Послевкусие

Джуди стянула плащ и, отряхнув, повесила его на вешалку в углу своего крошечного кабинета — бывшей каморки для швабр, обустроенной крольчихой за четыре года. На стенах висели бесчисленные записки, фотографии с семьёй, последние сводки. Под потолком на одной из стен ютилось небольшое, почти полностью закрытое окрашенным стеклом, оконце, и единственным источником солнечного света оставалась фрамуга. На полках теснились толстые папки с бесконечными уголовными делами, дополнительными материалами и личными заметками, вперемешку с книгами по криминалистике и психоанализу. Тесная комнатка, неуютная для большинства зверей. Почти родной дом для лейтенанта Джуди Хоппс. Она со вздохом уселась на краешек стула. Джуди никогда не садилась на стул полностью. Не потому, что тот был для неё слишком большим, нет. Просто… почему-то. В глазах коллег она уже давно не была маленькой неопытной крольчихой, лейтенант Хоппс — суровый полицейский в чёрном комбинезончике, выгодно подчёркивающем обманчиво хрупкую фигурку. Обманчиво хрупкую, это точно, в этом лично убедились все одинокие кролики Зверополиса, получив в ответ на все ухаживания отказ. Джуди протянула лапку к одной из папок и открыла её, тут же включившись в работу. Оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть от этого дрянного дела, неожиданно ставшего её триумфом. Точнее, наполовину её. Скрип ручки, слишком сильно давившей на бумагу, прекратился. Джуди приподняла лапкой светленькую чёлку и прикрыла зелёные глаза. *** Её смена почти закончилась: свидетеля она опросила, до конца рабочего дня всего семь минут, а значит, возвращаться в участок уже нет смысла, а то снова шеф ворчать будет, что «от кроликов-трудоголиков тут не протолкнуться». Завтра с утра она занесёт готовый отчёт Буйволсону и сразу махнёт на поезд. Домой. В отпуск. Второй за четыре года работы. И впервые — полноценный. Джуди завела машину, размышляя, заехать ли в супермаркет, или обойтись остатками в холодильнике, когда приёмник захипел и выплюнул тревожный голос Крептри — диспетчера-антилопы:  — Квадрат три-ноль-семь, внимание, побег из-под стражи: лис — обвинение в непредумышленном убийстве, незаконное владение полицейским чипом для ошейников сдерживания, сопротивление властям. Всем патрулям внимательно прочесать район…  — Я его вижу! — Хоппс от неожиданности вцепилась в руль, но потом разочарованно заглушила двигатель: рыжая тень свернула на узенькую улочку, ведущую в район для маленьких животных. Не слушая дальнейшей болтовни диспетчера, Хоппс проверила транквилизатор на поясе и выскочила из машины, на бегу брякнув брелоком сигнализации. Она ведь — самая маленькая в полиции. Ну как эти громилы полезут в Малые Грызунки?!  — Именем закона, стоять! — Хоппс выдохнула от возмущения: преступник всё-таки перемахнул через ограду, только мазнув хвостом по карликовым деревцам по ту сторону изгороди. Нужно было срочно, в доли секунды решать: пригнуться и проскользнуть в крошечную арку или повторить манёвр лиса и перепрыгнуть? В конце концов, кролики всегда прыгали довольно неплохо, верно? Хоппс, прищурившись от бьющего по глазам ветра, схватилась за гладкую часть решетки, перепрыгивая. Щиколотки что-то коснулось, но Хоппс не почувствовала боли. Всем её вниманием завладела юркая рыжая фигура в красном комбинезоне. Она немедля рванула бы за лисом, не глядя под лапы, но громкий многоголосный писк заставил крольчиху отвлечься от погони и поморщиться:  — Прошу прощения, работает полиция! — Хоппс выхватила транквилизатор и сняла его с предохранителя, тут же позабыв о паникующих грызунах. Её задача усложнялась — добраться до лиса и обезвредить, ни на кого не наступив. Ничего, она справится. Шеф её раздери, она должна справиться! Лис затаился, шмыгнув между домов. Хоппс покачала головой и начала медленно продвигаться внутрь квартала, осторожно заглядывая за каждый угол и то и дело прикладывая палец к губам, давая местным жителям понять, чтобы молчали. Лис не мог далеко уйти… и вечно прятаться здесь тоже не сможет. Это уже седьмой перекрёсток, пройденный Хоппс, и… За очередным поворотом, ведущим в местный деловой центр — судя по сплошь застеклённым фасадам, — крольчиха наконец столкнулась взглядом с беглецом. Тот округлил янтарные глаза и сиганул в переулок, едва завидев оружие у полицейской. Хоппс усмехнулась: как это иронично, лис испугался кролика. Хотя внутренний голос и настаивал: лис испугался никакого не кролика, а оружия. А значит, надо выманить беглеца на какой-нибудь местный проспект без поворотов и высоких зданий. Хоппс на бегу стала судорожно вспоминать карту поднадзорного им района, который как раз граничил со злосчастными Грызунками, официально, вообще-то, тоже числившимися за первым департаментом. Теперь лейтенант наконец поняла, зачем при вступлении в ряды полиции их поголовно заставляли зубрить карты. Нет, Хоппс и до этого участвовала в погонях, но только на машине и с подсказками от диспетчера. Хотя зачастую её не допускали до преследования преступников, небрежно отмахиваясь, мол, не доросла ещё. Первое время крольчиху это бесило, но с годами это сгладилось, вошло в привычку, примирив коллег с её присутствием, в чём немало помогла догадливость, прочно закрепив за Хоппс роль детектива. Но даже сейчас некоторые из её коллег предпочли бы видеть её где-нибудь в архиве, а то и не видеть вовсе. Впрочем — Хоппс резко затормозила — конкретно сейчас они наверняка будут рады, если единственная из них, кто может относительно безопасно пройти в район грызунов, притащит им преступника. Преступника, который успел приготовить ей кучу проблем, спихнув с постамента огромный, размером с саму Хоппс, бетонный пончик. Лейтенант огляделась, с сожалением понимая: надо выбирать. Что важнее: поимка лиса или спасение грызунов от набравшего скорость из-за легкого уклона дороги пончика? Что больше оценят эти чёртовы коллеги и Буйволсон?.. Хоппс метнулась к пончику, оглянувшись напоследок и снова встретившись взглядом с лисом. Ехидным, с лёгкой издёвкой. Янтарным. Хищно-элегантным. Крольчиха перепрыгнула детскую площадку, взмахнув лапами, чтобы сохранить равновесие, и отчаянно ухватилась за бетонное кольцо, не обольщаясь: вот так просто она его не остановит, веса не хватит, но потихоньку затормозить — вполне сможет. Под ногами на удивление громко визжали, многоголосно и с упоением, но у Хоппс не было времени следить за дорогой, оставалось только надеяться, что местные окажутся проворнее. Крольчиха упрямо тянула проклятый пончик, намеревавшийся катиться дальше по склону, на себя, и в итоге бетонный беглец сдался: величаво завалился на бок, падая; Хоппс едва успела неосторожно смахнуть лапой парочку зазевавшихся хомяков и убрать свою конечность, до того, как её бы припечатало этой… малой архитектурной формой. Хоппс, распластавшаяся на асфальте, осторожно приподнялась на локтях и с шипением оглядела ободранные коленки и совершенно целый, чуть задравшийся на бегу комбинезон. Потянулась к заднему карману, где уже с пару минут надрывался в беззвучном режиме телефон.  — Да, сэр, — всё ещё пытаясь отдышаться, хрипло сказала Хоппс. — Да… я его упустила. *** Теперь коленки уже не саднили, а в горле не стоял такой мерзкой привкус проигрыша, и Джуди улыбалась. Едва заметно, краешком губ, хоть и знала, что её никто не видит. Написание характеристики Уайлда, которое с неё требовал не столько Буйволсон, сколько мэрия, остро нуждавшаяся в информации, чтобы хоть как-то защищаться от журналистов, Джуди откладывала уже третий день, не зная, что написать. За пять дней их общих мытарств она составила о нём несколько мнений — и каждое противоречило предыдущему. О каком стоило написать, чтобы это имело хоть что-то похожее на правду, Джуди не знала. «Николас П. Уайлд проявил себя…» Она снова отложила ручку. Лежащий рядом телефон коротко завибрировал. Джуди смахнула экран вверх, открывая новое сообщение. «Как насчет небольшого ланча, офицер Морковка?»