Хранитель Ключей

Я сидел, тупо привалившись к стене, всем телом ощущая каждую трещинку, каждую дырочку в стене, и продолжал разглядывать доставшееся мне тело – то, что было в пределах осмотра. Мысли вяло текли у меня в голове. Несомненно – это Хогвартс там за окном, а я - в Хогсмиде, вокруг меня - мир магии, а сороковой год как бы намекает, что пока ещё и речи нет о новом Тёмном Лорде – Томе Риддле. Ведь пока ещё и с прежним не разобрались – с Геллертом Гриндевальдом. Душу скребло осознание того, что меня неведомая сила каким-то образом засунула в тело полувеликана Рубеуса Хагрида. Хоть я и гнал эту мысль от себя, но никуда не денешься. Больно уж тело было крупным, но при этом непропорционально сложенным. Так что не могло быть телом взрослого мага. И оставшиеся в комнате предметы были явно предназначены для крупных рук. Я вздохнул. Мало что осталось. И странно – никакого освещения не было, лишь в очаге, находящемся в центре этого странного помещения, горел огонь. Но он был ровным всё время, что я пялился на него. И при этом я всё чётко видел в полумраке комнаты. Например - то, что на противоположном конце комнаты уцелевшие предметы явно меньше, чем те, что подверглись нападению с моей стороны. Конечно, я не настолько знаком с физиологией великанов или полувеликанов, но всегда думал, что видят они не слишком хорошо, что при их габаритах проблема тех, кто попадётся у них на пути. А тут – просто орлиное зрение! А, я же не представился! Меня зовут – когда-то звали - Роман Штеков, более известный в отдельных компаниях как Ромка-Штырь. Вывести свою родословную я не мог бы и под дулом пистолета, ибо в своё время моё тельце было обнаружено в полиэтиленовом пакете на скамейке вокзала. Меня даже приняли поначалу за труп и уже хотели потихоньку скрыть в ближайшие кустики, но пакет случайно стукнули об скамейку – я и проснулся. И сообщил всем о том, что я живой, во всю силу своих лёгких. Откуда бы мне были известны такие подробности? Так среди тех, кто меня нашёл, был и дядя Вит, сторож-истопник нашего детского дома. Он-то и отнёс меня в соответствующее заведение, а потом, когда меня уже перевели в этот детдом, присматривал за мной на правах «крестного отца». Посиделки у него в каморке я запомнил на всю жизнь. Думаю, что рассказ о моих детских годах будет мало кому интересен – боролся за выживание в отдельно взятом «детском учреждении казарменного типа». Да и детство пришлось не на самые лучшие годы. Было и голодно, и холодно. Но именно поэтому наказ дяди Вита – «Бесполезных знаний не бывает», я принял близко к сердцу. И всячески старался узнать что-то новое, пусть даже это знание или умение пока и кажется бесполезным. Попасть камнем в юркую крысу, ободрать шкурку, да не клочками, а снять чулочком, чтобы потом можно было выделать её и сделать из шкурки то, что можно будет продать. Подменить тушкой крысы кусок мяса в кладовке и устроить импровизированный шашлык на лужайке подальше от детского дома. Да просто сменять этот кусок мяса на бутылку, которой расплатиться с кладовщиком за право выбрать первым обувь или одежду. Потом использовать эти навыки метания камней и на голубях, похлёбка из них получалась достаточно сытной. И не только ручками кидать – первые нехитрые пращи тоже он научил меня делать. И использовать не только удобные камешки, но вообще – любое, что только под руку подвернётся. Лишь бы урон для возможного врага был. Жестоко, скажете вы? Может быть. Но тогда вопрос стоял для меня по-другому. Или ударю я, или ударят меня. А мне быть битым - ну очень не хотелось. Да, ножики кидать и в цель, и просто так – тоже наука от дяди Вита. По некоторым обмолвкам – сам-то он не слишком любил рассказывать о себе, я смог вывести, что когда-то он жил среди цирковых артистов. Оттуда и разнообразнейшие жизненные навыки. Да и нехитрым фокусам он меня тоже обучил, как и трюкам с картами. Пусть за шулера я бы и не сошёл по молодости лет, но определить, что меня хотят «наколоть», я смог бы. Пару раз выручало в поездах. А поколесил я немало за свою жизнь. Побывал в разных концах страны, которая, хоть и уменьшилась в размерах, но всё же оставалась огромным куском мира. Благо был лёгок на подъём – спасибо детдомовской «науке». Барахлом лишним не обзаводился, легко снимался с якоря, ничего не сковывало перемещений. Острый язык и умение держать лицо тоже было неплохим подспорьем. А за это уже спасибо нашей школьной учительнице русского языка и литературы. Точнее – её театральному кружку, в который попасть стремился каждый, да не каждый там задерживался. Пару спектаклей, а то и репетиций – и можно было с треском вылететь, если не было соблюдено неписаное правило этой немолодой уже женщины. «Все проблемы оставить за порогом зала» - так можно было бы сформулировать это нехитрое правило. Я мог на перемене цапаться с Нюркой и дёргать её за косичку, но на репетиции она должна была быть для меня дамой сердца. Или верной соратницей, или ещё кем-то по сценарию. Что отнюдь не мешало ей после репетиции огреть меня пару раз портфелем. Ладно, девчонка, что с неё возьмёшь! Упражнения на гибкость и ловкость, которым меня тоже обучил дядя Вит, принесли успехи в спортивном зале, а это – поездки на различные соревнования, чтобы защитить честь школы. Или детдома. Не важно. Я старался, зарабатывал себе репутацию. Но и про занятия в школе не забывал. Как итог – золотую медаль я, разумеется, не получил – там всё давно было схвачено и проплачено, но аттестат был сплошь отличным, хоть большинство знаний – я был уверен, мне никогда не пригодится. Но главное из годов учения я вынес – надейся только на себя. Или как там было у Высоцкого? Надеемся только на крепость рук На руки друга и вбитый крюк И молимся, чтобы страховка не подвела... Так и вышло. Меня больше выручила моя спортивная подготовка, когда я попал в армию. Отслужил во Владивостоке, в разведывательном батальоне дивизии морской пехоты. Ну, и отточил там свои нерекламируемые навыки. Разные мне попадались люди, кто-то гнал от себя… а кто-то наоборот – привечал. Хоть и не всегда с добрым умыслом. Ох, и помотало же меня после армии по всей необъятной Родине, как вдоль, так и поперек. Работал и сборщиком кедровых орехов, и поисками женьшеня занимался. И побывал в экспедиции по изучению амурского тигра, а потом поработал и в бригаде шофёров-дальнобойщиков. Ещё в бытность студентом поучаствовал в работе стройотрядов – нет, дворцов строить не доводилось, но вот топором стал владеть на хорошем уровне. Не только колоду обтесать, но и деревянное кружево вокруг окошка вывести, людям на радость, а мне - дополнительный заработок. Да и печки класть, стены выводить – уж баньку-то смог бы и в одиночку соорудить. Да вот нужды не было. Присоединялся я и к группам «чёрных археологов» - уж и намахался у них лопатой на всю оставшуюся жизнь. Но вышел с прибытком, да и пару стволов смог прихватить – из раскопок в лесах Белоруссии. Ушёл вовремя – группа через пару месяцев попала в дикую перестрелку с другими претендентами на богатую находку и вся полегла там. А ведь чувствовал я, что там что-то неладное, да уговорить бросить этот объект не смог. Стрелять из лука я научился в Приморском крае у опытных белковщиков, в артель которых я как-то пристроился на пару сезонов. Разумеется, сами-то они охотились, не полагаясь на лук и стрелы. Но кто же будет на неумех, каковым я тогда был, тратить припас? Тут ведь не навыки в рукопашной были важны, а точный глазомер да твёрдая рука. Возможно, у меня оказался и к этому талант, ибо уже под конец первого сезона меньше семи белок я не приносил, а попасть стрелой в глаз юркому зверьку не так-то просто. Умение стрелять из лука, а позже и из арбалета пригодилось, когда я примкнул к новомодному клубу реконструкторов исторических сражений. Ну, - а первую рекомендацию в их клуб мне дал как раз руководитель той последней группы копателей, который сгинул вместе со всеми. А я - выжил. Кстати, сам научился изготавливать себе этот с виду нехитрый, но на самом деле довольно капризный инструмент. И там же попутно освоил навыки фехтования. Один из основателей клуба когда-то был мастером спорта международного класса по фехтованию. И с членами клуба щедро делился наработанным опытом. Щедро – потому что для всех остальных, не причастных к нашему весёлому сообществу реконструкторов, уроки он давал за нехилую цену. Звание Мастера – дорогого стоит. А там и до ролевых игр по Толкиену было рукой подать. Увлёкся. Я же не просто участником был, подрабатывал инструктором на выездах. И неплохие были деньги за работу на природе да в приятном обществе. Да, готовился я к играм на совесть – отыгрывал и эльфов, и магов, порой гномы и орки попадались с их шаманами. Реквизит себе сам мастерил. Да такой, что потом его у меня с руками отрывали, и немалые деньги платили, скажу я вам. А я к следующей Игре новые примочки придумывал. Для лучшего отыгрыша выучился и языку жестов, сколотил команду единомышленников. Негоже ведь эльфам-разведчикам на весь лес голосить, о своих намерениях чужаков предупреждать. Тут и про Гарри Поттера узнал. Нет, не про героя некой Джоан Роулинг – книги слишком детские. Про героя многочисленных фанфиков – с разными категориями. Да, некоторые виды я категорически не приемлю для себя. Но почитать? Почему бы и нет? Да и на экзальтированных девиц в различных компаниях произвести можно было впечатление. Под это дело выучил список всевозможных заклинаний с различных форумов, которые и на ролёвках использовал, сам изобретая необходимые движения волшебной палочкой. Вообще – увлёкся латынью – так, на весьма скромном уровне. Но мне хватало. Нет, на синдарин или квенья я даже не замахивался – благоразумно понимал предел моих возможностей. И только жалел, что вряд ли когда смогу попасть в Англию – в тур по местам Гарри Поттера. Или – к разбойникам Робин Гуда. Не мой это был уровень доступа. А потом… Потом я помнил, что пошёл в магазин за тёплым хлебом. И там меня застала гроза. Вначале она была сухой – молнии бьют и бьют, грома пока не слышно, да и дождь не начался. И я легкомысленно понадеялся, что успею добежать до ближайшей подворотни. А там короткими перебежками и до своего подъезда доберусь. Ан нет, как раз на полпути к безопасному укрытию над моей головой сверкнула такая молния, да тут же прогрохотал такой раскат грома, что я чуть не присел на месте. И последнее, что я могу сейчас припомнить, это небольшой такой – размером с мандарин - шарик ярко-жёлтого цвета, зависший в опасной близости от моего лица. Больше – ничего не помню.