Больше не знаю, кто я

      Словно в тумане, судорожно трясущимися руками Малфой закидывал в чемодан вещи, какие только попадались ему на глаза. Хотелось скорее оставить этот дом и больше никогда не видеть этих стен, да и самих людей, живших здесь.       Молния на замке постоянно заедала от неаккуратных попыток Драко застегнуть чемодан, что безумно раздражало. Ещё немного, и он хорошенько запустил бы в непослушную вещь Бомбардо, чтобы та разлетелась на множество маленьких клочков.       Драко торопился, потому что не хотел застать в поместье Люциуса или Нарциссу. Последняя, наверняка, сообщила отцу всю ситуацию.       Отец, скорее всего, разозлится на жену за то, что та не удержала язык за зубами, и на Драко за то, что тот повёл себя, как ребёнок, не выслушав и убежав из дома. А женщина бы снова завела свою шарманку «Сынок, послушай». Нет. Слишком поздно. Они предали его, утаили правду, и теперь слушать ни его, ни её не было абсолютно никакого желания.       Последний раз взглянув на огромные часы посреди комнаты, Драко покрепче схватил ручку чемодана и быстрым шагом направился прочь из поместья. До отправки Хогвартс-экспресса оставалось ещё около сорока минут, но юноша чуть ли не бегом старался покинуть место, прежде именуемое его домом.       Щелчок. И Драко оказался на вокзале Кингс-Кросс, полностью забитом людьми, чьи незнакомые лица мелькали прямо перед его носом.       Взгляд нашёл нужную стену, являющуюся проходом на платформу девять и три четверти. В этот момент он заметил рыжую девушку, которая разбежалась и тут же исчезла за кирпичной стеной. За ней проследовал такой же рыжий парень, и сомнений в том, что это была семейка Уизли, не осталось.       За пару секунд обычный вокзал сменился волшебным. Хогвартский поезд уже стоял у перрона. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, Драко сразу же зашёл в вагон и выбрал самое дальнее купе. Пара учеников Слизерина уже были здесь, но друзей среди них Малфой не увидел.       Он закинул вещи на верхнюю полку и занял место у окна. Откинувшись на мягкую спинку сиденья и сложив руки в замке, он положив их на столик, а взгляд приковылся к стеклу, в котором виднелась лишь суетящаяся толпа.       Люди мельтешили перед глазами, и от этого закружилась голова. Малфой замжурился и снова увидел картину, как Нарцисса говорила со Снейпом о нём. О его маггловском происхождении. Снова стало так мерзко до тошноты, отчего рот непроизвольно искривился в в жутковатой гримасе. В голове начали появляться новые вопросы.       Кто тогда его настоящие родители? Что с ними случилось? Как так вышло, что они бросили Драко? Да и бросали ли? Кем бы сейчас он стал, если бы получил совершенно другое воспитание?       В голову почему-то пришёл образ Грейнджер. Грязнокровка. Вся такая правильная. Долбанная заучка. Чертова всеобщая любимица.       За пределами купе послышался смех, а после дверца открылась и внутрь буквально ввалились Забини, Нотт и Паркинсон.       — Малфой? Рановато ты в этот раз, — переставая ржать, сказал Забини и протянул руку для рукопожатия.       Драко принял этот жест, но ничего не ответил. Панси сразу расцвела при виде Малфоя и начала виться вокруг него, как кошка.       Какое-то время ребята не обращали внимания на угнетенное состояние Малфоя и бурно обсуждали, чем обязательно должны заняться в этом году. Они говорили о квиддиче, об обязательных победах; о Гриффиндоре, которому, судя по всему, не придётся скучать; да и просто о прошедшем лете.       — А ты чего хмурый такой? Неужели все три месяца просидел под боком у папочки? — усмехнулся Нотт, пнув под столиком ногу друга.       За эту реплику Малфой кинул на него я-убью-тебя взгляд, но только пожал плечами, решив промолчать.       — Эй, малыш, что такое? — проводя пальцами по его щеке, спросила Паркинсон.       — Панси, отвали, — нахмурился тот, и отвернул лицо, снова останавливая взгляд на окне.       В этот момент в динамике раздался женский голос, сообщающий об отбытии. Поезд медленно тронулся с места, колёса начали стучать, успокаивая и раздражая одновременно. Друзья, кажется, поняли, что сейчас лучше оставить Малфоя в покое.       Родители и маленькие дети, оставшиеся на перроне, улыбались и махали руками, провожая родных в Хогвартс. Драко виском прислонился к стеклу, наблюдая, как отдалялась станция.       Слизеринцы сбавили свой пыл и говориои уже более спокойно и тише, чем до этого. Уважение к другу это или ещё что, но тем не менее, Малфой был благодарен.       Лондон сменялся лесами, а те в свою очередь бесконечными полями. В этот раз дорога казалксь длиннее обычного. Несколько часов пути превращались в несколько бесконечностей. Сидеть на одном месте становилось тошно, но с другой стороны, заниматься чем-либо ещё не хотелось от слова совсем.       — Малфой, — раздалось будто издалека. Никакой реакции. — Драко, твою мать.       Парень оторвал взгляд от плавно меняющегося пейзажа. Осмотрелся по сторонам; Паркинсон мирно сопела у него на плече, а напротив сидел только Блейз. Теодор наверное, ушёл в другой вагон. Малфой и не заметил, как давно все замолчали.       Драко вопросительно вскинул брови.       — Всё нормально? — обеспокоенно спросил Забини.       Снова безмолвный кивок.       — А если подумать? Сам на себя не похож, — постукивая пальцами по деревянному столику, тихим голосом, чтобы не разбудить девушку, сказал мулат.       — День выдался тяжёлый, — беспечно пожал плечами Малфой, надеясь показаться убедительным.       — Как захочешь рассказать — только дай знать, хорошо?       Драко открыл рот, чтобы снова повторить, что у него всё нормально, что беспокоиться не о чем, но только кивнул в знак согласия. Забини не дурак и всё видел. Талдычить ему одно и то же было бы глупо. Возможно, когда-то Малфою придётся с кем-то поделиться всем, что накопилось внутри за одно только утро, и скорее всего, это будет именно Блейз. Ну, а сейчас стоило как-то попытаться отвлечься от навалившихся проблем и подумать о чём-то другом.       Но мрачные мысли буквально поглотили его, и следующее, что спросил Малфой, у самого себя вызвало недоумение.       — Что бы ты сделал, если бы узнал, что кто-то из твоих близких друзей оказался грязнокровкой?       Ну и зчем он это спросил? Готов выдать себя с потрохами прямо сейчас?       Забини только нахмурится, было видно, что он напрягся.       — Что за вопросы? Малфой, давай честно? Что у тебя случилось?       Драко запрокинул голову и тихо рассмеялся, дабы убедить Блейза, что это обычный вопрос и не более того. Правда, выглядело это всё довольно комично. И если бы Забини не знал Драко так давно, то, наверное, приписал бы Малфоя к психопатам.       — Да всё у меня нормально. А вопрос... Просто вдруг стало интересно, — ответил Малфой и поднял глаза на друга, делая в голове небольшую заметку, что пора научиться затыкаться вовремя.       — Не спрашивай меня обо всякой херне, — огрызнулся Блейз. — Иначе я серьёзно начну думать, что ты спятил.       Малфой поднял перед собой руки в примирительном жесте и для пущей верности снова усмехнулся.       Наверное, действительно стоило отодвинуть на задний план все эти проблемы и вести себя, как ни в чём не бывало. Получится ли? Попробовать стоило.       Прошло уже достаточно времени, и, казалось, пора бы замку показаться на горизонте, но вместо этого, за окном только мелькали зелёные широкие поля. Как Драко раньше выдерживал такие длинные поездки?       Спящая рядом девушка начала возиться. Однако, вместо того, чтобы проснуться, она покрепче обвила руку Малфоя и что-то пробормотала себе под нос. Во сне она выглядела хорошенькой.       Внимание парня приковалось к этой слизеринке. Чёрные волосы немного спутались, накрашенные длинные ресницы едва подрагивали, а на губах периодически появлялась незаметная улыбка. Или ухмылка. Да чёрт их разберёт.       Инстинктивно Драко поправил упавшую на лицо девушки прядь волос. В этот же момент его взгляд встретился с глазами друга.       — Скучал? — Забини кивнул в сторону Панси.       — Наверное.       На самом деле, Драко даже ни разу за всё лето не вспомнил о ней. О какой тоске могла идти речь. Паркинсон для Малфоя значила ровно столько же, сколько и остальные девушки Хогвартса. Если бы, конечно, не тот забавный факт, что Панси недавно на всю школу объявила их парой. Может, совсем небольшая часть правды здесь и была.       Из-за её навязчивости и приставучести Драко привязался или что-то вроде того. Она не давала ему прохода, всё время тёрлась рядом, поэтому так и вышло. Да и к тому же девушка была довольно красива и сексуальна, а иметь при себе такой «лакомый кусочек», на который пялилась добрая половина школы, очень лестно.       За запотевшим стеклом, наконец-то, виднелись крыши Хогвартса. Через пару минут поезд прибудет на станцию, а это значило, что пора переодеваться в школьную форму.       — Паркинсон, подъем, — толкая девушку в плечо, произнес Малфой.       Неохотно, но та открыла глаза и лениво потянулась. Пухлые губы расплылись в улыбке и потянулись за поцелуем.       — Уже приехали?       — Почти. Пора собираться, — ответил Драко, отстраняясь.       — Встретимся на перроне, — Панси бросила ещё один влюблённый взгляд на Малфоя и покинула купе, оставляя парней одних.

***

      Первокурсники, предвкушая свой первый день в школе магии, буквально сбивали с ног, торопясь покинуть поезд и осмотреть каждый уголок этого волшебного мира вблизи. Хагрид радушно встречал каждого из них и старался успокоить их возбужденный настрой. Сейчас он скажет детям пару слов и поведёт к лодкам, на которых им предстоит добраться до замка.       Остальные ученики тоже прибывали в довольно неплохом расположении духа. Возвращаться в это место никогда не было чем-то принудительным для Драко. Но сегодня он почувствовал себя здесь абсолютно чужим.       Блейз, Грегори, Тео, Панси и остальные ребята, с кем Малфой поддерживал хорошие отношения уже собрались вместе и ждали, когда Филч проверит их имена в списке и позволит занять кареты.       Неподалёку уже слышался знакомый смех, который всегда так раздражал Малфоя. Золотое Трио и остальные ученики Гриффиндора стояли в паре метров от слизеринцев, и ни на что не обращали внимания. Обнимали друг друга, восхищенно что-то обсуждали и смеялись так громко и счастливо, что Драко чуть не стошнило.       Среди этих довольных лиц выделялись только Уизли и Грейнджер. Практически нагло игнорируя всех вокруг, играли друг с другом в переглядки, и только поддакивали остальным, показывая свою причастность к разговорам. Нищеброд и грязнокровка, как здоров.       Наверное, глупо теперь было называть всех маглорожденных и полукровок этим прозвищем. Назови так кто-то Драко, он бы не поджидая удобного случая, заставил этого кого-то ответить.       Но почему же они терпели?       Они давно перестали обращать на такое внимание. Но почему Малфою хотелось содрать с себя шкуру, представляя, как подобные слова летят в его сторону? Почему ему было так противно сейчас от самого себя?       Где-то вдалеке раздался раскат грома. Многие, в том числе и сам Драко, подняли головы наверх. Небо стало темнее на несколько оттенков, и начал моросить мелкий дождь, а ветер становился сильнее. Первый день осени соответствовал своему времени года.       Небольшая компания с факультета Слизерин по очереди назвали свои имена Филчу. Мужчина кивнул, проверяя каждого из них и разрешил занять кареты.       Через минуту они уже сидели в карете и направлялись к школе. Замок на фоне этого серого пейзажа выглядел довольно мрачно, но, несмотря на это, не терпелось поскорее попасть под его крышу и укрыться от пронизывающего ветра и дождя.       Поездка сопровождалась разговорами на бесконечные темы, и в этот раз даже Малфой старался вникнуть в суть обсуждаемого и вставить своё слово. На секунду ему даже показалось, будто всё совсем как раньше, и ничего не изменилось. Отрезвляюще подействовал только холодный дождь, который так и норовил намочить всех вокруг.       Оборачиваясь назад, чтобы посмотреть, сколько ещё учеников осталось на станции, Драко заметил гриффиндорцев.       Поттер закинул руку на плечо Грейнджер, и та вздрогнула от неожиданности и начала часто моргать. Задумчивая маска куда-то исчезла, сменяясь глупой улыбкой на очередную шутку очкарика.       Невилл Долгопупс размахивал своей волшебной палочкой, пытаясь продемонстрировать новое выученное заклинание, но у него, как всегда, ничего не вышло, и из древка вылетел только небольшой сноп белых искр. Несколько огоньков попали на мантию Уизли, и тот начал орать на однокурсника, попутно стуча ладонями по ткани в надежде потушить её. Остальные только глупо посмеивались над этой картиной.       Ведут себя, будто им по пять лет. Зато строят из себя невесть каких благородных героев, бросаясь постоянно на рожон. Куда им с такими мозгами?       Карета останановилась во дворе школы. Студенты забрали свои чемоданы и собрались факультетами. Двери Хогвартса торжественно распахнулись перед ними, впуская на свою территорию.       Стены, увешанные живыми картинами первым делом бросились в глаза. Давно Драко не видел их. Призраки пролетали перед детьми, любезно здоровались и спешили в Большой Зал. МакГонагалл призвала всех к тишине, торжественно поприветствовав, и требуя пройти за ней.       За женщиной направились когтевранцы, за ними гриффиндорцы, Слизерин и ученики Пуффендуя. Большой Зал встретил учеников длинными столами, на которых пока можно было заметить только пустую посуду.       Потолок отражал каждую чёрную тучу и каждую каплю дождя, но при этом ни одна из них не достигала полов школы.       Директор заставил замолчать говорящих без умолку студентов, ударив пару раз вилкой о бокал. Когда Дамблдор встал из-за стола, за которым собрались все учителя, и начал свою торжественную речь, сотни взглядов устремились на него. Глаза Драко не были исключением. Его сердце пропустило удар, вспомнив следующую сцену:       «Ты очень меня подвёл, Люциус. И твоя семья будет наказана, если... Скажем, Малфой-младший не выполнит одно совсем крохотное испытание, чтобы отмыть репутацию своего никчёмного папаши. Пусть убьёт Дамблдора.»       Разговор Люциуса и Тёмного Лорда тем поздним вечером в последнее время очень часто появлялся в виде воспоминаний в голове юноши. Но теперь-то он по-настоящему задумался. Стоило ли это делать? Грязнокровке никогда не стать Пожирателем. Да и неужели отец хотел как-то обмануть Повелителя? Он всегда боялся за свою шкуру, а тут пошёл на такой отчаянный шаг, пробивая Драко в «великих магов этого времени».       Малфой вздрогнул, когда весь Зал взорвался радостными криками и аплодисментами. Именно это и вырывало его из мыслей.

***

      Ужин прошёл на удивление хорошо. Друзья своими разговорами, да и просто присутствием не дали даже задуматься ни на секунду о чём-то давящем и серьёзном.       Факультет Слизерина принял сегодня около десяти новых учеников. Естественно, только чистокровные первокурсники попали сюда.       Драко Малфой — единственная грязнокровка за этим столом. Позор Слизерина. Жалкий маггловский отпрыск.       Всю жизнь он считал себя совершенно другим человеком, имел высокую самооценку, был всегда уверен в себе. Разве честно по отношению к нему было так долго держать правду в тайне? Эта чёртова новость, кажется, стала по-настоящему переломным моментом в его жизни.       Обида, злость на судьбу заполнило весь мозг и без того чёрствое сердце. Хотелось кидаться непростительными заклятиями во всех и каждого в надежде, что это поможет избавиться от чувства никчемности.       И он бы это сделал, если бы не друзья, которые постоянно спрашивали его о чём-то или выкидывали по шутке. Это отвлекало. Может, чтобы не сойти с ума ему просто нужно как можно чаще находиться в компании этих людей?       Через какое-то время всех учеников распустили по комнатам, давая возможность отдохнуть с дороги и хорошо выспаться перед первым учебным днём. Ученики, не торопясь, покидали Большой зал и направлялись каждый в своё крыло.       Коридоры с тёмными каменными стенами вели вглубь подземелий, где были расположены комнаты слизеринцев. Прохладный, пропитанный влагой, воздух тут же окутал учеников. От перепада температур тело Драко покрылост мурашками.       Кто-то, шедший впереди, назвал пароль, и проход в гостиную открылся взору студентов.       Общая гостиная факультета выглядела как и всегда – со вкусом. На стенах висели гобелены, на полу стояли старинные буфеты из тёмного дерева, и освещение было под стать обстановке — волшебные светильники одаривали пространство холодным светом. Несмотря на наличие каминов, в комнате снова было довольно прохладно.       Невзирая на мрачную обстановку, на душе стало спокойнее. Ведь сейчас Малфой поднимется в комнату, разберёт свои вещи и ляжет спать, надеясь проснуться утром со свежей и, что более важно, пустой головой.       Как и предыдущие пять лет, ему предстояло делить комнату с Забини и Ноттом. Это была ещё одна вещь, которая говорила собой, что всё, как раньше и не стоило волноваться. Если Драко будет молчать — никто не узнает, и всё будет хорошо. Никто и никогда не назовёт его грязнокровкой, не обвинит во лжи, не обвинит в том, что теперь Малфой является позором всего факультета.       Парень сразу же рухнул на кровать, прикрывая глаза и тяжело выдыхая воздух. Следом за ним в комнату вошли Теодор и Блейз, повторяя действие Драко.       — Будто с дементорами повстречался, — пожаловался Нотт, уткнувшись лицом в подушку. — Хотя ничего и не делал.       Друзья молчанием подтвердили его слова.       В этот момент в комнату зашёл староста школы, предварительно постучав в дверь.       — Мистер Малфой, профессор Дамблдор просил передать, чтобы вы сейчас же зашли к нему в кабинет, — чётко проговорил когтевранец.       — Зачем? — устало спросил Драко. — Почему именно сейчас?       — Он не докладывал мне. Но, по-моему, сюда прибыл ваш отец. Поторопитесь, — пожал плечами семикурсник и вышел из комнаты.       Малфой, кажется, побледнел так сильно, насколько это принципе было возможно.       Люциус был здесь.       Голова закружилась.       — Зачем он здесь? — непонимающе нахмурился Тео.       — Понятия не имею. Но, вероятно, что сейчас у меня появится парочка новых проблем, — шумно выдохнул Малфой и на негнущихся ногах направился в кабинет директора.