Где прячется счастье

Вокруг суетились какие-то люди, сигналили машины. Но Михаил ничего не замечал. Он держал любимую за руку, гладил по, залитым кровью, волосам и шептал: -Любимая, милая, родная. Только не умирай. Молю, живи. Я уйду. Не потревожу тебя больше никогда. Лишь бы знать, что ты жива и здорова. Я люблю тебя, я так тебя люблю. Веки девушки затрепетали, и она чуть приоткрыла глаза. Она тяжело и хрипло дышала, в уголках губ скапливалась кровь и стекала по щекам на асфальт. Она подняла, плохо слушающуюся её, руку и дотронулась до щеки Житнякова. -Миша, - она тяжело сглотнула и поморщилась от боли, - Прости меня. Я такая дура. Рука безвольно упала на плечо Михаила и съехала на землю. Мужчина глухо завыл от отчаяния. В этот момент подоспели врачи. Ирину погрузили на носилки, каким-то чудом, Мише позволили ехать с ней. В больнице он сидел и тупо смотрел в одну точку. Телефон, то и дело, начинал вибрировать. Холстинин, Дубинин. Говорить с ними категорически не хотелось. Лишь увидев номер Маврина, мужчина ответил на звонок. -Мишань, привет! Ну что, поговорили? Как там Ира? -Она умирает… - Собственый голос казался чужим и безжизненным. Кое-как добившись от Житнякова, в какой они больнице, Сергей примчался туда. Миша скорее почувствовал, чем увидел Маврика. -Это я виноват. Во всём. Я ей в любви признался. Поторопился, кретин. А она заплакала, убежала. Я даже остановить её не смог… А потом эта машина. От куда она там только взялась? Да ещё на такой скорости? Я уйду. Не буду ей мешать. Лишь бы выжила. Сергей слушал молча, понимал, что слова тут бесполезны. По его звонку приехали Виталий с Владимиром, за ними вся группа Кипелов, кроме барабанщика и Колчин. Парень, с ненавистью, смотрел на Житнякова. Женя думал, что если бы Михаил не влез, он добился бы Ирину. Он тоже её любил. А теперь она на краю могилы. Тронув коллегу за плечо, он позвал его к выходу из клиники. Стоило им оказаться на улице, как Евгений набросился на Мишу с обвинениями. -Это ты во всём виноват! Ты! Она бы со мной была! Живая! Здоровая! А что теперь будет с ней? – Женя, буквально, плевался ядом. – Зачем ты вообще к ней полез? Зачем она тебе? Жену бывшую в её объятьях забыть? Михаил всё сносил молча, хоть и понимал, что парень не во всём прав. Лишь бы выжила. А там он исчезнет из её жизни. И Жене путь будет открыт. -Я уйду с твоего пути, когда ей станет лучше. Если она этого захочет. Но если ты её обидишь – я тебя закопаю. – Михаил говорил тихо, но внятно. – А сейчас прекрати устраивать скандал. Нет ничего важнее, чем помочь ей. Остальное после. Мужчины, молча, вернулись к остальным. Кипелов разговаривал с врачом, Андрей и Лёшка пытались угомонить Славку, который на каждое сухое слово врача реагировал, как на личное оскорбление. Дуб и Холст лишь, молча, смотрели в пространство. Да, девушка выживет. Но встанет ли ещё когда-нибудь на ноги – неизвестно. *** Девушка чуть приоткрыла глаза, щурясь от яркого света. Тело ныло, но как-то странно. Не целиком. Попытавшись пошевелить ногой, Ира чуть не взвыла. Она. Её. Не чувствовала. Вообще. -Конфетка моя, ты очнулась. Тише, тише. Всё будет хорошо. Не бойся. Мы ещё с тобой потанцуем на твоей свадьбе. – Лис вышел, но скоро вернулся. Вокруг суетились врачи, перевозили куда-то, проводили полный осмотр. Девушка не всё могла понять среди их терминов, но одно было ясно – на ноги она встанет не скоро. Если встанет вообще. От этого было горько. Такая никому не нужна. Сама виновата. Он ведь её любит, а она… Поделом ей. -Лис, скажи честно, совсем паршиво выгляжу? -Нормально. -Нормально для кого? -Для человека, пробывшего в отключке почти месяц. -Что?! – Ира аж подскочила на постели. Что дало определенный результат. Ноги она начала чувствовать, но другу сказать побоялась. Не хотелось давать ложных надежд. – Лис, сколько? Месяц?! Дурдом! Полный дурдом! Нужно от сюда выбираться. -Через неделю выпишут. Конфета, не суетись. Всему своё время. – В ответ девушка что-то пробурчала себе под нос, откидываясь на подушку. -Лисен, а где Миша? – Девушка хотела услышать ответ, но боялась его. -Скоро придет. Мы тут все по очереди дежурим подле тебя. *** Михаил тихо вошел в палату с букетом белых роз. Больше никаких бордовых. Никогда. Именно они, вкупе с его поспешными словами, чуть не угробили Ирину. Маврин ничего не сказал Житнякову о том, что девушка пришла в себя. Поэтому, увидев Ирину с книгой в руках, он чуть не упал. -Иришка, милая, ты очнулась. – Голос не слушался, руки затряслись. -Иди ко мне. – Девушка, немного грустно, улыбнулась и похлопала ладонью по одеялу. Михаил опустился на предложенное место, протянув букет. Он смотрел и не мог насмотреться на свою любимую. Худая, бледная, измученная, но живая. И в сердце проснулся страх. Что, если отвергнет сейчас. Пошлет на все четыре стороны. -Миш, я хочу попросить у тебя прощения. Я очень перед тобой виновата. Ты сказал, что любишь меня, а я испугалась. И устроила всё это. – Ира обвела палату рукой. – Я пойму, если ты меня не простишь и больше никогда не придёшь. Просто знай, что я люблю тебя. – Отвернувшись от мужчины, девушка коротко всхлипнула. -Ты меня любишь? – В ответ лишь кивок. – Любимая моя, солнышко ты моё! Как же я счастлив слышать это! – Миша прижал к себе Ирину. – Никому не отдам. Ни за что. Всё преодолеем, со всем справимся. Обещаю. -Ты знаешь, что я могу остаться инвалидом? – Тихо, еле слышно. – Что могу уже никогда не встать сама? -Я что-нибудь придумаю. Мы найдём лучших врачей. Я поставлю тебя на ноги. Я обещаю.