Я буду ждать

18 апреля, 2012. Вера, Я вдруг начал осознавать, что начал забывать черты твоего лица, запах твоих волос, теплоту рук. Я закрываю глаза, силясь вспомнить твой образ, но всплывают лишь смутные очертания. И какая-то необъяснимая паника накрывает меня с головой. Я понимаю, что просто не выживу, если тебя не останется в моих воспоминаниях, мыслях, чувствах. Если ты совсем исчезнешь. Тогда и за свою жизнь будет бороться гораздо сложнее. Я молю тебя, не уходи, не оставляй меня одного. Будь рядом хотя бы в воспоминаниях и снах. Ты мне снишься; каждую ночь снишься. И от этого лишь ещё больнее просыпаться, оказываясь в мире, где уже нет тебя и где уже практически нет надежды на спасение. Сегодня мы раздали малышам последние ампулы с антидотом; взрослые же получили свою последнюю дозу уже вчера. Больны все. Все без исключения. В подземелье мы, наконец, добрались до нижнего уровня. Ты не представляешь, как гулко билось моё сердце, когда я открывал каждую новую дверь, веруя в то, что ты там. Тогда я был готов выбить все двери, что никак не открывались, разобрать оставшиеся завалы, мешающие нам пройти дальше, я был готов сделать всё, чтобы только увидеть тебя. Мне всё время казалось, что счастье, вот оно, совсем близко. До него осталось всего несколько мгновений, несколько вдохов и выдохов, несколько шагов. Но каждая новая пустая комната, разрушая надежды, ломала меня, словно ножом полосовала по измученному тоской сердцу. Вернулся я совершенно опустошенный, потерянный и потерявший то, благодаря чему я выживал. Последнюю, тоненькую ниточку надежды. Только благодаря ей я находил в себе силы, когда их совсем не оставалось, А сейчас… Сейчас её практически нет, но она не порвалась, Вера, нет. Почти неощутимая, но она всё ещё в моём сердце. И будет там до последнего вздоха. Хотя чувствую, что последний вздох этот наступит уже совсем скоро. По прогнозам Ларисы, завтра начнутся первые смерти. Уже завтра. Через 24 часа мы начнём терять тех, с кем рука об руку боролись с этим проклятым вирусом, кто был с нами в эти ужасные дни, кто, также как и все остальные, до последней минуты верил в спасение, но кто так и не смог выжить. Вер, прости меня за всё, прошу тебя, за всё прости. За то, чего у нас не было, чего не случилось, но что могло бы быть. Прости за то, что не удержал тебя, не защитил, не смог уберечь. Прости за то, что ты сейчас не рядом со мной; за то, что больше не смеёшься и не любуешься красотой весеннего неба. И за то, что, возможно, больше не дышишь. За всё сразу прости. И знай, что никого и никогда я не любил так, как тебя. Никого у меня не было ближе и родней, и не было того, кто смог сделать меня настолько безгранично счастливым. И пускай счастье это длилось так мало, но оно было в моей жизни. И ты была в ней. И значит, жизнь моя была не напрасной. Это моё последнее письмо к тебе, Вер. И как бы не было больно расставаться, пора уже вернуться в реальную жизнь, которая вот-вот оборвётся. Я не знаю, доживу ли до завтра, открою ли глаза новым утром. Я пишу, чтобы проститься, потому что не смогу уйти не попрощавшись, в последний раз не сказав, насколько ты мне дорога. И я молю тебя – не забывай меня. Помни, чтобы не случилось, вспоминай о том, что были счастливы. О том, что были. Я люблю тебя. И знаю, что любишь и ты. Всегда твой, Навеки твой, Кирилл.