Операция "Крепкие орешки"

Если бы Джеймсу Бьюкенену Барнсу сказали, что этот тощий ушастый дрищ, по недоразумению ставший его другом, все-таки будет призван в армию, он ржал бы, как конь, пока не сдох от инфаркта варолиева моста, неподобающем для юного возраста. В лучшем случае Стива Роджерса взяли бы служить в стройбат, но даже саперная лопатка была бы для его тощих шаловливых ручонок неподъемным грузом и скорбью американского народа, а идти в штабные крысы этому гаденышу не давала дырявая совесть патриота. Поэтому он развлекался тем, что лазил в свободное от учебы время по карманам солдат доблестной армии, которых нелегкая занесла в Бруклин в увольнение, отбирая деньги и разные полезные вещи, при этом мастерски прикидываясь чахлым ботаном, из сандалий которого торчали мятые газетки. Но ничто так не обманчиво, как внешность, друзья мои. — Ты знаешь что это? — ласково мурлыкал он, загоняя в просвет между зданиями здоровенного амбала, раза в два шире себя. — Это печная кочерга, загипсованная в лучших традициях задницы Самсона с барельефа консерватории. Говорят, бьет больно, но не оставляет следов. Поэтому в твоих интересах отдать мне все, чем ты сегодня богат, включая удостоверение призывника. А потом я сломаю тебе ногу в трех местах и отправлю в Баден-Баден лечиться минеральными водами ректально. Видишь ли, я очень хочу служить в армии, — мечтательно сказал он, и кочерга призывно завиляла в его бледных, но цепких пальцах, на ее навершии давненько засохло что-то подозрительно бурое, что как бы намекало амбалу на выпуск его недалеких мозгов из университета черепной коробки. — Только не это, — ответил амбал, (Рональд Уайльд — сержант, отличник строевой, был немного труслив. Теткин той-терьер из Оклахомы однажды ухитрился тяпнуть его за нос, резво стартанув с земли, как ракета земля-воздух, поэтому Уайльд ненавидел и боялся маленьких злых существ с детства) — Может быть, договоримся? — Репарация и контрибуция, — сказал мальчонка, почесав кочергой за ухом. — Считаю до трех. Что такое репарация и контрибуция Рональд Уайльд не знал, поэтому, припомнив светло-коричневого мохнатого ублюдка Чаппи, досель живого и здравого, безропотно отдал блондину свое удостоверение, колесо копченой колбасы и пять долларов наличными. Этого показалось Роджерсу мало, и он кивнул на кожаную стильную куртку сержанта с видом знатока дубильного дела. — Мне нужна твоя одежда, — сказал он замогильным голосом, жаль, что в те времена никто бы не оценил эту бородатую шутку из его милых пухлых уст купидончика в штопаной розовой рубашке, что была необходимым прикидом для ученика художественной школы и вообще положительного парня. — Стив! — какие черти принесли сюда Дж. Б. Барнса в полной униформе, история в тот день умалчивала. Едва оценив расстановку сил, Баки схватил в охапку своего балбеса-дружка, у которого конечности были слишком слабые для драки, но лягался он, как кентавр, всеми копытами сразу, с полной самоотдачей. Барнс заорал красивым баритоном. — Бегите, сэр, бегите! Я его задержу. — Эх, еб твою мать! Сяду в шахматы играть! — заорал Роджерс на всю улицу, размахивая кочергой в сторону Уайльда, боком ползущего по стене переулка, как паук в осаде мужского тяжелого тапка размером с чемодан. — Запрягу себе лохматую, стану хером погонять! — опозоренный сержант убег в сторону оживленной улицы, развив приличную скорость, и только тогда Барнс оставил Стива в покое, на всякий случай отойдя подальше. В гневе его друг мог пришибить кого угодно хоть обломком кирпича. Но не сегодня. Сегодня он сиял, довольный уловом из чужой авоськи, как никогда. Удостоверение Стивен Грант Роджерс оставил себе, а колбасу разделил с другом. Он уже знал, что будет делать с голубоватыми корочками сержанта, когда доберется до расположения части. Он вдохновенно озвучивал свои мечты Баки, но тот играл в ладушки фэйспалмами и восторгов лопоухого исчадия ада не разделял: при мысли, что ему придется служить со Стивом в одной роте, он внутренне содрогался от ужаса.