Я возвращаюсь домой

      Разным людям нравятся разные дожди. Или не нравятся. Хорошо закутаться в плед с интересной книгой и чашкой горячего чая, когда за окном шелестит осенний дождь, капли стучат по подоконнику, а тебе тепло и уютно. Или летний «грибной» дождик, который быстро заканчивается, и опять теплое солнышко.        Альке снится дождь. Не просто дождь — гроза! Летняя ночная гроза, которую хорошо пережидать в палатке, рядом с хорошим другом, прижавшись плечами, вздрагивая от раскатов грома, жмурясь, когда молнии раскалывают небосвод. И совсем-совсем нестрашно, потому что рядом с другом. (А еще в соседней палатке папа, и папа Роберта) И можно тихонько толкаться локтями и хихикать, представляя, как завтра вернутся домой и будут хвастаться во дворе перед мальчишками (и девчонками). И разговаривать обо всем на свете.       Этот хороший сон снится Альке уже четвертую ночь, заканчиваясь сильным ударом грома. Но сегодня есть продолжение. Алька слышит, как его зовут по имени.        — Алька, выходи на дорогу. Тебя ждут дома.       Просыпаться не хочется, но родители настойчиво зовут, к ним присоединяется Денис. Пора в школу, надо вставать.       За окном тоже дождь. Совсем не весенний, как должен быть в мае. Густая морось, липкая, удушающе вязкая, больше похожая на смог. Уже неделю над ситтином нет солнца. Свинцово-серое небо нависает над головами, давит, глушит звуки.       И нет никакого Роберта, и папу зовут не Вадим, а Грен… Алька никому не рассказывает свой сон, это его тайна. Раньше у него не было тайн от родителей и от Дениса, а теперь есть.       Алька неохотно завтракает, садится в машину Грена, чтобы ехать в школу. Странно, за пределами ситтина светит солнце, в городе весна. День проходит, как обычно, Алька живет обычной жизнью школьника, и ждет вечера, чтобы скорее лечь спать. И опять слушать грозу и чувствовать рядом плечо друга…       Сегодня в ситтине много гостей. Через зеркало приходят Дани и Эшу, Даниэль, Дэн… Это все Денисы, только из разных миров. И Алька тоже из другого мира. В них есть кровь фейри, поэтому они не живут с людьми. Разговор вертится вокруг одной темы — во всех ситтинах плохая погода, дождь. Денис маг воды, но этот дождь не подвластен никому из фейри. Сады не цветут, урожая не будет.       Алька не прислушивается к разговору. Все время одно и то же. Скорее бы вечер…       Опять обсуждают, что приготовить на ужин, как будто ничего важнее в мире нет. Альку охватывает тоска, хочется крикнуть, чтобы замолчали все. Но он молчит, вяло гладя кота.       Внезапно все взгляды обращаются на Альку. Смотрят изучающе, как будто решая его судьбу.       Альку отправляют в комнату, он уходит с облегчением. Пусть секретничают, а ему неинтересно. Алька залезает в кресло с ногами, съеживается, обхватив коленки. Начинает вспоминать сон, все равно спать пока рано, а больше делать ничего не хочется. Сон яркий, как в жизни, даже лучше. В настоящей жизни у Альки нет друзей. Одноклассников приводить в ситтин нельзя, а как дружить, если секреты. Вот бы Роберт был настоящий! Алька закрывает глаза, вспоминая друга, которого не существует. У него на макушке смешной вихор, а на шее большое родимое пятно, похожее на грушу. Роберт любит сидеть, поджав левую ногу под себя, иногда проделывает это и на уроке, за что влетает от учителей. Вдруг Алька замирает от внезапной мысли: во сне этого не было! А тогда откуда он знает про то, что Роберт согласен, чтобы его называли Роб, и ненавидит имя Бобби. И про то, что мама Роба любит взлохмачивать волосы сыну, а заодно и Альке, если попадает под руку. Алька тогда замирает от удовольствия, у него-то мамы нет… И внезапно Алька понимает, что его сон — это жизнь другого Алика, которого не забрали в ситтин, у которого есть отец и друг. А у него этого не будет никогда. В ситтине у Альки есть все, о чем только могут мечтать другие дети, но нет друга, который так нужен каждому. Это Алька знает точно!       Разговор внизу ведется негромко, но у Альки отличный слух. Алька ведь клон Дениса, киборга с ДНК, собранной из лучших генов, он знает это с детства. В ситтине никаких секретов не бывает, это называется доверием. Невольно Алька прислушивается к разговору, оказывается, говорят о нем.       Почему-то Альке не нравится интонация, с которой произносят его имя. А теперь говорят о его «раннем созревании», хотя Альке только тринадцать. Алька знает, что такое пубертатный период, в школе есть такие уроки. Чтооо? Они с ума сошли! Решили, что Алька виноват в плохой погоде, потому что не контролирует свою магию. И хотят отправить его с Эшу куда-то.       Алька срывается с кресла и несется вниз по лестнице. При его появлении в столовой, все замолкают, прячут глаза.        — А своего сына вы тоже отдали бы «стабилизировать магию»? — кричит Алька в ярости. — Ненавижу вас!        — Алька, ты и есть наш сын, — Туу-Тикки подходит, пытается обнять. — Тебе нужна помощь, это для твоего же блага. Иначе ты и сам можешь пострадать.       Алька резко уворачивается и бежит на улицу, хлопнув дверью.       Через пару минут за ним выходит Денис. Алька стоит, запрокинув голову, чтобы дождь смыл слезы на лице. Но эта морось ничего не смывает, дорожки от слез тянутся по щекам. Денис подходит, поворачивает его за плечо лицом к себе.        — Почему ты так с мамой разговариваешь?        — У клонов мам не бывает! И у киборгов не бывает!        — Туу-Тикки и Грен тебя усыновили еще маленького. И меня усыновили, когда я сюда пришел.        — Денис, а я тебе кто? — тихо спросил Алька. — Я знаю, что клон. Но КТО?        — Ну… брат…       Помолчали.        — Денис, возьми меня на Дорогу.        — Алька, это пока нельзя, ты еще не взрослый.        — А с Эшу меня отправить, я уже взрослый? Думаешь, я не понимаю? Они с Дани… ну… как ты с Баки… Я не хочу! Я не просил меня забирать! Там я не мешал бы вам своей магией! На фиг она мне нужна!        — Алька, но Вадим погиб, я не хотел, чтобы тебя в детдом. Мы тебя спасли.        — Лучше бы вы папу спасли! Вадима! — Алька захлебывается злыми слезами.       Денис обнимает его, мокрого, взъерошенного, прижимает к себе.        — Аль… тебе так плохо здесь? Мы ведь тебя все любим, мы хотим, чтобы ты был в безопасности. А Эшу знает, как тебе помочь. Он ведь спас Дани, когда их корабль разбился. И меня нашел, а я ведь из шлюза вышел, не мог там больше. Дэна тоже он сюда привел. А Вадима не успели спасти, он ведь не фейри, его же не почувствуешь. Вот тебя мы почувствовали, что в опасности.       Алька затихает, только еще вздрагивает иногда.        — Мокрый весь, простудишься. Пойдем в дом. Ну чего ты себе надумал? Это просто магия твоя эмоции усиливает. И все равно до полнолуния надо ждать. А может, ты и сам справишься.       Обняв Альку за плечи, Денис ведет его в дом.       Не глядя ни на кого, Алька поднимается в свою комнату, и запирается на ключ. Слышно, как внизу Денис объясняет всем, чтобы сегодня Альку не трогали.       Алька снимает мокрую одежду, бросает на пол. Надевает сухие джинсы, футболку, свитер. Достает из коробки теплые ботинки, но пока не обувается.       Почему-то духи не торопятся забирать мокрую одежду. Алька ногой отшвыривает ее в угол.       За окном сумерки, на душе тоже. Не зажигая свет, Алька садится на подоконник, прижимается разгоряченным лбом к стеклу. Всматривается в сгущающуюся тьму. Вдруг тучи немного расходятся, и в образовавшееся окошко проникает лунный лучик.       Освещает фигурку мальчишки. Откуда он здесь? Кто он? Это Роберт? Сердце отчаянно колотится о ребра. Алька распахивает окно, всматривается в пришельца. Нет, Роберт из сна выглядел не так. Разочарование охватывает его, но все-таки хочется узнать, кто это. Мальчик поднимает руку, в ней… смычок? Да, смычок от скрипки, в доме такой есть, не спутаешь. Мальчишка проводит смычком по лунному лучу, чуть слышно звучит музыка. Музыка тихая, но отчетливая, живая, настоящая!       Алька торопливо, стараясь не шуметь, вылезает в окно. Несложно, он иногда лазил так. Только бы неожиданный гость не ушел.       Но мальчишка ждет, не исчезает. Исчезает лучик, тучи сходятся плотнее. Когда Алька подходит к гостю, тот улыбается и берет Альку за руку.        — Ты кто? — шепчет Алька, — ты откуда здесь?        — Меня зовут Денек, я могу отвести тебя домой.        — Домой? В другой мир? — нет сил удивляться. Все как сон, только бы не проснуться.        — Ты так тосковал, что по всем мирам было слышно. Мы подумали, что я смогу к тебе пройти. Этот мир такой закрытый, даже Филька не пробился, и Юкки не смог.        — А ты как тогда? — нормальный такой разговор.        — Я же ветерок, — улыбка у Денька светлая, открытая. Алька улыбается в ответ. Ветерок так ветерок, чего только не бывает.        — Пойдем?       Алька вдруг вспоминает, что не обувался. Оборачивается на окно, потом растерянно на Денька. Тот улыбается, легко вскакивает-взлетает в окно. Через миг вылетает с ботинками в руках. Алька обувается, стараясь не думать ни о чем. Немного страшно уходить непонятно куда с незнакомым мальчишкой, но остаться почему-то намного страшнее.       Держась за руки, мальчики делают несколько шагов под небом ситтина. А потом вдруг оказываются под звездным небом на плотной, хотя и невидимой дороге.       Алька запрокидывает голову, рассматривая абсолютно незнакомое небо. Столько звезд, просто дух захватывает!        — Я тебя первый раз провожу, а потом ты и сам сможешь ходить, — Денек все еще держит Альку за руку. — У нас многие ходят, мы себя называем Пограничники. Потому что через границы миров можем других провести. Пойдем, а то я долго не могу быть таким.        — Каким?        — Пацаном. Я ветерок, я летаю все время.       Альке непонятно, но он не спрашивает ничего. Просто идет с Деньком-ветерком по Дороге. Идут недолго, но под ногами несколько раз меняется дорога. То кирпич, то трава, а вот сейчас упругое покрытие, и нет над головой звезд, они на космодроме, кругом корабли.        — Пришли, — говорит Денек, и отпускает руку. — Теперь ты сам, а я…       Он исчезает, не договорив. Вот только что стоял здесь, и только небольшой вихорек закружился, коснулся Алькиной руки, и исчез.       Алька смотрит по сторонам, на космодроме он никогда не был, а здесь так интересно. Но надо решить, что делать, куда идти. Не стоять же здесь всю жизнь.       Алька решительно сжимает губы, вскидывает голову, и идет к ближайшему кораблю со смешным названием «Космический Мозгоед».