Искра в пустыне

      Затхлый воздух… Сухость во рту… Звенящая пустота в голове… Где я? Кто я? Открыть глаза мне удалось только с третьей или четвёртой попытки. Тяжёлый спёртый воздух помещения, в котором я очутился, отнюдь не способствовал работе ни моего тела, казавшегося мне неподъёмным, ни моего мозга, в котором, впрочем, не было ни одной мысли, ни одного воспоминания, ничего, что могло бы объяснить, кто я такой и что здесь делаю. И где это – здесь?.. Волевым усилием я наконец заставил себя встать с кресла, в котором я пребывал, будучи без сознания. Осмотревшись, я решил, что нахожусь в холле небольшого отеля: стойка с табличкой «Reception»с висящими над ней часами (хоть и неработающими) красноречиво свидетельствовали об этом. Кроме стойки регистрации, обстановку холла составляла пара кресел, в одном из которых я пребывал до пробуждения, и пыльного журнального столика. Свет проникал в помещение через большие окна в стене напротив стойки. Осмотревшись повнимательнее, я обнаружил на журнальном столике рюкзак, вид которого явно не вписывался в окружающую обстановку. Что-то подсказывало мне, что его содержимое сможет мне помочь. Первым, что я обнаружил, открыв рюкзак, стал лёгкий импульсный пистолет. «Полуавтоматический импульсный разрядник системы Хантли» - неожиданно всплыло в памяти. - «Модель P-2L, гражданская модификация пониженной мощности, предназначена для самообороны. Ёмкость батареи – 8 зарядов, перезарядка с помощью накопителя от сети электропитания или от портативной солнечной батареи. Предельная дальность поражения – 30 метров». Ствол, конечно, слабоват, но всё же лучше, чем голые руки, к тому же в рюкзаке нашлась вышеупомянутая солнечная батарея. На пистолете содержимое сумки не заканчивалось: там обнаружились небольшие запасы воды и еды где-то на три дня, складной нож, спички, медицинский комплект – заживляющий биогель, стимуляторы, бинты; компас, фонарик, а главное – карта с рукописными пометками. «Сенора-3. Анклав Мохаве» - прочёл я название карты. Это пробудило отрывочные воспоминания о космическом корабле и людях в форме… Это не слишком прояснило ситуацию, разве что я убедился, что я не на Земле. Однако пометки, оставленные от руки, содержали куда более важную информацию: точка на карте, выделенная красным маркером, по-видимому, обозначала моё текущее местонахождение – я оказался в небольшом городке под названием Либерти-Крик. Второй важной отметкой стала жирная чёрная стрелка, указывающая на солнечную электростанцию в полусотне километров отсюда. Стрелка была подписана крупным размашистым почерком, надпись гласила: «Вспомнить всё». Я облегчённо выдохнул:вот и зацепка, похоже, от меня требовалось всего лишь добраться туда. Конечно, судя по всему (особенно по содержимому моего рюкзака), путь предстоял непростой, и проделать его мне предстояло на своих двоих. Как ни странно, эта перспектива меня не слишком пугала: возможно, в «прошлой жизни» у меня уже был опыт подобных экспедиций. Перед выходом я решил бегло осмотреть номера отеля в поисках каких-либо полезных вещей, ключи от которых нашлись на стойке регистрации. Особенного смысла в проверке отеля, откровенно говоря, не было: всё ценное было уже давным-давно вынесено, остались лишь затхлый воздух да полусгнившая мебель. Единственным предметом, оказавшимся мало-мальски полезным, стало выщербленное зеркало в одной из комнат. Из него на меня смотрел подтянутый мужчина средних лет, европейской наружности, с тёмными волосами и серыми глазами. Одежда, состоящая из лёгкой куртки песочного цвета, потёртых светлых рабочих брюк и сапог, напоминавших армейские берцы, а также рюкзак за плечами делали меня похожим на заядлого путешественника… лишь пистолет на поясе и полное незнание маршрута и пункта назначения выбивались из образа. «Сталкер, блин, Меченый…» - внезапно родилось в голове сравнение. Довольно точное, однако: Меченым звали главного героя древней видеоигры, сталкера, потерявшего память и идущего в полную неизвестность по следам непонятной заметки в переносном компьютере, асейчас я оказался в подобном положении. Покончив с отелем, я направился к выходу на улицу, чтобы начать своё путешествие. Открыв дверь, я сощурился от яркого солнца и сделал первый шаг на неприветливую пустынную поверхность Сеноры-3. Думаю, что нет смысла подробно описывать мой путь до точки назначения. Пространства анклава представляли собой унылую бескрайнюю пустыню наподобие земной Мохаве (копаясь в осколках памяти, я установил, что были утрачены только личные воспоминания, а энциклопедические знания вроде гео-, астро- и экзографии (географии космоса и иных планет соответственно) сохранились в полном объёме) с жарой под сорок по Цельсию днём и ночным холодом. Я не растерял также и навыки выживания: за три дня пути мои запасы провизии остались почти нетронутыми. Благодаря своим знаниям о природе Сеноры-3 питался я в основном плодами сенорской опунции (местного растения, напоминавшего опунцию земную; после термической обработки её плоды становились вполне пригодными к употреблению), а также отстреливал и жарил на костре мелких ящериц. Из припасов, доставшихся мне вместе с рюкзаком, я съел лишь пару энергетических батончиков, да и те лишь в первый день, пока не вспомнил, что в пустыне годится в пищу. Воду я также экономил и добывал её всё из тех же кактусов, к тому же на второй день пути неподалёку от посёлка Спрингуилл обнаружился невысохший родник, на что красноречиво намекало название. Сам же посёлок, как и пара ему подобных, встретившихся мне по пути, был абсолютно заброшен и разграблен. Однако мне всё же приходилось заходить в покинутые дома: проводить ночи под открытым небом на незнакомой территории – не лучшая идея. Горючим для костров мне служили высохшие растения, которых в пустыне было навалом. В таком ключе я проделал весь мой путь, единственным происшествием за эти три дня стала песчаная буря, которая, однако, не застала меня врасплох: она началась ранним утром, когда я укрывался от ночного холода в старом магазинчике под Спрингуиллом, поэтому помехой на пути она не стала. Мне всего лишь пришлось отложить выход на пару часов и идти днём чуть быстрее. Поздним вечером третьего дня я прибыл к конечному пункту своего путешествия – солнечной электростанции, обозначенной на карте как «Электростанция Мохаве-Сити, блок В». Вероятно, она была лишь небольшой составляющей энергосети, обеспечивающей электричеством столицу анклава, расположенную в пяти километрах от станции. Карта намекала на то, что «моя» установка была, как и ещё два подобных блока неподалёку от Мохаве-Сити, резервным источником питания, а в черте города располагалась более крупная электростанция, вероятно, атомная. Я прошёл на территорию объекта через сетчатые ворота. Блок В оказался типовой солнечной электростанцией, которых превеликое множество на других обитаемых планетах: небольшая огороженная забором территория с рядами солнечных батарей и приземистым одноэтажным сооружением, служащим, видимо, одновременно пунктом управления станцией и жилищем смотрителя. На стене домика красовалась надпись-инструкция: «Почини и вспомни». Я ожидал чего-то подобного: я уже давно понял, что просто так мне память не вернут, и поэтому решительно двинулся к зданию. Дверь не была заперта, и я беспрепятственно вошёл внутрь. Убранство «сторожки» было небогатым, но функциональным: одна-единственная комната с кроватью, креслом, парой шкафчиков и компактным столом, служившим, видимо, одновременно и как обеденный, и как письменный. На нём же обнаружилась пара технических справочников по обслуживанию станции. Увидев их, я внезапно вспомнил, что уже читал их ранее, в голове всплыли схемы и термины. Вероятно, в «той» жизни я был инженером-энергетиком или кем-то вроде того… но откуда тогда навыки стрельбы и выживания? Я оставил этот риторический вопрос на потом – память мне всё-таки пообещали вернуть, а от умствований всё равно толку не будет – и продолжил знакомство с моим новым пристанищем. На комоде рядом со столом обнаружилась полезная вещица – компактный бытовой синтезатор пищи. Однако приятное удивление от находки скоро прошло: питание отсутствовало, да и картриджей с концентратом не было на месте. Мысленно я поставил себе галочку: «Починить». Жареные «гекконы» уже порядком поднадоели, а пайки я решил приберечь «на чёрный день». Из жилого помещения можно было попасть в уборную и две другие комнаты, одна из которых оказалась пунктом управления станцией. Её обстановку составляла контрольная панель (пока нерабочая) и вращающееся кресло. Рабочее место было расположено у стены с окном, выходящим на площадку с солнечными батареями. Пока я не стал ничего трогать и вышел обратно. Разложив свои скромные пожитки по шкафам и переодевшись в обнаруженную в одном из них форму техника, я направился в третье помещение. Это был склад оборудования и запасных частей, и я незамедлительно приступил к его осмотру в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь мне в работе. Почти сразу я наткнулся на сменные комплекты фотоэлементов для солнечных батарей и внушительный запас проводов. Поблизости обнаружился также ремонтный набор со всеми необходимыми инструментами. Помимо запчастей, я обнаружил ещё довольно много полезного: во-первых, автономный микроядерный генератор в приличном состоянии. Запустить его было делом пяти минут. Генератор питал систему освещения, холодильник на складе и пищевой синтезатор. Во-вторых, при пристальном обследовании склада мне удалось раздобыть единственный запасной картридж концентрата. Немного, конечно, однако при экономном расходовании можно было растянуть его на месяц. Не откладывая дело в долгий ящик, я пошёл запускать синтезатор. С «чудом техники» пришлось повозиться: проводка была повреждена, и мне пришлось буквально по памяти (тощая книжка-инструкция мало помогла, хорошо ещё, что я помнил устройство таких приборов из «прошлой жизни») разбирать, чинить и собирать синтезатор, на что я убил почти три часа. В итоге концентратор худо-бедно работал, однако качество продукции оставляло желать лучшего: фильтр примесей был частично выведен из строя из-за долгого бездействия, и полученные пюре и котлета ощутимо отдавали специфическим синтетическим ароматом. Однако это не слишком меня заботило: всё равно я решил экономить концентрат, да и с учётом найденного на складе оборудования моё пребывание вдали от цивилизации не обещало быть долгим. Лёг спать я уже затемно, предварительно вытерев застоявшуюся пыль и разобравшись с системой рециркуляции воздуха, чтобы дневная жара не превратила помещение в раскалённую духовку. Следующие три дня я целиком и полностью посвятил восстановлению солнечных батарей. Повреждения я устранил довольно быстро: две трети батарей были в целости и сохранности, а остальные были либо разбиты, либо разобраны. Ничего сложного в ремонте не было, сплошная рутина по сборке-разборке батарей и замене проводки. Сложнее дело обстояло с блоком инверторов: они попросту отсутствовали. На складе ни самих устройств, ни деталей для них не обнаружилось. Единственным выходом (пусть и граничащим с безумной авантюрой) я счёл экспедицию в Мохаве-Сити, где, согласно найденным мной отчётам, располагался склад поставщика оборудования для электросети города, компании «ХоукЭлектроникс». Я рассчитывал на то, что мародёры не позарились на сложные промышленные приборы. Однако оставались две немаловажные проблемы: первая заключалась в том, что я совершенно не был в курсе, что может мне угрожать в мёртвом городе, а вторая – в том, что я находился к югу от города, а промзона – в северной его части, а единственным приемлемым маршрутом был путь сквозь территорию Мохаве-Сити, так как с севера к городу прилегала непроходимая цепь холмов. Четвёртый день на станции я потратил на планирование и подготовку экспедиции. Проверив запасы провизии и медикаментов, набросав пару вариантов маршрута и зарядив пистолет, я приготовился к выходу на следующее утро. Однако незваный ночной гость спутал мои планы… Проснулся я где-то за час до рассвета. Приведя себя в порядок и переодевшись в свой «походный» костюм, в котором я пришёл на станцию, я начал собирать рюкзак, попутно в последний раз проверяя наличие всего необходимого… И тут я обнаружил пропажу двух из трёх оставшихся энергетических батончиков, которые я оставил прошлым вечером на столе, чтобы пересчитать их утром. Меня это насторожило: до того момента я был абсолютно уверен в своём одиночестве, в том, что на несколько километров вокруг нет ни одной живой души, и дверь в «сторожку» я ни разу не запирал на замок. Окна здесь нельзя было открыть на случай внезапной песчаной бури (дверь я бы запер, если бы сработала система оповещения), поэтому неизвестный вор мог проникнуть только через «главный вход». Я был уверен, что он вернётся: если бы он захотел обчистить меня лишь единожды, он бы украл нечтоболее существенное, например, весь мой рюкзак целиком. Ради безопасности имущества я принял решение задержаться на день или два, чтобы установить личность и намерения злоумышленника. Для этого я соорудил из подручных материалов кустарную растяжку под небольшим напряжением, которого должно было быть достаточно, чтобы ненадолго заставить взрослого человека потерять сознание; никого убивать я не хотел, мне нужна была информация, а не чей-то труп. Оставив дверь приоткрытой и установив в проём растяжку, я стал ждать ночи, чтобы встретиться лицом к лицу с визитёром. Вопреки моим ожиданиям, ничего человеческого в нём не было… Я проснулся в середине ночи от сухого электрического щелчка: сработала растяжка. Моментально вскочив с кровати, я наспех натянул костюм и двинулся к двери с пистолетом наготове. Увиденное очень удивило меня: на земле без сознания лежал не человек, а какое-то странного вида существо. Сколько я ни напрягал память, мне так и не удалось вспомнить, чтобы на Сеноре-3 обитали подобные создания. По внешнему виду «ночной гость» чем-то напоминал земную пустынную лису-фенека: четыре конечности, тело, покрытое короткой шерстью песчаного цвета, вытянутая голова, напоминающая собачью, крупные глаза и вытянутые уши, довольно длинный хвост… Однако, при внешнем подобии, фенеком это создание не являлось: пропорциями тело существа было сходно с телом человекообразных обезьян, по «человеческим» меркам передние конечности были несколько длинноваты. Несомненно, они были очень подвижны, ключицы были довольно развиты. Каждая конечность была пятипалой, как у людей или приматов. Размеры тела «визитёра» были близки к таковым у человеческого ребёнка лет пяти-шести, длина тела – 110-120 см. Слегка оцепенев в изумлении, я рассматривал всё ещё пребывающего без сознания «пришельца» в течение двух-трёх минут. Я пришёл в себя, увидев ожоги от электрического тока на теле существа, и я содрогнулся в приступе тревоги: ему срочно нужна помощь, а я стою, разинув рот… «Надеюсь, он ещё жив?» - с ноткой страха за чужую жизнь подумал я. «Нет, нет, нет, он не должен погибнуть так!..» Я подхватил его, словно ребёнка, и отнёс на свою постель. Пульс едва прощупывался, но «пришелец» ещё был жив. Дрожащими руками на свой страх и риск (вдруг его организм отторгнет лекарства, предназначенные для обитателей Земли?) я обработал биогелем его раны и ввёл небольшую дозу стимулятора. Через пару минут я проверил его состояние и облегчённо выдохнул: пульс усилился, дыхание стало ровным – лекарства подействовали как надо. Соорудив лежанку на полу, я прилёг рядом с кроватью, чтобы проснуться, если гость придёт в себя или, наоборот, ему станет хуже. Однако уже через пару минут я встал и, повинуясь неожиданному порыву души, положил на кровать рядом со спокойно спящим существом последний энергетический батончик, и только тогда с чистой совестью лёг спать сам. Оставшиеся шесть часов до утра я проспал без сновидений. Пробудившись, я первым делом подошёл к кровати, чтобы проверить самочувствие «ночного гостя» … Он исчез, прихватив с собой оставленный мной «Спринтекс». «Что ж, раз он уже бегает, у него всё хорошо» - удовлетворённо подумал я. Свой поход я отложил на следующий день: встал я откровенно поздновато, к тому же у меня появилась идея подождать ещё одну ночь, чтобы убедиться, что мой новый знакомый пребывает в добром здравии, а может, и познакомиться с ним поближе. День я скоротал в попытках привести в порядок фильтр в пищевом синтезаторе. Занятие это было довольно муторное (всё-таки фильтры конструктивно не предназначались для переборки) и требовало кропотливого труда по ручному удалению грязи и пыли. На работу у меня ушло около четырёх часов, и в итоге синтетический привкус хоть и не исчез окончательно, однако стал вполне терпимым. В принципе, эту процедуру можно было бы отнести к разряду сравнительно бесполезных для меня – я в еде непривередлив – но были две причины, по которым я занялся этим. Думаю, вы уже догадались, какие. Во-первых, мне было банально нечем заняться, ведь материалы для ремонта станции отсутствовали и надо было как-то убить время, а во-вторых, мне хотелось поскорее наладить контакт с инопланетянином. Я счёл, что проще всего начать диалог, угостив чем-нибудь моего знакомого. Батончики закончились, а пытаться накормить его синтетикой с ужасным вкусом было бы явной глупостью. После тестовой гречневой каши с курицей я заказал в синтезаторе яблочный пирог, который потом спрятал в холодильник до прихода ночи. Остаток вечера я провёл за чтением какого-то фантастического романа, завалявшегося в одном из ящиков на складе. Когда догорел закат, я прервал чтение и вытащил из холодильника пирог, который отнёс на стол в жилой комнате в расчёте на то, что он привлечёт внимание «ночного гостя» (если он, конечно, вернётся после вчерашнего происшествия). Сам же я прилёг на кровать и погрузился не в сон, а в полудрёму на границе сна и яви, что-то вроде лёгкого транса. Эту технику я вспомнил из своей «прошлой жизни»: она предназначалась для того, чтобы можно было и восстановить силы, и мгновенно проснуться в случае необходимости. Воспоминание пришлось как нельзя кстати: бодрствуя, я мог спугнуть инопланетянина, а заснув – пропустить его приход. Меня разбудил тихий шорох на грани слышимости. Я приоткрыл глаза и сразу же обратил свой взгляд к столу. Когда глаза привыкли к темноте, я разглядел, что пирог уже был наполовину съеден – несмотря на размеры, этот обитатель Сеноры-3 явно не отличался скромным аппетитом. Сам же «абориген» сидел в кресле в паре метров от стола, похоже, обдумывая, чем же ещё можно поживиться в моём убежище. Понадеявшись, что отдыхающий инопланетянин не заметит меня, я осторожно слез с кровати и начал красться в сторону кресла. Однако мой гость оказался более бдительным, чем я ожидал: он повернул голову в мою сторону, на секунду мы встретились взглядами… Следующие несколько мгновений словно выпали из моей памяти, а когда я пришёл в себя, существо уже сидело на самом высоком шкафу в комнате, всматриваясь в меня испуганными глазами. Не отводя от моего визави взгляда, я нашарил на стене сенсор и включил на половину мощности плафон освещения. Несмотря на предосторожности, заливший комнату свет больно резанул по глазам. Когда я, так сказать, прозрел, гость, к моему удивлению, не ретировался, а по-прежнему пребывал в своём «укрытии» на верху шкафа. В огромных круглых глазах существа читалась испуганная настороженность, смешанная с… любопытством? Мне казалось, что он меня вовсе не боится, а попросту пребывает в растерянности, не зная, чего от меня можно ожидать. Я попытался убедить его в своих дружеских намерениях: - Не бойся, друг мой, я не причиню тебе вреда, - успокаивающим тоном произнёс я. Первые слова вырвались неразборчивым хрипом – после пробуждения в отеле я произнёс всего десяток-другой слов – однако инопланетянин вроде бы что-то понял и принял более расслабленную позу. Я осторожно подобрался к столу с остатками пирога, чтобы дать понять гостю, что я не против его присутствия и готов поделиться едой. Переведя взгляд на тарелку, я обнаружил рядом с ней продолговатую пластиковую коробочку подозрительно знакомого вида. Я взял её и повертел в руках. «Фильтр универсальный для пищевых синтезаторов модификаций Nigma 4.V, 4.VI» - гласила надпись на упаковке. У меня в буквальном смысле глаза на лоб полезли: на складе ничего подобного я не нашёл, да и упаковка выглядело новой, будто хранилась в идеальных условиях. Оставалась единственная версия: фильтр принёс сюда «ночной гость» … Но как он узнал, что мне нужен именно такой?!. Вдруг меня осенило: инопланетянин явно обладает телепатическими способностями –он был способен к гипнозу и читал мои мысли (взяться за ремонт фильтра я подумывал уже пару дней, и, вероятно, заглянув ко мне в сознание, он решил так отблагодарить меня за «предоставленную» еду… альтруист, однако – человек скорее убил бы меня за удар током). Вопрос взаимопонимания теперь отпал сам собой: я вгляделся в льдисто-голубоватые, почти лишённые белков глаза существа и начал объясняться с ним образами. Я «рассказал» ему, как я попал сюда, что я здесь делаю, попутно поблагодарив за помощь, объяснил, что я не желаю ему зла и рад его присутствию в любой момент. Также я описал ему свои планы по походу в город, добавив, что он всё равно сможет прийти, хоть меня и не будет на станции – дверь будет открыта – и найти еду, которую я ему оставлю. Проблем в этом я не видел, запасов концентрата должно было хватить ещё на пару недель даже при повышенном уровне его расхода. В ответ по моему сознанию прокатился сигнал понимания (как я его для себя определил), и мой теперь уже друг спустился на пол. Он передвигался на задних конечностях, почти как человек, а «руки» использовал для лазания и удержания предметов, таких как кусок пирога, который мы «добили» уже вдвоём. Спустя где-то полчаса обитатель пустыни, оказавшийся на редкость дружелюбным, покинул мой дом, поблагодарив меня ментальным сигналом. Я прибрался и лёг досыпать оставшиеся несколько часов, взяв на заметку, что надо как-то назвать своего «подопечного». Безликие обозначения вроде «инопланетянина» явно ему не подходили. Поднялся я за час до рассвета. Быстро упаковав рюкзак, я оставил на столе упаковку фруктовой смеси из своих первоначальных запасов и двинулся в сторону Мохаве-Сити. Четыре километра я двигался вдоль южной автомагистрали, однако затем свернул на второстепенную грунтовку. Войдя в ритм, я вернулся к ночным размышлениям, и на подходах к городу с именем я всё же определился. Я назвал своего нового знакомого Спарком – от английского spark– «искра». Имя было довольно звучным и «говорящим», ведь он появился в моей жизни внезапно, словно вспышка яркого света. К тому же это имя соответствовало и ему самому – он был очень подвижным, словно живой огонь.       Коротая время за перебором вариантов, я незаметно для себя добрался до окраин Мохаве-Сити. Заходить в столицу анклава через «парадный вход» было не лучшей идеей, ведь я не знал, с чем можно столкнуться в мёртвом городе. Мои опасения не были напрасными. Пройдя с километр вдоль неработающего силового барьера, который должен был защищать Мохаве-Сити от песчаных бурь, я пробрался на территорию города через брешь в ограждении. Спустя пару минут я очутился на Вествуд-авеню на западной окраине поселения. Отсюда до склада «ХоукЭлектроникс», по моим прикидкам, оставалось идти минут двадцать. Однако всё было не столь безоблачно, как я надеялся: в паре сотен метров к северу я заметил импровизированный блокпост, на котором обретались трое вооружённых людей. Я как можно быстрее перебежал дорогу и укрылся в ближайшем здании. Стараясь оставаться незамеченным, через несколько минут я подобрался к «блокпосту», сложенному из мешков с песком и прочей рухляди. Троица рослых охранников, вооружённых ружьями явно кустарного производства, переговаривалась на жутко искажённом английском. Всё, что я уловил из их болтовни – разрушенный город был поделён между двумя бандами: Гадюками, членами которой являлись эти громилы, и Скорпионами. Первые контролировали западную часть города, вторые – восточную, и между ними постоянно происходили стычки за передел зон влияния. Я появился в городе в «жаркий» период, когда бои были особенно жестокими, поэтому мне пришлось двинуться дальше с утроенной осторожностью. Прогулка по руинам явно затягивались… Двадцать минут неспешного похода превратились в долгие часы игры в прятки с «дикими», как я прозвал про себя местных жителей. Город был буквально наводнён вооружёнными бандитами, до моего слуха непрерывно доносились звуки перестрелок и крики раненых. Несколько раз мне приходилось подолгу скрываться в пустых домах, выжидая, пока не уйдут «дикие». Трижды я заблудился, запутавшись в переплетениях улиц… До промзоны я добрался, когда день клонился к закату. Близость цели воодушевила меня, и я забыл о простейших предосторожностях. Я вышел на Просперити-хайвей, оказавшись напротив въезда на промзону, и начал быстрым шагом пересекать улицу, толком не осмотревшись. Тут же меня заметил «дикий», наблюдавший за улицей с крыши газового резервуара. Крик и выстрел из ружья заставили меня прийти в себя. Пуля выбила крошево из асфальта буквально в паре метров от моих ног. Объятый ужасом, я бросился в бешеный спринт, не разбирая дороги. Несколько минут, показавшихся вечностью, «дикие» гоняли меня меж ангаров, крича и обстреливая меня из своих самопалов. В конце концов меня зажали в тупике из контейнеров. С трёх сторон меня окружали металлические стены, каждая высотой с двухэтажный дом, а единственный выход был перекрыт бандитами. Последним, что я увидел, прежде чем потерять сознание, был дульный срез двустволки в руках одного из головорезов. Потом меня словно ударили в грудь тяжёлым молотом, и я упал на спину. От вспышки невыносимой боли я отключился. Я пришёл в себя ночью, поначалу не понимая, что происходит: меня по-прежнему окружали злополучные контейнеры, однако боль практически не ощущалась, только слегка покалывало в груди. Поначалу я подумал, что я умер и стал призраком, как бы парадоксально это не звучало: не верилось, что после попадания из обреза с пяти шагов реально выжить и при этом не ощущать боли. Я встал и ощупал себя. Всё происходящее было абсолютно реальным, я был одет всё в тот же походный костюм. Куртка и майка под ней были изорваны в клочья. Я стянул их с себя. На груди виднелся свежий шрам, но чувствовал я себя идеально, словно кто-то уже удалил дробь и обработал ранение регенератором. В этот момент я случайно бросил взгляд на свои наручные часы и вновь был шокирован: в отключке я пребывал не более трёх часов, однако мои знания по медицине подсказывали, что обработка такой раны требует хирургического вмешательства и нескольких суток реабилитации… Я не мог свести концы с концами, пока не огляделся вокруг. Мой рюкзак валялся в пыли в паре метров от меня, а рядом с ним ничком лежал… - Спарк?!.– Я кинулся к неизвестно как тут оказавшемуся «ночному гостю». Он казался мёртвым. Я прощупал пульс и проверил наличие дыхания. Сердце существа едва билось, а дыхание было поверхностным, однако на душе стало значительно легче: по крайней мере, инопланетянин был жив. Я ввёл ему стимулятор из запасов в рюкзаке, забрал вещи, взвалил своего друга на плечо и с опаской выбрался из тупика. Выяснение обстоятельств своего «воскрешения» я отложил на потом. К счастью, «дикие» на промзоне не обретались, и спустя полчаса я набрёл на здание «ХоукЭлектроникс», где и решил переждать ночь и попробовать привести Спарка в чувство. Я пробрался в комнату охраны, где нашлась койка, на которую я отнёс моего спутника. Стимулятор помог, и теперь существо спокойно спало. Сам я устроился на ковре, подложив под голову рюкзак. Разбудили меня лучи солнца, пробивавшиеся в ангар через разбитые окна под потолком, и что-то тёплое, щекочущее щёку… Ночью Спарк устроился рядом со мной. Сейчас он снова забылся крепким сном, и, стараясь не потревожить его, я поднялся с пола и сел на кровать, решив дождаться его пробуждения. Однако, как только я встал, инопланетянин проснулся и уставился на меня своими голубыми глазами. Я ощутил его ментальное прикосновение: он спрашивал меня, как я себя чувствую. Я заверил его, что всё в порядке, и «попросил» его рассказать, как он нашёл меня. Из лавины ментальных образов, захлестнувших меня, я выяснил, что Спарк следил за мной с самого начала моего пути и исцелил меня с помощью своей «силы», когда я попал в беду. За вопросом, зачем он это сделал, последовала крайне запутанная вереница мыслей, сводившаяся, похоже, к тому, что после того как мы пообщались впервые, он проникся ко мне симпатией и стал следовать за мной. Понятие «симпатия» Спарк употребил с каким-то необычным смысловым оттенком, будто бы это чувство было для него чем-то вроде потребности. Вместо ответа я протянул ему руку. Спарк сразу же забрался по ней ко мне на плечо, выражая готовность продолжить наш путь. Он не был голоден – ночью он успел подкрепиться фруктовыми плитками из моего рюкзака («Коммунист, однако» - невольно улыбнувшись, отметил я про себя). Мы покинули комнату охраны и двинулись в складские помещения«Хоук Электроникс». Поиски инверторов много времени не заняли: Спарк, неожиданно отлучившись на несколько минут, привёл меня в комнату-офис, где обнаружилась книга учёта содержимого складов. Спустя десять минут мы, следуя сведениям из каталога, добрались до ангара, где в одном из контейнеров обнаружились искомые приборы. Появилась другая проблема: тащить три пятикилограммовых коробки через запруженный вооружёнными громилами город – задачка не из лёгких. Я решил походить по комплексу в поисках какого-либо приспособления, чтобы облегчить ношу, например, экзоскелета. Я не слишком надеялся на успех – такие полезные вещи, вероятно, всё-таки растащили – однако удача всё-таки улыбнулась нам. В гараже предприятия обнаружился пикап «Нейтрон» старого образца, ещё с ядерным двигателем. Ключи обнаружились в служебном помещении в том же здании. Бортовой компьютер машины приказал долго жить, но в остальном «трак» находился в приличном состоянии, а батареи ещё хватало на пару тысяч километров.Спарк остался караулить автомобиль, а я сходил за инверторами, и вскоре мы уже покинули северную промзону. Пару раз нас издалека обстреляли «дикие», но случайные пули лишь оцарапали лакокрасочное покрытие кузова. Через час мы уже были дома. Установка инверторов продлилась до вечера. Спарк принял в ней деятельное участие, подавая инструменты и таская провода. На закате я произвёл тестовый запуск – всё работало почти идеально, потери мощности, само собой, присутствовали, скорее всего по причине старости оборудования. Энергия станции запитала аварийный маяк на крыше сторожки, и я затаил дыхание в ожидании прибытия Тех, С Кого Всё Началось. На площадку перед домиком плавно опустился компактный чёрный челнок. «Полицейский «Стингер» - машинально отметил я. «Что я опять натворил-то?..» - что-то из «той жизни». Я тряхнул головой, отгоняя осколки воспоминаний, и вышел во двор. Из шаттла вышла женщина в официальном костюме. - Господин Шумов? Лейтенант Марта Майер, Разведуправление Федерации. Пройдёмте за мной. Я проследовал за лейтенантом в недра челнока. Там меня ожидал человек в медицинском халате. - Доктор Хоффманн осмотрит вас, прежде чем мы приступим к процедуре восстановления памяти. Молчаливый медик измерил мне давление, температуру, провёл неврологические тесты и закрепил на моей голове несколько электродов. Провода вели к небольшому аппарату на складном столике. Хоффманн включил питание, и мой мозг отозвался вспышкой острой боли… А затем я вспомнил всё. Моё настоящее имя – Андрей Шумов, я родился и вырос на Земле, в секторе Россия. На момент описанных событий мне было 32 года, по образованию я был инженером-энергетиком. Причина, по которой я попал в заброшенную колонию, коей являлась Сенора-3, была довольно неожиданной: в прошлом я неоднократно участвовал в ограблениях банков в качестве хакера и электронщика. Пришёл я к этому после окончания университета: у моей младшей сестры обнаружились проблемы с сердцем, а денег на операцию взять было негде: мать воспитывала нас в одиночку. Мне пришлось срочно искать какой-либо заработок, и через знакомых я вышел на преступную группу, которой требовался специалист по электронике для следующего дела. Выбора у меня не было. Работы на перенаселённой Земле днём с огнём не найти, а деньги требовались как можно скорее, поэтому я согласился на свой страх и риск. Первое дело мы провернули удачно, сестру удалось спасти, однако мне пришлось покинуть Землю, чтобы укрыться от возможного преследования. Второе ограбление мы совершили уже на Периферии и едва не попались. В течение двух лет мне приходилось скрываться на пустынной планете DP-017 на окраине обитаемых секторов, где я и приобрёл навыки выживания, спасшие мне жизнь на Сеноре-3. Когда шум вокруг последнего дела поутих, меня подобрали «свои», и мы провернули ещё несколько дел… Последнее обернулось полным фиаско. Полтора года назад нас поймали при попытке хакерской атаки на центральный офис «Федерал Экспресса», расположенный на Земле. Мне лично грозило два десятка лет строгого режима, однако мне повезло, что в том же году земное правительство развернуло программу реставрации заброшенных колоний. Мне дали выбор: отбыть назначенное судом наказание или же подвергнуться процедуре блокировки памяти, отправиться на одну из покинутых планет и поработать, так сказать, на благо Родины. Я, как вы понимаете, выбрал второе: убить двадцать лет жизни в тюрьме мне не улыбалось, и я решил зацепиться за предоставленный шанс. Конечно, был риск погибнуть: нетрудно догадаться, что главной целью программы было не восстановление колоний, а ликвидация «нежелательных элементов» … однако, раз я выжил, представители Федерации должны были выполнить свою часть договора.Хоффманн отключил электроды, и фрау Майер взяла слово. - Господин Шумов, от имени Федерации Пангея позвольте поблагодарить вас за вклад в Программу «Возрождение» и объявить о том, что вы амнистированы и теперь вольны выбирать своё будущее… - голос женщины упал, а лицо исказила гримаса ужаса. - Hund! («Собака!» - нем.) – взвизгнула она и свалилась бы в обморок, если бы её не поддержал выскочивший из кабины «Стингера» пилот. На лице доктора Хоффмана отразилось изумление. - Mein Gott («Господи» - нем.), живой айн’лин… – пробормотал медик. Я обернулся и едва сдержал усмешку: в салон шаттла забрался Спарк, поняв, что опасности нет и можно проявить любопытство, и реакция фрау Майер показалась мне довольно забавной. Пока женщина приходила в себя, я спросил Хоффмана: - Как вы сказали – Айн’лин? Так называется этот вид? - Это скорее самоназвание. Айн’кин и айн’лин–так называли себя те, кто жил на Сеноре-3 до нашего прихода, - ответил доктор. – Если вы не против, расскажите, как он попал к вам. Раньше я, как и все, кто знаком с историей этой планеты, считал, что они погибли безвозвратно. Я вкратце описал служителям закона свои похождения. Спарк занял своё любимое место у меня на плечах и задремал. - Да, такое не каждый день случается, - резюмировал доктор Хоффманн. – Возможно, он последний в своём роде. Давайте я поясню свою мысль: когда люди только пришли на Сенору-3, планета была цветущим садом. Вся местная экосистема была искусственно создана Единым Народом, как в грубом переводе звучит самоназвание местной цивилизации. Единый Народ – раса симбиотов, айн’кин – Старших, их внешность точно не установлена до сих пор – некоторые считают их гуманоидами, но есть и факты, противоречащие этой гипотезе, - и айн’лин – Младших, таких как Спарк. – При упоминании собственного имени существо на моём плече на секунду проснулось, и только в этот момент я почувствовал его мысленное присутствие в моём сознании. Спарк дремал, попутно воспринимая речь доктора, обработанную моим сознанием – совмещал приятное с полезным, отдыхая и одновременно приобщаясь к истории своего народа. - Старшие – более высокоорганизованные сущности, их интеллект был сродни человеческому. Однако они пошли не по пути развития технологий, как люди, а сделали акцент на слиянии с природой. Некоторые исследователи даже всерьёз называли их «эльфами». Айн’кин преобразовывали природу планеты, и к моменту прибытия сюда людей она была практически полностью покрыта лесами и цветущими полями. Айн’лин–это существа-симбиоты, специально выведенные Старшими в качестве помощников и биологических стимуляторов, способных поддерживать здоровье и продлевать срок жизни айн’кин. В ходе «искусственной эволюции» Единого Народа Старшие и Младшие стали биологически неотделимы друг от друга. Если пару симбиотов делили, они хоть и не погибали, но чувствовали себя угнетённо. - Почему Единый Народ погиб? Наверное, я уже догадался: всему виной люди, - спросил я, когда доктор сбавил темп. Вероятно, он не знал, как развить свою мысль, и я решил задать назревший вопрос. - Да, вы правы, герр Шумов. К несчастью, на Сенору-3 высадились представители корпорации «Ютланд», крупнейшей в Федерации исследовательской компании, специализирующейся на экзобиологии. Руководство корпорации рассматривало планету как плацдарм для экспериментов и не захотело афишировать свои действия на Сеноре-3. Первый контакт с аборигенами «Ютланд» провалила, попросту не поняв, что Единый Народ разумен. Учёные провели ряд безжалостных экспериментов, а потом попросту ретировались с планеты, нанеся непоправимый вред её экосистеме. Без поддержки Единого Народа планета превратилась в выжженную пустыню.       Федеральные колонисты застали планету уже такой, какова она сейчас, откуда и появилось такое «пустынное» название. Участие «Ютланд» в гибели Сеноры-3 вскрылось уже позже, когда в контакт с последними Едиными вступили более компетентные специалисты. Долго федеральная колония также не продержалась: через тридцать лет после второго прибытия людей все Единые, как мы полагали, погибли, полезные ископаемые были исчерпаны. Колония начала медленно вырождаться, и после попытки государственного переворота правительство колонии бежало. Думаю, вы уже успели, так сказать, познакомиться с потомками колонистов, оставшихся здесь. –Хоффманн тяжело вздохнул, словно говоря: «Вот к чему могут привести необдуманные поступки».       Пока доктор рассказывал, я успел посредством телепатии спросить Спарка, как он сумел выжить, когда весь его народ уже давно погиб. Как выяснилось, он находился в состоянии анабиоза в подземной «лаборатории» Айн’кин, которая оказалась на поверхности в результате землетрясения. От подземных толчков Спарк пробудился и долгое время блуждал по пустыне, пока не нашёл моё убежище. В силу совпадения неких биологических параметров он смог вступить со мной в ментальную связь: по сути, я заменил ему Старшего.       Я пересказал это моим собеседникам. Хоффманн подвёл итог беседе:       - Поразительно. Остаётся лишь завидовать вашему везению, герр Шумов. До вас ещё никому не удавалось столь сблизиться с представителем Единого Народа. Было бы очень интересно возобновить исследования…       Спохватившись, я прервал его:       - Могу я попросить вас об одолжении? Пусть наш разговор останется строго между нами… - Я не стал продолжать, чувствуя ментальное воздействие со стороны Спарка. Он подхватил мою мысль и внушил служителям закона, что изложить третьим лицам нашу беседу – не самая лучшая идея.       - Несомненно, господин Шумов. Гарантирую именем Федерации, - заверила меня фрау Майер. – Ах да, насчёт ваших прав… - вспомнила она о своих прямых обязанностях. – Вы амнистированы с одним ограничением: доступ в Центральный сектор отныне для вас закрыт, однако в остальном вы абсолютно свободны. Теперь Федерация предоставляет вам выбор: вы можете остаться здесь и продолжить трудиться на благо человечества, или же мы можем отправить вас в любой мир Периферии и помочь с жильём и трудоустройством. Итак, делайте свой выбор, господин Шумов.       «Да что тут выбирать…» - подумали мы в унисон со Спарком. Я выдохнул:       - Я остаюсь…Моё место здесь.       - Если вы уверены в своём решении, пожалуйста, распишитесь в этом документе. – Хоффманн передал мне лист бумаги. «Проект «Возрождение». Протокол процедуры амнистии» - гласил заголовок. В документе были указаны мои личные данные, записи о завершённом мной задании и сведения о новом месте жительства. Я расписался, и Сенора-3 теперь официально стала моим новым домом.       - С формальностями мы закончили. Поздравляю с освобождением, господин Шумов, - произнесла фрау Майер, когда я передал ей протокол. Она протянула мне небольшой карманный компьютер. – Возьмите. Через несколько дней с вами свяжутся и передадут дальнейшие инструкции по поводу вашей работы. А нам пора. Прошу вас покинуть борт шаттла.       - Да, конечно. Спасибо вам.       Я направился к выходу, но меня на пару секунд меня задержал доктор Хоффманн. Он пожал мне руку и в лёгком смущении спросил:       - Вы не будете против, если я… загляну к вам в гости, неофициально, через пару недель? Понимаете, в своё время я интересовался Единым Народом…       Я обменялся взглядами со Спарком. Вроде бы он не возражал против компании медика.       - Нет проблем, доктор Хоффманн. Будем рады вас видеть.       Он ничего не ответил, но на его лице читалась буря эмоций. Это смотрелось довольно забавно: научный интерес в его взгляде смешивался с чисто детским восторгом. Когда он отпустил мою руку, он как бы невзначай коснулся хвоста Спарка. Да, интересный персонаж…       Мы наконец выбрались из нутра «Стингера», и челнок тут же взмыл в небо. Спарк прижался ко мне, и мы ещё долго смотрели на догорающий закат и вдыхали прохладный вечерний воздух. Наш тернистый путь в неизвестность подошёл к концу.       

2015-2016