Stay with(out) me

Зверь боится. Бьется о стены своей клетки и скулит. Все вокруг — ее запах, ее голос, ее прикосновения, но Зверь не может дотянуться, потому что заперт. Шрамы на теле горят огнем. Зверь царапает их, будто пытаясь содрать с кожи, но только оставляет новые. Где-то вдалеке слышится крик Кейси. — Что он делает? — Кук хватается за запястья, судорожно вздыхая. Патрисия смотрит на нее озабоченно, а после переводит взгляд на свои руки — на белой рубашке расплываются пятна крови. — Я не знаю, девочка моя, — хмурится Патрисия, закатывая себе рукава. — Я уже ничего не знаю. Зверь завывает, рвется к свету, но не может выбраться, будто кто-то раз за разом отбрасывает его назад. На краю тени цветным бликом стоит Патрисия. У нее испуганный взгляд. Зверь впивается в ее горло зубами, но не ощущает человеческой плоти — только пустое пространство. — Я слышу его крик, — Кейси закрывает уши руками, вновь задыхаясь. Ей кажется, что комната сужается, не давая ей сделать и шага. — Все должно быть так? — Никто не знает, — поджимает губы Дэннис. На его шее следы от зубов. Зверь изматывает самого себя, слепо носясь в темноте и бросаясь на каждое из своих видений. Личности нарушают порядок, отталкивая друг друга и занимая место раньше положенного. Барри кричит на них, требует остановиться, но его уже не слушают. Зверь может только наблюдать со стороны. Его никто не слышит. Он в изоляции. — Он не может выбраться, — Хэдвиг болтает ногами и перекатывает во рту жвачку. Его лицо не искажается от боли, и Кейси выдыхает свободней. Сначала общие на двоих шрамы, а после и боль. Кук знает о связи соулмейтов достаточно, чтобы не видеть в ней ничего хорошего. — Запер сам себя и бесится теперь. — Почему он запер себя, Хэдвиг? — у Кейси мягкий, но изможденный голос. Она безумно устала от бессонных ночей и криков Зверя в голове. Иногда Кук кажется, что он сорванным голосом читает молитвы, но чаще она уверена в том, что окончательно рехнулась. — Я не знаю, — пожимает плечами Хэдвиг. Он крутит в руках новый диск Канье Уэста и покачивает головой в такт звучащей в кафе музыке. Кейси кажется, что Хэдвиг слишком безмятежен для ситуации, в которой они оба находятся. — Он нам не объяснял. Только рычал что-то, но Патрисия и Дэннис не разрешают мне слушать такое. Им кажется, что это может мне навредить. А еще они как-то возмущались, что я слушаю Канье, особенно Патрисия… — Позови кого-нибудь из них, будь добр, — просит Кук с улыбкой, прерывая Хэдвига. Она сохраняет терпение с трудом, потому что иначе ничего не выйдет. Кейси знает это наверняка, чувствует на себе каждую ночь и слышит в своей голове каждый день. Кук понимает, что Зверя нужно выпустить, иначе один из них умрет. — Мы знаем не больше Хэдвига, — Дэннис надевает очки и избавляется от жвачки с брезгливым выражением лица. Зверь в голове Кейси проводит когтями по стеклу, пытаясь успокоиться. Кук расценивает это как знак того, что правда близка. — Вы понимаете больше, чем он, — урезонивает Кейси. Зверь затихает, проводит пальцами по своим рукам. Дэннис придвигается ближе и дотрагивается до ее плеча. Кейси широко распахивает глаза, чувствуя, как по телу расходится адреналин. — Мне жаль, — Дэннис замечает ее реакцию и отстраняется. — Никто из нас не контролирует это тело полностью. Не теперь. Очередь нарушена, а это очень сбивает с толку. — Я знаю все это, — Кук кусает щеку изнутри до крови, чтобы сдержаться. Терпения нет и спокойствия тоже. Ей нужны ответы. Кейси почти кажется, что ей нужен Зверь. — Объясни мне, почему Зверь не может попасть на Свет и почему я слышу его буквально постоянно, — она царапает обломанными ногтями пластиковую столешницу, оставляя неглубокие борозды. Дэннис смотрит на это с явным неудовольствием, но ничего не говорит. — Мы думаем, что он боится тебе навредить, поэтому не дает себе же выйти на свет, но связь соулмейтов позволяет ему чувствовать тебя рядом. Вас тянет друг к другу, поэтому ты слышишь его, а он иногда получает контроль на доли секунды, но это достаточно, чтобы прикоснуться к тебе, — нехотя произносит Патрисия. Кейси моргает, пытаясь понять, когда она пропустила момент смены личности. — Выходит, мой соулмейт не каждый из вас, а только Зверь? — Кук заходится в приступе смеха. На их с Кевином столик оглядываются люди, но Кейси не в силах остановиться. Последний акт ее трагикомедии успешно начат. — Мы не говорили этого. Мы не можем быть до конца уверены, — осторожно качает головой Патрисия. — Мои шрамы. Они есть у моего соулмейта. Они есть у тебя? Или у кого-то, кроме Зверя? — спрашивает Кейси, замирая. Патрисия молчит. Кейси чувствует на своей шее тяжелое дыхание Зверя.