«Tell me what you want to hear Something that were like those years Sick of all the insincere So I’m gonna give all my secrets away»
В начале сентября, буквально в трех кварталах от дома Томаса, открыли небольшую, но по-домашнему уютную кофейню. Бежевые стены, увешенные как детскими, так и вполне профессиональными картинами, тёмный деревянный пол, множество книжных полок и парочка шкафов, а также невероятный запах кофе и шоколада. Вся обстановка кофейни зарождала приятное тепло внутри, словно тебя закидывает в прошлое, когда в рождественское утро мама делает горячий шоколад своим детям или как однажды весенним утром, когда ты спускаешься на кухню и видишь, как мама протягивает отцу чашку ароматного кофе, а завидев тебя улыбается. И всю эту атмосферу дополняет толстый пушистый рыжий кот, который теперь ходит по кафе с важным видом, а иногда садиться людям на колени в желании, чтобы его погладили. Насколько Томас знал, кофейня работает круглосуточно, приветствуя людей в любое время дня и ночи. Сюда никогда не ходили большими компаниями боясь нарушить столь приятную атмосферу заведения. А люди, что жили прямо над кофейней, просыпались от приятного кофейного аромата, что пробирался в слегка приоткрытые окна. Томас даже завидовал этим людям, они просыпаются от звона колокольчиков и запаха хорошего кофе, когда сам Сангстер просыпается от завывания соседского ребёнка и страдальческих звуков скрипки и сегодняшний день не исключение. Вообще Томасу никогда не доводилось бывать в этом кафе, первое время он был занят съемками, а теперь ещё и Дилан приехал в Лондон и требует с блондина экскурсии. И обычно в конце дня друзья сидят на лавочке напротив этой кофейни и пьют самый что ни наесть отвратительный дешёвый и холодный кофе. В первое время брюнет не понимал, что мешает им зайти в столь уютную с виду кофейню, но однажды вечером, когда они пришли на излюбленную лавочку Дилан впервые посмотрел, куда это Сангстер так часто посматривает, а иногда и зависает, смотря в сторону кофейни. Посмотрев на кофейню, Дилан увидел в одном из огромных окон рыжеволосую девушку. Её яркие рыжие локоны резко контрастировали с бледной кожей, а маленькую ярко-зелёную полоску и тёмные, почти чёрные веснушки, проходящие по её щёчкам и носу, можно было заметить даже с далёкого расстояния. Она сидит на небольшом диванчике, поджав ноги к телу и оперившись подбородком на колени, смотрит на стол, на котором лежит одна из многочисленных в кофейне книг. Длинные и тонкие пальцы девушки придерживают страницу, намереваясь вскоре перевернуть ее, и О’Браен, замечает цветные пятна и на её пальцах. Возле её столика стоял тубус, опирающийся на близь стоящий шкаф, а подле её ног покоился серенький рюкзак, из которого торчит парочка кистей. Переведя взгляд на блондина, Дилан увидел, как светятся его глаза, а на губах появляется полуулыбка тут и ежу понятно, что она ему нравиться, а может и больше. — А она красивая, — сказал брюнет, а Сангстер слегка подскочил и перевёл взгляд, на друга вопросительно вскинув бровь как бы спрашивая: «Ты о ком?». Но Дилан слишком хорошо знал эту светлую башку и понимает, что тот просто решил скосить под дурочка. Закатив глаза, О’Браен усмехнулся и слегка насмешливо ответил на блондина: — Девушка в кофейне. Ну, та, на которую ты пялишь уже дней пять, а может и больше, — сказал Дилан, назвав первое пришедшее на ум число, уповая на то, что Сангстер и раньше смотрел на девушку. И, кажется, он угадал, ведь лицо блондина стало одновременно краснеть и белеть, словно у него была температура под сорок. — А ты думал, я не замечаю? Я, конечно, могу делать вид, что не замечаю, как-никак я актер, но ты меня достал уже этими взглядами, — экспрессивно сказал брюнет. — Я… — хотел было оправдаться блондин, но не смог связать ни слова. — Слушай, если ты подойдёшь к ней, кофейня не рухнет! — воскликнул Дилан, вскинув руки, тем самым показывая в сторону кафе. — Кофейня может, не рухнет, а вот я да, — отпивая жалкое подобие на кофе, произносит Сангстер. — Господи! — вскричал О’Брайен, «уронив» ладони на лицо. — Так я ухожу. Во-первых, уже поздно, а во-вторых, ты сейчас пойдёшь в эту кофейню, и будешь пить хороший горячий кофе, а не эту холодную бурду, — сказал брюнет, отрывая руки от лица, и отбирая у Сангстера эту бурду. — А если ты туда не пойдёшь, то опять проторчишь всю ночь, в одиночестве, смотря фильмы из-за своей бессонницы, — понизив голос, пригрозил Дилан и, выкинув, жалкое поило, в близь стоящую мусорку ушел, а Сангстер остался на лавочке совершенно один. «Как я докатился до такого? Влюбиться в совершенно незнакомую девушку и словно школьник бояться подойти к ней. Как это по-взрослому Томас!» — мысленно причитал блондин, уткнувшись лицом в ладони. «Недаром ты выглядишь как подросток Сангстер! Вот как выглядишь, так и мыслишь», — откидываясь на спинку лавочки, продолжал размышлять парень, вскинув лицо вверх и наблюдая за стремительно чернеющим небом и развивая тему для размышлений. Он настолько «утонул» в своих мыслях, что даже не заметил, как люди разбежались, пугаясь возможной грозы, и возможно блондин ещё долго сидел бы на этой лавочке, но неожиданно начавшийся сильный ливень «разбудил» его. Светлые волосы парня мгновенно промокли, капли падающие на лицо стекали вниз и исчезали, впитываясь в уже тёмно-серое драповое пальто, чёрные узкие джинсы тоже промокли и теперь неприятно липли к ногам, а чёрные кожаные ботинки теперь раздражающе хлюпали при ходьбе. Тяжело вздохнув, Томас встал с лавочки и кинув последний взгляд на сидящую в кофейне рыжеволосую девушку, понуро пошёл домой, так и не увидев, что та самая девушка, смотрела на его отдаляющуюся фигуру, вплоть до того момента, пока он не пропал за углом.***
Oh, got no reason, got not shame Got no family I can blame Just don’t let me disappear I’ma tell you everything
Вот уже второй час Томас сидит на кухне в своей относительно небольшой квартирке, дождь льет как из ведра, стремительно затапливая улицы Лондона, раскаты грома сопровождаются собачьим лаем, а молнии встречаются с бушующей Темзой. Блондин устроился на белой кухонной тумбочке и, откинувшись спиной на бледно-зелёную стену, выудил из кармана пижамных штанов пачку сигарет. Голова раскалывалась, и непонятно из-за чего, толи от погоды, толи мыслей, что буквально распирали Сангстера, а внешние факторы делали головную боль почти невыносимой. Ребёнок соседей снизу кричал пуще прежнего, а родители, вместо того чтобы успокоить чадо, кричали на него, делая ещё хуже, девушка, что жила сверху, вновь измывалась над скрипкой, а соседи по этажу закатили вечеринку, ну или оргию как минимум. И именно по этой причине блондин сидит на кухне, ведь там более-менее тихо, в отличие от остальной квартиры. Закрыв глаза, Томас выпустил облако сигаретного дыма куда-то в потолок. Пожалуй, парочка выкуренных сигарет лучше, чем срок за массовое убийство. Вообще Томас не раз задумывался переехать, как-никак он вроде известная личность, а живет в «мышиной клетке» как сказал Дилан. Однако чтобы блондин не думал, в один момент все мысли испаряются, как бы он терпеть не мог соседей, квартира ему нравится, здесь уютно, всё такое домашнее что ли. В квартире у актёра было две спальни, одна из которых пустовала, вполне большая гостиная с немалым окном и широким подоконником, небольшой телевизор стоит напротив светло-серого дивана, а под ногами стелется ворсистый алый ковер, на котором пристроился белый кофейный столик, пожалуй, гостиная было самой большой комнатой в квартире. К гостиной примыкает небольшая кухня с множеством ящиков, половина из которых пустует, ведь самостоятельно хозяин готовит крайне редко, микроволновая печь, электроплита, которая уже покрылась слоем пыли и круглый столик с двумя стульями. «Когда я последний раз проводил время с семьей?» — подумал Томас, глядя на фотографию, что стояла на подоконнике, и вновь выпустил облако дыма куда-то в потолок.***
«My God, amazing how we got this far It’s like we’re chasing all those stars Who’s driving shiny big black cars»
Гроза не кончалась вплоть до раннего утра, и только с первыми лучами солнца тучи расползлись, оставляя после себя мокрые лавочки, затопленные, лужами, улицы и напуганных бездомных котов и собак. Солнечные лучи посылали весёлые блики, сквозь мокрые стёкла, отражались в лужах, создавая радужные переливы на земле. Стрелка настенных часов в светлой гостиной стремительно ползла к числу пять, когда блондин, сидящий на светло-сером диване, всё-таки признал, что Дилан был прав, впрочем, как и всегда. Сангстер просидел на этом диване всю ночь, бесцельно глядя все возможные фильмы по зомбоящику и не прекращая пить чай, что дала ему бабушка на случай бессонницы, но даже этот чудодейственный чай не помог ему заснуть. И вот, очередная ночь, проведённая без сна, заставляла Томаса буквально отключаться, но не заснуть. Каждый раз, когда он закрывает глаза, и почти окунается в сон, по всему телу проносился импульс, из-за которого он вздрагивал. Такое бывает, когда мозг засыпает быстрее тела, и тело думает, что ты умираешь и, пытаясь заставить тебя бороться, посылает импульс, чтобы ты пришёл в чувство. А чувства признаться честно были двоякие, вроде и спокойствие, а вроде и раздражение, из-за того, что, О’Браен был прав, чёрт возьми. И то, что друг был прав, наталкивало Томаса на мысли: «А чтобы было, если бы я спрятался от дождя в кофейне, а не поплёлся домой?» Возможно, эти мысли и стали спонсором сегодняшнего отсутствия сна. И вот теперь попивая кофе, Томас стоит напротив открытого дубового шкафа и думает, что ему, чёрт возьми, надеть. Такие состояния бывали с парнем крайне редко, а точнее почти никогда ведь в большинстве случаев он надевал первое, что попадётся под руку, но сегодня ему нужно выглядеть прилично. И нет, он не собирается на пробы или на какую-то премию, он просто, неожиданно даже для себя, решил сходить в ту самую кофейню. И всё же, зачем ему наряжаться в обычную кофейню, пускай и очень уютную кофейню? Наверное, виной всему это странное ноющее чувство внизу живота, а может это всё волнение, буквально растекающееся по телу вместе с надеждой. Надеждой на то, что рыжеволосая красавица забредёт в это кафе в столь ранний час. — Боже ну почему все мысли о кофейне сводятся к ней? — простонал Сангстер, выуживая из шкафа чёрные узкие джины вместе со светло-серой рубашкой и чёрным пиджаком с рукавом ¾. — Можно подумать ей может понравиться молчаливый бледный британец умеющий говорит с шотландским акцентом, — вскинув штанами, вверх продолжает бормотать блондин, но не прекращает одеваться. — Прям не парень, а вампир какой-то. Аля Эдвард Каллен, — усмехнувшись, сравнил Сангстер, заправляя идеально сидящую на нём рубашку в джинсы. Вообще Томас всегда хорошо выглядел, неважно будь то рубашка с пиджаком и узкими джинсами или брюками или же мешковатые штаны с растянутой кофтой, в которых он бродил большую часть времени на сьемках первой части «Бегущего». Но сегодня блондин решил блеснуть, как-никак если девушка будет там, то можно считать это знаком. Накинув пиджак и, подвернув рукава рубашки, Томас направился в прихожею, чтобы надеть пальто и обуть чёрные лаковые туфли. — Господи, что ты творишь Сангстер? Вырядился как на премьеру, — смотря на себя в зеркало, проворчал Томас, запуская руку в уложенные волосы и слегка тормоша их. — Так поздно отступать ты уже оделся, — вновь сказал блондин отражению и, выдохнув через рот, открыл шкаф, выуживая из него лаковую и идеально чистую обувь. Завязывая шнурки туфлей, блондин посмотрел в ярко-освещённую солнечными лучами гостиную и, выпрямившись, взял с тумбочки ключи и солнцезащитные очки полукруглой формы. Застегнув пиджак на одну пуговицу, и накинув пальто оставляя его нараспашку, актёр вышел из квартиры, тихо хлопнув дверью.***
«I need another story Something to get off my chest My life gets kinda boring Need something that I can confess»
Подходя к кофейне, Томас уже успел возненавидеть себя, Дилана, свою бессонницу и это столь необдуманное и импульсивное решение. Блондин даже не стал смотреть на окно, возле которого обычно сидела девушка, понимая, что если вдруг он увидит ее, то сразу же сбежит как школьник. Когда он открыл дверь, то колокольчик, висевший на ней, тихонько звякнул. Пару секунд Том помялся на пороге, но затем стянул пальто и, повесив на вешалку, что была возле входа, направился к кассе, стягивая с носа солнечные очки и закрепляя их на грудном кармане под пиджаком. — Доброе утро, что пожелае… — голос невысокой брюнетки, что стояла за той самой стойкой, резко оборвался, а она замерла с широко раскрытыми голубыми глазами. — Вы Томас Сангстер? — тихо прошептала она, а блондин лишь улыбнулся и, кивнув, сказал: — Можно на ты, я ведь не так стар? — шутливо интересуется Сангстер, а девушка кивнула покраснев. — Я могу чем-то помочь… тебе, — слегка запнувшись, сказала Катрин, по крайней мере, это имя вышито на футболке. — Да, я здесь первый раз и немного не понимаю понятие «самообслуживание», — почёсывая затылок и состроив смешную моську, говорит Томас, а девушка, видимо привыкшая к подобным вопросам, лишь улыбнулась и принялась объяснять, что к чему, тихонько хихикая над выражением лица парня. — Вы просто оплачиваете какой-либо напиток: кофе, чай или горячий шоколад и наш «повар» готовит его. После отдает вам, а дальше вы можете пополнять стакан вон в тех машинах, — ткнув пальчиком в стоящие в другом конце зала машины. — Стоимость напитка от одного доллара до четырех. Так что из напитков желаете? — заканчивает брюнетка, протягивая Сангстеру меню. — Спасибо за пояснения, и мы вроде договорились обращаться на «ты», а также я пожалуй выпью «Кофе по-венски», — улыбнувшись, ответил актер, отдавая меню назад. — Подожди пару минут и кофе будет у тебя, — сказав это, девушка скрылась в кухне, а Сангстер привалился бедром к столешнице, осматривая людей сидящих в кофейне и тихо перешептывающихся. Он осматривал зал, несмотря на тот самый столик возле окна, всячески избегал вообще поворачиваться в ту сторону, но когда Катрин сказала: «Томас твой кофе», то Сангстер повернулся, и кинул всё-таки взгляд на заветный столик. И он никак не ожидал столкнуться взглядом с ярко-зелёными глазами, обладательница которых, тут же смущенно отвела взгляд, густо покраснев. А Томас чуть не выронил кружку кофе, когда осознал, что это, та самая рыжеволосая девушка. — Кажется, ты ей понравился, — сказала Катрин, выйдя из-за стойки и направляясь к опустевшему столику, дабы протереть его. Сангстер секунд десять смотрел ей в спину глазами по пять рублей немного не догоняя, что именно она имела ввиду. А после, его губы расплылись в улыбке довольного кота. — Что ж была, не была? — тихо спрашивает себя блондин и, вздохнув, направился прямо к девушке. Из-за солнечных лучей её волосы кажутся ещё ярче, кожа белее, аи так почти чёрные веснушки темнее. Тонкие пальцы держат карандаш, что-то тщательно вырисовывая в небольшом блокноте. Между бровей пролегла еле заметная морщинка, показывающая, что девушка была крайне сосредоточена. Однако то, что девушка слегка прикусила кончик языка, делало её сосредоточение каким-то детским. Она сидела в позе лотоса, из-за чего белый подол платья немного задрался на бедрах, а серые высокие носки съехали, открывая идеальную бледную кожу. Каштаново-бардовые сапожки стояли под столом возле неизменного рюкзака и чёрного тубуса. — Ничего если я тут присяду? — слегка сощурив правый глаз из-за солнца, поинтересовался блондин. Девушка вскинула на него глаза и на секунду замерла, а после вновь залилась краской и кивнула, тихо пробормотав: «Да, конечно». Усевшись рядом, Томас непроизвольно кинул взгляд в её блокнот, который теперь девушка пыталась убрать в забитую сумку, но видимо из-за своей неуклюжести выронила его назад на стол. — Это я? — по-доброму усмехнувшись, спросил Том, глядя на прорисованную стойку кофейни, свой силуэт и лёгкую полу ухмылку. Рыжеволосая вновь вспыхнула, словно он застал её за чем-то неприличным. — Мне кажется, ты меня переоцениваешь, — откинувшись на спинку диванчика, говорит Томас, а девушка, взяв рисунок в руки тихо прошептала: — Я рисую то, что вижу, а тебя я замечала неоднократно. Только ты никогда не заходил сюда, — как-то грустно сказала она, а после вдруг тепло улыбнулась, оторвала взгляд от рисунка, перевела на Тома, и слегка подскочив на месте, протянула ему ладонь. — Меня зовут Кристен Мэри МакАдамс, — представилась девушка, а Сангстер отпил кофе и, не стирая усов, которые образовали взбитые сливки, пожал её прохладную ладонь. — Томас Броди-Сангстер, приятно познакомится, — улыбаясь, отвечает блондин, чувствуя, что дальше всё будет хорошо.«Til all my sleeves are stained red From all the truth that I've said Come by it honestly I swear Thought you saw wink, no I've been on the brink, so»