В поисках потерянного

Виски знатно помутил мой рассудок, но успокоение так и не пришло. Наоборот, горестные мысли нескончаемым потоком так и льются через край. Хочется кричать и метаться. Я и не думал, что до сих пор, спустя тридцать четыре дня, чувство потери так и не прошло. Притупилось да, но не ушло никуда. Весь путь Том молчал, глядя только на дорогу. Я мог сказать ему за это спасибо, так как совершенно не хотелось вести какие-либо беседы, а уж выяснять причину моей выходки и подавно. Вот за это я и люблю брата. Он всегда чувствует меня, и никогда не лезет в душу, если нет на то веской причины. Так же молча он выгрузил меня возле дома. Я хотел было ему что-то сказать, но ком встал в горле. Тот смотрел на меня и хмурился. Было видно, что он хочет задать несколько вопросов, но оценивает моё состояние. — Что? — довольно грубо гаркнул я, пытаясь встать ровно и не опираться на крышу автомобиля. — Что за дерьмо ты пытаешься вытворить? — сухо спросил Том. — Хочешь сдохнуть, скажи об этом. Где бы я искал потом тебя? Совсем на всех плевать? — Что ты понимаешь, — отмахнулся я, отворачиваясь и направляя свои стопы в сторону ступеней, что венчали парадный вход. — Ну, конечно, куда нам, — саркастично отозвался на это брат. — Задолбал уже. Мир не вертится вокруг тебя. Ты загоняешь близких людей в тупик… — Я загоняю? — я хотел было развернуться, но мой вестибулярный аппарат не был к этому готов, отчего я завалился на бок. Том даже не шевельнулся, чтобы мне помочь. Я хмыкнул и зло усмехнулся, пытаясь подняться на ноги. — Пойди поговори с Мией, — качая головой, проговорил братец. — Ты нужен ей. Хватит вести себя, как самое настоящее дерьмо. — Я был идеальным, — взбесился я. — Мне тоже плохо, но я и словом не обмолвился. Сегодня первый раз решил немного выпить, так ты решил мне мораль читать? Я был в бешенстве и совершенно не желал смотреть на своего брата. Я сплюнул Тому под ноги и снова направился к дому. — Так расскажи ей об этом, — бросил мне вдогонку Том. - Вы нужны друг другу. Помогите себе. — Да пошёл ты! — огрызнулся я, трясясь от непонятного холода, вдруг охватившего меня.