Послевкусие

Лисью грудь переполняло невесомое чувство торжества, которое он испытывал в последний раз, пожалуй, ещё при открытии «Диких времён», когда снял первые десять ошейников, торжественно повесил на них бирочки с именами владельцев и под благоговейное молчание убрал в старый просторный сейф. Незабываемое ощущение выигрыша, раскрывающее невидимые крылья за спиной. Кажется, сейчас эти крылья не могли подрезать даже неодобрительные взгляды всех в небольшом кафе, хотя это внутреннее торжество лис всячески скрывал, внешне оставаясь непоколебимо невозмутимым бизнесзверем Ником Уайлдом. Ник — не без скрытого самодовольства — отметил, что такой он Джуди ещё не видел: во время их мытарств она посмеивалась над его шуточками, усмехалась, ухмылялась, но потом неизменно возвращалась к серьёзной моське кролика-копа. Что-то похожее творилось с ней в Малых норках, но морщинка на переносице выдавала: её мысли были далеко, в Зверополисе. Сейчас кроличья душа, мысли, уши, улыбка — всё было здесь, с ним. И чёрта с два Ник упустит этот шанс!  — Неужели коллеги даже после всего, что мы с тобой намутили, не оценили самого сурового копа в участке? — огорчённо спросил Ник в ответ на вздох-сетование Джуди, что теперь на ней висит куча бумажной работы: предприимчивое начальство припахало излишне активного кролика оформить официально все свои подпольные наработки.  — Скорее странно поглядывают, мол, что это чудо с ушами ещё выкинет?.. — крольчиха грустно рассмеялась. — Хотя я думаю, Буйволсон не отыгрывается на мне за весь этот переполох, а просто опасается перепоручать, чтобы информацию не исказили и не уничтожили. Капитан, конечно, у нас суровый, но не дурак, я уверена.  — Ну-ну, — лис фыркнул, — а расследовала всё именно ты!  — Ну и что, — она пожала плечами, — без тебя бы ничего не вышло, а взгляд Буйволсона, когда он приехал к нам в больницу, я наверное уже никогда не забуду. И вообще, я оптимистка и верю в лучшее! — Джуди подмигнула лису. — Лучше расскажи, что у тебя с парком?  — Ну… — Ник замялся. Его попытка легализовать «Дикие времена» пока не то чтобы провалилась, но всё же явно двигалась не в сторону успеха. — Пока не очень, если честно. Бумажная волокита сплошная… Ещё экспертизу надо как-то пройти, а в комиссии настаивают, что здание завода находится в аварийном состоянии, — лис уныло махнул лапой.  — А какой-то быстрый ремонт, чтобы чисто пройти экспертизу, нельзя сделать? А дальше по мере возможностей? — Джуди слабо представляла всю схему легализации парка, наивно полагая, что участия в столь глобальном восстановлении справедливости было достаточно для всяческих поблажек. — Разве эта комиссия не может пойти на небольшие уступки после того, что мы сделали? Ник грустно улыбнулся:  — В качестве такой уступки город согласился подарить мне сам ангар и землю под ним, но, я думаю, такая щедрость объясняется просто: здание старое, и перед тем, как что-то там делать, необходимо заключение комитета по охране памятников старины, а затем масштабная реконструкция с учётом их рекомендаций и предписаний. Я думал, рехнусь, пока разберусь во всех этих определениях историко-культурного наследия, памятников и охранных зон. Всё это дело стоит немалых денег, которых у меня нет, — Ник пожал плечами, грустно улыбнувшись озадаченной мордашке Джуди. Крольчиха обдумала услышанное и нахмурилась. Своих сбережений у неё было преступно мало, а бросать такую грандиозную задумку, как «Дикие времена» было дико обидно.  — А банки? — сомнения в голосе прижавшей к затылку ушки крольчихи было море, но совсем уж сбрасывать со счетов этот вариант она не спешила. Ник вздохнул.

***

В Зверополис пришла осень. Золотистая, рыжеватая, красная, она лисицей пробралась в центральный район, где времена года шли своим чередом, взмахнула пушистым хвостом, стирая зелень, осторожно потопталась по дорогам в лисьих «чулках коварства», оставив лужи-следы, хитро улыбнулась и осталась нежиться под светло-серым небом. Маленький Ник Уайлд любил осень: начинались занятия, большая часть сверстников возвращалась домой, а учиться лисёнок любил: каждая задача — это вызов, это испытание для ума любопытного рыжего хищника. Но больше всего Никки любил проводить время с отцом. Тот показывал сыну много всяких интересных вещей: учил его делать кораблики, кататься на велосипеде, а иногда просто рассказывал историю города, гуляя с Ником по старым улицам — не таким ярким и просторным, как строящиеся районы, но отчего-то невероятно уютным. Истории были разные: иногда правдивые, с именами и датами, иногда — просто городские легенды, а иногда — и это были самые любимые для лисёнка — из своего детства или юности. А сегодня Джон Уайлд взял сына на особую прогулку. Отец нес подмышкой толстую папку с всевозможными чертежами, таблицами и схемами, с кучей записок, бланков, счетов… Джон и Ник Уайлды шли в банк за кредитом на небольшое предприятие, заполнившее мысли старшего из лис, уставшего от бесперспективной работы на ателье трёх братцев-хорьков, полностью оправдывавших все стереотипы: увёртливые, суетливые, прижимистые. И вот, заручившись поддержкой жены и восторгом семилетнего сына, Джон Уайлд шёл вперед, к светлому будущему, толкая тяжёлую дверь банка. Никки оглянулся, рассматривая огромный, по его меркам, современный зал: блестящий пол из светлых, пронизанных чёрными прожилками плит, массивные колонны, уходящие вверх, под стеклянные грани потолка. В таких местах он ещё не был, и природное любопытство пёрло наружу: лисёнок с отвисшей челюстью наблюдал за снующими туда-сюда зверями, за отблесками мощных ламп на гладких поверхностях, за незнакомой пока ему взрослой жизнью. На радость лисёнку, им с отцом пришлось отстоять очередь: это время любопытный зверёнок не потратил зря, разглядывая окружающих, пытаясь делать выводы об их жизни по малейшим зацепкам-свидетельствам, изучая интерьер и атмосферу. Маленькому Нику Уайлду было интересно всё. Очередь наконец подошла, и Джон Уайлд потянул сына за лапку:  — Идём, Никки, — мягко сказал отец, едва заметно улыбаясь. И очень заметно нервничая, Ник это отчётливо видел. В глазах, в сведённых бровях, в едва видной сутулости. Лисёнок послушно кивнул, следуя за отцом в большой кабинет, где сурово восседал хмурый бык в светлом костюме. Он сидел, сцепив копытца, и сосредоточенно глядел на гостей. Бык раздражённо махнул лисам на стул для посетителей и тут же протянул копыто, требуя папку с документами. Едва глядя, пролистал.  — Давайте я… — Джон Уайлд осёкся, натолкнувшись на ледяной взгляд банковского служащего. Тот громко захлопнул папку и протянул её обратно:  — Мы не заинтересованы в подобных инвестициях, мистер Уайлд, всего хорошего, — коротко резюмировал бык, бросая папку перед лисом. Восторг Ника тут же утих.  — Но вы же даже не посмотрели, не изучили всю концепцию… — Джон попробовал бороться за свою идею, хотя уже мысленно знал ответ на любой свой аргумент. И не прогадал:  — Мы не собираемся раздавать деньги лисам. Знаем мы вашу братию, — бык отвёл взгляд от хищников, но обращая внимания на широко раскрытые янтарные глаза лисёнка, которому на вид было лет шесть.  — Но мне прислали письменное уведомление, что заявка на кредит получила предварительное одобрение, — снова попытался бороться Уайлд.  — Руководство банка пересмотрело своё решение. До свидания, мистер Уайлд, — бык указал лисам на дверь. Уайлды медленно добрели до выхода, и вестибюль уже не казался Нику таким прекрасно-притягательным. На смену ему пришёл живительный свежий воздух.  — Пап, мы попробуем снова, ведь есть ещё другие банки! — прорезал тишину неуверенный детский голос. Джон Уайлд печально посмотрел на сына.  — Это был последний банк Зверополиса, в котором я побывал. И единственный, который дал надежду.

***

 — Банки не очень любят лис, так что это мне не светит, — Ник виновато развёл лапами. Джуди возмущенно подпрыгнула на стуле, чуть не разлив свой сок:  — Что?! Это же видовая дискриминация! Это нарушение законов Анималии! — кроличья душа требовала справедливости. — Давай я пойду в банк вместе с тобой? Пусть только попробуют отказать! Ник усмехнулся воинственно упавшей на глаза светленькой чёлке Джуди и пояснил:  — Никто не называет это как официальную причину. Просто «проект не интересен для инвестиций» или отсутствие поручителя, — лис пожал плечами. Перед глазами была уже не Джуди, а холодные залы банка, и Ник отчётливо чувствовал себя маленьким. Крольчиха сощурилась, задумавшись. Да, конечно, привычная Зверополису бюрократия, естественно, никто не назовёт истинную причину отказа, не самоубийцы же: после введения нового закона, на бумаге уравнивающего всех, за три года было пять громких дел, окончившихся разорением крупных компаний. Да и что-то подобное было и при поступлении в полицейскую академию, но упрямство Джуди Хоппс оказалось не по зубам приёмной комиссии. А значит, и у банков зубы пообломаются, иначе её имя не Джуди Хоппс!  — Допустим, интересность и окупаемость парка мы докажем, собрав голоса хищников… и моей семьи, думаю, ты настолько очаровал крольчат, — Джуди хитро глянула на лиса, который и сам не ожидал, что обретет такую повальную популярность у ушастой малышни, — что сколько-нибудь голосов от травоядных мы наскребём! Думаю, можно найти среди моей многочисленной родни и социолога, чтобы всё было по закону.  — Поручителя и постоянного дохода у меня всё ещё нет, — Ник вздохнул, предпочитая не строить воздушные замки, и уныло поковырялся вилкой в салате. Он слишком хорошо помнил, каково это, быть погребённым заживо под руинами собственной надежды. Джуди сделала глоток и с улыбкой дождалась, пока Ник снова поднимет на неё взгляд. В янтарных лисьих глазах повис немой вопрос. Джуди кивнула:  — Вообще-то есть. А постоянный доход, если берёшь кредит на открытие собственного бизнеса, вроде бы не нужен, только сбережения, с этим что-нибудь уж придумаем, — легко сказала она, пожимая плечами.  — Ты серьёзно? — неверяще прошептал Ник. За всё время их знакомства он убедился, что Джуди способна на любую безумную и рискованную идею — если верит, что это будет сделано во имя справедливости, но… — Не боишься что коварный лис тебя обманет? Джуди уже серьёзно посмотрела на Ника и уверенно ответила:  — Мы не так уж долго знакомы, но пережили вдвоём куда больше, чем я со всеми моими знакомыми вместе взятыми. И я точно знаю одно: я бы доверила тебе свою жизнь. Хотя почему «бы»? Я, кажется, это уже сделала, — она снова пожала плечами. Ник неловко улыбнулся, сомневаясь, реально ли происходящее, и как-то подрастеряв львиную долю своей наглости. Поверить было страшно, но верить хотелось, ведь зелёные глаза Джуди наполнены теплом и верой в него. В Ника так давно никто не верил. Ник и забыл, каково это, когда в тебя кто-то верит. И это чувство окрыляло, давая надежду: возможно, для них всё ещё сложится?