Холодно

      Мизинец ненавидел холод. Отвратительное состояние, которое сковывает твое тело, забирается вовнутрь и ты боишься лишний раз вздохнуть. Ненужное напоминание о Перстах, где круглый год морской ветер задувал во все щели и бойницы, не давая огню как следует разгореться. В особо студеные ночи мама закутывала его в своё одеяло и меха, заставляя пить обжигающие настои. Наверно, только благодаря этому хилый и малорослый Петир смог пережить свою первую зиму. В отличие от мамы. Её судорожный кашель, гулко отдающий эхом по всей башне, заставлял стыть кровь даже в воспоминаниях.       Он был готов полюбить Риверран только за то, что там никогда не было морозов, и всегда находились дрова для растопки камина. Холодно стало только тогда, когда лорд Хостер объявил о помолвке Кейтилин и Брандона Старка. Сердце Петира словно вновь отправили на Персты, попеременно окуная в ледяную воду с каждым последующим событием: его пьяная выходка, её тайный приход к нему, его позорная дуэль и её отказ от последней встречи… горячо стало лишь от боли, когда мейстер прижег шрам. Этот жар вызывал лихорадочные сновидения, не проходящие от макового молока. Ему снился Винтерфелл, но не такой, как в книжках, а целиком состоящий из снега. Где не горели свечи и обитали ледяные великаны, создающих из живых и теплых людей себе подобных. И раз за разом его любимую Кейтилин обращали в снежную куклу с сапфировыми глазами, прекрасными и холодными. Он метался в бреду, умоляя спасти Кет, называя Старков упырями и нелюдями, пока в один прекрасный день не проснулся от легкого покачивания и не понял, что его перенесли на носилках в повозку, держащую путь на Персты. Где было по-прежнему холодно.       Величественная Королевская Гавань, за внешним лоском скрывала гниющее нутро, в сердцевине которого разлагался Красный Замок. Придворные копошились как черви, сея смрад и поедая друг друга. Баратеоны со своими амбициями, Ланнистеры с золотом, Пицель с набором хитродейственных ядов, и конечно, его любимое «чудо без хрена» с табором чумазых пташек. Но Мизинец готов был терпеть их многие годы, потому что он наконец-то попал в свою стихию. Здесь можно было заводить нужные связи, плести интриги, создавать деньги из воздуха и никогда не мерзнуть. А брезгливость была ему не по чину.       Прекрасное было время, и на что он его променял? На добровольное заточение в замке из своих подростковых кошмаров.       В Вестеросе царит зима уже месяц, и нигде это не ощущается так остро, как Винтерфелле. Мейстеры не зря говорили, что она будет самой суровой за все тысячелетие. В замке круглосуточно топят камин, жгут сотни свечей и по стенным трубам бежит вода, но Бейлишу кажется, что ледяная корка все плотнее захватывает их обиталище. Северяне пока не чувствуют перемен в погоде, Одичалые так и вовсе повадились купаться в горячих источниках Богорощи, а вот Мизинцу все сложнее заставлять себя каждое утро выбираться из-под прогретого одеяла. Будь его воля, он бы в нем и ходил весь день, а не тратил час на сборы, становясь подобием капусты. Утешает одно: в Ночном Дозоре и за Стеной еще холоднее, а его туда пока не сослали. Хотя неизвестно, кто с ним будет более любезен: Старки или Белые Ходоки.       Молодой король своим взглядом на него, напоминает Петиру другого Джона, носящего фамилию Ройс. Тот всегда при встрече окатывал его волной немого презрения, словно удивляясь тому, как Мизинцу хватает наглости дышать в присутствии столь честных и уважаемых лордов. Нет, чтобы тихо сдохнуть под тяжестью грехов и совести. Но, как и Ройсу, бастарду приходится терпеть существование Бейлиша подле себя, ведь без ресурсов Долины величественный Север ожидает менее величественная смерть от голода. Однако, даже вздумай Джон Сноу набросится на него и выбить половину зубов, как младшему Болтону, это было бы не так болезненно, как поведение его сестры.       Нет, Санса не груба с ним и даже не язвительна. Леди так себя не ведут. Она его просто не замечает. Кивает на его приветствие, отвечает, если о чем-то спросить, но не считает нужным даже глаза на него поднять. Словно вместо Бейлиша перед ней безликая стена со звуковым дополнением. И он уже не один раз замечал, как быстро рыжеволосая фигурка старается покинуть горницу или зал, стоит ему там появиться. Ему хочется окрикнуть её, задержать, схватить в охапку и заставить хотя бы посмотреть на себя. Даже взгляд, полный ненависти и злости был бы лучше её равнодушия. В Кротовом Городке Санса предстала перед ним волчицей. Разъяренной, желчной и обиженной, но главное, живой. А сейчас рядом с ним она обращается в учтивую куклу с холодными сапфировыми глазами. И у него нет никакого права её за это винить.        «Она потеряна для тебя» шепчет сердце. Разум так и вовсе вопит о том, что надо возвращаться в Орлиное Гнездо. Где он будет чувствовать себя королем, а не приживалкой. Где еще не настали морозы, где его ждет пасынок, почитающий дядю Петира как всех Семерых вместе взятых. Мальчишка чуть ли не каждый день присылает ему письма с требованием вернуться и привезти более послушного сокола. У Ройса, с его военной прямотой и вспыльчивостью, нет ни единого шанса переманить Зяблика, но кто знает, не найдется ли среди других лордов Долины более сообразительного и щедрого. Избалованный дурачок подмахнет бумажку с новым регентством также легко, как выкидывает в Лунную Дверь надоевшие игрушки. Поэтому, надо возвращаться и укреплять свое влияние, а не морозиться на Севере, зряшно стараясь растопить снежную деву. За это подростковое упрямство Бейлиш сам себе противен, он ощущает себя тем же глупым юнцом, бросившим вызов Брандону Старку, когда все вокруг было против него. И предсказуемо проиграл. Хочешь получить еще один шрам, Петир? Соскучился по унижению? Мог бы тогда вернуться в Гавань, Серсея Ланнистер за это хотя бы должности давала.       У него вошло в привычку составлять и дополнять список вещей, что могли бы хоть немного расположить к себе Сансу. Подарки? Отрезы на платье, миринийское кружево, лимоны… Последние еще в пути, а вот сундуки с тканью прибыли неделю назад, но Петир так и не узнал от Сансы, понравилось ли ей хоть что-то, или же она приказала изрезать все на тряпки для нужника. Мудрые советы? Джон назначил новым стюардом Винтерфелла внебрачного сына лорда Мейзина, Эддарда Сноу. Скорее из благодарности за помощь в битве или непонятной бастардовой солидарности, поскольку парень хоть и был обучен грамоте, однако в составлении смет изрядно тормозил. Когда у Мизинца находилось время, он показывал ему как удобней высчитывать и распределять финансы, налаживать связи с торговцами и брать займ. Было в этом нечто странное, если вспомнить его историю с Эддардом Старком. Однако юный Нед оказался куда сообразительней своей тезки. И благодарил за троих: за себя, за своего короля и за ту, ради кого он и возился с мальчишкой.       Что еще может порадовать Сансу? «Напиши свою смерть» ядовито советует внутренний голос. Петир машинально выводит пером и это, поставив в конце знак вопроса. Разумеется, он не собирается кончать собой подобно глупым девицам из романтических баллад. Разбитое сердце убивает только в песнях и сказках. И все-таки, было бы интересно узнать, как Санса отреагирует на его внезапную гибель. Дрогнет ли хоть нерв внутри неё, дав трещину в маске безразличия? Слуги шепчутся, что когда госпожа выходила из псарни, где был заперт её муж, на её лице застыла улыбка. Возможно, и смерть лорда Бейлиша могла бы её осчастливить. Её, и еще половину Вестероса. Но такого удовольствия Петир им не доставит и лучше подождет, когда привезут заказанные лимоны.