Моя муза

В больницу Юнги летел. Именно летел, и никак иначе. Где-то сзади, торопясь, быстрым шагом шла Речджин, но сейчас Юнги меньше всего интересна его нынешняя муза. Потому что старая соизволила очнуться. Медсестра, которая уже не раз говорила Юнги, что Юра не выживет, с явной неохотой смотрит на улыбающегося Юнги. Парень хватает её за локоть и спрашивает, когда очнулась девушка. — Как очнулась, так сразу вам и позвонили. — Говорит медсестра, тут же деликатно высвобождаясь из захвата. — К ней пока не пускают, там врач сидит. Как выйдет, тогда можно. Юнги лишь кивает головой в знак благодарности (сказать простое человеческое «спасибо» этой даме у него язык не поворачивается) и оборачивается на вовремя подоспевшую Речджин. — Ну что? — Схватившись за немного побаливающий от непривычно быстрой ходьбы бок, спросила муза. — Говорят, что нужно подождать — в палате сидит врач. — Значит, будем ждать. Они садятся на диванчик для посетителей. Речджин тут же тянется за журналом о полезном питании, а Юнги в кой-то веке залезает в телефон. Новостей от Намджуна нет — на последнее сообщение Юнги парень отправил лишь многообещающее «))))» и всё. Впрочем, Юнги спокоен — обычно любящий поговорить вживую Намджун крайне немногословен в переписках. Говорит всегда по делу и коротко, и за это Юнги его уважает. — Речджин. — Зовёт девушку Юнги. Муза косит глаза и тут же снова утыкается в журнал, впрочем, через несколько секунд отзываясь: — Чего? — Скажи, ты так и останешься моей музой? — Ну да. — Коротко отвечает девушка. Затем, чуть подумав, откладывает журнал и добавляет: — Я буду твоей музой, пока Юре не вернут её законное место. — Вообще, как долго музы остаются с человеком? — Навсегда. Ты думаешь, что, когда подопечный теряет свой дар, муза уходит от него? — Дождавшись кивка, Речджин улыбается и продолжает. — Так вот, это не так. Мы остаёмся с подопечным до конца его жизни, несмотря на то, в состоянии он творить или нет. Как думаешь, почему бывший художник в состоянии оценивать картины и быть жюри на конкурсах? Почему бывший музыкант в состоянии оценить ту или иную мелодию, независимо от того, какой инструмент её производит? Это благодаря присутствию музы. — А что будет с человеком, если у него не окажется музы? — Поинтересовался Юнги, краем глаза отмечая, что в палату Юры зашла та самая вредная медсестра. — В таком случае человек просто равнодушен к искусству. — Пожав плечами, ответила Речджин. — Такие случаи единичны, но всё же бывают в жизни на Земле. Некоторые из таких людей просто равнодушны к искусству, другие и вовсе ненавидят всё, что с ним связано. Конечно, более приятны первые, чем вторые. Просто без музы у них нет чувств к картинам, музыке, словам. Чаще всего они слишком эгоистичны и зациклены на себе. Мы стараемся ограждать наших особенно талантливых подопечных от таких людей. Близкое общение таланта с безмузным ведёт к не очень приятному исходу. — И к какому же? — Человек при долгом общении с безмузным становится всё более равнодушным к искусству. Никто так и не понял, как это работает — это просто их особый дар. Если они заставляют человека отречься от искусства, то муза этого человека погибает. — И часто музы погибают от этого? — Нечасто, потому что безмузных, как я уже говорила, мало на этом свете. — Ответила Речджин. Девушка тут же отвела взгляд в сторону и, немного поколебавшись, сказала: — Наша мама оказалось одной из исчезнувших муз. Она умерла, когда мы были совсем маленькими с Юрой. Я её прекрасно помню, в отличии от сестрёнки. — А почему она её не помнит? — Поинтересовался Юнги, и Речджин уже хотела ответить, как дверь палаты Юры вновь открылась, и в коридор вышел высокий и статный врач в сопровождении медсестры. Юнги вскочил и быстрым шагом подошёл к ним. — Здравствуйте, я пришёл навестить Ким Юру. — Поклонившись врачу, сказал Юнги. — Можно сейчас зайти к ней? Она же очнулась, да? — Да, её состояние сейчас довольно неплохое, но мы обязаны продержать её ещё несколько дней, прежде чем отпустить домой. Можете навестить её, но по одному человеку — пациент только только пришёл в себя и может быстро устать от большого количества посетителей. Вы вдвоём? — Спросил врач, кивая подоспевшей к разговору Речджин. — Да. — Ответил Юнги. — Хорошо, тогда, думаю, лучше сначала пустить к ней девушку. — Без проблем. — Пожал плечами Мин, опираясь спиной на стенку и складывая руки на груди. Переведя взгляд на Речджин, парень просит: — Только недолго, хорошо? Муза лишь кивает и заходит в палату, тихонько прикрывая за собой дверь.

***

— Юра! — Речджин! Старшая подбегает к кровати сестры и аккуратно приобнимает её за плечи. Юра зарывается носом в распущенные волосы сестры и неожиданно всхлипывает, чувствуя, как что-то мокрое бежит по правой щеке. — Ну не плачь. — Гладит младшую по голове Речджин, прижимая к себе чуть сильнее. Только сейчас муза замечает, что прибор, измеряющий пульс, довольно быстро пикает. — Успокойся. — Просит Речджин, и Юра кивает, пытаясь взять себя в руки и прекратить изображать водопад. Слёзы кончаются довольно быстро, и Речджин, удостоверившись, что младшая окончательно упокоилась, отпускает её и присаживается на табурет. Юра очень бледная. И так светлая кожа сейчас кажется вовсе прозрачной, особенно на фоне белой ночнушки. Каштановые волосы сестры немного спутаны, и, кажется, совсем чуть-чуть подрезаны, хотя Речджин не уверена — не могли же они врасти обратно в кожу головы? Под глазами младшей синяки как от долгого недосыпа. Вообще Юра сейчас больше своим видом напоминает призрака, и Речджин на всякий случай спрашивает: — А ты точно не призрак? — Нет. — Уголки губ Юры чуть приподнимаются, однако улыбка не выходит. На лице застывает выражение крайней неуютности, но оно вскоре пропадает. Речджин за всеми этими изменениями в Юре наблюдает слегка встревоженно, но не особо переживает — это, наверное, нормально для больного человека. Юра кладёт руки поверх тоненького одеяла (Речджин краем глаза подмечает слишком отросшие ногти и мысленно ставит галочку принести сестре маникюрные ножницы) и спрашивает: — Как ты? — Всё как обычно, разве что теперь наверху мне не очень рады. — Почему это? — Не исполняю свои прямые обязанности. — Немного уклоняется от ответа Речджин, почему-то предпочитая скрыть истинную причину. — Меня больше волнуешь ты, всё хорошо? — Вполне. — Кивает Юра. Тоненькие ручки нервно сжимают одеяло, и Юра переводит взгляд с сестры на белую ткань, прежде чем спросить шёпотом: — А как Юнги? Речджин чуть улыбается и отвечает: — Сама у него спросишь, он сейчас стоит в коридоре и ждёт не дождётся встречи с тобой. Юра тут же вскидывает голову и с ужасом на лице трясёт головой: — Нет, я не могу сегодня встретиться с ним! — Но почему? — Искренне недоумевает старшая. — Потому что… потому что я страшная сейчас. Речджин смеётся, наблюдая, как сестра беспомощно краснеет. «Очаровательное создание, ей богу!», — думает старшая, прежде чем сказать: — Ой, не заморачивайся. Он уже видел тебя в таком состоянии, поэтому не бойся. — То ладно, тогда я была чуть ли не мёртвой. А сейчас всё по другому. — Милая моя сестра, сейчас ты отличаешься от себя бессознательной лишь открытыми глазами и способностью говорить. — С иронией подмечает Речджин. Растерянное лицо младшей слишком смешное, и муза снова смеётся, прежде чем подняться с табуретки. — Ты куда? — Спрашивает Юра, приподнимая руки, будто пытаясь схватить сестру за лёгкую ткань блузки. — Я ещё сто раз успею с тобой поболтать, а вот Юнги сейчас взорвётся от нетерпения, кажется. — Нет! — Стонет Юра, когда Речджин буквально вылетает за дверь. Юнги смотрит немного растеряно, и Речджин закатывает глаза. — Всё за вас делать надо. — Бурчит муза, хватая Мина за руку и, предварительно открыв дверь, затаскивая в палату. Захлопнув за парнем дверь, Речджин с довольным лицом кивает сама себе и тут же растворяется, думая, что давно не наведывалась домой.

***

Юра действительно пугается, когда видит, как дверь палаты в очередной раз открывается, и в неё буквально запихивают Юнги. Парень выглядит растеряно, кажется, впервые в жизни. Дверь громко хлопает, и Юра уже готова подняться с койки и самолично придушить старшую сестру за такую подлянку. Очевидно, что ни она, ни Юнги просто не готовы к разговору. — Привет. — Неловко начинает диалог Юнги. Парень, лишь мельком посмотрев на Юру, присаживается на табуретку и утыкается глазами в руки девушки. — Привет… — Эхом отзывается Юра, всем своим нутром ощущая повисшую в воздухе неловкость. Оба не знают, куда деть глаза, при этом сами не понимают, отчего же такая реакция. У Юнги мелькают картинки из какого-то романтического кино, где девушка просыпается от комы, её парень подбегает к ней, целует и заявляет во всеуслышание, как любит свою девушку. Юнги мысленно отмахивается, и картинки из кино исчезают. Ну не может так Мин, романтика — не его. — Как ты? — Попытки завязать разговор Юнги ещё более неловкие, чем его приветствие. Но Юра отвечает: — Всё в порядке. Врач сказал, что мне ещё немного нужно полежать в больнице, а потом я могу ехать домой. Правда здорово? Юра мельком улыбается, но Юнги этого не видит — парень, словно гипнотизированный, смотрит на руки Юры. Девушка прослеживает за его взглядом и убирает руки под одеяло, тем самым вынуждая Мина взглянуть на неё. Парень всё понимает, и нехотя, но всё же смотрит на девушку. В глазах Юры — нежность, тоска и невыносимая усталость, граничащая со слабостью. Очевидно, что девушке недостаточно хорошо для полной выписки, и Юнги подмечает это: — Ты выглядишь слишком устало. Думаю, надо попросить врача подержать тебя в больнице подольше. — Нет, нет! — Восклицает Юра, хмуря брови. — Я не хочу тут долго оставаться. Здесь ужасная медсестра, а ещё всё время противно пахнет какими-то лекарствами. — По тебе заметно, что слишком рано думать о выписке. — Пожалуйста… — Шёпотом, будто устав говорить в полный голос, просит Юра. Звучит это на редкость отчаянно, словно крик о помощи, и Юнги не выдерживает. Не выдерживает этого просящего взгляда, этой интонации. — Юнги, что ты… — Растерянно спрашивает Юра и тут же замолкает, когда на правую щёку ложится тёплая ладонь Юнги. Мин слишком близко, и сердце начинает биться быстрее. Аппарат, отслеживающий пульс, начинает учащённо пикать, раскрывая пред Мином все карты. — Как интересно. — Ухмыльнувшись, говорит Юнги. Парень тут же отодвигается от девушки и с любопытством смотрит на аппарат. Пиканье становится медленнее и постепенно приходит в норму. Тогда Юнги опять наклоняется чуть ближе к Юре, и в ту же секунду аппарат снова начинает пикать быстрее. — Интересная реакция. — Говорит Юнги, однако больше не отодвигается от Юры. Лицо парня так близко, что девушка умудряется разглядеть едва заметные мимические морщинки, которых, к слову, ранее у Мина не наблюдалось. Ладонь сама по себе тянется к лицу Юнги, и подушечка указательного пальца слегка нажимает на складку у самого рта, поглаживая так нежно и аккуратно, что сердце Юнги на миг, кажется, останавливается. — Её раньше не было. — Тихо говорит Юра, чувствуя, как слегка краснеют щёки. Смущение накатывает волнами, но девушка пытается не выдавать его — Юнги обязательно заметит и потом будет насмехаться. — Не было. — Соглашается Юнги, всматриваясь в лицо Юры. Чувства невыносимой нежности к этой девушке будто переливаются за импровизированную чашу, и Юнги сдаётся, беспомощно поднимает руки вверх, показывает небесам белый флаг. Юра округляет глаза, когда чувствует губы Мина на своих губах, однако отталкивать парня или вообще как-то сопротивляться не спешит. Она просто замирает, позволяя Юнги творить, что его душе угодно. В животе водят хоровод бабочки (прямо как в романах, надо же!), а голова немного кружится и выдаёт сигнал «404 error». Губы Юнги мягкие, тёплые, а ещё очень приятные на вкус — кажется, парень пил или ел что-то сладкое, прежде чем зайти в палату. Юра несмело приоткрывает рот, дабы прочувствовать поцелуй. Но Юнги вопреки своим желаниям не заходит дальше, предпочитая нежный, полный любви поцелуй. Просто Мин не может с Юрой по другому. Была бы на её месте другая девушка, то он бы не церемонился. Но Юра — это Юра. И с ней нельзя грубо. Когда Юра кладёт руки на плечи Юнги и слегка отталкивает, Мин послушно прерывает поцелуй, с наслаждением наблюдая чуть покрасневшие губы Юры. Сама девушка тоже немного красная от смущения, но сейчас её это, кажется, не особо волнует. — Зачем ты это сделал? — Дрогнувшим голосом интересуется Юра. — Потому что я люблю тебя. — Просто отвечает Юнги. Нет смысла скрывать это теперь — его чувства видны невооружённым глазом. Как и чувства Юры. Юра хватает воздух ртом, будучи не в состоянии вдыхать его носом. Внутри будто что-то перевернулось, встало вверх дном и так и осталось стоять. Непонятное волнение нахлынуло мгновенно, и девушка не находит ничего лучше, как лечь и моментально укрыться одеялом с головой. Сказать, что Юнги в шоке — ничего не сказать. — Юра? — Через несколько минут тормошит он девушку за, судя по ощущениям, локоть. В ответ ему лишь пищат и брыкаются, мол, отпусти. Но Юнги не отпускает. Более того: он хватается за одеяло и рывком сдёргивает его с девушки, оставив ту и вовсе без защиты. — Ну что, что? — Хнычет Юра, понимая, что одеяло ей больше не отдадут. Девушка снова присаживается на койку и исподлобья смотрит на Юнги. — Я люблю тебя. — Снова повторяет Юнги, краем глаза косясь на аппараты, выдающие девушку с головой. — Я не верю. — Качает головой Юра. Она скрещивает руки под грудью и демонстративно отворачивается, давая понять, что и слушать не собирается. — Но почему? — Потому что всё это похоже на какой-то романтический фильм. И вообще, зная тебя, можно смело сказать, что ты насмехаешься надо мной. — Зная меня? — Юнги потихоньку начал закипать, чувствуя, как и так не железное терпение готово лопнуть. — И насколько ты хорошо меня знаешь? — Ты врёшь мне. — Не моргнув глазом, отвечает Юра, где-то в глубине души понимая, что сотворила непростительную глупость. — Ах вот как! — Юнги так быстро вскакивает с табуретки, что та падает назад. Раздаётся громкий стук. Юра вздрагивает и поворачивается к Мину. Парень выглядит не просто злым — он в ярости. Кулаки крепко стиснуты, глаза метают молнии, зубы сжаты чуть ли не до скрипа. — Да я, блин, тебя выбрал! Я мог выбрать музыку, которая была со мной всю мою жизнь! Я мог просто отказаться от тебя и снова стать великим музыкантом, вернуть всё своё мастерство, создать сотни, тысячи прекрасных по меркам муз мелодий. Но я выбрал тебя, чёрт подери! Я выбрал тебя, потому что я люблю тебя, глупая девчонка! А теперь выясняется, что я, видите ли, вру. — Что? — Юра в изумлении даже рот приоткрыла, не в силах поверить такому. — Ты отказался от мечты всей своей жизни… ради меня? — Да! Взгляд девушки в момент потеплел. Юра поманила Мина пальчиком, чтобы тот наклонился, а когда парень, пусть нехотя, но всё же исполняет её желание, обхватывает лицо Мина в свои ладони и нежно, робко целует прямо в губы. И тут же отстраняется, только чтобы прошептать, глядя Юнги в глаза: — Я тоже тебя люблю. С самого рождения.