Исток

День не задался с самого утра. Хе сообщил, что представители Rolex отменили встречу, а после отец вызвал Чуна к себе и отчитал его как мальчишку. И, кажется, Кан Тху, ждавший своей очереди и стоявший под дверью, всё слышал. Понимающая улыбка сводного брата окончательно взбесила Чуна. — Ублюдок, — выругался он, оказавшись в своём кабинете. Чун достал из сейфа коньяк, плеснул немного в гранёный стакан и залпом опустошил его. Нельзя было не пить в этом мире, полном идиотов. Он подошёл к двери, закрыл её на ключ и, вернувшись к столу, снова наполнил стакан. Чун устроился в кожаном кресле и, бросая короткие взгляды за окно — оно занимало полстены, — сделал несколько глотков. Коньяк Чуну подарил Чимин на прошедший день рождения, и сейчас это казалось особенно смешным. Чун прикрыл глаза, размышляя о том, что узнал недавно: Чимин связался с продавщицей из косметического магазина, ходит с ней повсюду и вроде даже подарки этой девке дарит. «Какая глупость, — думал Чун, прислушиваясь к глухому стуку дождя, доносившемуся с улицы. — Чимин, видно, сошёл с ума». Чун бы принял всё это за досужие домыслы — что ещё делать новостникам после работы, только сочинять сплетни о своём начальнике, — но недавний разговор Чимина и Лиен, случайным свидетелем которого стал Чун, подтверждал эту белиберду. Он тогда хотел сократить путь до своего кабинета и завернул в маленький коридор, которым пользовались только технические работники. Сделав шаг, Чун услышал голос младшего брата. — Я сказал тебе не вмешиваться в наши с Хачжин дела. Зачем ты пошла к ней? — спрашивал Чимин, и тон его не предвещал ничего хорошего. Чун собирался гордо пройти мимо спорящих да ещё и окинуть брата презрительным взглядом: это же надо посреди дня устраивать мелодраматические разборки в духе дорам для малолеток. Но тут Чимину ответили, и, узнав Лиен, Чун застыл. «Конечно, это могла быть только Лиен, — говорил он себе сейчас, делая ещё глоток коньяка. — Разве другая женщина стала бы лезть в дела Чимина?» А тогда Чуна охватила злоба, и с каждым словом Лиен она разрасталась. — Я беспокоюсь о тебе разве неясно? Ты ещё пожалеешь о том, что связался с кем-то вроде этой девицы. Понимаю, у таких, как она, свои способы удерживать мужчин, но… — Замолчи, — отчеканил Чимин. Чун вздрогнул. В голосе брата слышалась угроза. «И как он посмел так говорить с Лиен из-за какой-то бабы?», — возмутился Чун. Он и теперь, вспомнив об этом, почувствовал прилив возмущения и, встав с кресла, прошёлся по кабинету. Взглянув в окно, Чун заметил, что дождь усилился. «Неплохо было бы остудиться, — подумал он. — А ещё лучше — пострелять хорошенько. Или можно позвонить…» Чун взял телефон, машинально пролистал список контактов и отложил смартфон в сторону. В последнее время его тошнило от пустых баб ещё больше, чем обычно. И эта проклятая Лиен, которая взяла моду сниться ему каждую ночь. — Стерва, — прошипел он, снова возвращаясь мыслями в тот день, к разговору, и странному и неприятному и почему-то волнующему Чуна. Немного выступив вперёд, он видел, как Чимин приблизился к Лиен. — Я всегда уважал тебя, Лиен, но, оскорбляя Хачжин, ты выходишь за рамки. Её ответ Чун не расслышал. Чимин продолжил: — Давай поговорим начистоту. Все тут думают, что рано или поздно я возьму тебя в жёны. Кажется, ты тоже так считаешь. Чимин помедлил, Чун скрипнул зубами. Конечно, он знал и об этих разговорах и о стремлениях Лиен, столько раз смеялся над ней из-за них, и вот теперь… Когда Чимин произнёс эти слова вслух, Чуна обдало холодом. Злясь на себя, он развернулся, чтобы уйти. В конце концов, можно было добраться до кабинета и обычным путём. — Этого никогда не будет, — успел услышать Чун. — Но, если ты больше никогда не подойдёшь к Хачжин, мы можем остаться… друзьями. Чун усмехнулся. Тогда его губы тоже сложились в кривую улыбку. «Какой бред — предложить Лиен дружбу, когда она рассчитывала на колечко», — думал Чун, глядя на утопающий в воде Сеул. Он убрал бутылку в сейф и допил то, что оставалось на дне стакана. — Колечко-колечко, — произнёс он, возвращаясь в сон, который снился ему так много раз, что Чун знал его наизусть. В том видении Чун дарил Лиен кольцо — роскошное, достойное этой женщины. А она принимала украшение без любви, без нежности, как и можно было ожидать от неё. «Но хочет же она Чимина, — подумал Чун. — Сохнет по нему какой год подряд — дура». Чун сел за стол, попытался разобраться в текущих делах, но быстро сдался. День был слишком пасмурный для работы, да и Лиен маячила перед глазами, мешая сосредоточиться. — Интересно, она ещё у себя? — спросил Чун у электронных часов, стоявших на полке. Они показывали семь вечера. «Засиделся же я здесь», — отметил он. Бросив взгляд на лежащий на столе телефон, Чун, посомневавшись, оставил гаджет на месте. Всё равно ему не хотелось ни с кем говорить. Он вышел из кабинета и, ещё не зная, на что рассчитывает, пошёл к Лиен. Чун заранее пообещал себе списать всё дальнейшее на коньяк. Пусть он выпил не так много, но что-то ведь заставило его поспешить к ней, искать встречи. «Недаром это пойло Чимин подарил. Видно, заразил выпивку своим безумием», — решил Чун, и, увидев, что секретарши Лиен нет на месте, без стука зашёл в хорошо знакомую комнату.

***

Лиен работала. Она сидела за компьютером — величественная и прекрасная, точно не провела в офисе больше десяти часов. Кроваво-красные ногти выделялись на чёрной клавиатуре, на которой Лиен отбивала одной ей известный ритм. Она оторвалась от монитора, повернула голову в сторону Чуна так же грациозно, как обычно, и тот подумал про Чимина: «Точно идиот». — Всё работаешь, — сказал Чун, чтобы с чего-то начать. Он дошёл до её стола, сел на стул напротив и взглядом одобрил новую блузку Лиен — красную, в тон ногтям (или наоборот?), с V-образным вырезом на груди. Заманчиво было бы расстегнуть её. — В отличие от тебя, — ответила Лиен. Она, наверняка, хорошо поняла, куда он смотрит и о чём думает, но нисколько не смутилась. — Угостишь кофе? — небрежно спросил Чун. — Я разве похожа на секретаршу? — Нет, — ответил он. — Но если захочешь попробовать себя в этой роли, я уволю Джису. Лиен скривилась и кинула на него презрительный взгляд: — Ещё чего, — помолчав, спросила. — Зачем ты пришёл, Чун? Мне нужно просмотреть номер до того, как его отдадут в печать. Чун взглянул на неё с удивлением: — Ты сама этим занимаешься? А за что выпускающий редактор получает свою зарплату? Лиен передёрнула плечами: — Если хочешь сделать что-то хорошо, займись этим сам. Если бы ты руководствовался тем же принципом, «Бизнесмен» приносил бы нам вполовину больше. Ему не хотелось говорить о редакционных делах и прибылях. «Бизнесмен» давно опротивел Чуну. Хотя, когда Лиен рассуждала о грядущих выгодах, она казалась ещё более сексуальной, сейчас он не желал слушать лекции на этот счёт. Она подпёрла голову рукой. Чун прошёлся взглядом по длинным ровным пальцам. Лиен, конечно, ждала, что он откроет причину своего визита. Чуна же снова захлёстывала злоба: «Как Лиен могла так беззастенчиво бегать за Чимином, встречаться с этой девкой, и как этот идиот, его братец, мог отвергнуть её?». Сильнее ярости было только желание. Чун встал и сделал шаг в сторону Лиен, нависнув над ней, он сполна насладился недоумением и мимолётным ужасом, мелькнувшим в её глазах. Чун схватил Лиен за руку и потянул на себя, заставив встать. Она была лёгкой — эта сводящая его с ума женщина, — Чун шагнул вперёд и прижал Лиен к столу. Он впервые видел её так близко, слышал, как бьётся её сердце. Лиен не знала что делать, боялась его, и это возбуждало ещё больше. Он огладил её плечи и потянулся, чтобы поцеловать в шею. Лиен попыталась вырваться: — Что ты… — её голос прервался, она выгнулась в спине и зашарила рукой по столу. Чун быстро перехватил ладонь Лиен, поцеловал её пальцы. От Лиен пахло мёдом, Чуну хотелось слизать эту сладость с её гладкой кожи. — Ты пьян, — выдохнула Лиен. — Ты просто пьян, Чун. Он хмыкнул, провёл пальцем по её носу и подбородку. Она не двигалась, смотрела на него как заворожённая и — так смешно — точно не могла решить, что делать дальше. — Не так уж сильно, — шепнул он ей в ухо, расставаясь с собственным желанием списать всё на алкоголь. Чун был откровенен с собой сейчас: он действительно хотел этого. Количество выпитого не имело никакого значения. — Я буду кричать, — так же тихо сказала Лиен. Чун усмехнулся: — Сомневаюсь, что тебя кто-то услышит… А даже если так, — его ладонь переместилась к её шее и ниже, к заманчивому вырезу, к высокой груди. — Представляешь, вдруг Чимин прибежит к тебе на помощь и увидит нас… Лиен вздрогнула как от пощёчины. — Он ведь отшил тебя, — добавил, чтобы она не могла солгать, остаться победительницей. — Я всё слышал. Она побледнела, прикусила губу, выплюнула, всё ещё безуспешно стараясь отодвинуться от него: — И поэтому ты пришёл, чтобы… Чун думал, что Лиен попытается ударить его. Она вполне могла бы как-нибудь дёрнуть ногой или пустить в ход левую руку, но вместо этого девушка вдруг по-детски всхлипнула. Он видел, как задрожали её губы, как вся она точно подломилась. Это подействовало на Чуна отрезвляюще. В глазах Лиен теперь не было страха, только горечь. И её взгляд причинял Чуну почти физическую боль. Он отодвинулся: — Я… я сейчас уйду. На мгновение ему даже захотелось извиниться, но «прости» застряло в горле. Он смотрел на Лиен ещё несколько секунд, он не мог оторваться от неё и больше не ругал себя за это. Чун знал: Лиен была единственной женщиной достойной восхищения. Лиен стояла неподвижно, точно статуя, она глядела сквозь Чуна, и мысли её, вероятно, витали где-то далеко. «Возле Чимина», — подумал Чун и сделал ещё один шаг назад. Пора было уходить. Он снова проиграл и теперь мечтал только о хорошем соджу. Тут Лиен встрепенулась, быстро взяла его за руку. Чун недоуменно посмотрел на её пальцы, сжимающие его запястье. — Куда ты теперь? — требовательно спросила она. — К кому-то из своих шлюх? Они смотрели друг на друга, и Чун чувствовал, как постепенно изменяется атмосфера в кабинете. Горечь в глазах Лиен таяла, он мог поклясться в этом. — Нет, — честно ответил он. — Так, — она скрестила руки на груди. — Ты действительно хочешь меня? — с каждой новой фразой она оживала, точно решила что-то для себя и теперь двигалась к своей цели. Чуну это нравилось. Он не успел ничего сказать, а она продолжила, глядя на него пристально: — Хочешь именно меня? Чун всё понял. Он наклонился и поцеловал её, отвечая на этот вопрос так, как следовало. Лиен сама придвинулась к нему поближе. Он не понимал, что ей движет. Возможно, это было только отчаяние. Возможно, она использовала его. Чун не хотел знать. И когда её телефон зазвенел, и Лиен потянулась, чтобы ответить на звонок, Чун выхватил трубку из её рук. — Это Хе, — сказал он, поднимая юбку Лиен. — Дай… вдруг что-то важное, — потребовала она. Под её негодующим взглядом Чун швырнул телефон к двери и прикусил губу Лиен. Он собирался доказать ей: сейчас не было ничего важнее них.

***

— И зачем ты кинул мой телефон? — возмущалась Лиен, поднимая гаджет с пола. — Нельзя было просто перевести его в беззвучный режим, вот он даже отключился. Чун пожал плечами, оценивающе оглядывая Лиен. Он никогда не думал, что она позволит трахнуть себя на столе прямо в кабинете, что будет сама просить об этом. Он смотрел на её юбку, обтягивающую крутые бёдра, и невольно улыбался: его стараниями вещь была хорошенько измята, попытки Лиен «придать ей приличный вид» почти ни к чему не привели. Он наслаждался, отмечая эти детали — выбившиеся из идеальной причёски пряди, ещё не накрашенные заново, припухшие от его поцелуев губы, — собственного торжества. Сейчас Лиен была ещё более притягательной. «А мне всегда казалось, что стоит трахнуть её и всё пройдёт», — подумал Чун и отвёл взгляд. Она тем временем включила телефон и присела на стул. Чун всё пытался понять, жалеет ли она, хочет продолжения, но на лице Лиен ничего не отражалось. Она почему-то была спокойна. Это бесило. Тут её телефон брякнул и снова, и снова… Кажется, ей пришло сообщений десять, если не больше. Чун вопросительно посмотрел на Лиен. — Мне несколько раз звонил Хе и Юонг тоже, а последний звонок от Ханыля. — Ханыля? — удивился Чун. — Ему-то что от тебя нужно? Чун всё ещё злился на своего двоюродного брата, так бесцеремонно забравшего Сохён. Правда, теперь у него, кажется, был трофей получше… или нет? Чун с беспокойством взглянул на Лиен. Она звонила кому-то. — Ханыль, — сказала Лиен. — Что у тебя случилось? Чун не слышал, что его брат говорил Лиен, но видел, как меняется её лицо. Оно стало каким-то серым, безжизненным. — Мы сейчас будем, — произнесла Лиен, заканчивая разговор. Чун поспешно подошёл к девушке, подозревая, что она сейчас упадёт в обморок. Но Лиен не лишилась чувств. Она отложила телефон и встала. — Нам надо ехать, — сказала Лиен и машинально одёрнула юбку. — Там все тебя ищут… и меня тоже. — Куда? — спросил Чун, догадавшись, добавил. — В больницу? Что-то с отцом? Лиен обернулась. Она была сильно взволнована. «Вряд ли бы ты так беспокоилась о моём отце. Он, конечно, хорошо к тебе относится, но всё же…». — Что с Чимином? — поинтересовался Чун, пытаясь не выдать охватившего его отчаяния, клокочущей ярости. Как эта стерва, недавно стонавшая под ним, переживала из-за его брата. «Сука», — выругался Чун и услышал: — Его сбила машина, — Лиен в упор посмотрела на Чуна. — Ханыль говорит, что Чимин прикрыл собой ту девку. Он до сих пор не пришёл в сознание.