Чувства на нули

— Вам настолько не нравились новые наставники? — Нет, ко всем артистам, что сидели в красках наставников я относился хорошо, с некоторыми даже дружил. Дело было не в моем отношении к ним, дело было в моем легком эгоизме. Мне всегда тяжело видеть то, что когда-то, казалось бы, было твоим, а сейчас ровно так же есть у кого-то другого. — То есть, Дима Билан — эгоист? — В плане того, что непосредственно касается меня, того что являлось или является моим — да. Это, знаете ли, избытки детства в многодетной семье, а я был еще и единственным сыном, поэтому все сестрам, все им. — Тогда продолжим и вернемся к теме «Голоса». Опишите, пожалуйста, ваших коллег из проекта, расскажете какие-нибудь яркие моменты связанные с ними. — С кем именно? Давайте Вы скажете имена, а я потом пару минут посижу и поломаю голову. — Самый первый состав, например: Леонид Агутин, Александр Борисович Градский и Пелагея. — Пелагея… *** — Поль, ну ты где? — тогда мы договорились с ней встретиться у меня, чтобы провести пару свободных дней вместе, но время было давно за полночь, а Поля так и не добралась до моего дома. Переживал? Скорее это было на подсознательном уровне: «Позвонить, спросить как она, сказать что переживаю и жду». — Время-то, видела, сколько? — Ой, Димк, тут такое дело, в общем, — на заднем фоне у нее играла громкая музыка, а так же голоса, много голосов, некоторые из которых сбывались на крик. Не тяжело было догадаться, что она в каком-нибудь из столичных клубах, веселиться, забыв о нашем договоре. — Я, правда, уже выехала к тебе, а потом мне позвонил Вовка и позвал на свой день рождения. Представляешь, какая я после этого подруга? Пришлось ехать и искупать свою вину, но Дим… — Чего Дим, Поль? Какое еще дело? Может, дело в том, что ты всегда выбираешь своих чертовых друзей? Или в том, что я, как наивный мальчишка, пытаюсь удержать наши отношения, головой о камни бьюсь, пытаясь что-то придумать, чтобы, черт возьми, всё вернулось на свои места, а ты там где-то вливаешь в себя литры алкоголя и не думаешь ни о чем? Да мне это даром не нужно, понимаешь? Не нужно, мне все это надоело, но нет, я же думаю о тебе, как же Полечка все это перенесет, ведь у нее, у бедной, и так много проблем. В тот момент я просто не выдержал. И если еще две недели назад я говорил ей о том, что все у нас хорошо, то сейчас… Просто до ужаса взбесило то, что в любой ситуации, когда она стоит перед выбором «Друзья или Дима» — она всегда выбирала друзей. — Прости, что ты сказал? — я слышал как ее голос с каждым словом становился грубее, а сам замер, боясь сделать лишнего вдоха. Я знал, я понимал, что неправ, что я не должен был, но мне все это просто надоело. Две недели я пытался внушить себе в голову, что мы просто слишком сильно устаем, что между нами все по прежнему хорошо и впереди нас ждет прекрасное будущее, но нет… Мы были обречены, наши отношения были обречены, а мне нужно было как-то донести это не только до себя, но и до неё. — Ты все прекрасно слышала, — опуская глаза вниз, я винил себя только за то, что все это выяснилось вот так, по телефону. Нам надо было бы встретиться, сесть за самый дальний столик в каком-нибудь уютном кафе и все обсудить, без моих криков и ее алкоголя в голове. — Отлично, Дим, ты все придумал, молодец, — громкая музыка на заднем фоне резко стихла, видимо, она вышла на улицу… Хотя, мне сейчас бы тоже не помешало освежиться, потому что совесть, совершенно бессовестно, пожирала меня изнутри, твердя только одно: «Ты д-у-р-а-к, Билан!» — Долго думал? Специально выжидал момента, когда я сделаю что-то подобное, чтобы все свалить на меня, да? — Ты сейчас серьезно? — обвинения с её стороны служили для меня сейчас лишь очередным пинком в то страшное чувство, которое только-только стало отходить на задний план. Не мог, просто перестал контролировать себя, свои мысли, слова… — Знаешь, мне очень жаль, что так думаешь именно ты. И мне искренне жаль, что я узнал тебя настоящую. Ты не та милая Поля, которая любит все и вся, это просто иллюзия, твоя собственная маска, которую ты изо дня в день надеваешь, боясь показать всем свое истинное лицо. Ты просто глупенькая Поля, которая прячется от проблем в табачном дыме кальяна, не замечая в подобные моменты ничего вокруг себя! Всхлип, я услышал приближающийся поток слез в трубке и почему-то мне стало настолько хреново, что хотелось просто выбросить этот чертовый телефон в окно, уснуть, а завтра приехать к этой девочке и прижать к себе. Ломать себя, заставлять любить, но быть рядом — я был готов на все, лишь бы не слышать, не видеть её слезы. В который раз за эти десять мину я был не прав, который раз я винил себя, но чувствовал что-то отпускает меня, становиться намного легче быть здесь и сейчас. Я высказал ей все то мнение, что сложилось о ней на протяжении двух лет наших отношений. Да, я упустил ту огромную часть всего хорошего, что было между нами, но. Тогда, видимо, так было нужно. — А мне не мне жаль, что ты так думаешь обо мне. Прости, но я думала, что мы смогли узнать друг друга, но, видимо, не судьба… Еще немного помолчав, она сбросила трубку и ничего больше мне не сказала. Оставила меня наедине с собой, со всеми этими, до ужаса тяжелыми, мыслями в голове.

Тогда я понял, что это была финальная точка во всем нашем многоточии…