Мери

— Джон, сегодня ты вдоволь меня позлил. Мне нужно уехать за продуктами, будь паинькой и сиди тихо, может быть, я куплю тебе твой любимый пломбир.       Она оставила его с пристёгнутым наручниками к кровати, но вытащила кляп из-за рта. — Но я не люблю мороженое, мне вообще нельзя есть сладкое. Лучше купи мне пачку сигарет Мальборо. Я и так сижу здесь взаперти. Сигареты хоть как-то приукрасят мою и без того никчёмную жизнь.       Мери остановилась, но не обернулась к нему лицом, пару секунд помедлила и ушла вон. Джон остался совсем один в этой пустой, затхлой комнате. Осмотревшись по сторонам, он увидел беспорядок в комнате. Мери была не из тех домохозяек, которые заботились о чистоте в доме: банки из-под пепси громоздились на полке, покрытой недельной пылью, недопитая бутылка дешёвого шампанского стояла на полу, и знаменитая американская газета «New York Daily News» лежала на верхней полке (что показалось ему, на первый взгляд, довольно странным).       Попытавшись перевернуться на другой бок, Джон заметил шпильку от волос. Мери уронила её, вероятно, пока сидела с ним и пыталась убедить в том, что он некий Джон Левис, солист знаменитой рок-группы «Papa Rouch». Натянутая улыбка появилась на его лице. Это шанс спастись. Выбраться из этого «ада». Ни на секунду не помедлив, он вставил шпильку в замок наручников и взломал его. Теперь его руки ужасно ныли и покалывали.       Прихрамывая — ведь Мери всё-таки повредила ему ногу — он направился к двери. Замок на ней точно также, как и наручники, был выпущен фирмой «ISEO», которая славилась качеством своего товара. Первые 5 секунд он просто стоял у двери, боясь, что останется в этой помойке навсегда, но потом всё-таки взял себя в руки и вставил шпильку в замок.       Молодец, Джони. Умница.        Как и ожидалось, шпильке для волос оказался не по зубам стальной замок. Осознав, что он потерял последнюю надежду на спасение, Джон в панике начал тщетно бить по двери кулаками. Дверь отворилась. Джон ухмыльнулся. — Тебе стоило запереть эту дверь, Мери.       Она оставила его на третьем этаже своего дома, в комнате отдыха. Коридор, упирающийся в его комнату, вёл также в ванную и гостиную комнаты. Беспорядок царил, видимо, во всём доме. В уголках была паутина, штукатурка отваливалась от стен. Он посмотрел наверх, и ему показалось, что сейчас на голову упадёт гигантский кусок камня. Джон визгнул. Ему следовало бы немедленно спуститься вниз и бежать отсюда, но он, в свою очередь, шёл не спеша, рассматривая старинные портреты семьи Уинкс. — Боже, Мери, у тебя довольно-таки большое семейство, — произнёс он вполголоса.        Следующей целью была кухня — он ужасно хотел есть. Глаза его разбегались в разные стороны. Рот наполнился слюной. Пальцы нервно дёргались. Лишь бы ухватить что-нибудь и съесть. Послышалось жуткое бурчание. Он был похож на уличного бродягу, которому разрешили съесть всё, что он захочет.       Очередной беспорядок нисколько не удивил его, пошарив в холодильнике на полках, он взял пачку крекеров, сникерс и пепси. Дальше Джон побрёл в гостиную — эта была единственная комната, в которой побывала тряпка для пыли и пылесос. Взгляд его упал на папку, лежащую на столе. — Так-с, что это у нас здесь.       Джон с любопытством взглянул на неё. Папка называлась «Мой любимый дневник». На первой странице красовалась маленькая девочка лет 5. — Годы не пощадили тебя, милочка.       Перевернув страницу, Джон оцепенел от ужаса. Под фотографией было написано: «Пациентка психиатрической больницы „Creedmoor“, Мери Уикс, поступила 18 января 1956 года»…