка ошалело повела глазами. «Массер сегодня явно в ударе, а я… я хлебнула скумы». «Приключения!» - Пророкотала каменная статуя Талоса, и бретонка выставила руки перед собой, пытаясь сложить защитный жест… но, кажется, получилось не очень, потому что Хеймскр захлебнулся своей проповедью и гневно уставился на её пальцы, скрученные в кукиш. Талос за его спиной ухмыльнулся себе в бороду. Под переливчатый звон бубенцов Дж’Эсси вышла из Вайтрана навстречу празднику. На большой поляне уже вовсю танцевали каджиты и особо смелые вайтранцы. Дж’Эсси показалось, что в паре с Карджо танцует Даника из храма Кинарет. «Ну, если уже и богиня не против Любовника», - лениво текли мысли. Девушка уселась на пригорок, наблюдая за ярмаркой. Огненное виски аргониан одним махом смыло с нордов весь их героический пафос, и вайтранскую ночь наполнили смех и радостные вопли. - Клянусь Исмиром, я непобедим! – Раздалось восклицание где-то за её спиной. Обернувшись, бретонка попыталась сосредоточить взгляд на группе приближавшихся людей. – Я ей покажу вайтранского козла! Если лунный сахар – дар Азуры, то скума, несомненно, изобретение Шеогората, принца Безумия. Напиток, как коварный яд, со временем только набирал силу, разбегаясь по жилам бретонки. - Что, ты поблеешь для меня, мил-дорогой? – Услышала Дж’Эсси свой голос. «Проклятье!» Соратники, окружавшие Вилкаса, расхохотались и уставились на неё, ожидая продолжения. В свете жаровен и тумане скумы невозможно было понять, что не так с лицом воина, но Дж’Эсси отметила, что глаза его стали ещё светлее, чем когда-либо. Или же это лицо так потемнело? - Давай ещё по одной! – Неожиданно вмешался Торвар заплетающимся языком. – Такая ночь, а? - У нас любят выпить и сразиться. Ты мне нравишься, может, тебе стоит поговорить с Кодлаком? – Обратилась к бретонке девушка с яркой боевой раскраской на лице. «Думаю, он занят разговором с Аркадией. Разговором, да-а…» Дж’Эсси прыснула. Упирающегося и бросающего на неё злобные взгляды Вилкаса уже увели товарищи куда-то в сторону столов со снедью, а Эйла, новая знакомая адептки разрушения, сунула ей бутылку мёда в руки. - Я это… никогда… - сопротивлялась ученица Коллегии. Слов Эйлы она уже не разбирала, когда первый глоток мёда миновал её горло. Кажется, Шеогорат внутри неё ликующе вскрикнул и немедленно раздвоился, нет, растроился! Звон бубенцов из храма уступил волнующему ритму, и волшебница покорно дала себя увлечь в круг танцующих. Себе она уже не принадлежала, Массер крутился над её головой, и в ушах гремел безумный, безумный смех Шеогората. Кажется, она орала что-то типа: «Всем сыру!» и яростно сопротивлялась чужим рукам, которые тащили её куда-то. Мелькнули городские стены, последним Дж’Эсси различила юбку и мужские ноги в дорогих сапогах с оковкой. «Юбка? Мужчина? Мужчина в юбке или юбка в мужчине?» Сознание её потухло.