1.
Отцвели цветочки — пришла пора собирать ягодки. Иными словами, настало время «Трем Огням» вернуться с «летних каникул» к концертной деятельности и явить восхищенной публике все свои новые творения. Вообще-то, их продюсер и раньше об этом заикался неоднократно, но Мамору сказал — пока рано и зыркнул так, что беднягу как ветром сдуло — кто же захочет спорить с Министерством? И до сентября продюсер не появлялся. Зато теперь Усаги видела его довольно часто — даже чаще, чем самого Сейю. Этот юркий человечек неопределенного возраста шнырял здесь и там, постоянно о чем-то договаривался по телефону и забавно шевелил усиками, когда сообщал, что «к сожалению и сегодня, мисс Цукино, Сейя не сможет уделить вам больше трех минут». Что говорить, поездки на студию звукозаписи, бесконечные репетиции и прочая суматошная подготовка к большому концерту на главной сцене Токио полностью завладели временем братьев Коу. Порой даже есть и спать приходилось на ходу - «Трем Огням» не позавидуешь. Зато Усаги впервые почувствовала себя брошенной. Ибо Муза важна лишь для написания музыки, а вот для того, чтобы выйти на сцену и её исполнить — как оказалось, достаточно одного Сейи. В этом ему вообще не было равных. Он классно выглядел, классно двигался, его улыбка зажигала целый зал, а песни проникали в самую душу. Уса искренне за него радовалась и восхищалась. Вот только... он был не с ней. А кто говорил, что будет легко? Умом Усаги всё прекрасно понимала. Да, он певец, это его работа. И быть девушкой знаменитости далеко не просто, нужно принять и смириться с очень-очень многим, но... как-то не хотелось мириться. Вот не хотелось и всё! Их отношения только-только зарождались, и проверять их на прочность было, скажем прямо, ой как рановато. Сейя был так воодушевлен, так полон идей, так предвкушал грядущий успех, что сердиться на него было бы грешно. Усаги и не сердилась. Как певца его не в чем было упрекнуть. Но как парень он порой казался невнимательным. Первый концерт прошел на ура, началась подготовка ко второму. И вот тут активизировались многочисленные фанаты: они караулили на улице, поджидали у студии, пробирались на репетиции и за кулисы, выпрыгивали изо всех щелей и висли на шее. Таики и Ятен относились к этому как к неизбежному злу — скрепя сердце, а вот Сейе, похоже, даже нравилось: - Ха, вы слышали, как они визжали? А ведь еще и половины моих новых песен не слышали! Мы с Куколкой гениальны! Но в данном случае собственная «гениальность» Усу не радовала. Кто же захочет видеть своего парня самое большое — раз в неделю? Кто согласится наблюдать его по телевизору, обвешанного кучей девиц? Кому понравится не быть приглашенной ни на одну репетицию, а сам концерт наблюдать со скамейки в парке? Да никому! Последней каплей стало то, что Усаги позвонил продюсер и попросил «пока посидеть дома и не отвлекать «Три Огня» от работы». А Сейя после этого объявился только через десять дней — прислал за ней машину. - Привет, Пончик, я так соскучился! - он нежно чмокнул Усаги в нос, стоило ей переступить порог квартиры. - Что же мешало тебе позвать меня раньше? - ответила она немного раздраженно, но всё же позволила себя поцеловать. - Работа, Куколка, работа. Прости, я безбожно закрутился! Обещаю, как только закончится вся эта концертная чреда, мы вдвоем куда-нибудь отправимся, и я буду только твой! - Погоди-ка, - Уса отстранилась, - сколько еще выступлений должно быть? - Один-два — в Токио, потом гастроли по стране. А там, глядишь, и до мирового турне доберемся. - То есть, наше ближайшее свидание состоится через пару-тройку месяцев? А то и через годик? - Пончик, ты чего? Мне кажется, или ты пытаешься со мной поссориться? Ну же, Куколка, мы же пообещали друг другу, что любовные отношения не помешают отношениям творческим! - Верно. Но на деле выходит, что это творчество мешает романтике. Сейя, скажи мне, зачем тебе вообще девушка? Я нужна тебе только в перерывах между концертами? - Не говори так! Ты нужна мне постоянно. И очень важна. - Как муза — да. Охотно верю. Но как девушка, Сейя? Ты не подумай, что я нарочно хочу вынести тебе мозг перед выступлением. Просто я пытаюсь понять... Ты мне дорог, я готова оказать тебе поддержку в любое время, вот только как я могу это сделать на расстоянии, ведь ты мне даже не звонишь! Коу растерянно молчал, и Усаги вдруг почувствовала себя очень глупо. - Сейя, я... Прости, наверное, я сейчас выгляжу, как обычная стерва, которая качает права и требует внимания. А я не хочу так выглядеть! И не хочу так себя чувствовать. Поэтому... - Может, ты просто не в духе, Пончик? Давай отвлечемся, ладно? Мне как раз нужна моя Муза. Мы тут все собрались в студии — не выходит один отрывок. - Так ты поэтому меня позвал? Из-за отрывка? - Усаги задрожала. - То есть, после долгой разлуки я приехала не к тебе, а на встречу с твоей группой?! - Куколка... - Да пошел ты! Я ухожу домой, понял?! Нужна муза — проси Оливию, а мне здесь делать нечего! - она бросилась прочь, громко хлопнув дверью. А Сейя так и остался в прихожей, в полном недоумении от происходящего. - Ох, это их первая ссора, - раздался с кухни издевательский голосок Ятена. - Как мило!2.
Далеко Усаги не убежала: споткнулась на лестнице и полетела носом вперед — прямо на грудь Мамору, который как раз поднимался. - Цукино? - он ловко поймал её и поставил на ноги. - Куда так несешься? И что у тебя с лицом? - Я... я.. - пискнула блондинка и вдруг разрыдалась — как маленький ребенок. Мамору немного растерялся. - Не знаю, что у тебя приключилось, но ты же понимаешь, что слезами горю не поможешь, да? - П... понимаю, - всхлипнула она едва внятно. - Тогда смысл реветь? - Смысл?! Ты серьезно? - слезы Усаги моментально высохли. Она даже слегка разозлилась. - Может, ты у себя в Министерстве и привык плакать только с каким-то смыслом, но лично я делаю это просто так — потому что хочется! - Господи, глупо-то как... - Мамору глубоко вздохнул. - Честное слово, Цукино, о тебе нужно книгу писать. Да перестань ты глаза тереть! - Что хочу, то и делаю! - Очень взрослый ответ. Ладно, давай поднимемся в квартиру Коу — умоешься. - Нет! - встрепенулась Уса и задрожала, - я ни за что туда не пойду! - Поссорились, значит? Ясно. Хотя не вовремя. - Что?! Ты издеваешься?! - она снова вскипела. - Ну извини, что мы ссоримся не тогда, когда тебе надо! - Цукино, у тебя ПМС, что ли? Настроение меняется на раз-два. От подобного заявления Усаги опешила. Стояла, хлопала глазами и всё никак не могла поверить, что Мамору ей такое сказал. Он ученый, конечно, и с ним, наверное, как с доктором. И всё же... выдать такое при девушке! Уму не постижимо! - Эй, я тебя шокировал? - Джиба усмехнулся. - Прошу прощения. Я привык называть вещи своими именами — в науке это просто необходимо. Блондинка продолжала ошарашенно молчать. - Ну хорошо, в качестве извинения я не потащу тебя к Коу прямо сейчас и даже позволю выговориться — хотя это и выходит за рамки моих обязанностей. Иди-ка сюда, - Мамору спустился на один лестничный пролет и открыл ключом ближайшую дверь. - Как, ты живешь этажом ниже «Трёх Огней»?! - Усаги вышла из одного ступора, чтобы тут же угодить в другой. - Не совсем. Эту квартиру мне предоставило Министерство, для большего удобства моих наблюдений. Заходи. На ватных ногах Уса последовала за ним, не переставая поражаться происходящему. Хотя, если подумать, чему тут удивляться? Раз Министерство с легкостью отправляло за Мамору вертолет — по первому зову, то так же легко ему могли выдать и ключи от квартиры в любой точке Токио. Теперь понятно, почему Джиба появлялся у «Трех Огней» с такой пунктуальностью и всегда был в курсе их передвижений. Расположение комнат было таким же, как и у Коу. Вот только атмосфера жилища оказалась, скажем прямо, аскетической: спартанская обстановка, спартанский порядок и спартанская чашка чаю без сахара, поставленная перед Усой со словами: «Извини, разносолов нету. Могу предложить только шоколадку». - А теперь рассказывай, - Мамору прислонился спиной к стене и скрестил руки на груди. - Рассказывать? - из-за всяких сюрпризов Усаги как-то даже и забыла о ссоре с Сейей. Зато теперь ей снова стало грустно, и глаза сами собой оказались на мокром месте. - Вот только без слез, ладно? Сделай глубокий вздох и представь, что говоришь не о себе, а о ком-то другом. Получится менее драматично и по факту. Пытаясь справиться с комом в горле, Уса отправила в рот огромный кусок шоколада — и явно не рассчитала силы. Прожевать его оказалось делом нелегким — только подавилась и Мамору насмешила. - Мы с Сейей в последнее время почти не видимся, - выдала она наконец и тяжко вздохнула. А потом поведала обо всём, что её волновало. - И теперь я чувствую себя так... глупо, - закончила она. - Сама не понимаю, что на меня нашло. Зачем я убежала? Я должна была ему помочь! - Так вернись и помоги — в чем проблема? Всего-то на один этаж подняться. - Нет, я не могу, я... Сейя теперь, наверное, на меня сердится. - Ты думаешь? - Ага. Он не побежал следом за мной. И правильно сделал — я ведь его послала. Боже, как стыдно! - Усаги закрыла лицо руками. - Тогда тем более — иди и помирись. Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее тебе станет легче. - Ты прав, но... Как мне теперь смотреть ему в глаза? Мамору сердито фыркнул: - Вот за это я и не люблю интрижки между Творцами и Музами! Самые простые вещи вдруг превращаются в сложные, любовные закидоны полностью вытесняют творчество. Слушай, не мне тебе указывать, как общаться с Коу — в этом я тебе не советчик. Но скажу одно: если не можешь пойти к нему, как девушка, то иди как муза — в этом качестве ты можешь прийти к нему всегда, что бы между вами ни произошло. Похоже, ты до сих пор не понимаешь, как сильно вы связаны. И до него тоже еще не дошло, раз он позволил тебе отдалиться в такое важное время. Ссора с музой перед концертом — это практически провал. Петь он будет плохо. И даже может заболеть. Поэтому, если гордость не позволяет тебе смотреть Коу в глаза, скажи ему что-нибудь ободряющее по телефону. Хотя бы из человеколюбия. - Хорошо, я... Мамору, неужели любовь Творца и Музы действительно не приводит ни к чему хорошему? - Такова статистика. Всего 15 % удачных браков. Тридцати процентам удается пережить любовный период и остаться друзьями: они встречают возлюбленных на стороне, заводят семьи и при этом не теряют творческую связь. Но оставшиеся 55%... расстаются плохо и обрывают всякие взаимоотношения — творчеству конец. Не потому ли оно пришло в такой упадок? При таком раскладе, Цукино, ссориться из-за пустяков — непозволительная роскошь! Усаги совсем пригорюнилась. - Я понимаю, мы с Сейей для тебя лишь подопытные. Но ведь мы еще и люди! Я не только муза, я девушка. И я ищу простого человеческого счастья. Неужели ради твоей статистики я должна подавлять свои чувства и закрывать глаза на всё, что мне не по душе? - Это тебе решать. После этого они надолго замолчали — каждый погруженный в свои мысли. Усаги допила остывший чай, с сожалением посмотрела на пустую обертку из-под шоколада и поднялась: - Я, наверное, пойду. Спасибо, что выслушал. - Ты домой? Или к Коу? - Домой... - Что ж, я так и думал. Но позволь мне сначала тебе кое-что вручить, - Мамору вынул из нагрудного кармана яркую пластиковую карточку, - держи. Это билет на завтрашний концерт «Трех Огней». Коу вряд ли сам догадается тебя позвать. Но что-то мне подсказывает, тебе нужно там быть. Блондинка рассеянно его поблагодарила и отправилась восвояси.3.
Сейя не кинулся вслед за Усаги лишь по одной причине: у него потемнело в глазах. Слова девушки, брошенные в сердцах, словно обесточили его, лишили всех сил. Будто неведомая рука щелкнула в голове кнопку «выкл.», и мир для Коу на пару мгновений погас. Он пришел в себя еще до того, как успел упасть, но заметно пошатнулся. В груди образовалась странная пустота — не хватало чего-то очень важного. А та нить, что незримо соединяла его и Куколку... её не было! Сейя прислонился к стене и затряс головой, пытаясь отогнать морок. Нет, он не может потерять связь с музой — это невозможно. Только не с сейчас, только не с ними. Коу с трудом добрался до дивана и грузно опустился на него, застыв в неудобной позе. Музыка. Он больше не слышал музыку. Не помнил ни одной ноты — словно никогда и не сочинял никаких песен. Музыка ушла вместе с музой. Но хуже всего было то, что Сейя никак не мог взять в толк: почему Куколка обиделась? Еще до концерта он твердо решил оградить свою девушку от всего, что может её обеспокоить или огорчить: от фанатов, беготни и изнурительных репетиций. Поэтому пришлось её практически отдалить — но ведь это для её же блага! Сейя и сам страдал от разлуки и в редкие минуты встреч не мог налюбоваться на свою Куколку. Но успокаивал себя тем, что она останется спокойной и нетронутой этим концертным адом. Он не хотел, чтобы её расстраивали назойливые фанаты, не хотел, чтобы она допоздна ждала его на репетициях — в ущерб еде и сну. Как так получилось, что подобные проявления заботы заставили Куколку почувствовать себя несчастной, и даже более того — брошенной?! Неужели он и правда был настолько небрежен и погружен в себя?! - Эй, Сейя, ты как? - в гостиную заглянули обеспокоенные братья. - Фигово. Вы ведь всё слышали. - Только не вздумай расстраиваться из-за этой стервы! - фыркнул Ятен. - Она ведь знала, что ты звезда — ведь знала же! А звезда не может уделять всё свое время одной девчонке. И вообще, вместо того, чтобы за тебя порадоваться, она еще истерики закатывает! Чего ей не хватает?! - Думаю, внимания, - к братьям Коу присоединилась Оливия. - Боюсь, Сейя, в последнее время ты и правда был невнимателен к своей любимой. Ты слишком увлекся славой и совсем забыл, что Усаги — девушка. Только представь, что она могла себе напридумывать, пока ты ей не звонил. - Мне казалось, мы полностью друг друга понимаем. И доверяем. - Выходит, что нет. И это не вина Усаги. Просто вы ещё не так долго друг друга знаете. - Но, например, ты тоже наша муза! - снова вмешался Ятен, - хотя никогда не требовала от нас никакого особого внимания! - Во первых, я ни с кем из вас не встречаюсь, - спокойно ответила Оливия, и лица старших Коу одновременно вспыхнули. - поэтому требовать особого отношения не могу. Во-вторых, я и так всё время с вами — от репетиций и концертов меня никто не ограждал. Признаюсь, вся эта звездная суета меня поначалу здорово напрягала, но потом я привыкла. Уверена, привыкнет и Усаги. Сейя, ты даже не дал ей попробовать. - Я думал, так будет лучше. Мне хочется её сберечь и защитить от всего. Куколка такая хрупкая. - Но защитить и отдалиться — разные вещи. Ты отдалился настолько, что практически потерял право её защищать. Отношения — это ответственность. Нельзя просто сказать «ты моя девушка» и держаться на расстоянии. Нужно хоть как-то обозначать свое присутствие в жизни дорого тебе человека. - Ладно, я всё понял! - Сейя решительно поднялся. - И собираюсь исправиться. Я люблю Куколку. И предупреждаю вас, что приближу её к себе настолько, насколько это возможно! - Эй, только давай без лишних подробностей, ладно! - Не дождетесь, - усмехнулся брюнет. - А сейчас идем репетировать. Завтра мы должны быть на высоте.***
Куколка здесь, в зале — Сейя знал это. Он снова чувствовал свою музу. Осторожно выглядывая из-за кулис, Коу пытался отыскать среди океана зрительских лиц то одно-единственное, которое он хотел видеть больше всего — лицо любимой девушки. Он рассчитывал, что Усаги увидит его выступление по телевизору, сидя рядом с родителями. Но она здесь — и это даже лучше. Её присутствие придает ему решимость. Всю первую половину выступления он чувствовал на себе пристальный взгляд дорогих ему голубых глаз: сначала немного обиженный, потом заинтересованный, затем восхищенный. Сейя пел как никогда, потому что знал: эти глаза всё ему простили. В начале второго отделения Коу вышел на сцену один — с гитарой. Устроился на высоком стуле, загадочно перебирая струны, и не подходил к микрофону, пока в зале не повисла полная тишина. - Я хочу исполнить эту песню для одной особенной девушки, - сказал он наконец с хрипотцой в голосе. - Именно благодаря ей я стою сейчас перед вами и могу дарить вам свои песни. Именно благодаря ей я понял, что значит любить по-настоящему. И это здорово. Усаги Цукино, я люблю тебя! И хочу, чтобы ты всегда была рядом. Прошу тебя, будь моей женой!