Секреты Гуэртены

Каменные колючки. Кто вообще это придумал? Гарри ждал уже с полчаса, не испытывая никакого желания возвращаться к этим ужасным синим куклам с красными глазами. Чья это злая шутка? Он уже и не пытался пролезть сквозь эти заросли или поджечь их зажигалкой. Все тщетно: они не только не поддавались, но к тому же еще и больно царапались. Напряжение давило на грудь все сильнее и сильнее. Где Иб и Мэри? Куда они запропастились? Как же хотелось попасть на ту сторону баррикады! Возникло четкое ощущение, что слишком веселой в этом кошмарном месте блондиночке не стоило доверять. Гарри уже начал жалеть, что отпустил девочек вдвоем. С другой стороны, что оставалось еще делать?.. — У них кончилось время. Наверное, что-то произошло? — парень начал размышлять вслух, ходил из угла в угол, смотря на приоткрытую дверь. — ИБ! МЭРИ! ВЫ МЕНЯ СЛЫШИТЕ?! — крикнул он в отчаянии, но ответом стала лишь гнетущая тишина. — Ничего хорошего. Я знал, что не следует оставлять их одних. Я такой идиот… Послышался тяжелый вздох. Сожаления здесь не помогут. Другого выбора нет. Придется вернуться. И все же возвращаться — чрезвычайно плохая примета, особенно в таком мрачном опасном месте, где все так или иначе пытаются тебя убить. Пересилив себя, Гарри все-таки снова зашел в эту комнату. Какие же эти куклы отвратительные! Кошмарно улыбающийся портрет самой большой так и висле на стене, черные волосы-пакли так и торчали в разные стороны. От одного только вида ярко-красных пристальных глаз бросало в дрожь. И как Иб могла согласиться, что они милые? Ужасно. Да кто захочет играть с этими штуками?! Только выйдя на середину комнаты, Гарри вдруг понял, что что-то тут не так. В глаза бросилось красное платье и дама с картинной рамкой вместо ног. — Черт! — закричал молодой человек, начиная быстро пятиться назад. Дама перекрыла выход, позади эта отвратительная картина… Куда бежать?! — Это не ловушка, — вполне спокойно и мягко произнесла Дама. На ее лице не было и намека на какие-либо эмоции, однако задумчивый жест — накручивание пряди волос на палец — выдавал ее беспокойство. — А что это тогда, черт возьми?! — нервно спросил Гарри, не испытывая ни малейшего желания приближаться к гигантской синей кукле на холсте позади себя, а тем более прислоняться к ней. Никакого выхода, кроме двери, на глаза не попадалось, но испуганный юноша все же смог выцепить остатки разума из того ощущения животного страха, что заставлял сердце биться, как бешеное. Дама вела себя странно. Не бросалась, не рычала, не проявляла ровно никакой агрессии. Он все еще напряженно ждал, но уже не паниковал, внимательно рассматривая картину перед собой. А ведь на самом деле красивая девушка, с этим не поспоришь. Только вот отсутствие ног вводило в ступор. — Гарри, — помолчав некоторое время, она снова заговорила. — Ход за шкафом. — Откуда ты знаешь мое имя? — удивился парень, но тут же отмахнулся. — Да что я спрашиваю. Тут все всё обо всех знают. Только зачем тебе мне помогать? Не отвечая на вопрос, Дама подползла к правому шкафу и попыталась его отодвинуть, но тут же получила по голове одной из упавших книг в твердом переплете. Раздался тихий ой. — Как видишь, двигать придется тебе. Гарри сделал пару шагов по направлению к шкафу и замер в нерешительности. Вот это правда интересно и попахивало чем-то загадочным. Не стоило бы приближаться к этой сумашедшей даме слишком близко, но, похоже, придется. — Ладно. Только не ешь меня, — попросил Гарри, все равно с чувствовавшейся во взгляде настороженностью начал отодвигать шкаф. За ним и правда обнаружился проход. Ну надо же! Она не солгала. В голову бы никогда не пришло разговаривать с картиной… — И все же… зачем это тебе? — Зачем? — переспросила Дама. — Ну, будь ты полутелой картиной, тебе было бы не так просто передвигаться по галерее. Взять даже этот проход, на то, чтобы отодвинуть этот шкаф ушла бы вечность. А пока нам по пути, мне выгодно следовать за тобой. Чувство какой-то неправильности продолжало преследовать Гарри, и при всем желании он не мог от него избавиться. После всего, что с ними произошло… статуи, до ужаса страшные манекены, глаза которых плакали кровью, кровь в вазе для цветов, оживающие картины, так и желающие оторвать от розы лепестки… не удивительно, что Иб перенервничала и упала в обморок. Не удивительно, что ей приснились кошмары. Так почему же эта картина ведет себя по-другому? Что не так? Парень никак не мог понять и все искал у себя в голове ответы, следуя за дамой в открывшийся проход. Можно было бы убежать обратно в коридор, однако оттуда пути нет. Они миновали темный проход за книжным шкафом. Комната среднего размера, темно-синие стены. Напротив виднелась дверь, чуть правее можно было заметить не совсем обычную стену, а слева — небольшой столик с чернилами и книгой, как на стойке администратора в настоящей галерее. В глаза сразу бросались пять шнуров, свисающих с потолка. — Что будем делать? — спросила картина, внимательно изучая Гарри своими жуткими красными глазами. Почему это она знает, где есть тайные ходы, но решения головоломок не может предложить? — Пробовать все подряд, — пожал плечами Гарри, чувствуя, что не очень-то хорошо в этом лабиринте работать наугад. Он подошел к свисающим с потолка шнурам и внимательно их изучил, приглядываясь, какой выглядит посимпатичнее. Первый, наверное, не стоит трогать. Это никогда хорошим не заканчивалось. Может, тогда пятый? Рядом с Гарри упала голова манекена и разбилась вдребезги, и он с испуганным вскриком отпрянул. Ладно. Тогда… третий? Но этот шнур отключал свет, и оба остались в кромешной тьме. Со словами «да вы что, издеваетесь?!» парень еще раз дернул за веревку. Все встало на свои места. Дама обнаружилась на середине комнаты. — Куда ты? — удивленно спросил Гарри и на всякий случай отошел назад на пару шагов. — Хочу посмотреть, может, в разбившейся голове есть ключ. — Ладно… Все-таки первый? Очень аккуратно он потянул за шнур… руки обожгло огнем. Больно! Зашипев от неприятных ощущений, Гарри решительно отправился к четвертому. Была ни была! Ничего не произошло. — Странно. Остается второй, — он пожал плечами, обращаясь к даме, и уже хотел было использовать последний в надежде, что дверь откроется, но тут услышал громкий звук позади себя, будто что-то упало. — Что это? — последовал вполне логичный вопрос. Гарри присел над синим треугольничком на корточки и принялся его рассматривать. — Как думаешь? Раз они с картиной в одной лодке, то почему бы не послушать ее мысли? Вдруг там промелькнет что-то светлое. Очевидно, Дама ничего не нашла в осколках фарфоровой головы манекена. Ну и ладно. Гарри не хотел даже приближаться к этой штуке. Чья эта злая шутка — разбрасывать везде безголовые статуи и головы манекенов, из которых льются кровавые слезы? — Пока я проходила там…там в полу — подходящая по форме дыра. Если предположить, что ты засунешь этот треугольник туда, то возможно что-то произойдет. Однако, с другой стороны, если его все же нужно использовать в другом месте, сомневаюсь, что мы оттуда его вытянем, — размышляя, дама тыльной стороной ладони потерла щеку. — Ну впрочем больше нам делать и нечего. — Есть еще второй шнур. — Сомневаюсь, что он что-то нам даст. Но можешь попробовать, если очень хочется, — усмешка искривила губы картины. Молодой человек что-то передумал. Пока решение казалось довольно логичным, однако нельзя было знать наверняка к чему это приведет. Точнее привести оно могло не так и к многим вариантам, откроется дверь либо же появиться еще одна загадка, другого не дано. — Тогда попробуем, — подытожил Гарри и вздохнул, чувствуя, что его вечно используют как грубую физическую силу. А куда деваться, если ты благородный и к тому же достаточно сильный джентльмен? Маленькой девочке, неспособной сдвинуть со своего пути статую, он не мог не помочь, а картина с рамкой вместо ног и вовсе не в состоянии. Парень двигал таинственный треугольник, пока он не встал на указанное место. Со стороны запертой двери послышался негромкий щелчок — очевидно, она открылась. Ну надо же! — А мы неплохая команда, — с явным удивлением в голосе произнес он, уставившись на даму в красном. Кто бы мог подумать! Картина. Помогает. Не бросается, не преследует. Странно все это. Что изменилось? Рядом нет Иб? В таком случае, в чем разница между ними? У каждого есть роза, каждый был в настоящей галерее, где ходили люди. Гарри даже отчетливо помнил, как рассматривал картину под названием «Повешенный», которая потом встретилась и здесь. Сомнения начали глодать душу вкупе со нагнетаемым атмосферой беспокойством. — И все же я не могу в толк взять, — направляясь к двери, снова заговорил молодой человек. — Ты ведь так гонялась за нами, а сейчас я тебя не интересую. В чем дело? Дальше обнаружился длинный коридор, заворачивающий влево, а прямо напротив входа сидела противная синяя кукла в ярко-розовом платье. И чего у Гуэртены такое больное чувство вкуса? Рядом, на стене, было что-то написано. Заинтригованный, Гарри подошел поближе и прочитал надпись. «Хэй, Гарри… Мне не нравится быть одной… Возьми меня с собой!» — гласила она. — Не-а, — поморщился он, не испытывая ровным счетом никакого желания. — Ты настолько уверен, что я гонялась именно за вами? — сделав акцент на последнем слове произнесла дама, слегка ухмыляясь. — Ну да. За кем еще? — слегка недоуменно ответил Гарри, морщась при виде той же синей куклы. Губы вмиг пересохли. Какая же она мерзкая. — Эти куклы никогда тебе не нравились, — прошептала дама, следуя дальше по коридору. Воплощенная в жизнь фантазия больного человека появлялась и дальше, оставляя свои послания. Ужасная ухмылка. — …Ты говоришь так, будто знаешь меня очень давно, — с нервным смешком произнес Гарри, но тут же осекся, сильно испугавшись. «Спокойно. Она просто могла за тобой наблюдать. Но ведь до этой комнаты мы не встречались ранее», — лихорадочно думал он, на автомате читая надписи, рядом с которыми сидела кукла. Она все уговаривала и уговаривала, убеждая, что будет весело, что жить и играть в этом месте прекрасно. Нет, не стоит соглашаться. Как же это все капало на мозги! Угрюмая атмосфера, ожившая картина, которая сейчас ползла рядом, эта отвратительная игрушка… — Да сколько ты еще будешь меня преследовать?! — доведенный до белого каления, Гарри едва не пнул куклу в стену. От этой участи ее спасла только дама в красном, успев убрать с дороги. Мерзость какая! Не заметив, что спутница замешкалась у двери, он прошел в следующий зал. Настоящий лабиринт. Когда же он закончится? Сильно клонило в сон. Но нельзя расслабляться, как бы ни хотелось. — А что, если ты не смог выбраться из этой галереи? Ну, скажем, оказалось, что тут тебе больше подходит жизнь, — задав этот вопрос она посмотрела на Гарри. Похоже, было интересно увидеть его реакцию. — Что за бред? Мой дом в настоящем мире, — молодой человек остановился, серьезно посмотрел на картину и с невероятной уверенностью заявил: — Я рожден там. Там мои друзья и родные. Там мое место. Никак не может быть такого, чтобы жизнь здесь подходила мне больше. Да это же кошмар! А ты что-то утаиваешь от меня, — сердито заметил он и, постояв так с десяток секунд, глубоко вздохнул. Отчего-то дама не желала посвящать в свои секреты, хоть интуиция подсказывала — Гарри принимает здесь непосредственное участие, даже более того — играет важную роль. Но что же такого она может знать? Перед дамой и Гарри предстал огромнейший коридор. По центру была самая большая комната, которую огибали проходы. Не зная, куда зайти в первую очередь, Гарри наугад повернул направо. Сначала стоит проверить это направление, а потом уже пойти прямо, ведь где-то там впереди маячила синяя кукла. Раздражает… Похоже, нет никакой возможности избавиться от нее. Послышался тяжелый вздох, полный презрения и сожаления, что ничего нельзя изменить. Картина больше ничего не говорила, и он не знал, больше всего хотел бы что-то от нее услышать или же не слышать ничего. Проходя мимо двери, расположенной слева, Гарри подергал ручку в попытке войти. Мало того, что холодная. Ледяная. Стало настолько неприятно, что он поспешил пойти дальше, даже не желая исследовать запертую комнату. Насчет нее посетило странное чувство опасности, и по спине пробежались мурашки. Справа обнаружилась стена с двумя картинами, обернувшись, можно было заметить дверь. Одно из произведений было названо «Беспокойство», другое — «Жонглер». Зайдя в комнату позади, путешественники по воображаемому миру увидели красный газ, выходящий из-под щелей в полу. Дама схватила Гарри за плащ и вытянула оттуда. — Не хорошее у меня по поводу той комнаты ощущение, пойдем дальше, — быстро сказала она и поползла вперед. В другой комнате, однако, интуиция промолчала, зато Дама не растерялась. Ну подумаешь, комната в красном цвете и странный запах! Тут этого добра можно в галерее Гуэртены очень много. Молодой человек задумчиво хмыкнул, пожал плечами и поплелся следом, рассматривая по пути картины. Как много художник скрыл здесь — в месте вне времени и пространства. Что же его толкнуло на это? Что мешало стать еще более популярным не только благодаря тем произведениям искусства, выставленным в настоящем мире? Сколько тайн и загадок… и никаких ответов! Сейчас Гарри совершенно успокоился, будучи по своей натуре вспыльчивым, но отходчивым. На куклу он уже не обращал внимания, вдумчиво выбирая, куда же им зайти сначала. За каждой из этих дверей может таиться опасность, но как узнать, что именно и где именно? Перед ними предстала закрытая дверь и картина «Рыболовный крючок». Чуть дальше стена с двумя дверьми, также на стене висело две картины «Мистическая ночь», «Глубины». — Правая, левая? — картине было интересно послушать мнение Гарри по поводу выбора между дверей. В углу можно было заметить куклу. — Ну пойдем в левую, — наконец решился Гарри, решив, что эта синяя клякса может пытаться что-то охранять от него, отпугивать. В зале оказалось семь пустых пьедесталов и записка о семи цветах. Не такой сообразительный, как Иб, он не понял, о чем здесь говорится. — Что это значит?.. — спросил парень вслух, обращаясь больше к себе, чем к Даме. — Узнаем когда найдем семь… по видимому шаров, — проговорила картина, даже не изучая записку на бумаге, прикрепленную к стене. — Шаров? — переспросил Гарри у пустого места. У него возникло четкое чувство того, что где-то он уже все это видел. Кончики пальцев скользнули по одному из пьедесталов, собирая пыль. Знакомое место. Только сейчас он это понял. Галерея — это не только огромная паутина, в которой поселилось с полмиллиарда пауков, желающих съесть так неосторожно попавшихся бабочек, но и самый настоящий лабиринт. Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Так почему же посетило чувство дежавю? Возможно, это связано с дамой в красном и ее странными наводящими вопросами — этого Гарри не мог с уверенностью сказать. Но что точно можно — в галерее все не просто так. Все оставленные подсказки и записки на что-то намекали, поэтому и это не стоит оставлять без внимания. Молодой человек вышел обратно в коридор и открыл дверь в соседний зал. Настроение немного испортилось. Что это за непонятные напрягающие ощущения? Раньше такого не бывало. Тревожный звоночек. Внутри обнаружилась целая колоннада книжных шкафов. Дама бодро принялась изучать содержимое книжек, и Гарри не мог остаться в стороне. Спутнице повезло больше — на пол упал темно-зеленый мягкий шар. Стоило его коснуться, как он исчез. Наверное, появился на одном из пьедесталов. — Один есть! — воскликнула девушка, когда тот уже успел испариться. — Еще шесть, — отозвался Гарри, с интересом рассматривая книжные полки. — Послушай. Связан ли твой секрет с тем, что это место начало казаться мне знакомым? Он спрашивал осторожно, но в то же время в лоб. Какая-то важную информацию ожившая картина хранит в своем сознании, и только она может ею поделиться. — Мой секрет? Скорее он наш… и даже в большей части твой, — произнося каждое следующее слово тише предыдущего, ответила Дама. — Предположим, будь ты картиной и мир, который ты привык считать привычным, вовсе не такой, как ты его видишь, что, если ты был здесь рожден, хотя и ненавидишь это место? — прямо спросила она, взглянув ему прямо в глаза. Ее лицо застыло в самом серьезном выражении. Гарри бросило в жар. В висках стучало. Он чувствовал, что Дама скажет что-то важное, и не ошибся. Открытым текстом, но в виде вопроса… умно. Так обычно в фильмах делают. Теперь для Гарри все было ясно, как день, однако в то же время запутанно. Почему картина? Почему рожден здесь? Он прекрасно помнил своих родителей, своих друзей, школу и даже университет, в котором учился уже два года. Не может же это быть липовой игрой воображения! В голове не укладывалось. — Но как… как я могу быть картиной, если только сегодня я был в галерее, нормальной человеческой галерее, общался с живыми людьми, рассматривал эти чертовы экспонаты без голов… Как Гуэртена мог нарисовать меня, если я всю жизнь прожил не в его мире? Гарри был совершенно ошеломлен и растерян, да настолько, что уселся прямо на пол и сложил руки домиком. Несколько секунд он смотрел в пол, пытаясь успокоиться, а потом перевел взгляд на Даму. — Это всё, о чем ты знаешь? — Я же не говорила, что ты картина. Я просто хотела услышать мнение человека, а возможно и не человека, — со смешком произнесла она игнорируя прямой вопрос о ее знаниях. Видимо, не зная, что еще добавить, она подползла к нему и насильно засунула ему в рот лимонную конфетку, дабы так скажем, избежать появления новых вопросов. — Даже не спрашивай, откуда она у меня. И так знать должен, а нам пора идти. Ты ведь все еще хочешь найти ту девочку, Иб? Нам нужно поторопиться, ибо потом может быть уже поздно. — Хватит меня запутывать, — решительно потребовал парень и поморщился, как от зубной боли. Непонятно, что от него хочет Дама. Человек, не человек… что за формулировки? Не сказала, что картина, но приэтом подразумевала. Вокруг сплошные загадки, тайны и головоломки! Почему нельзя сказать все прямым текстом, как говорится в точных науках? Есть факт, и его нельзя изменить, есть закон, значит, все должно подчиняться ему. В галерее Гуэртены царил полнейший хаос, все было так абстрактно и туманно, что потеряться в лабиринте собственных мыслей ничего не стоило. — Почему я ничего не помню?! — почти в панике вскричал Гарри, хватаясь за голову. Только справедливое напоминание о Иб вернуло относительное спокойствие на место. И правда! Она там совсем одна с этой жуткой Мэри, не вселяющей доверия. — Ты права. Я должен поспешить к ней. Она может быть в опасности. Только… не будешь ли ты снова одержима желанием заполучить ее розу? Молодой человек уже поднялся на ноги, внимательно и серьезно глядя сверху вниз на Даму. Ему нужно убедиться, что она не бросится на маленькую беззащитную девочку. Может быть, для него, картины, другая картина и безвредна, но для нее, настоящей живой Иб… Гарри начал понимать, что не вернется обратно в мир людей, а останется в этом кошмарном месте навечно. Хотя бы за тем, чтобы понять, кто он такой на самом деле и для чего создан. В лабиринте галереи наверняка скрыты все ответы, нужно лишь искать их. — Отдай мне свою розу и я не трону её, — хитро улыбнувшись приговорила Дама и подняв голову, посмотрела Гарри в глаза. Тот сразу напрягся, испугавшись. Да она в своем уме?! Молодой человек испуганно и удивленно уставился на Даму, машинально сделав шаг назад. Как это — отдать цветок, от которого зависит жизнь? — Шучу, чего так напрягся? У меня и так полно фальшивок, — быстро засунув руку в складку платья руку, Дама рассыпала по полу лепестки черной розы. В отличии от других, лишь ее роза была больше похожа на увядшую. В ту же секунду пришло понимание того, что эта голубая прекрасная роза — подделка. Черт. Гарри коснулся лба ладонью. Как сложно понять, что ты на самом деле не человек, а картина, а потому и вреда ей нельзя нанести. Дама высыпала на пол черные, будто сгоревшие лепестки, и вдруг стало грустно. Если все воспоминания ненастоящие, то что тогда правда? Все те люди, которых Гарри знал — всего лишь чьи-то образы, чья-то выдумка, злая шутка. Гуэртена. Его больная фантазия заставила всех обитателей галереи страдать, а людей из внешнего мира — пропадать и погибать в месте, которое даже не существует. Задумавшись на пару минут, картина продолжила говорить: — Честно говоря, я не могу дать тебе никаких гарантий, однако до воссоединения я исчезну ты и не заметишь. Но все равно даже если ты вновь покинешь свой дом, раз за разом будешь возвращаться, — промолвила девушка взглянув на выход из комнаты. — Картинам не место в мире людей. Когда Дама договорила, на пару минут воцарилась тишина. Но вот девушка направилась к выходу, разрушив её шорохом соприкосновения деревянной рамы и пола. — Но пока нам нужно двигаться дальше, — добавила она, не оборачиваясь. Гарри на ватных ногах последовал за Дамой прочь из комнаты, а как дверь за ней закрылась, спросил: — Почему же я не хочу забрать ее цветок? А может, ты знаешь, где можно найти Гуэртену? Я думаю, у нас обоих есть вопросы. — Ха-ха, ты так и не понял? — слегка удивившись, произнесла она. — Галерея — сцена, художник — зритель, а мы лишь куклы. Все это время, его целью было «посмотреть что будет». Без разницы, что будет происходить с тобой или мной, пока это интересно и забавно, художник никогда не явит себя. Это чем-то похоже на человеческий мир, где верят в бога-создателя, даже ты и я, подобия, рожденные из чувств, проживают «жизнь», словно люди. Единственная возможность получить ответы на вопросы — найти их самому. Ты спрашивал, почему тебя не привлекает роза Иб… Возможно, часть тебя еще верит в версию, что ты человек и я лгу. Не думаю, что тебе так просто отвергнуть все во что ты верил и принять правду. Но все же… Гарри вскинул от удивления брови, только из-за слов Дамы поняв, что он — просто пешка в огромной галерее, полной опасных штук. Гарри не мог уловить тонкую разницу между оживленной картиной и настоящим человеком, ведь не понимал самого себя, не понимал, что именно делает его не таким, как Дама и остальные экспонаты. Может быть, дело в том, что именно сам Гуэртена вкладывал в свое творчество, какие чувства, какие настроения обуревали его во время создания. Он не просто как наблюдатель… он Творец. Он создал этот мрачный мир, населил его самыми странными существами: от голов манекенов, плачущими кровавыми слезами, до вот таких картин, как он сам. Можно ли считать его за бога, за всемогущего? Пожалуй, так и должно быть. Только вот Гарри не чувствовал этой «святости» художника. — В таком случае мне теперь нужно быть осторожным… — задумчиво произнес молодой человек, понимая, что, узнав правду о себе, может поддаться пагубному влиянию галереи. Причинять Иб боль, вред… нет, нужно преодолеть себя, быть выше этого. Нужно защищать ее. В том числе и от себя тоже. Кто бы мог подумать, что именно эта маленькая девочка и есть ключ ко всему? Как странно распределены человеческие судьбы! — Да, в который раз скажу нам нужно торопиться. Я все понимаю, но если Мэри что-то сделает девочке, твой единственный шанс поговорить с Гуэртеной исчезнет. Мне кажется, что это человеческое дитя может помочь тебе с этим, ведь она слышит его голос, но я еще точно не уверена, каким способом это осуществить. — Да. Ты права. Скорее, время не ждет, — Гарри спохватился, что может опоздать, поэтому помчался чуть ли не галопом, изо всех сил стараясь нагнать упущенное. Дама слегка тормозила движения, но он ее не осуждал, видя, как она ползает за ним так быстро, как может. Тяжеловато без ног. Зато самого Гарри Гуэртена нарисовал в полный рост, чем только оказал услугу. Это позволило быстро перемещаться по комнатам. Синяя жуткая кукла продолжала преследовать, и от нее парень уже успел устать. До чего навязчивая! И чего ей на месте не сидится… очевидно, и Дама, и эта маленькая тварь помнили его до жизни в человеческом мире. Наконец, они замерли у прежде закрытой двери, ручка которой была просто ледяной. Гарри чувствовал, что там что-то страшное, что-то, что ему не понравится, ведь только что синяя кукла с противным писклявым смехом скрылась внутри. И он медлил. Стоял, как изваяние, не решаясь войти. В душе все трепетало, все волновалось, Гарри чувствовал себя маленькой щепкой в огромном океане, когда вот-вот грянет сильнейший шторм. Все тихо, будто вымерло. Гулко стучало сердце, билось о ребра, словно хотело выпрыгнуть. Тяжело вздохнув, Гарри признался: — Я не хочу туда идти. Внутри сидело множество разнообразных кукол. На полу, на стульях, на столах, сплошь и рядом. Неосторожный шаг — и наступишь на одну из этих красоток. Гарри отшатнулся. Его чуть не вырвало из-за такого зрелища. Везде. Куда ни посмотри. И каждая ужасно ухмыляется. Стены сужались, заставляя постепенно впадать в панику, но молодой человек стойко держался, сфокусировав взгляд только на сером шарике впереди. Он последний… а прямо за ним — рама с пустым белым полотном. Что-то нехорошее скрывается там… — Скорее. Только возьмем это и уйдем. Сразу же! Гарри быстро схватил шарик. Тот тут же пропал в руке, материализуясь на подставке в зале с пьедесталами. Ничего. Ни одна кукла не двинулась. Гарри расслабленно выдохнул и так же быстро вернулся к двери. Дернул ручку. Она. Оказалась. Заперта. — Ну, чего ты ждешь? — ожидая пока Гарри откроет дверь, воскликнула девушка. — Она закрыта… — дрожащим голосом произнес Гарри. Хотелось биться головой о стену, хотелось вопить и рвать на себе волосы. Какой ужас! Оказаться запертым в комнате с этими жуткими синими куклами! И здесь. И тут. И там! Превозмогая свой нереальный панический страх, он принялся потрошить кукол в поисках ключа. Одна набита противными черными волосами, другая — какими-то сухими листьями, а из пустой рамы в стене появлялось нечто… нечто очень страшное! — Гррр, — будучи разозленной из-за всей этой ситуации, картина взяла «виновницу» в руку и со всей силы кинула в тумбу, где, ударившись об угол, вскрылось ее набитое синтепоном пузо. — Смотри! Ключ? Указав на блестящий, серебряный предмет, вывалившийся из живота игрушки, Дама посмотрела на парня. Ему явно было проще добраться, чем ей, ползти и распихивать всех кукол. На всякий случай прощупав другую куклу, она убедилась, что нет никаких других ключей и им не будет надобно разгадывать других загадок. Гарри паниковал все сильнее и сильнее, он не мог держать себя в руках. Мысли путались, в висках стучал адреналин. Перед глазами все плыло. Сердце стучало о ребра с такой силой, что, казалось, сейчас сломает их изнутри. Только голос Дамы вырвал его из этого состояния. Ключ! Она нашла ключ! Гарри побежал к распоротой кукле, что валялась у стены, споткнулся и растянулся во весь рост на полу и других страшилищах. Они тут же потянулись к нему своими мелкими ручонками, пытались остановить, снова спрятать заветный спасительный ключ. К счастью, они были слишком слабы. Но молодого человека было не остановить. Ползя и барахтаясь, он сделал последний выпад и схватил его. Холодный… Гарри встал на ноги и помчался к двери, спасаясь от огромных синих рук, тянущихся к нему… — Да что ты говоришь! — Гарри сидел на полу перед синей куклой и звонко смеялся. — Ты такая забавная! Да, я тоже люблю конфеты. Нет-нет. Как он с тобой разговаривает?! Нельзя так разговаривать с девочкой. Сиди этот человек рядом со мной, я бы тут же с ним подрался! У-ух. О да, рад послушать. Говори. Да. Да. Очень интересно! Хотел бы там побывать. А я однажды был в Италии. Ел такие клевые штуки. Называются маскарпоне. Я бы тебя угостил, но как ты сама понимаешь… это невозможно.