Спорим?

В небольшом клубе, скрытом от глаз посторонних в подвале одной из старых пятиэтажек, громко играла музыка. Свет был приглушен, и зал освещали лишь цветные софиты, которые солнечными зайчиками скакали по полуобнаженным телам девушек. Их лиц нельзя было различить из-за полумрака, царившего повсюду, и казалось, что очертания точеных тонких фигур изящно танцуют под гудящий, как мотор автомобиля, бит. Коренастый мужичок невысокого роста, вальяжно бродяжий по залу без цели, жестом подозвал одну из извивающихся у шеста девушек. Та покорно последовала за ним, и они вместе вышли из зала, оказавшись в чуть более освещенном помещении. Оно напоминало кабинет небольшой мафии: кофейные кожаные диваны стояли полукругом около стен, а в центре возвышался столик с полудюжиной пустых стаканов и наполненной до краев пепельницей, откуда тонкой змейкой струился дым. В комнате находился лишь один широкоплечий лысый мужчина, а все собутыльники, похоже, к тому времени уже разошлись с девушками. - Костяк, - окликнул сидящего бугая вошедший мужчина и жестом указал на танцовщицу рядом с ним, - вот эта? - Да, - смерив блондинку долгим оценивающим взглядом, отозвался тот. - Как хоть зовут-то тебя? - Оксана, - коротко ответила она. - А, новенькая значит. А чего не накрашенная? - У меня аллергия, - быстро придумала ответ Амелина, - аллергия на косметику. Почти на всю. - Да ты не бойся, Костяк, - вновь подал голос мелкий мужичок, - по девке видно, что долго работала по специальности! Оба сутенера сипло загоготали. Они перекинулись еще парой фраз, из которых Амелина поняла, что ее собираются направить к некоему "особому" клиенту. Мужчина, которого называли Костяком, вывел девушку из клуба во внутренний двор. Около подъезда ее уже дожидалась черный джип внушительных размеров, в котором Оксана смогла различить крупный силуэт водителя. Машина, забрав девушку, тихо и спешно выехала из арки, разделявшей темный двор и едва освещенную тусклыми фонарями улицу. Она двигалась быстро и резко и через несколько минут свернула с широкой дороги в потаенный сквер забытого Богом спального района. Заглушив двигатель иномарки, водитель вышел и, рывком открыв заднюю дверь, выволок Оксану за руку. Девушка приземлилась на сухой твердый асфальт и даже не успела вскрикнуть от боли, которая пронзила изодранные в кровь колени: металл обжег холодом ее лоб. Амелина замерла, боясь поднять взгляд, ведь точно знала, что увидит дуло пистолета перед своим лицом. Для Оксаны время остановилось; она слышала рокот гудящего сердца в висках, чувствовала дрожь тонких пальцев и учащенное сбивающееся дыхание, ощущала на себе пронизывающий взгляд "особого клиента", от которого по ногам волной пробежали мурашки. Она сжала губы и прикусила язык, стараясь не выдать бушевавшего внутри шторма. - В глаза мне посмотри, - прогремел над головой грубый мужской голос. Оксана медленно подняла голову, тщетно пытаясь разглядеть в полумраке черты лица преступника. На его голову был наброшен мешковатый капюшон, скрывающий глаза и нос, а губы виднелись лишь тонкой резкой полоской в выжженном свете фонаря. Мужчина подставил ствол пистолета старлею под подбородок и запрокинул ее голову еще выше, а затем, будто разглядев в ней что-то, немного отпрянул. - Амелина? - едва слышно прошептал он, пораженный своим открытием. Мужчина простоял в оцепенении несколько секунд, а после кривая полоска его губ расползлась в злорадной ухмылке. - Что, таки вылетела из ментовки? Оксана никак не могла узнать угрожающего ей человека, и сидела на земле в полном недоумении, которое омрачалось еще большим страхом. Она знала, что в ее костюме и сережках находятся жучки, и опера должны прийти на помощь с минуты на минуту, но эта мысль погрязла в кричащей темноте ужаса. В голове царил полнейший хаос, а каждая секунда отпечатывалась в сознании противным скрежетом смеха ее возможного убийцы. Происходящее напоминало фильм ужасов, в котором злодей без конца издевался над жертвой, прежде чем убить ее, наслаждаясь вымышленным превосходством. - Сколько лет прошло, а краситься так и не научилась. Такую морду я уж точно не забуду! - продолжал насмехаться мужчина, переходя на бьющий по барабанным перепонкам крик. - Не быть тебе ментом, юбочка из плюша! Посмотрел бы сейчас на тебя твой папаша-идиот! Вот уж что точно опозорит его, так это ты. Оксана, чей страх вмиг превратился в шипящий гнев, словно его вскипятили на огне, подорвалась с места, за что получила сильный удар прикладом пистолета в подбородок. Она пластом упала на асфальт, ударившись затылком о холодный камень. - Шлюха! - еще громче заорал мужчина. - Мерзкая, противная, грязная шлюха! Земля должна сказать мне спасибо за то, что я уничтожаю таких отвратительных существ, как ты. Он взвел пистолет, и Оксана, как в тумане, услышала гром выстрела над головой. За оглушающим грохотом, к ее удивлению, не последовала боль, пронзающая тело тысячью игл; она услышала другой звук, который отдавался эхом в висках не меньше предыдущего: рычащий крик, смешивающийся с металлическим лязгом и топотом тяжелых ботинок. Приоткрыв глаза, Оксана увидела Майского, который заворачивал лежащему преступнику руки, а прямо над собой - Николая Петровича. Круглов аккуратно помог ей встать и, доведя до машины ФЭС, усадил на переднее сиденье. Опер обнял Амелину за плечи и твердым голосом прошептал что-то утешающее, отчего ей стало теплее и спокойнее.

***

Из допросной ФЭС уже полчаса доносились громкие возгласы Галины Николаевны, допрашивающей сутенера, которого Оксане довелось узнать под кличкой "Костяк". - Гражданин Костяков, - она обратилась к потупившему взгляд мужчине по настоящей фамилии, - были убиты шесть человек из вашего клуба, и вы прекрасно знали их убийцу! Неужели вы не могли обратиться в полицию? - Да в какую полицию? - возмущенно вопросил тот. - Этот хмырь, который заказывал девушек, сам был из полиции. Сказал, что мы ему должны давать проституток, когда ему захочется, а иначе он сдаст нас, и клуб прикроют. - Вы хотите сказать, что передача девушек на убийство - это благородное пожертвование принцесс дракону ради спасения всего королевства? - полковник не удержалась от язвительного комментария. - Не бывает жертв во благо. Всё равно, что пытаться отсрочить дату своей смерти. Амелина, сидевшая в потайной комнатке за стеклом, почти не слушала голоса полковника и сутенера. Она опустила голову и, разглядывая пальцы ухоженных рук, думала о чем-то своем, что находилось далеко за пределами стен ФЭС. Высокий молодой парень в кожаной куртке расплывчато, как отражение в колеблющейся воде, всплывал в воспоминаниях. Он учился на том же потоке в другой группе и, казалось, общался со всеми красивыми девушками в университете, которые сами льнули к нему. Не привыкший слышать "нет", он сильно разозлился на отказ первокурсницы Ксюши и "в наказание" распускал о ней слухи, пока ему не надоело полное безразличие жертвы. Похоже, за несколько лет он не изменился и продвинулся в военном звании настолько, что оно стало служить на него. "Как же много темноты среди людей," - промелькнуло у старлея в голове. Вдруг дверь с шумом распахнулась, прерывая ее мысли, и в помещение влетел взъерошенный Тихонов с тревожным выражением лица, словно он проспал и впопыхах собрался за пять минут, не заботясь о внешнем виде. - Вот ты где, - начал с порога он, даже не поздоровавшись. Ваня облегченно выдохнул и улыбнулся, не в состоянии выговорить ни слова больше из-за сбившегося дыхания. Наконец он решился на стандартный вопрос: - Как ты? - Все в порядке, - чуть слышно шепнула Оксана, приподняв уголки губ так, что они образовывали неестественную дугу, которую никак нельзя было назвать улыбкой. Она всегда использовала эту дежурную фразу, когда хотела скрыть глубокие переживания, что означало одно: все вовсе не в порядке. Тихонов прекрасно знал это; он обвел взглядом девушку и тут же приметил обработанные и заклеенные пластырем колени и ссадину на правой щеке, у подбородка. Он также увидел потускневший цвет ее глаз, напоминавший затянувшееся тучами небо, несмотря на то что Амелина пыталась спрятать это за улыбкой. Ваня уже не пытался разговорить старлея, ведь знал, что это бесполезно. В его голове молниеносно зажглась новая идея, и он, резко наклонившись и оперевшись руками на стол, поцеловал Оксану в щеку. Девушка опешила от такого неожиданного действия не меньше, чем сам Тихонов, ведь тот даже не понял, какому мимолетному, но сильному порыву он последовал. - Ты что творишь?! - прикрикнула на непосредственного начальника Амелина, вжимаясь в кресло. - Я не поиграла спор и ничего тебе не должна! - Я.. - замялся тот, силясь придумать достойное оправдание, - я просто проверил это. - И как, интересно знать? - Помнишь, я поцеловал тебя в прошлый раз? Ну, букву "ц" в конце? - в этот момент лицо Оксаны покрылось еще большим румянцем, но, к ее счастью, тусклое освещение комнаты скрывало это от глаз Вани. - Тогда ты была на вкус как сладкий цветок, что-то похожее на розу или вроде того. Сейчас ты больше отдаешь медицинским спиртом. - Это был просто увлажняющий крем. И он с гвоздикой, - коротко пробурчала Амелина, вновь пряча взгляд и сжимая губы так, чтобы они непроизвольно не расплылись в легкой улыбке. - Вот видишь, такой сильный запах я бы почувствовал, а его нет. Значит, ты без косметики и все еще честно играешь, - хакер почувствовал улучшившееся настроение напарницы и сам улыбнулся. "И как приятно увидеть свет после долгого блуждания во мраке."