Омерта Советника

Тёмноволосая женщина действовала быстро и точно, без секунды на размышления. Она точно знала, что необходимо делать. Её профессионализму можно только позавидовать. Ловко надела на свои руки белые резиновые перчатки, которые достала из принесённой мной чёрной широкой сумки. А также швырнула мне парочку, так как рассчитывала на то, что я буду ассистировать. — Реборн, — обратилась я к малышу. — Разве не лучше будет обратиться к обычным врачам? Да и зачем надо было усыплять всех? Просто попросить, никак? — Дар, твоя мать лучший специалист, — пояснил малыш, сохраняя полное спокойствие на лице. Даже сидящая рядом Бьянки не дрогнула, а ведь один из пациентов её младший брат. Но что она, что И-Пин, сидели молча, наблюдая за действиями тёмноволосой женщины. Полное доверие. — В отличие от обычных врачей, которые изучают медицину, чтобы отыскивать причину болезни, лечить людей и спасать жизни, Василиса изучала её с одной целью — убивать. Причём так, чтобы никто ничего не понял. Благодаря этому навыку, ей достаточно одного взгляда, чтобы понять причину недуга, но она не лечит. — А что тогда?.. — начала я, но договорить не смогла. — Я помогаю телу адаптироваться к недугу. Укрепляю тело, и, в итоге, болезнь уже не является болезнью. У организма вырабатывается иммунитет, — произнесла мама, посмотрев на меня. Но, заметив в моём взгляде сохранившееся недоверие, продолжила. — Ты знаешь, что в прививках, которые обычно вкалывают, нет лекарства, так, небольшая частица адаптированного вируса. Иными словами — болезнь. Совсем небольшая часть, и лишь та, с которой человеческое тело способно справиться. В итоге, когда организм справляется, у тела вырабатывается иммунитет, но вирус никуда не исчез. Он также в теле, просто адаптированный. Тут то же самое. Я не лечу болезни, я делаю так, чтобы тело адаптировалось к ним. — Но о каких болезнях идёт речь, когда тут обычные травмы? — спросила я. — Да и Ламбо, Киоко, Хару… Они вообще не принимали участия в битве. — Хм… — протянула мама. — Сейчас посмотрим. Надевай перчатки. М-да… спорить тут бессмысленно. Либо я помогу и смогу проследить всё своими глазами, либо большинство вопросов так и не найдут ответов. Мне пришлось надеть перчатки, но только на одну правую руку, так как вторая была полностью перебинтованная и висела на уровне груди. Но и это было несколько проблематично, так как на здоровую руку перчатку я натягивала зубами. Однако когда всё было готово, обнаружила, что мама уже склонилась над спящим Ламбо и проводила осмотр. Его зрачки, цвет кожи, полость рта… Лицо женщины скрывала белоснежная марлевая повязка, в руках она сжимала миниатюрный фонарик, чтобы лучше видеть, и, кажется, там было на что смотреть. — Ох, ты ж матерь Божья! — воскликнула мама, когда увидела то, что творилось у Ламбо во рту. — Этот ребёнок хотя бы знает, что такое зубная паста и щётка? — Ламбо гордится тем, что за свою жизнь ни разу не чистил зубы и не был у стоматолога, — пояснил Реборн. — Однако в последнее время от него слышны постоянные вопли по поводу боли в зубах. — Оно и видно, — фыркнула раздражённо мама, возвращаясь к своей чёрной кожаной сумке. — Кто он вообще такой? — спросила несколько брезгливым тоном. — Такой шумный и не воспитанный… — Это будущий Босс семьи Бовино. Бовино Ламбо, — спокойно ответила я, на что у мамы брови медленно поползли вверх. — Н-дэ? — протянула она, смотря на Ламбо уже совершенно другим взглядом. — Однако… Несколько мгновений спустя, женщина достала оттуда шприц со светло-зелёной жидкостью. Быстро сняла колпачок с иглы, раскрыла рот мальчику и без капли сомнения вколола раствор в верхнюю и нижнюю десну. Я ожидала чего угодно, но не то что уже через секунду зубы Ламбо начнут вылетать изо рта. Только и успевала их вытаскивать, чтобы мальчик ненароком не проглотил их во сне. Но самое странное было то, что на смену старым зубам пришли новые. Сразу же выросли здоровые белоснежные зубы, которым могла позавидовать любая реклама зубной пасты. Мама довольно сама себе кивнула, встала на ноги, прихватила сумку и перешла к следующему пациенту. Им оказался Фуута. Сняла длинный шерстяной шарф, расстегнула куртку и рубашку и осмотрела тело мальчика. То, что открылось её взору, совершенно не понравилось женщине. Брови нахмурились, а в глазах возникла озадаченность. — Бледная кожа, пожелтевшее лицо, синяки в области живота и рук… Видно, в течение двух недель подвергался пытке в виде отсутствия регулярного сна и питания. Более того, и после испытывал сильные эмоциональные переживания, что не хорошо сказались на организме, — холодно говорила мама, словно делала запись на диктофон. Это скорее привычка, нежели необходимость. — Организм истощён, — приподняла веки Фууте, рассматривая блуждающий во сне зрачок. — Хм, Звездный Мальчик, да? Видеть его большая редкость. Никогда не думала, что встречусь с ним лично. Особенно… так. — С ним всё будет хорошо? — спросила я насторожено. — Хм? — удивилась мама. — Конечно! Сейчас сделаю несколько уколов с витаминным комплексом, и будет как новенький. Не теряя минуты, мама вколола несколько ампул в мальчика. Руки, ноги, живот и даже шея. Как по мне, слишком много лекарства. Но мама не сомневалась. Да и результат не оставил себя ждать. Уже через несколько секунд на щеках Фууты появился лёгкий румянец, значащий, что мальчик пошёл на поправку. Следующими на очереди были Киоко и Хару. С девочками она справилась довольно быстро, так как по её мнению они вполне здоровы, да и вообще, усыплять их не планировала. Просто противоядие вовремя не успела дать. Но на всякий случай вколет витамины, так как видно, что девочки также долгое время находились в напряжении из-за волнений и переживаний. Но это и не удивительно. У Киоко раненый брат, а Хару столько слёз пролила из-за Тсуны. Когда девушки проснутся, то почувствуют себя значительно лучше. А вот на Тсуне мама задержалась. С минуту она ничего не говорила. Только осматривала тело парня с головы до пят. И с каждой секундой её взгляд становился всё серьёзнее и серьёзнее. — Такое чувство, словно мышцы этого ребёнка прокрутили через мясорубку, — гневно бросила женщина. — Редко увидишь такую изношенность даже у стариков. Говоришь, что в тот раз он использовал впервые данный вид Посмертной Воли? — этот вопрос был обращён к Реборну. — Мальчик плохо натренирован. Выносливость минимальна. Возможно, он и хороший человек, раз так пытается защитить своих друзей, но как будущий Босс Вонгола… Эх, ты меня понял, Реборн, — малыш кивнул. — В их возрасте мы уже давным-давно города на уши ставили, а тут… это поколение детей совершенно неприспособленно к реальности. — А кто в этом виноват? — злилась я. — Тсуна и так сделал всё возможное, и заметь, я жива! Но было бы лучше, если умела хотя бы ножом пользоваться для самообороны. — Сметанка, с тобой я сделала всё, что нужно! — строго произнесла женщина, взглянув на меня чёрными глазами. — Ты — Советник. Тебе, в принципе, не надо сражаться. Единственное твоё оружие — это ум. Но до недавнего времени, ты его практически не использовала в подобных целях. Теперь пора взрослеть. С тобой, как со своим ребёнком, я буду строже всех. Если бы я научила тебя сражаться, то ты бы автоматически рассчитывала только на то, что умеет твоё тело. Но натренированное тело, это всего лишь натренированное тело. Самое главное находится тут, — мама указала на свою голову. — Поверь, в жизни порой бывают такие ситуации, когда под рукой не то, что пистолета, тупо лифчика рядом нет. А сражаться и выживать — надо. Учись использовать то, что находится рядом. Будь то просто ветка или песок — используй. Становись сильной независимо от смены условий и обстановки. Всё это в тебе есть! Ты уже само по себе оружие. Адаптируйся, учись, приспосабливайся, борись. Не надейся на то, что в следующий раз появится кто-то, кто протянет руку помощи. Такова наша реальность, в которой мы живём. — Я эту реальность не выбирала. — Знаешь, — усмехнулась женщина, — никто из нас не выбирал. Просто так, в мир мафии никто не попадает. Всегда происходит какое-нибудь дерьмо, после которого ты понимаешь — либо ты, либо тебя… третьего варианта нет. Со своей стороны я сделала всё, что могла, чтобы обезопасить тебя и Рому, а также сделать сильнее. И заметь, мои навыки уже столько раз спасли тебе жизнь… С этим спорить я не стала. Хоть мама и пичкала нас с Ромой ядами как куропатку на убой, это сделало нас сильнее. Меня во всяком случае. Сколько раз я уже могла отравиться? Хех… и со счёта сбилась. Женщина вернулась к осмотру Тсуны. Достала из сумки несколько шприцов с ампулами и принялась делать уколы по всему телу в область мышц. — Я помогу ему адаптироваться к этим повреждениям, но… Реборн, — женщина посмотрела на малыша. — Ты должен ужесточить тренировки. Это не дело. Да, противник был силён, но сколько их ещё будет впереди? Пятнадцать лет, ещё совсем юн… вся жизнь одна сплошная битва. — Я с тобой согласен, — кивнул Реборн. — Наверное, как репетитор, я слишком привязался к Тсунаёши и стал мягок. — Ничего себе! — фыркнула я, вспоминая некоторые тренировки парня. — Да ты его буквально держишь на грани жизни и смерти! — Этого мало, — бросила мама, упаковывая медицинские принадлежности обратно в сумку. — Порой, чтобы жить, нужно умереть. Учитывая, сколько раз Саваде в голову стреляли, он скоро терминатором станет. Но кто меня будет слушать? Что Реборн, что мама всё равно останутся при своём мнении. Лучшее решение просто промолчать и последовать за ней. Следующим кто был на очереди — Гокудера Хаято. Бьянки напряглась, но влезать не решалась. И-Пин вообще тем временем развлекалась с канарейкой, которую принёс с собой Хибари. Девочка поняла, что ничего плохого мама не сделает, поэтому можно расслабиться и продолжать отдыхать. Как по мне, единственная верная позиция. Тем временем, только взглянув на раны Хаято, мама фыркнула и усмехнулась. — А Шамал своё дело знает, — протянула она. — Сразу вижу его почерк. До сих пор с насекомыми балуется? Ох, сколько он мне в своё время жуков подсылал… Буквально рой! Ну да ладно… Как говорится, кто старое помянет… тому пулю в лоб. Хех, — осмотрела голову парня, потом его шею и руки. — Раны заживают, и это хорошо. Ещё немного, и он пришёл бы в норму, — Бьянки от таких слов с облегчением вздохнула. — Одно смущает, их частое наличие. Да, они мелкие, но их слишком много. Мальчик словно не бережёт себя. С таким стилем жизни долго он не протянет. Хотя это не моё дело. Я просто вколю ему витамины, и он пойдёт на поправку быстрее, но… проблему это не решит. Как и было сказано, мама сделала несколько уколов и перешла к остальным парням. Про Ямамото она отметила совсем иное, что его рёбра и левая рука сильно повреждены, а вот правая цела. Словно он защищал её. Пришлось пояснить, что он бейсбольный игрок и скоро у парня соревнование. Эта новость была скептически воспринята женщиной. Бейсбол? Игра? Мафия? Парню нелегко придётся, особенно учитывая, что для него и мафия всего лишь игра. Как бы реальность не раздавила его сознание. Будет ли он готов морально? А вот Сасагава маме очень понравился. Он даже спал так, словно готовился вот-вот вступить в бой, громко храпя. Было ясно, что сколько бы ран парень не получил, его это никогда не остановит. Боксёр — и всё этим сказано. Женщина вколола парню также несколько ампул и не забыла про зубы, ведь пять зубов у Рёхея изъяли подчинённые Мукуро. Думаю, он в дальнейшем сам собирался к зубному сходить, но нет, мама всё сделала сама. Как и у Ламбо, старые зубы повылетали сами, и на их смену появились новые совершенно здоровые и белоснежные зубы. Такими можно и канат перегрызть. — Что это за лекарство? — спросила я, кивнув на использованный шприц. — Хм? — мама проследила за моим взглядом. — О! Сметанка, неужели тебя заинтересовала мамина работа? — счастью в глазах женщины не было предела, а я уже пожалела о том, что задала этот вопрос. — Это «акулья сыворотка». Сама делаю. Ты ведь знаешь, что акулы способны в случае необходимости отбрасывать челюсти и заменять их новыми здоровыми рядами зубов? А ведь их у акул более тысячи. Вот я и готовлю сыворотку из белка акулы, адаптируя её к людям. Правда, когда я делала опыты, то у первых моих пациентов реально появлялись акульи зубы… Было забавно, — женщина захихикала, словно вспомнила весёлый момент из жизни, а для меня это было ещё одним уроком, что зубы лучше беречь. — Если хочешь, подкину рецептик, — подмигнула мне мама. — Хоть кто-то пойдёт по моим стопам и станет врачом. — Что? — так и знала. — Нет, мам. Я не собираюсь становиться врачом. И мы это уже обсуждали. — Дар, опять ты за своё?! — повысила тон женщина, хватая сумку и передвигаясь к следующему пациенту. К Хибари, который до сих пор лежал на земле вниз лицом. — Почему ты отказываешься от таких перспектив? У тебя такой потенциал! Такие способности! Тем более мать в данной сфере крутится. Есть у кого спросить. — Мам, я на дух не переношу людей! Ни детей, ни взрослых, ни даже животных! А ты меня просишь их лечить? — вздыхала я, понимая, что этот разговор у нас уже проходит в десятый раз. — Ну, так спокойно можешь становиться патологоанатомом! — всплеснула руками женщина. — Не прошу же быть педиатром или хирургом. А так, станешь судмедэкспертом и поможешь решать загадки преступников. Тебе же это нравится, я знаю.  — Отлично! — ахнула я. — Ковыряться в мертвецах! Пик моих мечтаний! Да я как вспомню, что ты меня и Рому на Новый год в морг отвела, так вздрогну. До сих пор этот запах формальдегида в кошмарах снится. — Ну сколько можно?! — злилась женщина. — Я туда вас отвела для того, чтобы вы увидели все прелести медицины и тоже захотели стать врачами. — Мам, мне тогда было семь! И единственное, что я тогда увидела, это труп с сокращающимися мышцами под воздействием тока. Сейчас я-то понимаю, почему он дергался, но тогда я была уверена, что мы создали зомби! — Пф! — обиделась женщина. — А Роме понравилось. — Ну конечно! Мальчику в тринадцать любой треш будет нравиться! — Вот только не надо, ладно? — взмахнула руками женщина, резко переворачивая Хибари лицом вверх, словно тряпичную куклу. — Это всё ваш отец виноват. Тоже мне! Додумался на Новый год ребёнку в шесть лет подарить самый современный на то время компьютер и отвертку! И главное зачем? Чтобы ты его разобрала по винтикам! Это правда. Когда мне было шесть лет, на Новый год папа привёз самый дорогой и современный компьютер, но не для того, чтобы в него играть и познавать мир, а для того, чтобы я разобрала его по частям и потом вновь собрала. Конечно, собрать обратно не получилось. Вернее я его собрала, но играть он не играл. Однако после того подарка я буквально загорелась техникой. Мне она нравилась во всех проявлениях. Это была просто мания. Всё стремилась разобрать и собрать. И, естественно, мама не очень горела желанием, наблюдать, как её дочь всё сильнее погрязает в болтиках и гайках. — Ну, не переживай, — усмехнулась я. — У тебя ещё сын есть. Сама говорила, что ему понравилось. Вот и пусть становится на медицинский путь. — Тц, — бросила мама, отводя взгляд в сторону. — Этот бабник если и станет врачом, то только гинекологом, чтобы баб цеплять. Одна надежда на внуков… — Опять мимо, — усмехнулась я. — От меня детей не жди. Я скорее налысо побреюсь и в буддийский монастырь монахом уйду. Научусь спать сидя, притворяясь, словно медитирую, но уж детей точно не будет. — Да что за дети у меня?! — это уже злило женщину не на шутку, но секундой позже задумчиво произнесла. — А может ещё одного заделать, пока кости гнутся? — Кхе-кхе, — произнёс Реборн, привлекая внимание. — Я, конечно, всё понимаю, давно не виделись, есть о чём поговорить, но… — малыш указал на Хибари. — Кажется, пациент не спит. Мы с мамой одновременно посмотрели на Кёю и охнули. Он действительно не спал. Более того, лежал на земле и с неким презрением смотрел то на меня, то на мою маму. Его глаза блуждали не в состоянии сосредоточиться. Видно, что он хоть и проснулся, но не до конца. Всё ещё находится под воздействием усыпляющего вещества. — Хм, очнулся, значит, — усмехнулась мама, которая совершенно спокойно восприняла этот факт. — А ты выносливый, признаю, — с треском натянула резиновые перчатки. Вид был довольно угрожающий. Семейные разговоры тут же были отброшены в сторону. Теперь тёмноволосая женщина полностью сосредоточилась на осмотре организма Хибари Кёи. Это было несколько странно, учитывая то, что он-то всё прекрасно видит, но не говорит, не шевелится и не пытается встать. Ясное дело, что он сейчас своего рода заложник своего собственного тела. Хоть сознание и работает в экономном режиме, тело до сих пор спит. То есть, даже если Кёя и хочет схватить тонфу и избить каждого, кто смел к нему прикоснуться, всё равно не может. На этот раз брови мамы нахмурились сильнее обычного, а в глазах читался одновременно и ужас, и восхищение. Этот блеск был еле уловим, но я заметила его. Что же заметила она? Если вспомнить, то Мукуро не церемонился с парнем. Бил его так сильно и так долго, что в дальнейшем и сам его тело использовать не смог. — У тебя врождённая анальгезия? — спросила мама, смотря Кёи в глаза. Анальгезия? Эта та болезнь, при которой человек теряет чувствительность к боли? Почему она это спросила? — Моргни один раз, если «да» и два раза, если «нет», — произнесла женщина. Кёя помедлил. Видно, идти на поводу у неё он совершенно не хотел. Однако секунду поразмыслив, всё же дал свой ответ и моргнул два раза. — Вот как, — хмыкнула мама, улыбнувшись. — В таком случае, тебе даже дышать, наверное, больно. Столько переломов так ещё и в одном теле… не каждый день увидишь. Принципиально отказываешься от гипса? Глупо. Такая гордость ни к чему не приведёт. Или просто боишься показать свою слабость? Перед кем? — вопросы остались без ответа. — Ах, чёрт с тобой. Помогу, раз обещала Реборну, но не обольщайся. Ты мне всё равно не нравишься. Последовала процедура уколов вдоль всего тела. После, когда процесс был завершён, мама собрала все медицинские принадлежности, включая использованные шприцы и с ленивым зевком обратилась к Реборну: — Обещание выполнено. Дальше справляйтесь сами, — направилась в сторону дома. — А я спать. На заднем дворе воцарилась гробовая тишина. Если честно, с приездом мамы у меня полный кавардак в мыслях. Я никогда не могу предугадать дальнейший ход этой женщины, чем сильнее чувствую беспокойство. То есть, она выполнила часть своего некого уговора перед Реборном, а дальше что? — Хм-м-м… — протянула Бьянки. — А мне нравится твоя мама, Дар. Эта женщина сделает многое во имя любви. — Так, — начала я, подняв ладонь перед собой в знак того, чтобы девушка остановилась. — О любви поговорим на следующей вечеринке. У меня другой вопрос, — посмотрела на Реборна, что улыбался и допивал зелёный чай. — Что дальше? — Вечеринка окончена, — пояснил малыш, звонко ставя пустую чашу на поверхность стола. — Пора по домам. — Эм… А они? — указала на спящих ребят во дворе, на что Реборн преобразовал своего хамелеона в сотовый телефон, набрал какой-то номер и произнёс: — Да. Мы всё, подъезжайте и забирайте всех, — после отключил связь и повернулся ко мне. — Спасибо за вечеринку Дар, было весело. — Весело?! — мне никогда не понять принцип «веселья» мафии. Это что, чем ненормальнее, тем лучше? Эх, ладно, над некоторыми вещами лучше вообще не стоит думать. Логики там нет. На следующий день я всё же, скрипя зубами, пошла в школу. За это время в моей голове успела пронестись тысяча и одна мысль. И нет, речь вовсе не о моём состоянии, хотя я хочу безумно спать, и у меня до сих пор болит нога и рука. Приходится хромать при каждом шаге, но к этому можно привыкнуть. По пути в школу я наконец-то смогла побыть одна со своими мыслями. Последние события, словно ураган или лавина, сменяли друг друга, не давая мне толком собраться. Начнём с того, что "уход" из мафии мне заказан. Как не пытайся, а пути назад нет. Но если даже и так, то следовать за Тсуной не такой уж и плохой вариант. Нет, не за Вонголой, а именно за Савадой Тсунаёши. Он отнекивается и до сих пор не признаёт себя Боссом мафии. Не хочет принимать такое наследие и всячески избегает этого. Более того, на него не действует эта моя странная аура, чтоб её. Он и не злится, и не ненавидит меня, и не липнет как ребёнок. Он какой-то другой. Просто Тсуна, который с первого дня принял меня такой, какая я есть с моими тараканами и ненормальностью. Хороший парень, и если он таким и останется, я пойду за ним. Стану опорой, другом, товарищем… Советником. И по правде сказать, плевать какой путь он выберет. Захочет стать Боссом мафии? Хорошо, помогу. Захочет просто продуктовый ларёк открыть? Ладно, также буду рядом. Это, наверное, главный и самый важный шаг за весь этот предыдущий год. И его я решила сказать лично. Для этого дождалась Саваду около ворот школы. Парень опаздывал. Причём прилично так опаздывал. Проспал. Видно, мамин препарат действовал лучше любого дорогостоящего снотворного. Тсуна бежал, сломя голову, всё время бормоча на ходу, что он труп и что ему влетит. Но как только повернул к вратам школы, я его перехватила. — Йо, Тсуна, — подняла здоровую руку в знак приветствия. — Как спалось? — Дар! — удивился парень. — Ты… ты тут? А? Ну, нормально спал. Кстати, не знаю, что твоя мама сделала, но Реборн сказал, что она нас вылечила, и я чувствую себя так хорошо. В общем, спасибо! — тараторил он, поклонившись в поясе. — И маме тоже спасибо передай, но я спешу и… — Не так быстро, — обхватила его за локоть. — Тсуна, есть разговор. Давай спрячемся. — А-а-а?! — щёки парня почему-то покраснели, но отталкивать меня он не стал. Мы перешли в сторону небольшого сквера, специально выбранного мной, так как на то место не смотрит ни одно учебное школьное окно. Своего рода слепая зона. Спрятавшись среди зелени кустов и деревьев, присели на зелёную траву, высматривая, нет ли тут лишних глаз или ушей. — Дар, — зашептал Тсуна, склонив голову поближе ко мне. — О чём ты хотела поговорить? И почему тут? — Чтобы нам никто не помешал, — пояснила я. — Для начала скажи, как там малышня? — А, всё замечательно! Особенное спасибо за Ламбо, — вздохнул с улыбкой парень, потрепав свой лохматый затылок. — Его вопли уже было просто невозможно слышать. А теперь хвастается, что зубы больше не болят и… — Это хорошо, — кивнула я. — А теперь, один момент, — наклонилась в сторону Савады и положила свою здоровую ладонь на голову парня. Тсуна ойкнул и засмущался ещё сильнее, ничего не понимая. — Что чувствуешь? Опиши всё, как есть. — А?! — щёки Тсуны полыхали алым пламенем, но потом он видно понял, к чему я клоню и успокоился. Перестал отодвигаться и закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. — Хм-м-м… не знаю, — протянул парень. — Я знаю, что чувствуют дети, так как они постоянно об этом говорят. Но… для меня всё слишком смешалось. Я и раньше об этом думал. — О чём ты? — теперь несколько озадаченной была я сама. — Ну, — парень вновь виновато почесал голову, встряхнув каштановые волосы. — Реборн мне говорил о твоей ауре и её способностях, но я ничего подобного не чувствовал ни в первую, ни в последующие встречи. Ты выделялась, это правда, но я думал, что это, скорей всего, из-за твоей необычной внешности. Да и вела ты себя довольно странно. То спала, то ела, и знала ответы на все школьные вопросы… это бросается в глаза. Но это всё. — А потом? — настаивала я. — Но потом я узнал тебя и понял, что ты не такая уж и бесчувственная, какой кажешься сначала, — парень немного улыбнулся. — Да, ты странная. Это я считаю до сих пор, но в то же время, среди всех остальных, ты кажешься более нормальной. Всегда выручаешь, о чём бы я или ребята не попросили и ничего за это не просишь. Конечно, у тебя есть страхи и недостатки, но они есть у всех и с ними можно мириться. Во всяком случае, не пытаешься взорвать всю школу, как Гокудера-кун или Ламбо, и на том спасибо, хе-хе-хе… — Тсуна, ты ведь наслышан о том, какую я представляю угрозу? — продолжала я. — Уверена, что Реборн тебе обо всём поведал. Карие глаза стали несколько тусклыми и виноватыми. Он смотрел на траву, на свои ноги, избегая моего взгляда. Видно, Реборн действительно всё поведал парню. Что ж… тем лучше. — Я не думаю, что ты угроза, Дар. Вернее, — вновь виновато заёрзал на месте. — Не чувствую это. У меня такое ощущение, словно ты никогда меня не предашь. Мы друзья. — Э-э-эх… Ощущения значит… — вздохнула я. И что это? Интуиция или просто желание парня? Но это его выбор. Он всё знает, и вот ответ парня, каким бы он не был. — Ладно, Тсуна… нет… — секунда на размышление, а после посмотрела ему прямо в глаза. — Савада Тсунаёши, готов ли ты принять меня в ряды своей семьи в качестве Советника? — Э?! — вот этого парень явно не ожидал. Сделав несколько неуверенных шагов на корточках назад, Тсуна шлёпнулся на землю, выпучив на меня глаза. — Не знаю, к чему приведёт наше сотрудничество, но так и быть, я согласна пойти за тобой, пока это будешь ты. Мне всё равно, какой путь ты выберешь. Всё равно, какая цель у тебя будет. Пока остаёшься таким же светлым пламенем в этом мрачном мире, я буду помогать тебе тем, чем смогу, невзирая на сложность задания. Ну, так что? Ты согласен? — я протянула правую раскрытую руку в сторону Савады, чтобы он пожал её или оттолкнул. Неважно. Дело за ним. Но, к моему удивлению, произошло то, чего я вообще не ожидала. Взгляд Тсуны помрачнел, а улыбка исчезла. Мрачная тень легла на верхнюю часть его лица. Казалось, что я его оскорбила или что-то в этом роде. Он обижен? Почему? — Нет, — произнёс чётко парень. — Я не согласен. — А? — это было несколько неожиданно, но, секунду спустя, я с грустной усмешкой опустила руку. — Ладно. Я понимаю, — всё же если я присоединюсь к нему, то мои с рождения проблемы, станут и его проблемами. Оно ему надо? Сомневаюсь. — Ну, извини, что потревожила. Пойду, пожалуй, а то занятия… — Нет, подожди! — парень неожиданно приблизился, положив руки мне на плечи и не дав встать с земли. Потом сам немного смутился от такого поступка, но отходить не стал. — Я… Я к тому, что мне не нужен Советник! — я всё ещё с непониманием смотрела в светло-карие глаза парня. — Я и Боссом не хочу становиться. Просто… просто будь рядом, ладно? Не как Советник! Не как Представитель Серра! Не как подчинённый! А как… друг. Я хочу, чтобы помогала не только мне, но и ребятам, когда это требует ситуация. Хочу, чтобы ты, невзирая ни на что, всегда говорила, что на самом деле думаешь. Если тебе что-то не нравится — высказала это. Если что-то хочешь — тоже говори. Если что злит или пугает… просто будь собой! Просто будь моим другом, как и раньше. — Вот как… — я улыбнулась. Внутри стало так тепло. Хоть сейчас на лбу Савады и не горело то яркое оранжевое пламя, однако я его почему-то хорошо чувствовала. — Что ж, тогда… — вновь протянула руку. — Примешь ли ты меня в качестве своего друга, Тсуна? — на это Савада широко заулыбался и закивал головой. А после, вместо того, чтобы пожать правую руку, резко накинулся и обнял за плечи, крепкой прижимая к себе. — Ой! Ой-ёй! Тсуна! Рука! Рука! Тсуна! Ай-яй! — Ой, прости, — слегка отстранился, посмотрев на мою перебинтованную руку. — Совсем забыл, хе-хе… Ну, что ж… в принципе, первая глобальная проблемная задача решена, и теперь стало несколько проще. Осталось разобраться с остальными. — Что вы тут делаете? — послышался ледяной голос из-за спины. — Урок уже давно идёт. А вот и вторая глобальная задача, которую только предстоит решить. — Хи-и-и!!! — воскликнул Тсуна, бледнея на глазах. Я ещё не видела того, кто за мной, но прекрасно знала, кто это. — Хи... Хибари-сан!!! — Травоядное, — произнёс он, шагая в сторону Савады. — За нарушение школьных правил, как Глава Дисциплинарного Комитета… я забью тебя до смерти, — в руках парня уже имелись тонфы. Да, он видно тоже неплохо себя чувствует. Неожиданно злобный взгляд стальных глаз был обращён в мою сторону: — А ты, значит, забыла, где находится кабинет? Мне тебе карту нарисовать или GPS-навигатор подарить, чтобы в следующий раз не опаздывала? — Да всё вовсе не так, — вздохнула я, медленно вставая с земли, отряхивая при этом брюки сзади. — Просто… нога болит. Отдохнуть решила. Да и вообще, это, в принципе, моё первое опоздание, Хибари-сан, — бросила я, незаметно подавая рукой сигнал Тсуне, чтобы тот валил. Меня-то он не тронет, в этом я уверена, а вот Савада… одним фингалом не обойдётся. Тсуна всё понял с первого раза и тихо на цыпочках стал отступать. И чтобы окончательно привлечь внимание Хибари Кёи, я приступила к решению второй проблемы. — Ещё кое-что, Хибари-сан, — перекинула школьную сумку, что висела на плече, ближе к себе, заглядывая внутрь. Недолго ища, достала документ и протянула парню. — Прошу. — Что это? — строго спросил Кёя, но лист всё же взял. Быстро пробежался взглядом по оглавлению и выпалил. — В кабинет. Живо. Да, это было заявление об уходе из Дисциплинарного Комитета по личным причинам. Хех, второй раз я пишу такое заявление. Ещё немного и руку можно набить. Хотя… это уже лишнее. Почему я решила уйти из Комитета? Да всё просто. Связав воедино все «за» и «против», поняла, что будет лучше, если я буду держаться от Кёи подальше. Начнём с того, что я до сих пор прекрасно помню слова Мукуро. И этот гадёныш не врал. Ему принципиально хотелось говорить только правду, чтобы заручиться моим доверием. Какой бы я аурой не обладала, Хибари Кёя подвержен ей. Более того, парень о ней и сам знает. Правильно ли будет после такого оставаться? Не думаю. А учитывая, что я видела результат… Например, тот же оборотень Кен. Хотя он наполовину животное. И всё же… Убить или обнять… Забавный выбор бушует внутри у Кёи. Теперь зная это, просто-напросто отойду в сторону, и все заживут так, словно ничего не было. Тем более, именно это мы делаем просто прекрасно — вид, словно ничего не было. Разве нет? Тогда чего он такой злой? Хромая и ойкая, я всё же поднялась на второй этаж и прошла за Хибари в кабинет Дисциплинарного Комитета. Он мне не помогал и помощь не предлагал. Однако дверь, перед тем как войти, всё же придержал. Вот только это выглядело так, словно я, в принципе, больше не покину этот кабинет. Ждала волну криков и угроз со стороны парня, так как столько злости в его глазах, редко когда можно увидеть. Лицо, правда, каменное. Никаких эмоций не выдаёт. — Сядь, — приказал он спокойным голосом указав на стул перед его столом. Сам уселся на край стола, нависая сверху. В руке до сих пор находилось написанное мной заявление. — Поясни ситуацию. — Там же всё написано, — раздражённо бросила я. — Заявление об уходе из Комитета, по причине… — А теперь своими словами, — перебил меня парень, скрестив на груди руки. Лёд стальных глаз пронзал насквозь. Отпираться и нести какой-то лепет по поводу того, это по причине учёбы, или семейным обстоятельствам, или болезни… да мало ли? В общем, я не стала. Думаю, Кёя и так всё прекрасно понимает. Именно он и понимает. С самого начала. Поэтому отгородил от матери, так как не доверяет ей. Поэтому настаивал, чтобы я пришла в школу раньше, чтобы была под присмотром. Возможно, это из-за чувства долга, о котором он говорит, а может что-то ещё… Да это и не важно. — Будто вы не знаете, Хибари-сан, — вздохнула я, взглянув в глаза парня. Хотя бы сегодня снимем маски. Мы никогда не обсуждаем то, что происходит. Просто идём дальше, словно ничего не было. Но как часто мы сможем это делать? — Вы там были и всё слышали. Лучше просто подпишите заявление и разойдёмся в разные стороны. — Это всё? — спросил Кёя, совершенно не меняясь в лице. — А разве этого мало? — удивилась я. — Если это всё, можешь возвращаться к работе, — холодно бросил Кёя, поворачиваясь в сторону шредера, что стоял вдоль стенки. Одним нажатием включил технику и пропустил через неё моё заявление, раскрошив на десятки мелких полосок. — Хи… Хибари-сан! — просто не понимала, почему он настолько упрям. — Что вы делаете? Это не решит проблему! Прекрасно знаете, что вам следует держаться от меня подальше! — Я сам решу, от кого мне следует держаться подальше, — всё тот же спокойный ледяной тон. Парень вернулся и сел за свой стол, беря в руки первый же попавшийся документ. — Чёрт! — воскликнула я, вскакивая со стула и вставая прямо напротив парня, громко ударив ладонью по столу. Глупо, эмоционально, но надо было сделать хоть что-то, чтобы наконец-то одумался. — Вы понимаете, что это не конец? Что будут ещё нарушители, при этом в десятки раз сильнее того Мукуро. Понимаете это? — В десятки раз? — парень усмехнулся, а в глазах возник стальной азартный блеск. — Вот и отлично. — Отлично?! Что тут отличного? — он что мазохист? Его кости недавно в труху превратили, а он уже предвкушает следующую битву? Ненормальный! — Успокойся, Серра, и иди работать, — бросил парень, вновь возвращаясь к документам. — Когда появится нарушитель… я забью его до смерти. Чёрт, да он действительно спятил! С чего он взял, что справится с тем, кого ещё не видел? Нет, так нельзя. Последняя попытка. Последний шанс достучаться до него. Из-за своей гордости и желания расплатиться с неким долгом, что сам себе и приписал, решил меня защищать? Я об этом не просила! — Хибари-сан, — на этот раз мой голос был спокойный и тихий. Он заставил парня оторвать взгляд от бумаг и посмотреть на меня. — Как вы и сказали, я нашла и выбрала себе стаю. Но это не вы. — А был ли у тебя выбор, Серра? — глаза цвета стали из-под густой чёрной челки вновь сверкнули азартным огоньком. Казалось, что парень уже что-то решил и предчувствовал. Причём то, что мне пока не понятно. Однако кое-что всё-таки ясно как день — покинуть Дисциплинарный Комитет не удастся. Дерьмо! А ведь хотелось как лучше, но получилось… как всегда. День ещё толком не начался, а сюрпризов не счесть. Следующим, что я заметила, было то, что мой диванчик в кабинете Дисциплинарного Комитета исчез. Да, именно. Тот самый старый, заляпанный, поношенный диванчик пропал. На его месте теперь стоял вполне себе новый диван тёмно-синего цвета, и судя по запаху, только из магазина. Размерами чуть больше предыдущего, по внешности в сто раз лучше, чем тот, что был, но… мой диванчик! Он мне так нравился. Это первый уголок, на котором меня никто не трогал. Как игра, при котором я могла запрыгнуть на диван и сказать: «я в домике». А теперь… его нет. Хибари игнорировал каждый мой вопрос. Где диван? Куда его убрали? Когда вернут? Почему убрали? Что с ним не так? Верните, я постираю! Он мой! Верни! Что значит: «иди работать»? Хибари-сан! Эй?! Какой бы я довод не приносила, он, словно вооружился невидимой ракеткой, парировал все мои слова. А ведь прекрасно знает, что я привыкаю ко всему новому не очень хорошо. Не люблю перемены. Тем более сейчас. У меня и так дурдом дома творится, а теперь ещё и в школе? Хочу постоянства. Хочу стабильности. — Хибари-сан, где мой диванчик? — уже в сто первый раз спрашиваю я, в надежде добиться внятного ответа. — Сжег, — кажется, словно его слова созданы изо льда. — Как? Зачем? — терпеть не могу перемены. И особенно когда кто-то что-то у меня отнимает, не предупредив. — Он меня раздражал, — парень даже не смотрит на меня. Пьёт чай и читает отчёт. — Но он был мой! — Хибари сегодня точно доведёт меня до истерики. Просто так. Потому, что может. — Теперь этот твой, — если раньше я думала, что у меня проблемы с эмоциями, то рядом с Кёей я думаю, что с ними у меня всё в порядке. Проблемы у него. Причём серьёзные. — Хибари-сан, я привыкла к тому, — ну, как до него достучаться? — Привыкнешь и к этому, — спокойно бросил он, делая очередной глоток чая. В итоге, ему показалось, что этот разговор исчерпал себя, и парень, наконец-то взглянув в мою сторону, добавил: — Если не прекратишь ныть, я поменяю твой стол, компьютер и вообще организую тут ремонт и перестановку. Он… он шантажирует меня?! Следующий поступок, который я совершила, можно записать в список «самых глупых». Каждый раз, когда буду его вспоминать, мне станет несколько стыдно, но тогда… я просто не знала, как ещё задеть этого консерватора. В общем, сорвалась с места, подошла к его столу, на котором идеальными стопочками лежали документы по разным делам, и одним мощным движением смела всё рукой на пол. Более того, не поленилась нагнуться и немного поелозить ладонью по бумаге, ещё сильнее смешивая документы. После чего встала, посмотрела на слегка ошарашенный взгляд Кёи, который то ли с удивлением, то ли с недоверием смотрел на произведенный мной хаос, и, гордо задрав подбородок, ушла из кабинета. Дверью не хлопала. Ученики, что прогуливались по коридору, могут подумать о чём-то лишнем. Хотя, о чём это я? Стоило мне только покинуть кабинет и оказаться в коридоре, как я буквально осознала всю глупость своего поступка. Я, девушка, ум которой сравнивают с уровнем гения. И тут такой бред… Стыдно, но… Почему-то так приятно на душе после данной глупости. Как-то легко. Да и тонфа за мной вслед не летит. Значит, Хибари сам пока ещё понять не может смысл моего поступка. Ох, ладно, пускай разбирается сам. Тем более следующая проблема, с которой я столкнулась, заключалась в канарейке Хибари. Да-да, той самой жёлтой птахе, которая теперь практически всюду следует за Кёей. Кстати, её зовут «Хиберд». Ох, не знаю, что за имечко такое, но вот так Кёя назвал своего питомца. Скажу честно, что эту птичку невзлюбила с первого взгляда. А вот он кажется, очень во мне был заинтересован. Вечно пытался уместиться на голову или плечо. Но стоило только услышать порхание крыльев, как я немедленно принималась размахивать рукой и со словами — «Кыш! Кыш!» отгоняла от себя пернатое нечто. В основном это было во время уроков, так как я специально не возвращалась в кабинет Комитета, чтобы лишний раз не сталкиваться с Главой. А так, вроде и причина есть — на уроках сижу. Ведь полторы недели пропуска… это не есть хорошо, хотя и понятно, что не по моей воле. Сасагава Рёхей вечно поворачивался в мою сторону, чтобы хвастануть новыми зубами и поблагодарить. Мол, ничего не помню, но проснулся экстремально хорошо. Причём и он, и сестра. А ещё спросил, можно ли будет такое повторить после соревнований этой осенью по боксу? М-да… На большой перемене встретилась с Тсуной, Хаято и Такеши на крыше корпуса. У Тсуны имелся свежий синяк под глазом. Задала вопрос — «Как?», потому что вопрос «Кто?» отпадает автоматически. — Второй раз убежать не удалось, — вздыхает парень и с грустью приступает к своему бенто. — Он был явно не в духе. На этот раз даже не сказал за что. — Фек! — фыркнул Хаято, открывая бутылку минералки. — Словно этому типчику раньше вообще нужны были причины. — Ну-ну, — улыбнулся Такеши, делая глоток молока через трубочку. — Наверное, у него просто плохое настроение. А Тсуна попался под руку. Это мог быть кто угодно. — Это точно, — кивнул Савада. — Вот только полоса «удач» досталась только мне. — Не только тебе, — вздохнула я, злобно вгрызаясь в шоколадное печенье и запивая его какао. Надкусила половину печенья и вот уже собиралась съесть вторую половину, как мимо со скоростью истребителя пролетела жёлтая птаха и выхватила у меня из руки лакомство. Я даже охнуть не успела. Вот оно было — жёлтое пятно перед глазами, — и его нет. — Как он надоел… — Что это было? — ахнул Хаято, также не успев разглядеть вора. — НЛО?! — Ага, как же! — бросила я, ныряя правой рукой в пакет за новым печеньем. — Это как раз «опознанный летающий объект», — в это же мгновение над нашими головами зазвучал гимн Старшей школы Намимори. — Нет, честно, я эту птаху на шашлык пущу. — А?! — удивился Тсуна, посмотрев на порхающего Хиберда. — Это канарейка Хибари-сана. — Как он его вообще приручил? — не понимала я. — Это ведь одна из птиц, того подчиненного Мукуро, верно? — Угу, — согласно кивнул Ямамото, точно понимая, о чём речь, а потом усмехнулся. — Эй, Дар, а может у Хибари такая же аура, как и у тебя? Вот и применил на птицу. — Не думаю, — на полном серьёзе ответила я. — Хотя… я в этом точно не разбираюсь. — Хех! — усмехнулся Гокудера, делая глотки воды. — Если у него такая же аура, как и у Дар, то отныне я женщина. Все уставились на Гокудеру, не понимая, к чему он это ляпнул. Но секунду спустя, парень и сам понял, что сказал немного лишнего и засмущался. Тут же в ход пошла защитная реакция, а именно в лоб бутылкой получил Бейсбольный Идиот, а в меня он умудрился швырнуть недоеденный сандвич. — Ведьма! — бросил напоследок парень. — Гокудера-кун… — виновато произнёс Тсуна, стараясь успокоить друга, но я решила добить Хаято его же словами. — Не Ведьма, а Ведьмак, — парни с недоумением повернулись в мою сторону. Ловя момент молчания, зачесала длинную чёлку и пряди по бокам назад, скрепив их рукой на затылке, нахмурила брови и придала своему голосу брутальный мужской баритон: — С этого момента зовите меня — Геральт. Первым на спину от смеха повалился Ямамото, даже пролив на себя пару капель молока. Далее не смог сдержать смех Тсуна, хотя он и прикрыл рот ладонью, но от заливистого смеха Такеши, держать себя в руках оказалась очень трудно. Ну и, в конце усмехнулся сам Хаято, хотя вот он очень старался сохранить невозмутимость, но хихиканье все равно доносилось из его губ. — Глупая женщина, — бросил он, отворачиваясь в сторону, так как смотреть на мой серьёзный вид, парень без улыбки не мог. — Ой, да ладно! — махнула рукой. — Самому тоже нравится эта игра. Кстати, когда диски вернёшь? — Да верну я, верну… Хе-хе… В принципе, если не считать некоторых моментов, день получился весьма обычный. После занятий я не планировала оставаться в школе и возвращаться в кабинет Дисциплинарного Комитета. Возможно, стоило позвонить или что-то в этом роде, но проблема в том, что после происшествия в Кокуё-Ленде, мне не вернули мой потерянный телефон. То есть, да, надо покупать новый. Но на этот счёт я не переживаю, мы уже даже с Такеши договорились на этой неделе вновь пойти в торговый центр и подыскать что-то стоящее. Да и он себе новую форму ищет. Скоро ведь соревнования. Причём соревнования не только у бейсбольного клуба, а у всех спортивных клубов. Ох, чувствую, приближаются долгие и нудные совещания всех глав клубов и Комитета по поводу финансирования. Скука смертная. Отчёты читать и проверять их эффективность. Ай, ладно… не хочу свою голову этим забивать. Во всяком случае, не сегодня. Планировала дождаться ребят и пойти с ними в сторону дома. Даже к этому времени уже стояла на улице около ворот школы. Ученики носились мимо меня с улыбками от того, что занятия наконец-то кончились, и можно заняться тем, чем хочется. Всё как обычно. Смех парней и девушек. Щебетание птиц над головой. Лёгкий осенний ветерок колышет мои волосы. Хорошо… Ни тревог, ни печали, ни паники, ни страха… Даже Хиберд наконец отстал. Мне кажется, или эта птичка больно умная? Эх, потом разберусь… Сегодня видно все пернатые против меня. Что канарейка, что её хозяин, жаворонок. Хотя Кёю я тоже больше не видела. Уверена, мне моя выходка аукнется. Глава Дисциплинарного Комитета умеет мстить. Устроит что-нибудь такое, после чего я семь раз пожалею, что, в принципе, связалась с ним. Но это потом… сейчас главное покой. Даже не против того, чтобы парни задержались, что они, в принципе, и делали. Уже двадцать минут прошло, как занятия кончились, где их черти носят? Ах, ладно… просто закрою глаза и послушаю, как листья над головой шуршат. — Эй, вы видели? Что это? — услышала голоса школьников проходивших мимо. — Вот это да! Мечта всей моей жизни! Круто-то как! Вот бы хотя бы сфотографироваться с ней. Ага… Что? О чём это они? Любопытство взяло вверх, и я, прекращая облокачиваться спиной о кирпичный забор, выглянула за территорию школы. То, что предстало перед моими глазами, невозможно описать двумя словами. Сначала передо мной возникла толпа школьников окруживших чью-то машину. Причём, чью именно и какую машину — не понятно. Пришлось расталкивать учеников, ссылаясь на свой статус. Ну, хоть где-то надо получить пользу от того, что я член Дисциплинарного Комитета?! Путь мне прочистили быстро, и вот тут… я окаменела. — Привет, Сметанка! Ты уже всё? Запрыгивай, поедем развлекаться! Передо мной была мама, одетая в чёрные брюки, белое осеннее пальто и чёрные солнечные очки. Более того, она стояла на фоне ярко-красного Феррари с открытым верхом. Такой автомобиль в местном тихом городишке не каждый день встретишь. Особенно у ворот государственной школы. Хотя я уверена, что она просто арендовала эту итальянскую иномарку, но всё же… — Мама? — ахнула я. — МАМА?! — воскликнула толпа учеников окружающая меня. Ну, конечно. Про меня в школе бродят такие сплетни, что на десяток романов хватит. Самая популярная говорила о том, что родители меня бросили, а тут… Уже главное не то что мама появилась, а то «как» она появилась. Шикарная фигуристая женщина, возраст которой даже я не знаю, с длинными прямыми чёрным волосами, бледной кожей и сияющими чёрными глазами. А на фоне такая красавица-машина. Да у наших старшеклассников уже слюни до подбородка вытекли, а местные красавицы завистливо закусили губу. И тут я… Здравствуйте, я — гадкий утёнок. Ага. Низенькая, фигуры толком нет, выгляжу как призрак, да и как-то не стремлюсь стать Мисс Вселенной. В любом случае… — Мам, что ты тут делаешь? — подошла ближе, краем глаза замечая у некоторых школьников вытащенные фотоаппараты. — Что это вообще такое? Феррари? Зачем? — Что поделать? — вздохнула женщина, приподнимая чёрные солнечные очки на голову. — У меня слабость ко всему итальянскому… — Да, но перед школой? Чёрт… — шум стал слишком сильный. Ученики продолжали толпиться и не расходились. Ох, сколько же завтра про меня новых сплетен будет. Признаюсь, небольшой части меня уже не терпится их послушать. — Ой, да ладно тебе! — махнула рукой женщина. — Один раз живём! Тем более я прихватила компанию. — Компанию? — а вот это уже опасно. — Сюрприз!!! — из заднего сидения одновременно выскочили Фуута, И-Пин и Ламбо. — Идём кататься! — Э?! А их-то зачем взяла?! — Ну, — задумчиво произнесла мама. — Я поехала познакомиться с Савадой Наной. Кстати, святой души человек. Мы разговорились, и я пообещала, что присмотрю за детьми час-другой. Ну, что? Теперь поехали? Давай, а то тут становится несколько шумно… — Мама Дари стоит на четвёртом месте из 6 560 мест, в списке профессиональных гонщиков мира, — заверил Фуута. — Кататься с ней будет очень здорово! — Всего на четвёртом? — фыркнула мама. — Эх, видать старею… Всё это не очень-то убедило. Кататься с гонщиком? Эм… Мои мозги всё ещё на месте, и я прекрасно понимаю, что это чертовски опасно. Вряд ли что-то может появиться такое, что подтолкнёт меня немедленно сесть в эту машину. Хотя многие школьники уже смотрели на меня с нескрываемой ненавистью. Уверена, если бы им предложили, они бы и секунды не раздумывали. Но нет… всё-таки я не… — Эй, все, расходимся! Хибари Кёя на заднем дворе школы избил Саваду, Гокудеру и Такеши, а теперь идёт сюда. Говорят у него чертовски плохое настроение. — Так и быть, согласна! — кивнула я, немедля, запрыгнула на переднее пассажирское сидение, игнорируя даже лёгкую боль в ноге и руке. После крика одного из школьников, не решаюсь играть с судьбой. — Поехали! — Вот так бы сразу! — отозвалась мама, садясь за руль. — Ну, что ребятки, пристегните ремни. Следующая остановка — морской пляж Намимори! — Пляж?! — удивилась я. — Ура!!! — хором крикнули дети на заднем месте, подняв кулаки вверх. — Пляж, — кивнула мама, заводя мотор и опуская солнечные очки к переносице.