Сто процентов депрессии

      Снова ты пьёшь виски. Снова один. И снова я наблюдаю издалека, не решаясь подойти. Рано.       Ты всегда приходишь в это время в этот бар, когда ссоришься со своей девушкой. Уже три месяца я вижу тебя здесь каждую неделю. И каждый раз ты заказываешь виски. А я наблюдаю, дожидаясь, когда ты станешь достаточно пьян, чтобы увидеть меня. Ты никогда не замечаешь скромную официантку, когда трезв. Но стоит тебе заказать виски… Мы можем всю ночь пить виски, разговаривая обо всём. О твоей девушке и её маме, о твоём боссе и любимой футбольной команде, что снова проиграла. Ты всегда ждёшь от меня помощи, а я всегда оказываю её. И пусть эти ночи ничего не значат для тебя, я храню каждую в воспоминаниях. Сохраняю их на подкорке мозга, кладу в кармашек на сердце и берегу, как зеницу ока. И пусть меня штрафуют, ведь пить с клиентами в рабочее время запрещено, пусть я вообще ненавижу пить. Я готова хоть каждый день травиться этой дрянью, лишь бы ты вновь посмотрел на меня, обнял. Ведь с самой первой встречи я… Полюбила тебя, да… Глупая девочка влюбилась в принца с бутылкой виски.       Каждый день я иду на работу с надеждой, что ты снова будешь там. И пусть все наши встречи начинаются и заканчиваются одинаково, пусть ты считаешь меня шлюхой и говоришь это прямо в лицо, оставляя на сердце шрамы, я продолжаю подсаживаться к тебе с ещё одной бутылкой виски. И ты улыбаешься. Вяло, устало, вымученно, но всё же улыбаешься. И эта улыбка принадлежит только мне. Пусть на утро ты, брезгливо скидывая мою руку с себя, встаёшь и повторяешь одни и те же слова, смотря с высока: «Это ничего не значит. Мне просто нужна была шлюха. А ты так удачно подвернулась. Бесплатная и такая послушная. Хоть я и не люблю таких, всё же это лучше чем ничего». И еле сдерживаю слёзы. И сердце каждый раз болезненно сжимается, подобно брошенному на холодном ветру котёнку, но через неделю я снова с улыбкой на лице жду твоего прихода. И знаю, что снова ты придёшь, закажешь бутылку виски и доктора шлюху, коим ты меня называешь. И пускай все об этом знают, мне плевать. Плевать на косые, брезгливые взгляды и перешёптывания за спиной. У меня есть одна ночь в неделю. И лишь пара часов, чтобы побыть счастливой.       И вот наконец ты замечаешь меня. Снова вымученно улыбаясь, подзываешь к себе жестом. И я иду. Иду, словно мотылёк к свету, который в конце концов погубит его. И я готова умереть такой сладкой смертью.       Подхожу к барной стойке, беру бутылку виски и направляюсь к тебе. — Что на этот раз? — спрашиваю, еле заметно ухмыляясь. — Понадобилась моя доктор шлюха, — просто отвечаешь ты. И мне бы обидеться, но моё глупое сердце ускоряет свой ритм, пытаясь вырваться из клетки рёбер, тянется к тебе, зная, что сжав его пару раз, выбросишь и забудешь до очередной ссоры. — Выкладывай, — делаю глоток из своей бутылки, кривясь от столь противного вкуса. И как ты только это пьёшь? — Она снова изменила мне, — грустно усмехнулся ты. — Ну так уйди от неё, она тебя не ценит даже. — И к кому же? К тебе что ли? — насмешливо смотришь на меня. А внутри всё сжимается от обиды. Обиды на ситуацию. Ведь единственная шлюха здесь — твоя девушка. Однако, ты снова и снова возвращаешься к ней. — Зачем тебе такая шлюха? — усмехаюсь, сдерживая рвущиеся наружу слёзы. — Молодец, умная девочка. Заслужила один поцелуй.       Да, он никогда меня не целовал. Почти. Только тогда, когда я чем-то это заслуживала, как сейчас. В основном же он просто наслаждается, не задумываясь обо мне. И мне плевать на это. И пусть я всегда ненавидела чёртову миссионерскую позу, с ним я готова терпеть это.       И снова едем ко мне, и снова ловлю недовольный взгляд бармена. Мы с ним хорошие друзья и, пожалуй, он единственный, кто не осуждает меня. Машу ему на прощанье, выходя из бара.       Снова ты набрасываешься на меня с порога, снова ни капли нежности. Снова всё удовольствие лишь для тебя и снова миссионерская поза. И снова утром спешишь убраться из моей квартиры, не забыв брезгливо кинуть на прощание слова, что ранят хуже самых острых клинков.       Сегодня иду на работу с привычным серьёзным выражением лица без намёка на улыбку.       Только сегодня друг-бармен ведёт себя как-то странно. Смотрит на меня задумчивым взглядом. А во время перерыва хватает за локоть и тащит в подсобку. — Тебе не надоело? — спрашивает он. — Ты же и сам знаешь, — устало потираю виски. — Да, знаю. Зато ты кое-чего не знаешь, — сказал он, и в его голосе проскользнули нотки грусти. — Чего же? — вопросительно выгибаю бровь. — Уходи от него, а? — с надеждой в голосе просит бармен. — Не могу, — вздыхаю. — А этот аргумент убедит тебя? — наклоняется и целует в губы. Нежно. Не так, как ты. Но всё же я не чувствую той эйфории, у меня не кружится голова и не темнеет в глазах. — Бросай его. Чем я хуже? — шепчет в губы. А я могу лишь слабо упереться в его грудь руками, отталкивая от себя, и выйти из подсобки. Знаю, что он всё понял.       Прошла неделя. Сегодня должен был прийти ты. Радостно улыбаясь, иду на работу. И уже не могу терпеть до вечера. Это ведь так долго…       Однако ты не пришёл. Точно также, как и через неделю, и через две, и даже через месяц. За это время многое изменилось… Я поссорилась со своим другом, а он в свою очередь нашёл себе девушку. Если честно, я рада за него. Рада, что он не страдает из-за такой шлюхи, как я. Рада, что нашёл себе замечательную девушку, которой я и в подмётки не гожусь.       Только вот сердце ноет, глупое, тоскует по единственному человеку, что смог приручить его. Скучает по тебе…       И вот, когда я, уже ни на что не надеясь, скучающе оглядывала посетителей, встретилась взглядом с тобой. И вновь поманил к себе, вновь беру бутылку, вновь спрашиваю, что случилось. Только вот пришёл на сей раз ты по другой причине. — Я ушёл от неё, — говоришь ты, а у меня внутри всё переворачивается от радости. — И больше не приду сюда. Я нашёл стоящую девушку, что никогда не предаст, — заканчиваешь ты, а вся моя радость улетучивается, испаряется. Оказывается придавлена обидой. Нет сил сдерживать слёзы. — Что ж… С-счастья в-вам, — запинаясь, проговариваю. А внутри всё просто обрывается. — Не плачь, я не собираюсь жалеть тебя. — А? Д-да нет, я это… Пойду. Прощай. И больше… Не пей виски, — под конец голос окончательно сорвался, а слёзы, прорвав все мои баррикады, полились по щекам. — Без меня, — уже шёпотом добавляю я, разворачиваясь и выбегая из бара.       Больше нас ничего не будет связывать. Ведь единственный связующий элемент ты пил только во время ссор со своей девушкой. А теперь… Теперь этого не будет.       Вот и подошла к концу моя безответная любовь.       А связующим её элементом был… Виски…