Похищенный брат

POV Иккинг — Ты уверен? — С едва уловимой ноткой страха спросил парень, а я только кивнул. — Кривоклык, — погладив дракона по рогу на носу, улыбнулся я. — Это самый лучший для тебя вариант. У вас схожий характер, поэтому я думаю, что вы быстро найдёте общий язык. Кривоклык, хоть и заноза в одном месте, но заноза хорошая и послушная. Главное только найти к нему правильный подход. Если ты сделаешь это, то любой дракон откроется тебе совершенно с другой стороны. В этом и есть суть пути примирения с драконами, а не пути их убийства. — Это так странно, — вдруг произнёс парень, а я удивлённо посмотрел на него. — Десять лет назад каждый ребёнок в деревне считал, что ты бесполезная рыбья кость, которая застряла у всех в горле, и что тебя можно спокойно толкнуть или ударить, но ничего за это не получить. Услышав слова Сморкалы, Кривоклык тут же воспламенился и грозно посмотрел на своего будущего всадника. Беззубик же только ощетинился и подошёл ближе ко мне. Подав знак, что всё хорошо, я решил подождать, сделав вывод, что парень ещё продолжит свой рассказ. И он продолжил. — А сейчас ты лучший викинг, гордость отца и вождя в одном лице, новатор, — Сморкала усмехнулся, сделал несколько шагов вперёд и коснулся морды удивлённого такими резкими переменами Ужасного Чудовища. — И я очень жалею, что считал тебя, как и все остальные на острове, бесполезной рыбьей костью, которая всегда и везде будет мешать делам Олуха. Я был так неправ, когда считал, что, когда тебя забрала Фурия, то она избавила нас от всеобщей проблемы. Она забрала у нас счастливое и мирное будущее и такое же мирное небо над головой. Мы ведь не знали слова «милосердие» к рептилиям. Ведь это ты открыл нам на них глаза. — С ним точно всё в порядке? — Удивлённо глянул на меня Кривоклык, а я только кивнул. — Точно. *** — Как у вас обстоят дела? — С улыбкой спросил я и посмотрел на Рыбьенога, который складывал в тележку камни. Его и Сардельку я познакомил раньше всех. Рыбьеног очень внимательный и достаточно послушный парень, чтобы выслушать, а потом сделать так, как от него просят. Но больше меня удивляет то, как он находит общий язык со своей драконихой. Да, у Сардельки достаточно мягкий характер, но иногда она умеет показывать и свои клыки. — Всё замечательно, — ответил парень и улыбнулся в ответ. — Я всегда мечтал, что буду дружить с драконами, а не убивать их. Спасибо тебе за то, что ты вернулся и подарил каждому из нас эту возможность. — Не стоит, — тут же замахал я руками, поднимая их вверх, но заметил, как опасно блеснули глаза Ингермана. — Правда, не стоит. — А, я всё понял, я всё понял, Иккинг, я всё понял, — качая головой, бормотал Рыбьеног, а я лишь удивлённо на него смотрел, пытаясь понять, что же понял он. — И? — Несмело подтолкнул его к словам я. — Ты не привык к благодарности и похвале, — выдал парень, с умным видом подняв указательный палец вверх. — За десять лет жизни с рептилиями это стало для тебя чуждым, но ты не переживай, Лохматые Хулиганы быстро вернут тебя к нормальной жизни. — Это-то и пугает, — пробормотал я и вздохнул, кинув взгляд на Сардельку. — Как тебе он? — Он очень хороший и заботливый всадник, — качнула свой большой головой дракониха. — Он будто знает, что я хочу в тот или иной момент. Он даже знает, какие камни я люблю больше, а от каких у меня начинаются проблемы. — Он любит тебя и заботится, — улыбнулся я и посмотрел на Рыбьенога, который заворожённо наблюдал за нашим разговором. — Я ведь правильно ​думаю? — О чём ты? — Спохватился Ингермана, а я повторял фразу, которую до этого сказал Сардельке и которую парень тут же подтвердил. — Да, конечно же, правильно. Сарделька хорошая дракониха, которую я и вправду полюбил. Она замечательная. — На, — достав из седельной сумки только что подошедшего ко мне Беззубика мешочек с драконьей мятой, я протянул его Рыбьеногу. — Балуй её вечером перед сном, втирая в кожу ближе к носу. Она будет спокойно спать, и ей не будут сниться кошмары, из-за которых Громмели часто выплёвывают лаву во сне. — Откуда ты узнал, что ей снятся кошмары? — Забирая мешочек, поинтересовался парень, а я посмотрел сначала на Фурию, а потом на Камнееда. — Я не первый год живу с ними бок о бок, поэтому в этом нет ничего удивительного, — пожал я плечами. — А иногда бывает так, что драконы сами приходят ко мне и рассказывают, что их беспокоит. Они считают меня своим, поэтому всецело доверяют. — Вот бы и мне так, — как-то мечтательно протянул Рыбьеног. — Я бы тоже хотел уметь разговаривать с драконами и выслушивать их сокровенные тайны. — Это только со стороны кажется таким хорошим, — покачал я головой и огляделся. — Если бы ты только знал, что у меня творится в голове, то никогда бы даже и мысли не допустил такой. Только во сне я могу спокойно отдохнуть. Ну, или когда разговариваю со Смутьяном. — А почему так? — Поглаживая морду Громмеля, спросил парень. — Смутьян — это Король гнезда, поэтому он может блокировать некоторые разговоры, если не хочет, чтобы этот самый разговор кто-то слышал, — произнёс я, но потом вдруг понял, что Ингерману навряд ли понятно. — Ну, он, как бы тебе объяснить. Он умеет контролировать сознание драконов, поэтому, когда он с кем-то общается, то этот дракон совершенно не слышит и никак не реагирует на окружающую среду. А во сне я так же не слышу голоса драконов. — А почему ты можешь разговаривать со Смутьяном? — Поинтересовался Рыбьеног, а я призадумался. — Девочки по секрету рассказали, что ты можешь обмениваться с Вожаком мыслями. А, действительно, почему? Почему я могу слышать голос Смутьяна у себя в голове, а другие не могут? Почему я могу слышать его голос на невероятных расстояниях? Почему я, а не кто-то другой? — Я не знаю, — наконец произнёс я и вздохнул, облокачиваясь на всё ещё стоявшего возле меня Беззубика. — Сначала от Смутьяна, а потом и от Готти, я слышал одну легенду, но я не уверен, что она про меня. — Какую легенду? — Спросил Ингерман, оживившись, и тут же добавил. — Я знаю очень много легенд. Может быть я смогу тебе как-то помочь, если ты мне расскажешь хоть отрывок из неё. — Это легенда про Заклинателя, — выдохнул я и посмотрел на парня, глаза которого начали стремительно увеличиваться в размерах. — Я толком не знаю её, но знаю одно, что я тот единственный, который может установить мир между рептилиями и людьми. — Невероятно, — наконец произнёс Рыбьеног и начал почему-то оглядываться по сторонам. — Стоик после твоей пропажи запретил всем викингам рассказывать эту легенду. Любую другую, но только не эту. — А что с ней не так? — Поинтересовался я, отметив, что, если от парня я ничего интересного не узнаю, то нужно будет расспросить отца. — Я могу рассказать тебе её в общих чертах, но мне кажется, что Стоик побоялся, что, когда люди начнут рассказывать эту легенду, то заподозрят, что ты, пропавший сын вождя, которого унесла Ночная Фурия, и есть Заклинатель, — вечно оглядываясь, произнёс Рыбьеног. — Так ты расскажешь мне её, или мне просить кого-то другого? — Решил спросить я, уже немного подустав от совершенно мне ненужной болтовни парня. — Конечно, — закивал головой Ингерман. — Только я предлагаю отправиться в Большой зал. Там сейчас как раз никого нет. — Тогда чего мы ждём?