Больше не знаю, кто я

      Не было никаких сомнений, что Слизерин победит. Слишком уж упорно они стали готовиться к каждому своему матчу, более детально продумывать тактику и план игры. Раньше они предпочитали действовать по ситуации, где приходилось часто импровизировать, играя при этом не совсем честно, благодаря чему многие игроки покидали стадион раньше времени, отправляясь в Лазарет. На сегодняшнем матче Когтевран-Слизерин травмированных оказалось всего ничего: загонщик Когтеврана с сотрясением мозга, вратарь их же Сборной с переломом правой руки и ловец Слизерина с вывихом запястья.       Первое, что сделала Гермиона, увидев, как в протянутую к снитчу руку Малфоя врезается бладжер, это вскочила со своего места, подбежав к бортику трибун. Взгляд, что наблюдал за ней всю игру, тут же стал таким яростным, что казалось будто кто-то метнул в спину ножом, заставляя опомниться.       Она повернулась к источнику этой чистой ненависти, сразу же столкнувшись с чёрными прищуренными глазами Карей. Гермиона чувствовала каждой клеточкой тела, что слизеринка не спускала с неё взгляда всё это время, это жутко раздражало и пугало одновременно. Именно поэтому она только крепко сцепила зубы, развернулась в сторону поля и попыталась придать лицу самое равнодушное выражение, на которое только была способна.       Жаль не шею себе свернул.       Следующая попытка поймать этот увертливый шар с золотистыми крылышками, к удивлению, увенчалась успехом. Это левой-то рукой!       Трибуны Слизерина взорвались бурными аплодисментами и криками. Гермиона только сдержанно улыбнулась, когда Забини попытался отыскать её фигурку взглядом в толпе красно-золотых. Убедить сесть её на их трибуны так и не удалось.       Недовольные разговоры болеющих сегодня за Когтевран постепенно становились всё тише из-за оваций и поздравлений другой половины зрителей. Как ни странно, за слизеринцев болело приличное количество человек, не считая, конечно же, их факультета. Или, может, так было всегда, просто Гермиона не обращала на это внимания. Она и на матчи то ходила только после уговоров своих мальчишек.       Внутри так неприятно кольнуло при очередном воспоминании о друзьях. Они ведь тоже были на этой игре — сомнений не было. Только, она почему-то не видела ни одного из них, постаравшись занять самое незаметное место.       Толпа постепенно рассасывалась, создавая проход к полю, где радостные слизеринцы вели оживлённую беседу с учениками, желающими выразить своё мнение относительно игры и, разумеется, поздравить с победой.       Гриффиндорка не решилась подходить слишком близко, заметив, что единственный человек, который был бы рад её видеть, был занят бурным обсуждением чего-то с одним из пуффендуйцев. Ничего, она была готова подождать, пока он сам обратил бы на неё внимание. Отвлекать его не хотелось ровно так же, как не хотелось слышать после этого гадости в свою сторону.       Она быстрым взглядом окинула присутствующих, и он сам остановился на черноволосой девушке, повиснувшей на ловце Сборной Слизерина. Он улыбался, глядя в лицо своей девушки, и опустил голову для поцелуя. Руки находились где-то явно ниже талии, прижимая брюнетку крепче.       «Какие вы отвратительные!» — хотела выкрикнуть Гермиона, однако вместо этого просто отвернулась в другую сторону.       Как раз в этот самый момент Малфой поднял глаза и заметил Грейнджер. Стоящую совсем одну, чувствующую себя наверняка неуютно. Где шлялся Забини? Какого чёрта он даже не обращал на неё внимания?       Разорвав поцелуй и проигнорировав вопросительный взгляд Делинды, он быстро нашел в толпе капитана команды.       — Забини! — присвистнув для большего привлечения внимания, позвал Малфой.       Тот обернулся, изогнув бровь, на что Драко молча кивнул в сторону гриффиндорки, которая к тому же, наверняка, успела замёрзнуть, стоя здесь и дожидаясь, пока Блейз наговорится с однокурсником.       Делинда удивлённо уставилась на Драко, не понимая, для чего тому понадобился этот Забини в такой момент. Как он вообще смог подумать о чём-то второстепенном, целуя её?       Проследив за взглядом Малфоя, она догадалась. Забини, улыбаясь во все тридцать два, с широко распростертыми объятиями подошел к грязнокровке, недовольно хмурящей брови.       Так значит, Драко только что привлёк внимание друга для того, чтобы этот болван обратил внимание на собственную девушку? Неужели он так долго не замечал её присутствия? Да и пусть она простояла бы здесь хоть сотню лет, Малфою не должно было быть до неё никакого дела!       — Бедная девочка, — с наигранным сожалением произнесла Карей.       — Ты о ком?       — О Гермионе, конечно. Не повезло иметь в роли парня такого осла.       — Слушай, давай договоримся, что ты больше не станешь отзываться о Блейзе подобным образом?       Делинда хихикнула, обвивая руки вокруг шеи Драко, на что тот немного нахмурился.       — А то что, милый? — она провела по его лицу ладонью, нарочно немного царапнув длинными ногтями его щёку, и при этом старалась заглянуть как можно глубже в глаза. — Что будет тогда? Бросишь меня?       — Дел… Я просто прошу тебя прекратить это делать. Мне не приятно слышать от тебя каждый раз что-то подобное.       Почему он не согласился с ней? Почему вдруг не сработало?       — В восемь часов в общей гостиной, без опозданий! — проинформировал весёлый голос Забини, отвлекший от последней мысли.       Все начали расходиться, имея в запасе ещё около часа. Пользуясь моментом, Драко поцеловал Карей в щёку и постарался быстрее удалиться:       — Пойду в душ. Увидимся.       Карей пару секунд, недоумевая, смотрела вслед парню, задыхаясь от возмущения. А в голове кружилась тысяча мыслей о том, что вдруг пошло не так.

***

      — Это было красиво, согласись! Не каждый смог бы взять такой мяч, не переломав себе при этом чего-нибудь, — с горящими глазами от восторга и предвкушения вечера, проведённого в компании друзей и девушки, говорил Блейз.       Гермиона только пожала плечами, не зная, что ответить. Она была не сильна в квиддиче, из-за чего понятие «такой мяч» представлялось ей довольно смутно. Быть может, если бы она смотрела внимательно за всей игрой, а не только за ловцом, смогла бы понять.       — Эй, ну ты чего? — всё та же добрая улыбка и крепкие руки, сжимающие в объятиях уже… А который раз за этот день?       — В смысле? Всё в порядке.       У неё получилось отстраниться и улыбнуться в ответ. На самом деле, всё было далеко не в порядке. И вместо гостиной Слизерина она бы с большим удовольствием шагнула в петлю. Если пару часов назад ей казалось, что она почти смирилась с этой мыслью, то теперь желание появляться там можно было смело похоронить под страхами повторения прошлого такого похода. Да и кто знал, что могло произойти в этот раз? Ведь плюсом ко всему появилась ещё и такая проблема, как Делинда Карей.       Не то что бы Гермиона сомневалась в том, что сможет нарушить условие. Она бы на пушечный выстрел добровольно не подошла к мерзавцу Малфою. Не зря же она ругала себя самыми последними словами каждый раз, когда внимание каким-то образом обращалось к светловолосому парню в зелёной мантии, уверенно держащемуся на метле. Просто эти наблюдения за ней со стороны его бестии… Хотелось запустить в Карей парой неприятных заклинаний.       Мерлин, это же всё так глупо…       С чего бы чистокровной, уверенной в себе и обладающей ослепительной красотой девушке ревновать своего парня к какой-то неприметной магглорождённой заучке? Да они же были помолвлены, а оснований для ревности и быть не могло!       — Ты какая-то странная.       — Ну, это тебе для разнообразия, — Гермиона снова попыталась улыбнуться. Только Забини не оценил шутки, глубоко вздохнув и устало посмотрев сверху-вниз на гриффиндорку.       — Слушай, мне и Малфоя хватает.       Ответ удивил, заставив все внутренности сжаться от произнесенной вслух фамилии. Память тут же услужливо подкинула образ Карей с её ядовитыми словами, отчего ногти впились в ладони. Волна злости и разочарования в очередной раз накрыла с головой.       — Причём здесь твой Малфой?       — Да вы ведёте себя одинаково. Прежде чем с вами нормально поговорить, необходимо услышать тонну препирательств, отнекиваний и преодолеть стену остроумия и сарказма, — в голосе сквозило явное раздражение и плохо скрываемая обида.       На пару мгновений дар речи пропал от такого сравнения. Именно поэтому разбираться в причине обидных ноток в голосе парня стало просто некогда. Возмущение возросло с невероятной скоростью. Хотелось выкрикнуть ему в лицо всё, что она об этом думает, однако голос прозвучал по-странному тихо:       — Не смей сравнивать меня с этим человеком.       Резкая перемена во взгляде и голосе девушки заставила смутиться.       — А что в этом такого? Я думал, вы давно нашли общий язык.       Понятное дело, что фраза «нашли общий язык» имела смысл «научились друг друга терпеть». По крайней мере, таким этот смысл являлся для Забини. Он же и малейшего понятия не имел об их странных взаимоотношениях.       — Как нашли, так и потеряли.       — Он как-то обидел тебя? Только скажи, я сразу…       Только этого не хватало. Ему были не нужны лишние причины для волнения, а ей не нужна и без того чрезмерная опека.       — Блейз, мы даже не общаемся.       — Тогда я не понимаю, почему ты так отреагировала?       Гермиона закусила губу, пытаясь подобрать слова. Сама загнала себя в тупик. То, что она говорила — являлось настоящими противоречиями.       — Сама не знаю. Просто... Да, ты прав, я немного нервничаю, вот и реагирую на всё слишком уж остро, — она неловко пожала плечами.       Надо же, так извернуться и даже не соврать. Это навело на некие мысли, отчего её бросило в дрожь. Как давно у неё получалось делать это так виртуозно?       — Ты боишься, что повторится что-то подобное? — губы Блейза тронула улыбка, полная нежности. Дождавшись короткого кивка Грейнджер, он сделал шаг вперёд, прижимая девушку к себе и укладывая подбородок на её макушку. — Я буду рядом с тобой, никто даже не подумает тронуть тебя пальцем. Если, конечно, не захочет получить черепно-мозговую травму.       Гермиона не ответила ничего, только спрятала лицо у него на груди, не в силах сдержать улыбку. Слова Забини внушали доверие.

***

      Следующие сорок минут Гермиона провела в своей комнате. Обычные чёрные джинсы и свитер нежно-зелёного цвета заменили школьную форму. Хотелось хотя бы визуально слиться с толпой, дабы не быть белой вороной.       Хотя, на самом деле, вряд ли кто-то сегодня обратил бы на неё своё внимание. Она больше не была просто подружкой Избранного, главной зубрилой и грязнокровкой с ненавистного факультета. Теперь к этому списку добавился один пунктик — «девушка капитана Сборной Слизерина», который кое-что всё-таки менял. Плевков в её сторону стало меньше, однако реальное отношение к ней вряд ли изменилось. Её игнорировали только из-за страха пары сломанных Забини костей.       Ладно, к чёрту это. Главное, она будет там не одна. Посидит для приличия час-другой и, сославшись на усталость, уйдёт к себе.       Гермиона в очередной раз внимательно осмотрела себя в зеркале, с целью убедиться, что выглядит более или менее сносно. Идеально уложенные волнами волосы, на которые утром было убито полтора часа, растрепались к концу дня, поэтому им на смену пришел обычный пучок, спасший ситуацию. И в целом, вид вышел вполне приличным.       Часы показывали без десяти восемь, когда Гермиона покинула гостиную, надеясь не встретить никого из своих друзей. Они бы снова сочли её празднование слизеринской победы ещё одним небольшим предательством. Рона она потеряла, и жутко не хотелось терять Гарри. Пусть они почти не общались в последнее время, обмениваясь только вежливыми кивками в знак приветствия, но она замечала его сожалеющие взгляды. Он тоже не хотел, чтобы всё так вышло.       К её счастью, в гостиной не было никого, кроме пары младшекурсников, занимающихся своими делами. Радуясь тому, что получилось остаться незамеченной, Гермиона быстро скользнула через портретный проход и тут же столкнулась лоб в лоб с Джинни Уизли.       — Ох, прости меня, Джинни, — потирая ушибленное место, произнесла Гермиона.       — Да всё в порядке, — последовала добродушная улыбка в ответ.       С этой девочкой она не общалась ровно столько же, сколько и с Гарри. После их ссоры с Роном всё пошло под откос, а они явно скучали друг по другу.       — Куда ты так спешишь?       — Победители празднуют свою победу. Я должна там быть, — Грейнджер поджала губы, оттягивая рукава свитера. Было слишком неловко в очередной раз говорить на тему слизеринцев.       — Вон оно что, — на удивление, Джинни всё так же улыбалась, не принимая ответ в штыки. — Желаю хорошо провести время.       — Спасибо.

***

      — Да ты же просто не понимаешь, от чего отказываешься!       Разговор давно перестал быть спокойным. Карей, конечно, знала, что придётся тяжело, и ничего толкового с первого раза от Малфоя не получится добиться, но она даже не могла подумать о том, что этот идиот будет настолько упрямым!       — Дел, я не хочу больше об этом говорить, — Драко устало упал на кровать, закрыв лицо ладонями.       Около получаса назад Делинда Карей завела речь о Пожирателях Смерти. Драко догадывался, что её семья была прихвостнями Волдеморта, однако новость о том, что и сама Делинда так яростно поддерживала их и стремилась как можно скорее занять место в рядах последователей Лорда, заставила на время потерять дар речи. До этого она была для него чем-то неземным, идеальным. А теперь, после её слов и попыток привлечь его самого на сторону убийц, внутри сперва что-то очень сильно натянулось, после чего оборвалось, отдавая тупой болью и разочарованием.       — Война очень скоро начнётся. И проигравшая сторона известна заранее. Только представь, что будет ждать меня, тебя, — всех нас — как только Тёмный Лорд победит. Представь, какую славу мы обретём. Наша будущая семья будет жить в новом, идеальном мире.       Она говорила это уже раз третий, не зная, какие ещё можно было привести аргументы, чтобы заставить Малфоя хотя бы задуматься. На согласие с его стороны она сейчас даже и не надеялась, но было необходимо сказать что-то такое, чтобы его категоричность уступила место сомнениям о правильности выбора.       — Мерлин, Малфой, ты же должен понимать, что в любом случае станешь им! Тебя растили и воспитывали для этого!       Карей расхаживала взад-вперёд по его комнате, очень активно жестикулируя, отчего нервы Драко буквально закипали.       Что бы она сейчас не говорила, это никак не могло повлиять на его решение. Малфой и раньше не был ярым сторонником убеждений змееподобного, а в конце лета и вовсе поклялся себе, что ни за что на свете не станет одним из его рабов. Его жизнь и без того летела под откос, так пусть он хотя бы останется верен самому себе.       — Какого чёрта ты молчишь?! Я разговариваю здесь не сама с собой!       — Сядь! — рявкнул Драко, полностью выходя из себя от её движений, от её голоса, от той мерзкой темы, на которую они говорили. — Сколько раз я должен повторить, что я не…       Стук в дверь спальни заставил незаконченную фразу повиснуть в воздухе, а голову повернуться на звук.       — Эй, все уже собираются. Вы скоро?       Малфой поблагодарил всевышнего за своеобразное спасение и, кивнув, вышел вслед за парнем, опустив рукава свитера, закатанные в процессе спора с девушкой.       — Милая, ты идёшь? — натянув на лицо улыбку, спросил Малфой, остановившись в проёме двери.       Одному Мерлину было известно, какими проклятиями она сыпала в сторону грёбаного Гойла и Малфоя.       В гостиной действительно собирался народ. На столе стояли кое-какие подготовленные закуски и пара бутылок с тыквенным и яблочным соком, за диваном — несколько ящиков огневиски, которые вот-вот должны были пойти в расход. Почти все кресла и диванчики уже оказались заняты людьми.       Взгляд сам отыскал каштановые волосы, забранные в этот раз в небрежный пучок на затылке. Девушка сидела на полу, на удивление мило болтая с Теодором Ноттом. Забини протянул ей стакан яблочного сока, хотя наверняка должен был знать, что больше она любила тыквенный. Несмотря на это, она только улыбнулась, принимая напиток, после чего немного отодвинулась в сторону, освободив рядом с собой место для Блейза.       Присаживаясь, он повернул голову и заметил замершего на лестнице Драко, отчего на лице заиграла ещё более широкая улыбка. Грейнджер проследила его взгляд и остановилась на почему-то взъерошенном слизеринце. Надо было сразу отвернуться, но эти тёмно-серые глаза не позволили этого сделать, из-за чего пришлось больно прикусить щёку, чтобы хоть как-то привести себя в чувства и отвлечь внимание от лица Малфоя.       Драко засунул руки в карманы чёрных брюк и ленивой походкой направился к сладкой парочке. От внимания не укрылось то, как напряглась гриффиндорка, однако акцентировать на этом своё внимание он пока что не стал.       — Кого ещё ждём? — Малфой специально сел напротив.       — Крэбб сказал, что подойдёт через пару минут, — ответил Блейз. — А где Карей?       Драко равнодушно пожал плечами. Скоро эта бестия должна была спуститься к ним и продолжить контролировать каждый его шаг. Он отчаянно надеялся, что девушка оставит его в покое хотя бы на вечер. Видеть её, а уж тем более находится в одной компании, после их разговора абсолютно не хотелось.       Забини тактично проигнорировал этот жест и не стал задавать больше никаких вопросов.       Спустя двадцать минут все, наконец, были в сборе. Только Делинда так и не спустилась вниз, что вызвало облегчение и тревогу одновременно.       Одна бутылка оказалась мгновенно опустошена, а пустой взгляд Драко отчужденно наблюдал за весельем присутствующих. Команда громко праздновала победу, объявляя различные тосты, в том числе за него самого. Не так он хотел провести этот вечер. От счастливого настроения, которое появилось ещё перед матчем, не осталось ни следа. Малфой не понимал, зачем находился здесь, чувствуя себя лишним. В одном повезло — никто не лез с расспросами. Даже Блейз, хотя периодически всё же бросал свои тревожные взгляды.       Он — периодически, Грейнджер — постоянно.       Драко перебрался в освободившееся кресло в углу комнаты, чтобы привлекать меньше внимания, но от пронзительных карих глаз всё равно не удалось скрыться. И что ей было от него нужно? Она вела себя странно: избегала прямых взглядов, напрягаясь в его присутствии, зато со стороны не переставала наблюдать, думая, что он этого не замечал.       — Драко, — плеча коснулась прохладная ладонь. От неожиданности он даже вздрогнул, быстро повернув голову на звук. Рядом стояла черноволосая девушка, поджавшая губы. — Поговорим?       Она решила издеваться над ним? Неужели сейчас начнётся продолжение этого бесполезного разговора, который не приносил ничего, кроме головной боли и неприятного осадка внутри?       — Нет, — снова упираясь взглядом в светло-зелёный свитер, который — к слову — так шел Гермионе — отрезал юноша.       — Я не должна была давить на тебя, — не обратив внимания на отказ, начала Карей, а Драко сделал большой глоток обжигающей жидкости. — Было глупо надеяться, что ты так сразу всё примешь. Но я должна была начать говорить с тобой об этом. Я хочу, чтобы ты сделал правильный выбор, а не оказался на стороне предателей крови. Я лишь забочусь о тебе.       Рука крепко сжала очередную бутылку за горлышко. Невероятная злость заполнила всё тело, подобно той самой жидкости, которую так жадно глоток за глотком вливал в себя Малфой. Горло уже саднило, но это не останавливало.       — Я понимаю, что всё это… Сложно. Но на Рождество мы поедем домой, где состоится наша официальная помолвка. И я настоятельно рекомендую тебе хорошенько всё обдумать к этому времени.       Слизеринец продолжал молчать, хотя хотелось закричать ей в лицо. Высказать всё, что он об этом думал. Даже о помолвке с ней думать стало невыносимо. Существо, которое было для него самым чистым человеком, оказалось таким же фанатиком Волдеморта, как ненавистный отец, помешанный на идиотской идее по захвату мира. Её мысли, её желания, убеждения, принципы… Вся её сущность олицетворяла собой озлобленное скопление тьмы.       — Ты же глубоко заблуждаешься на их счёт, — последовала жалкая попытка вразумить девчонку. Но, положа руку на сердце, Драко делал это, не имея никакого желания что-либо доказать ей.       — Посмотрим, кто из нас окажется прав, когда мир постепенно начнёт очищаться от мерзких магглов.       Малфой резко поднялся на ноги, отчего голова жутко разболелась, а картинка перед глазами на какой-то момент смазалась. Рука потянулась к бутылке, и ноги, на удивление, твёрдой походкой уносили его подальше от слизеринки, подальше от гостиной и всех этих людей.       Он слышал голоса однокурсников, что заметили его порыв и попытались окликнуть, однако оставил всех их проигнорированными. Портрет закрылся за ним, скрывая ссутулившуюся спину юноши от посторонних глаз.       Малфой успел выпить уже достаточно, чтобы голова предательски закружилась от резких движений. Ноги от быстрого темпа стали заплетаться, и Драко был вынужден прислониться спиной к каменной стене. Запрокинув голову, он попытался проанализировать весь сегодняшний день и понять, что же делать со всем этим дальше.       В мыслях всплывали слова Блейза, предостерегающие его. Теперь идея о том, что Карей - часть отцовского плана, казалась не такой уж бредовой.       В висках запульсировало. Голова принялась раскалываться на миллионы кусочков, и среди этой боли вдруг возникла внезапная мысль:       Срочно поговорить с ней.       Оттолкнувшись от стены и пытаясь удержать равновесие, Драко быстрым шагом направился к Совятне. Главной стала задача не попасться в таком виде никому из профессоров или старост.       По дороге Малфой зашел в первый попавшийся кабинет, в надежде найти чистый пергамент и чернильницу. И уже через минуту на небольшом листе были выведены аккуратные буквы:       «Мне нужно увидеться с тобой. Пожалуйста».       Малфой не помнил, как дошёл до Совятни, как отправил записку, которую невозможно было назвать полноценным письмом. Помнил только, как в груди, подобно пламени, вспыхнуло желание действительно увидеться с человеком, которому его школьный филин доставляет послание прямо сейчас. Невероятная тоска, от которой он бежал всё это время, грустно улыбнулась ему и присела рядом, окутывая объятиями печали и сожаления. И тогда Драко почувствовал, насколько одинок был в этом мире.       Вторая бутылка огневиски за этот вечер опустела, так же как и сам Драко. Он просидел на парапете башни, в лучшем случае, часа два, — хотя на деле, явно прошло больше — отчего всё тело затекло. За это время он успел подумать о Делинде и принять решение, о том, что постарается устранить эту проблему в ближайшие дни. Теперь же хотелось одного — поговорить с кем-нибудь, отвлечься, а больной разум рисовал один образ, подходящий на роль собеседника. Единственного желанного собеседника, имя которого Малфой не хотел произносить даже в своей голове, считая всё это слишком диким и ненормальным даже для него, чья жизнь потеряла понятие нормальности ещё пару месяцев назад.       Холодный ветер стал пробирать до костей, стоило алкоголю закончиться. Уйти в начале декабря без тёплой одежды на улицу — стало довольно глупым решением. Тонкий свитер не согревал, а плечи уже начинали слегка дрожать. Казалось бы, пора возвращаться в замок, ведь уже наверняка поздно, а эти морозы доведут разве что до Лазарета. Но что-то всё равно держало его здесь. Ночь была просто чудесной: холодное мерцание звёзд на чистом небе, покачивание чёрных стволов деревьев, завывание ветра и уханье сов создавали умиротворение, иллюзию спокойствия.       Прислонившись затылком к стене и укутавшись в свитер получше, Драко всего на секунду закрыл глаза и увидел растрепанный пучок каштановых волос и слегка мешковатый светло-зелёный свитер, совершенно не портящий хрупкую фигуру девушки. Улыбка подаренная Забини и её моментальное исчезновение, стоило ей заметить его.       И что произошло? Почему она стала вести себя так? Неужели из-за их последнего разговора? Но разве он не должен был наоборот сделать их чуточку ближе друг к другу?       Не то, чтобы этого хотелось, просто факт.       После того разговора Драко вообще стал чувствовать себя странно, его поведение удивляло. Раньше он никогда нарочно не искал Грейнджер взглядом на совместных занятиях или в Большом зале; не видел сквозь сон, как отчаянно она кидалась к нему в объятия; не прикрывал глаза, пытаясь вспомнить запах её волос в тот вечер; не хотел набить рожу мерзкому Уизелу, замечая, как тот пялится на девушку, стоило ей отвернуться. Ничего этого не было раньше, а теперь приходилось уживаться с каждой новой привычкой.       Он продолжал спрашивать себя, из-за чего вдруг возникли эти перемены по отношению к девушке лучшего друга, и, разумеется, не находил ответов. Только знал, что ничем хорошим это не закончится, что от подобных мыслей нужно избавляться сразу же по мере их поступления. Это в действительности работало, пока он не встречал её в коридорах Хогвартса или где-нибудь ещё.       Не думать о ней было невозможно, а сейчас, пока не вернулась ясность и трезвость ума, Малфой преисполнился решимости найти Гермиону и узнать, почему она стала избегать его. Ему бы повезло, если бы гриффиндорка ещё находилась в гостиной Слизерина.

***

      Гермиона не смогла отвертеться от Забини и не сделать несколько глотков за победу Слизерина и совсем скромного прекрасного капитана их команды. Блейз был ужасно пьян уже через час после начала вечера, как и большинство здесь присутствующих. Девушка помогла пересесть тому на диван, чтобы он не грохнулся обратно на пол, поднимаясь на ноги. Он лез к ней с поцелуями, с объятиями и признаниями, на которые та сперва отвечала, пока тот не решил запустить руки под её свитер. Испуг во взгляде Гермионы быстро сменился гневом, понимая, что бояться Блейза было глупо, — даже в таком состоянии он не причинил бы ей вреда и не сделал ничего против её воли — но ужасная злость на то, что он допился чуть ли не до беспамятства имела место быть. Утром он и сам будет жалеть о своём поведении, которое явно доведёт до отвратительной головной боли.       Добрая половина слизеринцев уже разошлась по спальням: кто-то лёг спать, а кто-то продолжал вечер со своей второй половинкой. Через несколько часов в гостиной не осталось никого, кроме храпящего Крэбба, Блейза и Гермионы.       Девушка планировала уйти гораздо раньше, но оставить парня в таком состоянии не позволила бы совесть. Все эти лица успели надоесть спустя часа полтора от начала, и хотелось вернуться в свою родную гостиную, улечься в уютную кровать и забыться в каком-нибудь светлом и счастливом сне. Только плакали её желания, заглушенные громким смехом слизеринцев.       — Хватит, — недовольно произнесла Гермиона, заметив, что Забини потянулся за бутылкой и потерял равновесие, падая с дивана. Она вовремя успела ухватить его за плечо и с трудом прислонить обратно к мягким подушкам. — Ты выпил более, чем достаточно.       — Не пропадать же добру. Это последняя, — язык Забини заплетался. Гермиона ещё никогда не видела его в таком состоянии.       — Да ты же завтра будешь умирать от похмелья.       Забини поморщился и отмахнулся от гриффиндорки. Бутылка спиртного каким-то чудом оказалась в его руке.       — Замолчи, пожалуйста, — он сделал пару глотков и упал на плечо Грейнджер.       — Да Мерлина ради! — она сложила руки на груди.       На пару минут повисла тишина, за которой слышалось лишь тиканье настольных часов и немного стихнувший храп Крэбба. Создавалось ощущение, что Блейз тоже заснул, однако его рука вдруг обняла Гермиону за талию, крепко прижав тело девушки к себе.       — Скажи, что я делаю не так?       — Что? — непонимающе нахмурилась Грейнджер.       — Ты же не любишь меня.       — Блейз, тебе нужно поспать. Ты слишком много выпил.       — Может, я нажрался именно поэтому? — его голова опустилась на её колени, а глаза закрылись сами собой. — Я просто не могу понять, что со мной не так, и как мне заслужить твою любовь. Я пообещал себе, что сделаю для этого всё возможное, только вот с каждым днём руки начинают опускаться.       Гермиона прикусила язык. Она и не думала, что вечер закончится подобным разговором. Несмотря на всю неловкость, она честно призналась:       — Ты дорог мне.       — Но это другое.       — Блейз, пожалуйста, ложись спать. Мы поговорим завтра.       Ясное дело, что сейчас его язык был развязан, как никогда, а завтра он уже не смог бы сказать тех вещей, что по-настоящему его волновали. Однако завтра к нему вернётся здравый смысл, и он поймёт, что с начала их отношений прошло всего ничего, а в жизни редко удаётся добиться чего-то за короткие сроки.       Это было своеобразным утешением в том числе и для неё. Конечно, любовь рождается не так, и все эти слова были не больше, чем самообман и ложная надежда, но всё же.       — Нет, я хочу выяснить всё сейчас!       Сразу после этой фразы проходной портрет тихо отъехал в сторону, пропуская чей-то силуэт внутрь. Камин уже почти догорел, из-за чего видимость в комнате стала плохой. Только по отливу светлых, по-прежнему взъерошенных волос Гермиона узнала в тёмной фигуре Малфоя.       Гермиона автоматически заозиралась по сторонам и только потом поняла, что Карей уже давно покинула их компанию, а значит по определению не могла здесь находиться.       — Малфой? — приподняв голову, спросил Забини и попытался сесть ровнее, что получилось сделать только благодаря Грейнджер. — Где ты был?       — Какого хрена ты так наклюкался? — Драко подошел к дивану и опустился рядом, недовольно уставившись на друга.       — Много поводов, — усмехнулся Забини, пожимая плечами.       — Идиот несчастный. Представь, что будет завтра. Тебе серьёзно захотелось проблем? — Драко провел ладонями по лицу, после чего поднялся на ноги и помог сделать то же самое Забини. Грейнджер тут же оказалась рядом, поддерживая его с другой стороны. — Сейчас ты идёшь спать.       — Отвали от меня, кретин. Я сам в состоянии решить, что мне делать, — слизеринец пытался вырвать локоть, но тут же накренился вперёд, на что Малфой возвел глаза к потолку и тяжело вздохнул, ухватив Блейза покрепче.       — Позже поговорим.       Спустя некоторое время у Малфоя и Гермионы, наконец, получилось затолкать Забини в постель и напоить зельем сна без сновидений. Ругательства и возмущения, которыми он сыпал, сменились посапыванием, после чего Грейнджер и Драко спокойно покинули комнату мальчиков.       — Что случилось? Он никогда так не напивался, — голос Малфоя звучал вполне трезво, хотя от него за километр несло алкоголем.       — Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать.       Грейнджер решила, что её миссия на сегодня была выполнена, и Блейз больше в ней не нуждался, так что она могла смело направиться в башню Гриффиндора. К тому же, от человека, стоящего перед ней в паре метров, ей нужно было бежать без оглядки для своего же блага.       Даже в темноте комнаты было видно, как радужки его глаз стали темнее. Брови хмурились, а челюсти плотно сжимались, пока слизеринец внимательно рассматривал девушку, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Только вот на её лице не было никаких эмоций кроме злости и… Обиды?       — Грейнджер?       Гермиона опустила взгляд и двинулась по направлению прочь из комнаты, нарочно задев Малфоя плечом. Ему хватило секунды, чтобы опомниться и развернуться за ней.       Гриффиндорка чуть ли не сорвалась на бег, стараясь оказаться как можно дальше отсюда. Только в коридоре он догнал её, развернув за плечи к себе лицом.       — Из-за чего всё это? — не было никаких предисловий, просто прямой вопрос в лоб.       — Убери от меня свои руки, — Гермиона попыталась вырваться. Попытка оказалась неплохой, её гнева хватило на достаточно сильный рывок.       — Ответь, в чём дело?       — Он сам тебе расскажет, если посчитает нужным.       — Ты прекрасно знаешь, что я не об этом. С каких пор ты стала вести себя в моём присутствии, как затравленный зверёк?       Она снова дёрнулась, приложив все усилия.       — Что ты несёшь? Ты просто слишком самоуверенный придурок, который просто-напросто что-то себе выдумал.       Драко чуть ли не зарычал от этого упрямства, параллельно давая себе обещание добиться желаемых ответов.       — Зачем ты всё рассказал ей? — выкрикнула Гермиона прямо в лицо парня, не в силах сдержаться.       Малфой тут же замолк, слегка приоткрыв рот.       — Спасибо, что высмеял дуру Грейнджер! — гриффиндорка, пользуясь замешательством слизеринца, выдернула плечо и толкнула его в грудь. — Я поверила тебе, когда ты говорил все те вещи, а ты просто решил посмеяться! Я ненавижу тебя, Малфой! Ненавижу больше всего на свете, потому что из-за тебя я вынуждена постоянно волноваться за свою маму из-за угроз твоей чокнутой бестии, потому что стоит мне бросить в твою сторону хотя бы взгляд, как я чувствую её дыхание в спину. Так что не смей больше даже приближаться ко мне, потому то я не хочу, чтобы последнего моего родного человека не стало по вине ревнивой юной Пожирательницы, которая и в грош не ставит жизни обычных людей!       Гермиона резко развернулась к Драко спиной, продолжая путь до родных стен своей гостиной. Щёки пылали, а в горле встал ком.       Вся её тирада, которую, наверное, слышала вся школа, которая разбивалась о каменные стены и голову Малфоя, принесла за собой небольшое облегчение. Гермионе было необходимо выпустить эмоции, проорать в лицо ему, виновнику всего этого дерьма, то, что до этого момента она хранила в себе.       Хотелось развернуться, но только для того, чтобы увидеть его реакцию. Судя по всему он не знал об угрозах своей девушки, так пусть хоть теперь — если, конечно, поверил — осознает, что она просто сумасшедшая, что она худший для него вариант.       И эта психопатка станет его женой. И во что она превратит его жизнь? Хотя, какая разница? Он заслужил. Он ничуть не лучше её.       Шаг, второй, третий. И Грейнджер произнесла пароль Полной Даме, слушая возмущения относительно её поздного возвращения. Ей было плевать на ворчание, сегодня она слишком устала, и единственное, чего хотелось — снять, наконец, эту неудобную одежду, принять горячий душ, переодеться в уютную пижаму и утонуть в мягком одеяле.

***

      Проворочавшись в холодной жёсткой постели всю ночь, Драко так и не сомкнул глаз. Обычно после того или иного выпитого количества спиртного, он вырубался, стоило голове коснуться подушки, но в этот раз что-то пошло не так. Всё имеющееся у него зелье сна без сновидений было потрачено на Забини, который мог бы перебудить пол школы, не выпей его, а значит не было другой возможности погрузиться в забытье.       Если искать плюсы в сегодняшней бессоннице, можно было отметить, что у Драко появилось очень много времени, чтобы подумать.       Он уже построил в своей голове диалог с Нарциссой, которая в скором времени должна была либо навестить его, либо как-то связаться. Что-то внутри подсказывало, что женщина не проигнорирует внезапную просьбу сына о встречи.       И Драко буквально составил в голове список всех вещей, о которых хотел бы поговорить с ней. Конечно, к утру он забыл о нём, но ведь надо было занять свои мысли хоть чем-то.       Чем-то, после Грейнджер. Её слова до сих пор звучали в голове, а их смысл отчего-то не казался абсурдом. Особенно теперь, когда Малфой начал узнавать некоторые факты из биографии своей невесты.       Мозг до сих пор отказывался верить в то, что идеализированный образ разлетелся в пух и прах, обнажая под красивой внешностью дьявола. Не хватало разве что закрученных рогов и горящих адским пламенем глаз. Хотелось бы знать, насколько черна была её душа. Или, быть может, в ней имелось что-то светлое и доброе, что Драко попробует найти и пробудить, чтобы заставить девушку передумать и пересмотреть свои принципы, которые запросто могли привести к неприятным последствиям.       Откуда Делинда вообще узнала о том вечере? Он не говорил о нём ни одной живой душе, прокручивал лишь в голове каждый божий день. Если только она снова влезла в его голову со своей грёбаной ревностью и на этот раз, похоже, нашла для неё повод. Но какого чёрта она просто не спросила его самого, а, не разобравшись, пошла со своими сраными угрозами к гриффиндорке?       Грейнджер теперь ходила и шарахалась от него, как от прокажённого. Раньше ему было бы плевать. Раньше он был бы даже рад этому. Но не теперь, когда его воспалённое сознание сходило с ума, прокручивая фильмом все моменты с этой девчонкой чуть ли не круглосуточно.       Это ненормально, когда кто-то занимает девяносто процентов мыслей. Когда стараешься смять и выбросить каждое видение из головы, словно лист пергамента с испорченным письмом, а они всё возвращаются и возвращаются бумажными самолётиками обратно.       Драко был почти уверен, что вот-вот рассорится с собственным разумом, и тот станет жить своей жизнью, продолжая обсасывать тему «Грейнджер», вспоминать её образ перед сном, искать её спину в Большом зале, чтобы…       Чтобы что?       Просто, чтобы понять — она здесь. Она в порядке, а значит продолжать делать вид, что её существование по-прежнему ни капли его не волновало.       Драко перевернулся лицом в подушку, издав протяжный измученный стон. Ну сколько можно? Он же был пьян, а пьяные по определению должны чувствовать себя спокойнее и расслабленнее. Голова должна быть пустой, разве нет? Складывалось ощущение, что он пил вовсе не огневиски, а грёбаную Амортенцию, из-за которой теперь не мог заснуть, продолжая прогонять образ истерички Грейнджер, всплывающей под закрытыми веками снова и снова.       Одному Мерлину было известно, сколько времени он провозился в кровати, гневно выбивая из подушки перья, представляя на её месте свою голову, перед тем, как усталость всё же одолела его и позволила провалиться в забытье.       Похоже, судьба решила сжалится над юношей, даря долгожданную ночь без каких-либо сновидений. Никакой Грейнджер, никаких родителей, никакого Малфой-мэнора.       Никаких проблем.

***

      Стоило привстать с постели, как дичайшая головная боль уложила тяжёлое тело обратно. Рука непроизвольно потянулась к виску. Было жизненно необходимо принять антипохмельное зелье, иначе придется мучиться добрые сутки.       Если Драко сейчас лез на стену от скверного вкуса во рту, тошноты возле самого горла и убийственной головной боли, то как же будет чувствовать себя Блейз, которого вчера еле оттащили от бутылки? Похоже, всем слизеринцам сегодня будет несладко.       Время на часах показывало одиннадцать утра. В комнате не было никого, кроме Малфоя и Забини, храпящего на всё небольшое помещение, словно старый маггловский «форд».       Малфой сделал ещё одну попытку подняться, принимая полусидячее положение. Оказывается, вчера ему не хватило сил даже на то, чтобы полностью раздеться. На теле остались только неудобные брюки, а свитер валялся где-то на полу возле кровати. Странно, что он не превратился за ночь в кусок замороженного мяса, учитывая, что все окна в комнате были открыты, впуская морозный уличный воздух.       Только теперь он поежился, потирая ладони друг о друга. Драко с горем пополам поднялся с постели, взял из шкафа чистые вещи и направился в ванную. Ему было просто необходимо принять душ. Нужно было хотя бы попытаться смыть с себя следы вчерашнего вечера. Не хватало, чтобы профессора что-то заподозрили и заслали с обыском на запрещённые предметы в гостиную Слизерина Филча.       Капли горячей воды быстро сбегали по телу, помогая скорее согреться и расслабиться. Драко прикрыл глаза, наслаждаясь моментом, однако данное блаженство длилось недолго.       Делинда. Нарцисса. Грейнджер.       Мерлин, почему каждый раз обычные пьянки оборачивались гребаным водоворотом событий?       Да тебе же просто нельзя напиваться!       В дверь ванной комнаты раздался настойчивый стук, за которым последовало громкое зевание.       — Кто там заигрался в русалочку? — голос Блейза приглушался шумом воды. Спустя секунду однокурсник снова принялся ломиться внутрь. — Принц пришёл, выплывай, моя хорошая.       Драко закатил глаза, закрывая воду. Он действительно находился здесь уже минут двадцать. К тому же, он прекрасно помнил, что им с Забини было, что обсудить.       Надевая брюки и рубашку, Малфой собирался покинуть ванную. Кто же знал, что Блейз до сих пор стоял и караулил под дверью. Драко достаточно резко открыл дверь, ударяя ею мулата прямо по лицу.       — Твою мать, — шипя, он отшатнулся и прижал ладони к носу. — Черт, Малфой, я уже думал, что ты утонул.       — Ну ты идиот? — Драко приблизился к другу, проверяя в порядке ли тот. — Если ты хотел, чтобы я сломал тебе лицо, мог бы попросить, а не стоять и ждать под дверью.       В ответ он получил только гримасу непонятных эмоций.       — Не хочешь рассказать, какого хрена вчера произошло?       — Мамочка волнуется?       — Забини, — Малфой кинул предупреждающий взгляд, сжав губы в тонкую полоску. — Остроумие проснулось и протрезвело раньше своего обладателя?       — Да ладно, успокойся, — Блейз поморщился, вероятно, от головной боли. — Дай мне хотя бы принять душ, а то пасёт как от свиньи.       — Видок тоже не из лучших. Как бы твоя Грейнджер не напугалась этой пьяной рожи.       Забини нахмурился при упоминании гриффиндорки и, судя по всему, вспомнил свое вчерашнее поведение касательно девушки. Если бы тёмная кожа могла краснеть от стыда, он в ту же секунду стал бы похож на болельщика Недосборной Гриффиндора. Выглядел бы так же нелепо, как те олухи на матчах, что драли глотки, поддерживая свою многообожаемую команду. Малфой в очередной раз только ухмыльнулся, заметив в глазах Забини желание провалиться сквозь землю, на что тот со злостью и раздражением захлопнул дверь ванной комнаты прямо перед его носом, выплевывая вполголоса какие-то проклятия.       Драко пожал плечами и развернулся в сторону гостиной. Обрушивая тело на диван, юноша немного скривился, заметив в гостиной неубранный беспорядок. На кого эти идиоты его оставили? Ждали, пока сюда прискачет Снейп под ручку с Дамблдором и всем профессорским составом, которые посчитали бы своим долгом устроить скандал на всю школу? Почему никого не заботило, что у них могли появится большие проблемы, если декан и директор узнают об их развлечениях? Их же всех попрут из школы, а Слизерин лишится не только своего шестого курса, но и всех старательно собранных баллов.       На самом деле, его бы это волновало ровно столько же, сколько и беспечных однокурсников, будь у него куда вернуться. А домой — если это мрачное место для пыток вообще можно назвать домом — он не хотел возвращаться. Да и вряд ли Люциус погладил бы его по голове за то, что сына и единственного наследника древнейшего рода с позором выгнали из школы. Газеты бы точно подарили такому событию пару страниц с кричащими заголовками.       — А я думал, вы уже не проснётесь, — за своими мыслями Драко не услышал, как отъехал портрет, пропуская кого-то внутрь. Тео Нотт, выглядевший на удивление свежим и отдохнувшим, уселся с правой стороны от Малфоя и закинул ноги на стол, заведя руки за голову. — Рано или поздно алкоголь вас погубит. Пить надо так, чтобы на следующий день чувствовать себя как ни в чём не бывало. А вас с Забини так и не смогли добудиться.       Малфой закатил глаза, не желая слушать нравоучений, если советы о том, как и сколько пить, таковыми являлись. К тому же, у него было достаточно причин даже для того, чтобы выжрать долбанные огневиски вплоть до летального исхода.       — Сегодня после завтрака старуха собирала весь шестой курс. И я не могу сказать, что она была довольна тем, что явились не все, — немного растягивая слова рассказывал Нотт, не отрывая взгляд от неопределённой точки перед собой. — Предупредила, что если в следующий раз кого-то не будет, факультет потеряет по десять очков за каждого неявившегося.       Малфой вопросительно выгнул бровь, мысленно перебирая причины для таких сборов. В мозг закралось подозрение, что это всё из-за их вчерашней пьянки, однако мысль тут же растворилась из-за отсутствия некоторых очевидных последствий, подтверждающих её. Будь оно в действительности так, Теодор бы не говорил об этом так спокойно, а однокурсники наверняка бы уже паковали свои вещи.       — Зачем мы ей понадобились? — спросил Малфой, понимая, что не может построить ни одной догадки.       — Через пару недель Рождество, — цокнул языком Нотт, возвращая ноги на пол и разворачиваясь к Малфою лицом. — Традицию помнишь? Старшекурсники открывают бал. Седьмых в этот раз решили освободить от репетиций, сославшись на их слабую подготовку к выпускным экзаменам. Так что вся ответственность лежит теперь на нас.       — Шикарная новость, — выдохнул Драко.       Ну что ж, теперь он обременён ещё одной головной болью под названием «Рождественский бал». Хотя, если честно, свободного времени, в которое черти в голове расковыривали мозг, у него было предостаточно, и лишняя занятость пошла бы только на пользу. Репетиции могли бы стать ещё одним небольшим спасением от самого себя.       — Хотел сказать, — начал Тео. — Я в паре с Делиндой. И даже не смотри на меня так! — парень вскинул перед собой руки, заметив совсем не добрый огонёк в глазах однокурсника. — Ты не соизволил явиться на сборы, а сегодня сформировались почти все пары. Так что, когда всё-таки дотащишь свой зад до репетиционного, придётся выбирать из того, что осталось.       Откровенно говоря, Драко даже незаметно выдохнул, стоило осознанию сказанного пробраться в мозг. Меньше времени с ней — разве не подарок судьбы? Он был согласен танцевать даже с Филчем, если на то пошло. Главное, что черноволосая бестия не будет доставать его своими глупыми претензиями и разговорами о «лучшем будущем», если тот согласиться сделать так, как она говорит.       — Ну и?       — Что «ну и»? Ты думал, я вцеплюсь тебе в глотку, выпотрошу и выброшу с окна Астрономической башни?       — Ты не против?       — Если она согласна, то не против. Это всего лишь вальс.       Тео сощурил глаза, как-то двусмысленно оглядывая слизеринца, в надежде понять является ли это спокойствие поддельными или же Малфою действительно всё равно. Неужели он так легко был готов отдать ему свою, пусть и мнимую, невесту?       — Кто ещё остался без пары? — без особого интереса спросил Драко. Ему было плевать, с кем танцевать, но из кандидаток на его партнёршу всё же хотелось выбрать девушку посимпатичнее.       — Паркинсон, Булстроуд, Браун и кто-то из Патил, — принялся вспоминать Нотт, нарочно упустив одну фамилию, которая сегодня также не почтила никого своим присутствием. Просто потому, что Карей была, мягко говоря, против гриффиндорской зубрилы, считая, что та могла запросто сорвать её планы, если сунула бы свой нос в её дела ещё хоть раз, а свои грязные руки — к Малфою.       — О чём речь? — в гостиной появился Забини, внешний вид которого стал чуть лучше, нежели после пробуждения, однако следы вчерашнего дня чётко проступали на лице.       — Пойду досыпать, а то умаялся что-то за утро, — Теодор широко зевнул, поднимаясь с дивана и разминая затекшую спину. — Малфой всё объяснит.       Слизеринец не спеша направился в сторону спален, пока два взгляда провожали его до самой лестницы. Блейз продолжил стоять перед диваном, скрестив руки на груди, но не направляя прямого взгляда на Драко. Стоило Нотту убраться из поля зрения, как последняя уверенность Забини упала ему под ноги, растекаясь лужей и тут же впитываясь в ковёр. Пара неуверенных шагов к креслу напротив под прожигающий взгляд Малфоя, и Блейз обрушился на мягкое сидение, приложив руку к виску, в попытке справиться с очередным приступом головной боли.       — Всё помнишь? В подсказках не нуждаешься? — Драко решил оставить тему бала до лучших времен, решив, что есть более важные вещи, о которых стоило поговорить в первую очередь.       Забини издал какой-то непонятный грудной звук, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Брови сошлись на переносице, а голова почти незаметно отрицательно покачается из стороны в сторону.       — Какого хрена ты устроил, Блейз?       — Я уже понял, что идея немного выпить для смелости оказалось плохой идеей.       — «Немного»? Ты шутишь? Да тебя пришлось тащить волоком, чтобы ты не грохнулся в ноги и не проспал там неизвестное количество времени, — возмущение наравне с удивлением начало расти, однако голос ничуть не изменился, оставаясь таким же спокойным и тихим.       — Я не преследовал эту цель.       — А какую цель ты преследовал? Заблевать всю гостиную, побив рекорды выпитого тобой количества за всю жизнь? Мерлина ради, объясни мне, что и кому ты хотел доказать?       Ответ был готов, да и причина известна изначально. Драко знал имя этой причины, только хотелось больше конкретики произошедшего.       — Надо было обсудить кое-что важное с Гермионой, — Забини отвернул голову в сторону, внезапно заинтересовавшись камином. Он не говорил Драко, что в их отношениях шло не всё так гладко, как казалось бы на первый взгляд. Он не говорил об этом вообще никому, потому что окружающие думали, будто новоиспеченная парочка была без ума друг от друга. Но без ума был только Блейз, который отдал бы всё на свете за взаимность от девушки, любовь к которой появилась в его жизни слишком внезапно.       — Между вами что-то произошло? — спросил Драко, и вышло как-то слишком участливо и обеспокоенно.       — В том то и дело, что ничего, — на выдохе произнес Забини. — Для неё я по-прежнему всего лишь друг.       Спина Малфоя выпрямилась, а что-то внутри напряглось, стоило смыслу слов забраться под черепную коробку. Он, как и все остальные, думал, что в отношениях этих двоих всё было до блевотности карамельно. Именно поэтому никогда не слушал рассказы друга об их свиданиях, не имея желания наслаждаться всеми этими соплями.       — Я думал тебе удалось пробудить в ней всю ту страсть и любовь, а ты облажался? Неужели Блейз Забини настолько скучный и нудный, что девушки отказываются воспринимать его как парня?       Ну и что ты сейчас сказал? К чему опять этот долбанный сарказм?       Во взгляде, брошенном на ухмыляющееся лицо Малфоя, не было ожидаемого раздражения или злости. Только какая-то потерянность, вперемешку с сожалением и непониманием. И когда последний раз Блейз выглядел так? На памяти не было ни одного подобного случая, ни одного имени, из-за которого он бы действительно переживал.       — Она сама тебе об этом сказала? — ухмылка слетела с лица, уступив место серьёзности.       — Когда я спросил у неё о чувствах, она ответила, что я дорог ей, — пальцы забарабанили по кожаному подлокотнику, а в следующее мгновение Блейз вскочил с кресла, бросив пристальный взгляд на Драко, в надежде прочитать на его лице ответы, решение. — Дорог, как какой-нибудь Уизли, таскающийся за ней хвостом столько лет. Как тот же Поттер, с которым она носится не разлей вода с самого первого курса. А может и эти слова были сказаны из жалости. Она не любит меня.       За последней фразой последовала тишина. Драко закусил язык, пытаясь придумать ответ, способный успокоить друга и вселить в него надежду. Но слова не шли.       Надежда — самая прекрасная и самая отвратительная штука в мире. Иногда она помогает пережить что-то тяжёлое и нехорошее, а иногда — разрушает человека. И что-то подсказывает, что данная ситуация относилась ко второму случаю. Обнадеживать Блейза не хотелось. Глупо, несправедливо и жестоко вбивать ему в голову ложь о том, что девчонка любила его так же, как и он. Или когда-то смогла бы полюбить.       Помимо внутреннего сожаления в голове эхом продолжала разноситься фраза «она не любит меня».       Не любит его.       Кулаки сжались, а ногти впились в ладони от зарождающейся на самого себя злости.       Неужели ты радуешься? Твоему другу хреново. Ты должен что-то сделать, а не сидеть молча, повторяя мантрой сочетание слов, от которых Забини действительно больно, а у тебя вдруг что-то там защемило и екнуло.       — И… Что ты будешь делать? — Драко прокашлялся, задавая вопрос. — Оставишь её?       Блейз поджал губы, задумываясь. Нет, он не хотел сдаваться. Ему было слишком хорошо рядом с ней, чтобы так просто взять и отказаться от девушки.       — Даже если бы хотел, наверное, не смог бы.       — Забини, нельзя заставить человека любить тебя.       — Можно подумать, ты что-то в этом понимаешь, — огрызнулся Блейз, пытаясь заглушить голос, соглашающийся с Малфоем. — Пусть пока всё идёт так, как идёт. Посмотрим, что будет дальше.       — Но если всё-таки бесполезно?       — Спасибо за поддержку и веру в меня, — выплюнул Блейз, не скрывая обиды и некоторого раздражения.       Драко сделал глубокий вдох, поджав губы.       — Я просто не хочу, чтобы она сделала тебе больно.       Разумеется, только из доброты душевной были сказаны эти слова. Малфой действительно не хотел для лучшего друга ничего плохого, а излишнее ухлестывание за гриффиндоркой точно не сделало бы его счастливее. Не нужно быть близким другом Грейнджер, чтобы знать, какой у нее был характер. Рано или поздно ей бы всё это надоело, и она бы разбила Блейзу сердце своим уходом. Странно, что она вообще согласилась на отношения, прекрасно понимая, что никаких чувств у неё попросту не было.       — Разберусь как-нибудь сам. Не надо было тебе говорить.       Малфой искренне удивился такому выводу, вскинув брови. На что Забини вообще надеялся? Что тот поможет ему придумать коварный план того, как ежедневно подливать грёбаное любовное зелье в её стакан с соком? Мерлин всемогущий, это же просто глупо и нечестно. По отношению к нему, потому что он хочет искренности, и по отношению к ней, потому что она вольна проявлять эту самую искренность к кому-то другому, без всяких там зелий, а не быть привязанной к нелюбимому человеку.       В этот раз вопрос «какое тебе до неё дело?» не заставил даже на секунду задуматься. Потому что да, дело было. Пора было принять факт, что кое-что из жизни этой девчонки отчего-то волновало Драко.       — «Не надо было говорить»? Хорошо, но тогда и не надо приходить ко мне и скулить, когда всё окончательно полетит в Тартарары.       Малфой поднялся с дивана, засунул руки в карманы брюк. Пару секунд он ждал, что Забини ответит, но мулат только фыркнул и развернулся в направлении комнаты. Драко возвел глаза к потолку, проклиная всё на свете за то, что эти ссоры и психозы стали слишком частыми в их взаимоотношениях.       Две крайности начинали тянуть парня в разные стороны. Одна утверждала, что стоило бы пойти за другом и попытаться поговорить с ним спокойно, объяснить, что лучше закончить эту изначально провальную затею. Другая же только равнодушно вздыхала и лениво тянула Малфоя за ворот рубашки за пределы гостиной, как бы намекая, что сейчас бесполезно что-либо делать, и лучшим решением стала бы прогулка по Хогвартсу или его окрестностям.       Пусть лучше оба сперва остынут.